Сделав всего несколько шагов из кабинета начальника полицейского участка, Степан понял, что не в состоянии уйти от сюда прямо сейчас. От долгого стояния на одном месте ноги были словно ватные и отказывались идти. К тому же, изрядно перенервничав, у него разболелась голова и, непомерно распухая, ныла рука. Не привлекая внимания, он сел на скамейку в углу коридора.
- Что ж мне тапереча делать то? Где Катю искать? Ума не приложу... Ладно, сейчас передохну маленько, да и пойду, вот только бы, где водицы найти, мочи нет как пить охота, - подумал Степан, потирая иссохшие губы. Подняв голову, в нескольких шагах от себя у противоположной стены он увидел деревянную кадушку, на крышке которой лежал небольшой ковшик. Преодолевая усталость, Степан направился к заветной кадушке как вдруг, кто-то дважды похлопал его по плечу.
- Эй! Ты что ль Востряков Степан будешь?
- Я, - повернув голову ответил он, стоящему за спиной конвойному полицейскому.
- Пойдём, тебя начальник к себе требует.
- Так ведь меня ж отпустили, не виновным признали, - тихим хриплым голосом сказал Степан, пытаясь отстоять свою свободу.
- Это меня не касаемо. Приказано доставить тебя к его благородию господину полковнику. Ступай давай!
Жалея, что сразу не ушёл из участка, Степан покорно вошёл в кабинет.
- Ну братец, и куда же ты пропал? - неожиданно услышал Степан от начальника, который встав из-за стола шёл ему навстречу. А затем, дружелюбно похлопав Степана по спине, предложил ему сесть, указав на небольшой диванчик, стоящий у двери.
Почувствовав доброе расположение со стороны его благородия, на сердце у Степана отлегло, и он позволил себе попросить на минуту отлучиться, чтобы там в коридоре из кадушки напиться воды.
- Будет тебе водица, - ответил начальник, расплывшись в широкой улыбке, и тут же приказал принести ему в кабинет графин с водой и два стакана чая.
Не торопясь попивая горячий ароматный чай и наблюдая за Степаном, с жадностью поглощающим один за другим стакан с водой, Николай Петрович Малахов обдумывал план возможности поиметь с купца Пашкова не плохой куш за обещание не придавать огласке дело о пропаже его служанки. Для этой цели он и приказал вернуть Степана, у которого было необходимо выведать как можно больше подробностей.
Вытерев рот рукавом, довольный Степан поблагодарил начальника и положив руки на колени замер, ожидая услышать причину, по которой его возвернули.
- А скажи мне Степан, - начал разговор Николай Петрович, глядя на собеседника слегка прищурившись. - Что ещё ты можешь рассказать о своей дочери, кроме того, что я уже слышал. Может ты что скрываешь, иль не договариваешь? Так пойми, в таком деле любая мелочь подсказкой стать может.
- Ох ты Господи Боже ж ты мой! - радостно выпалил Степан, ударив здоровой рукой по колену. - Так вот зачем вы меня воротили! Нечто взаправду помочь хотите?
- Вот глупый! Хочу, не хочу... Должность у меня такая, стеречь да разыскивать.
Я за это жалование получаю. И зачем тогда, по-твоему, я тебя сюда позвал? Не чай же пить в самом то деле. Ну, теперь понял?
- Понял господин полковник, понял, благодарствую! А то уж я совсем было сник. Куда идти? Где искать? Ума не приложу.
- Ну хорошо, хорошо. Только пока благодарить не за что. Ты давай, рассказывай, ежели ещё что знаешь.
Думая о том, что можно говорить, а о чём и умолчать не грех, Степан заговорил медленно, слегка растягивая слова.
