"Дзззи... дзззе... дзззи..." - зловеще верещит сигнал тревоги. И душу скребёт он, словно железом по стеклу.
- Подъём! Тревога!
"Дзззе... дзззии..."
На автомате: ноги в брюки, портянки, сапоги, китель, ремень...
- Оружие получать! - заглушая тревожное дребезжание, громогласно командует дежурный по части. - Строиться на плацу!
Только начинает светать. Туманно и серо. Зябко. Зубы чечётку бьют. Холодный ветер треплет юную зелень. Звук тревоги на улице еле слышен. Фонарь качается и уныло позвякивает над входом в казарму. Хлопают двери... Бегут офицеры... Строй собирается. Командир части зовёт к себе командиров рот, что-то втолковывает им, потом команда: "По машинам!". Урчат тяжёлые "Уралы", месят колёсами весеннюю грязь и катят через КПП к тёмному лесу.
Взводу лейтенанта Синицына приказано - прочесать лесной массив вдоль железнодорожного полотна.
- Из исправительной колонии совершён побег! - срывающимся голосом кричит молоденький лейтенант. - Нам поставлена боевая задача прочесать лес вдоль полотна до соседней станции на глубину полтора километра.
- Идиот, - еле шевелит губами сержант Зимин, глядя на покрасневшего от напряжения командира. - Как же мы - двадцать шесть человек в лесу полтора километра возьмём? Салага - бритый гусь...
- Быть бдительными! - продолжает орать лейтенант. - Оружие применять строго по уставу! Всех подозрительных задерживать! Сержант Зимин!
- Я, - чётко отзывается Зимин.
- Ответственный за левый фланг!
- Есть...
Синицин вместе с сержантом расставляют личный состав цепью - двадцать метров дистанция.
" Ну и как же он так полтора километра наберёт, - думает Зимин, едва поспевая за энергичным командиром. - Зачем он про эти полтора ляпнул? Придурок... Чему его только в училище учили".
- Дойдём до станции, - будто прочитав мысли подчинённого, делится планами лейтенант, - перестраиваемся на нужную глубину и обратно. Поставленную задачу мы обязаны выполнить в полном объёме...
"Чудо в перьях, - опять нелицеприятно размышляет о начальстве сержант. - До станции не меньше пятнадцати километров, а в лесу сплошь да рядом - болото. Это не по тротуару с девицами в обнимку гулять. Ноги вязнуть будут... Пока дойдем, все вымотаются до потери пульса, а он обратно мечтает идти. Дебил... Скорее бы этот месяц прошёл. А там: дембельский поезд... Ту-ту... Скорый поезд к дому мчится... И видал я их всех в гробу..."
- Во что бы то ни стало, - добавляет лейтенант, вытирая ладонью взмокший от начальственного усердия лоб.
- Так точно! - с совершенной серьёзной миной лица кивает сержант.
Идут цепью. В лесу друг друга не всегда видно, поэтому звуковой контакт с соседями не реже, чем раз в пять минут. По правую руку от Зимина бредут бойцы первого полгода службы - Хапов, Севрюгин, Пуштаев. Салаги.... Кричат то и дело...
"Придурки, - думает сержант и не всегда отзывается".
Поначалу Витёк Зимин идёт и мечтает о скором дембельском поезде. Как поедет он - сержант Зимин при полном параде к дому родному. Вот радости-то будет! Витёк отслужил свои два года и теперь только ждёт заветного часа. И плевать ему сейчас на беглых зеков, благо знает он их повадки, не первый же раз "бегунков" ловит. Не первый раз в поиске. Не будут эти доходяги в лесу у железной дороги прятаться, потому как ни разу они здесь не прятались. Зеки глубже в тайгу уходят, чтоб там пересидеть главный шухер, а потом, поутихнет малость, пойдут к шоссе.... И не здесь пойдут, а в соседний район...
Через десять минут, когда Витьку становится скучно, он видит широкую доску и несколько не особо толстых жердей. Сержант останавливается и чуть-чуть думает.
- Хапов! - кричит он первому бойцу справа. - Тащи Севрюгина и Пуштаева сюда! Бегом!
- Чего делать-то , товарищ сержант? - первым подбегает к Зимину Хапов и улыбается, словно ласковому летнему солнышку. Севрюгин и Пуштаев бредут следом, низко опустив головы.