- Ну-у-у ежели только то, что-о-о Катю мою приходили сватать благородные господа. Опосля этого в доме купца и случился большой скандал. Жене Матвея Егорыча не по нраву пришлось, что сватать пришли не её дочерей, а служанку. Господ тех она прогнала, а на утро следующего дня обнаружилось, что Катюша пропала. По сей день, о том случае прислуге ихней велено молчать, а про Катюшу говорить, что мол домой в деревню она возвернуться изволила.
- От кого ты узнал эти подробности? Кто рассказал? - настороженно спросил полковник.
- Так это-о-о, от Серафимы Аркадьевны, а опосля и сам Матвей Егорыч подтвердил, что всё оно так и было.
- От какой такой Серафимы Аркадьевны?
- От жены его высокородия господина статского советника, что живут на одной улице с семьёй Пашковых. Дома ихние друг напротив дружки стоят.
- Вот это, да-а-а..., - только и смог произнести начальник от удивления выпучив глаза.
- Это где же скажи на милость тебе удалось с этой великосветской дамой вступить в разговор?
Уловив недоверие в интонации полковника, в качестве доказательства Степан во всех подробностях рассказал о том, как случайно оказался в гостях у жены статского советника, которая охотно поведала ему некоторые подробности из жизни семейства Пашковых, а также поделилась слухами и своими догадками об причине исчезновения Кати.
Выслушав Степана, начальник быстрым шагом подошёл к своему столу. Периодически макая перо в чернильницу, он сосредоточенно что-то записывал на листе бумаги. Затем вернувшись на диван и залпом допив остатки уже остывшего чая, заговорил как бы рассуждая.
- Значит нам известно, что к твоей дочери сватались благородные господа. А ты не думал с чего бы это, к служанке то?
- Да кто ж разберёт господ энтих?
- А я думаю, что причина тут одна - её красота! В это трудно поверить только тому, кто не видел её воочию. Испокон веков и по сей день мужчины падки на женскую красоту. Отсюда следует моя первая версия - твою Катю могли попросту украсть!
- Украсть? - удивился Степан.
- Чего удивляешься? Можно подумать у вас в деревнях парни девок не крадут?
- Крадут, - подтвердил Степан, расплывшись в озорной улыбке.
- Вот в прошлом годе, в соседней деревне один малахольный поповскую дочку украл. Шуму было-о-о... Уж очень хороша собой была эта самая Ульяна. Мужики да парни ей прохода не давали. А попу, нет что б дочь замуж выдать, да и дело с концом. Так он вместо этого всё грозился в монастырь её сослать, говорил красота у неё от беса, за что молиться заставлял с утра до ночи. Противясь воли отца и не дожидаючись, когда её насильно в монашки постригут, Ульяна со своим парнем сбежала из деревни. Это уж потом стало ясно, что побег энтот они вместе готовили.
- Ну и что, нашли их?
- Да куды там... Искали-искали, да вскоре угомонились.
- Вот видишь, и твоя Катя могла вот так же сбежать. Не исключено, что среди сватавшихся к ней господ не было того, кто и ей был по сердцу.
Степан хотел было что-то возразить, но продолжая взахлёб высказывать свои предположения, полковник не дал ему такой возможности.
- Но! Возможна ещё и другая версия. Ежели скандал всё же имел место, то твоя дочь могла из-за него пострадать. Одно-два обидных слова в её адрес и ушла она куда глаза глядят. Такое довольно часто случается. Народ вольным стал, страх потерял, чуть что не так и бежит от хозяев.
- Так ведь Матвей Егорыч мне признался - скандал то взаправду был! Однако побожился что Катюшу никто не выгонял. Говорил будто она сама ушла. Так не уж то это правда? Но куды, куды она пойти то могла? - выпалил Степан на одном дыхании.
- Куда-куда? Хм... Времени прошло уж больно много, полгода срок огромный. Искать будем, но найдём ли... Так что не взыщи. И вот ещё что. Ты Степан мужик не глупый и должен понимать, что люди упомянутые тобой в нашем разговоре - богаты и влиятельны. Поэтому, в твоих интересах держать язык за зубами, лишнего не болтать, их имён не произносить и о нашем разговоре никому. Договорились, обещаешь?