"Молодец Хапов, - думает сержант, - быстро смекает в чём службы суть. Этот не пропадёт. И я таким был: другие бычились, напролом пёрли и получали соответственно, а я как водица, острые углы обтекал, улыбался, уступал если надо и кому надо... А иначе нельзя... Затопчут... Хапов такой же.... Молоток... Не то что эти придурки. Севрюгин - чмо и увалень. Бухтит постоянно не по делу, надумал командиру роты сказать, что служить не хочет. Вот придурь... Пуштаев - этот слова зря не скажет и всегда волком смотрит... Надо будет в казарме напоследок ему рога обломать, чтоб знал на кого как смотреть".
- Вот что, бойцы, - вещает младший командир теперь уже вслух. - Дедушка устал... У дедушки ноги заболеть могут... А дедушке ноги надо беречь, потому как на дембель ему скоро... Его там девки ждут не дождутся... Чего молчите? Поняли суть вопроса?
Бойцы переглядываются. Суть вопроса им понятна, а с деталями пока туго. Как и положено, командир, заметив непонимание, ставит задачу чётче.
- Вон из этого носилки мне сделать, - кивает сержант в сторону доски с жердями. - Только доску хорошенько протереть. Негоже дедушке штаны намочить...
Когда носилки были готовы и Витёк садится, трещат кусты, оттуда сердитый крик.
- Пуштаев, ты где, сука?! - выбегает из кустов ефрейтор Селиванов. - Чего не отзываешься?!
- Витёк, - Селиванов поднимает руки, - я же не знал, что это ты их тут чморишь. Кричу, а он не отзывается, я уж подумал, что отстал салабон.
- Не чморю, а тренирую способам эвакуации раненого товарища с поля боя. А ты давай на место! Мы сейчас догоним...
- Базара нет... Бегу...
Ефрейтор убегает, а Витёк велит носильщикам идти вперёд. Севрюгин с Пуштаевым переводят оружие в положение "за спину" и берутся за носилки. Хапов шагает рядом.
- Стоять, - неожиданно приказывает сержант, когда носильщики проходят метров пять. - Хапов, а ты чего без дела задом трясёшь?
- А чего делать-то?
- Дембельский поезд изображать будешь.
- Как?
- Тупой что ли? Ту-ту, чух-чух, тук, тук-тук... И так далее. Понял?
- Так точно!
- Давай...
- Ту, чуф- чуф, тук-тук-тук, чуф-чуф....
- Ладно, сойдет. Пошли!
Идут. Тук, тук-тук... Чуф-чуф... Впереди кусты, Севрюгин поворачивает, чтобы обойти колючее препятствие, но не тут-то было.
- Куда?! - орёт Витёк. - Прямо! Ты чего, Севрюга, сачкануть решил?! В бою тоже обход искать будешь? Настоящий воин не боится трудностей! Он беспрекословно переносит тяготы и лишения! И дедушку! И не дай бог лицо его веткой поцарапает. Вперёд!
Продираются через кусты и выходят на поляну. Метров десять чистого пространства, а дальше опять кусты.
- Вперёд, салабоны! - приказывает сержант. - Чего встали?!
Ещё несколько шагов и... Севрюгин спотыкается... Витёк кувыркается с носилок и падает носом в противную жижу. Как пацан малолетний - лицом в грязь! Да ещё при этом молодняке! И беснуется разгневанный сержант. Он вскакивает, утирает ладонью лицо и наносит серию мощных ударов виновнику падения - руками в корпус, а ногами в основном сзади ниже поясницы. В лицо Витёк не бьёт. Когда он ещё только черпаком был, судили у них в клубе двоих. Те решили молодь жизни поучить да подсветили пару фингалов на лице ученика. Замполит салагу раскрутил и поехали парни в дисбат. В назидание другим. Младший сержант Зимин воспринял назидание должным образом и молодых никогда по лицу не бьёт. Не хочется Зимину в дисбат. Дома лучше. Но учить молодёжь надо, чтоб служба мёдом не казалась! Витёк готовит ещё одну серию по корпусу. Удар, ещё удар, и тут Севрюгин, вместо того, чтобы беспрекословно переносить заслуженные тяготы, разворачивается и бежит в кусты. Да так бежит, что самый матёрый лось от зависти сдохнет.
- Догнать! - орёт сержант и первым бросается в погоню.
Не скоро, но догнали беглеца. Хапов особо постарался, предугадал куда Севрюгин в очередной раз повернёт, метнулся туда и сзади по ногам ударил. Севрюгин свалился лицом в сырой мох. Запыхавшийся Зимин от души отвесил подчинённому леща по стриженному затылку, перевернул на спину, схватил за грудки и прохрипел.
- Всё, Севрюга, вешайся.
- Сам вешайся, - неожиданно ответил подчинённый.
- Ты чего, Севрюгин? - сержант аж вздрогнул от неожиданности. - Совсем обурел? Не жить тебе больше...
- Тебе самому не жить, - продолжил нагло противиться командиру Севрюгин. - Я не успею, так с воли тебя пацаны достанут... Готовься... И ты Хап...
- Чего? - у Витька аж в груди от этакой наглости засвербело и захотелось изо всех сил кулаком в эту жирную рожу врезать. Чтоб хрястнуло всё что можно в поганой свинской физиономии. Хрясссь!
Сержант замахнулся, но ударить не успел - в небе загремело так, что в ушах звон. Потом полило, словно из ведра. Рука командирская ослабла и поплыла. Пропала злая удаль. Побежали все вместе к кустам, в надежде укрыться от дождевых капель в густой листве. Да где там: крупные капли пробивали юную листву сплошь да рядом, как дробь газету. Чуть дальше виднелся ельник - побежали туда, но скоро попали в топкую канаву. Пришлось канаву обходить стороной. Пока обходили ельник потеряли из виду - кругом осока и низкие кусты. Бежали наугад, пока Пуштаев не провалился по пояс в чёрную чавкающую жижу. Пуштаева вытащили и стали жижу обходить... Упёрлись в озеро. Пошли по берегу. Сплошная грязь вокруг. Дождь кончился и вроде полегче стало. Сперва почти нормально шли, бодро, ноги самую малость вязли, потом пришлось с кочки на кочку прыгать. Допрыгали до твёрдого берега пошли в лес, а там бурелом страшенный и обойти стороной его не получалось. Назад к озеру по кочкам прыгать никак не хотелось. Стали пробираться сквозь залежи мёртвого леса. То перелезали через поваленные деревья, то проползали под ними. Ноги часто проваливались в труху гнилого валежника. Пробрались, но легче стало не намного - попали в заросли колючих кустов и серой прошлогодней траву в рост человека. Кое-как прошли и эту преграду, и на первой же полянке все четверо упали без сил. Долго лежали, пока сержант не прохрипел.
- Подъём...
Поднялись. Еле-еле.
- А куда идти-то, товарищ сержант? - спросил Хапов каким-то скулящим голосом.
- За мной, - мотнул головой сержант. Куда идти Витёк не знал, но не скажешь же об этом салабонам, и пошёл наугад.
Сначала по чьей-то тропе в густой траве, потом через очередной бурелом вышли в заросли ольхи. Тоже не сахар, а вот когда вышли в сосновый бор стало полегче, но сил уже совсем не осталось. Долго лежали на подстилке из влажных сосновых иголок. Вставать не хотелось, но сержант опять поднял. Побрели дальше. Стало темнеть, откуда-то из болотной низинки выполз серый туман. Он становился всё гуще и гуще, скоро и вытянутой руки не стало видно. Витёк уж решил остановить свой отряд на ночёвку, но тут он почуял запах дыма.
- Деревня рядом! - хотел крикнуть он подчинённым, но получилось только прохрипеть. - Пошли быстрей!
И вроде получилось побыстрей, да вот вместо деревни набрели они на одинокую покосившуюся избушку. Только успели стукнуть кулаком в дверь, как та со скрипом стала открываться и старческий голос из тьмы:
- Ну, наконец-то. Заходите...
Они зашли. В избе топилась печь, в углу висела керосиновая лампа, а чуть правее стоял старик и удивлённо хлопал белёсыми ресницами.
- Вы кто такие? - потянулся за висевшем на стене ружьём хозяин.
- Я - сержант Зимин, - представился Витёк, - а это моя команда. Мы в тайге на задании, только с маршрута сбились немного. Как нам к людям поскорей выйти?
- К людям? - почесал седой затылок. - Не близкий путь... Да и тьма сейчас в лесу...
- А мы сейчас и не собираемся, - сразу же решил успокоить старика сержант. - Утром пойдём... Только это....
- Чего? - всё ещё насторожено спросил старикан.
- Пожрать бы...
- Пожрать, - вздохнул старик и достал из-под стола холщовый мешок. - На вас тут не напасёшься... Ладно... Кружки с печки достаньте. Чай из чайника сами наливайте.