- Обещаю ваше благородие, - ответил Степан, не чувствуя подвоха.
- Ну вот и славно. Сегодня уж поздно, а завтра с утра пораньше тебе надо будет прибыть вот по этому адресу, - и начальник достал из кармана небольшой клочок бумаги, где было что-то написано печатными буквами. - Это для извозчика, отдашь ему, он прочтёт и отвезёт куда надобно. Ты сам то грамотный, читать умеешь?
- Умею! - с гордостью ответил Степан.
- Это хорошо. Ежели извозчик не грамотный попадётся, прочтешь ему.
Решив доказать, что он действительно умеет читать, развернув бумажку Степан прочитал громко вслух жирно выделенное слово, 'МОРГЪ', и тут же побледнев спросил.
- Это зачем мне туда-то ?
- А затем, что б убедиться, что твоей дочери там нет! И не возражай, таков порядок. Без этой процедуры начинать поиск нельзя, смысла нет. Разыскивая человека среди живых, требуется по началу убедиться, что его нет среди мёртвых! - сменив дружелюбный тон на ультимативный, по-военному чётко выговорил полковник. А затем уже спокойным тоном добавил.
- Не скрою, процедура тебя ожидает пренеприятнейшая, но ничего не поделаешь. Там в морге тебя будет ожидать мой помощник, он и объяснит, что к чему. А теперь ступай, у меня другие дела ещё имеются.
Медленно встав с дивана Степан, поклонился начальнику.
- Спасибо вам ваше благородие, за всё спасибо. Бога буду молить о здравии вашем. А уж ежели дочь разыщите, так отблагодарить сумею, не сумневайтесь.
Когда за ним закрылась дверь, Николай Петрович Малахов попросил разыскать своего помощника. Ожидая его, он подошёл к окну. На город спустились сумерки, и Фонарщики торопливо принялись за работу. Переходя от фонаря к фонарю, они словно, жуки-светляки одевали улицы в ночной тусклый свет.
- Да-а-а, жалко девку, красавица была. Полгода прошло, а отец так ничего и не понял. Была б жива, уж давно бы объявилась. Свататься к ней, видите ли, приходили. Так это дело не хитрое, можно и посвататься. Только разве ж на таких благородные господа женятся? Наобещают золотые горы, натешатся вдоволь, да и выкинут на улицу или ещё чего похуже... Да-с, не думал я, что дело это мне так скоро разрешить удастся. Завтра в морге насмотрится папенька до тошноты на синюшных девиц, мож чего и поймёт да домой вернётся. А я тогда и заявлюсь к Матвею Егорычу, - рассуждал в слух начальник, глядя в спину медленно идущему по тротуару Степану. Заметив двух юнкеров, полковник весело щёлкнул пальцами, подумав о том, что был абсолютно прав, когда два года тому назад запретил своим сыновьям бывать в доме купца Пашкова...
-----------------------------
До этой самой ночи Степан недоумевал - какая такая бессонница людей по ночам мучает? Умаявшись за день, он всегда спал мёртвым сном до первых петухов. И вот теперь ему довелось испытать все её ужасы. Не переставая, ныла рука, кусали клопы, с улицы доносились пьяные голоса, но более всего ему не давали покоя мысли о том, что ждёт его завтра. В конец измучившись он вдруг сжался в комок и упав лицом в подушку закричал.
- Катенька! Доченька! Дитятко милое! Боже упаси! Боже упаси! Об одном молю - только б тебя там не было! Пущай мы тебя боле никогда не увидим, только б ты была живёхонька!
Этому крику души были отданы последние силы. Откинувшись на спину, Степан жадно вдохнул воздух. Страшные мысли исчезли. Неимоверная усталость овладела им и сомкнув веки, заставила наконец уснуть.