В пять минут умяли бойцы две буханки черного хлеба, выпили по кружке чая с сахаром и упали на настил лежанки возле печи, будто последние силы на еду потратили. Скоро солдаты спали, а старик сидел за столом и скрёб пальцами потный лоб.
Злое ли, доброе снилось солдатам в избушке - теперь уж никто не узнает, а вот пробуждение их было страшным. Кого первым ударила злая нога, уж и не разберёшь, но проснулись все разом. Возле лежанки стояли и смотрели сверху вниз на сонных бойцов весьма подозрительные типы. Тёмные выцветшие робы, кепки того же цвета явно показывали, что пришли сюда парни не из дома отдыха, а из другого дома, где проводят время исключительно не по своей воле...
Рука Витька машинально потянулась туда, где должен был лежать его автомат, но... Автоматы держали в руках подозрительные незнакомцы.
- Ну, чего, краснопёрые, - ухмыльнулся белобрысый тип с кривым носом, - снимай штаны, знакомиться будем.
Солдаты жались к печке, зеки ржали, а хозяин избушки хмурил сивую бровь. И тут один молоденький зек метнулся к Хапову, тряхнул того за плечи и заорал радостно:
- Хапёныш, ты что ли? Хапёныш!
- Эй, шнырь, - решил приструнить крикуна белобрысый, - ты чего с ментами кентуешься? Это ж западло!
- Какой мент?! - закричал юный преступник. - Это же Хапёныш! Мы с ним на воле куролесили! Такие дела воротили... Нас весь район боялся... Он пацан правильный! Ничего не боится! Хапёныш скажи! Он же наш!
- Пусть докажет, что наш, - тихо сказал сказал зек с морщинистым плоским лицом и с мелкими мышиными глазками.
- Сержанта своего оприходуй, - сказал Чибис, подавая Хапову автомат.
- Чего? - тряхнул головой Хапов, но автомат взял.
- Пристрели его, - подмигнул расстроенному солдату белобрысый бандит, - и ты наш... Давай!
Хапов крепко сжал автомат, но с места не двигался, будто окаменел.
- Давай! - завизжал белобрысый, направив на бойца свой автомат. - Или ты его, или мы тебя! Сам пулю захотел?
Хапов лязгнул затвором и повёл стволом в сторону Зимина. Сержант от неожиданности дёрнулся, свалился с лежанки и стал отползать в дальний угол. Полз он задом, не сводя глаз с подчинённого. Хапов поднял приклад к плечу и прицелился в непосредственного командира.
- Х-хапов! - прижимаясь в грязный угол, умолял сержант дрожащим голосом. - Не н-надо.. Серёга! Не надо... Я ж тебя никогда... С-серёга, ты чего? Не надо... Мы ж в одной к-казарме...
И кончил бы Хапов своего командира, если бы не хозяин избушки.
- А ну завязывай! - подбежал тот к Хапову и вырвал у него из рук автомат. - Здесь нельзя...
- А чего это? - удивлённо глянул на старика белобрысый.
- Их по любому искать будут, сюда могут прийти с собаками, а те кровь учуют, в деревне кое-кто знает, что моя это заимка. А мне на старости лет на кичу как-то не с руки.
- А чего с ними делать? Не отпускать же...
- Отойдём подальше и сделаем всё как надо. В трясину свалим, там никто не найдёт. А пока пусть в погребке посидят.
- Как скажешь, - махнул рукой белобрысый, потом ткнул пальцем в сторону Зимина. - А сержант-то обоссался от страха.
И все как по команде посмотрели на штаны сержанта. Штаны были мокрые.
- Слепень, Муха, - кивнул белобрысому и юнцу зек, которого звали Чибис, - вяжите их и в погреб...
- А Хапёныша тоже вязать? - удивлённо вскинул брови Муха. - Он же наш. Если б не старик, так он бы в момент пришил этого зассыху. Пусть с нами остаётся... Он же наш!
- Как скажешь, Барон, - в мгновение согласились: и Слепень, и Чибис.
Солдат связали и посадили в холодный погреб. Пока было темно, они сидели молча и дрожали то ли от холода, то ли от страха. А когда из окошка под крышей стал вот тьму погреба пробиваться тусклый свет, Севрюгин кое-как поднялся, шагнул к сержанту и с размаха ударил его ногой.
- Всё из-за тебя, сука. Ноги у него, видишь ли, устали. Гнида... Не будь у меня руки связаны, придушил бы...
Сержант только поморщился от боли, зубами скрипнул, но ничего не сказал.
- Севрюга, кончай, - прохрипел Пуштаев. - Чего теперь говорить, раз дело так повернулось. Ты тоже виноват...
- Я-то чем?
- А чего ты тогда побежал? Перетерпел бы... Цаца какая.... Оскорбили его... Получил бы ещё пару раз по заднице и всё... А так, этот скажет, если что, будто ты дезертировать решил, а он пресёк. И ему больше чем нам поверят, он же отличник боевой и политической, а мы - чмо болотное...
- Ага, скажет, - Севрюгин ещё раз пнул ногой сержанта. - На суде небесном... Кончат нас зеки...
-Ладно, хватит ныть, - опять решил пресечь насилие Пуштаев, - чего теперь об этом. Надо думать, как выбраться.
- А как тут выберешься?
- Иди ко мне, я попробую зубами руки тебе развязать.
Севрюгин подошел к Пуштаеву, повернулся спиной и встал на колени. Пуштаев впился зубами в верёвку. Сопел смекалистый боец, силился, плевался, но верёвка никак не хотела поддаваться. Севрюгин покорно стоял на коленях, а Зимин смотрел в одну точку и не шевелился.
Когда Пуштаев выбился из сил, дверь погреба заскрипела. Бойцы замерли, ожидая очередной оплеухи от злодейки судьбы. Ждали они сердитого окрика, но услышали торопливый шепот.
- Быстрей, пацаны... Быстрей... Уходим...
Это шептал Хапов, ползая на коленях и разрезая острым ножом путы боевых товарищей.
Они выбрались и, следом за Хаповым, нырнули в кусты и там побежали по еле заметной тропинке. Бежали молча, пока Зимин не крикнул:
- Стой!
- Чего? - все недоуменно глянули на сержанта.
- Надо за автоматами вернуться.
- Чего???
- Нельзя нам без оружия в часть... Тюрьма это...
- Скажем, что заблудились, - сказал запыхавшийся Хапов. - Устали, уснули, а эти ночью на нас напали...
- Я должен был боевое охранение выставить, - тихо ответил Зимин. - Если без оружия придём, меня по любому под трибунал...
- А мне плевать на тебя, гнида! - ринулся на сержанта Севрюгин. - Если бы не ты, мы бы в казарме сейчас спали. Я всё расскажу... И плевать я хотел на все ваши понятия!
И они побежали. Хапов впереди, остальные следом. Жить очень хотелось, потому и сил не жалели. А сил-то не так уж и много осталось. Иссякли скоро они.
- Оторвались, вроде, - прохрипел Хапов, падая на мягкий мох. - Сейчас... Пожрём и дальше... Я мешок с харчами у них притырил... Сейчас...
Он достал из мешка хлеб, кусок копчённого мяса, нож из сапога и стал резать хлеб. Резал крупно и неаккуратно. Это не понравилось Севрюгину.
- Кто так режет, Хап? Смотри...
Резал Севрюгин мастерски - и хлеб, и мясо. Бутерброды получились на славу. Передавал бутерброды кулинар всем лично сам, кроме лежащего от него по правую руку Зимина. Его бутерброд несколько секунд полежал на траве.
Поели, вытянули ноги, чтоб лучше отдохнуть перед трудной дорогой, и тут Севрюгин спросил Хапова.
- А с чего это ты решил нас вытащить?
- А я чего на дурака похож, чтоб с ними-то оставаться? Всю жизнь по лесам не пробегаешь...
- А меня зачем хотел убить? - зло глянул на спасителя Зимин.
- Да, знал я, что они не дадут стрелять, - махнул рукой Хапов. - Покуражиться они решили, хотели бы расстрелять по-настоящему, так на улицу сразу вывели бы. Неужто непонятно было?
- Точно, - усмехнулся Севрюгин. - И дураку было ясно, только некоторые взяли да обоссались со страху. Ха-ха-ха!
Весельчак ещё что-то хотел добавить, но тут из кустов послышался подозрительный треск.
- Уходим! - крикнул Хапов, подхватил мешок и малость замешкался. - Пацаны, кто нож взял?
Никто не ответил на спрос, все ломились через кусты подальше от злой погони. Опять они бежали по кустам да высокой траве - то теряя из виду друг друга, то сходясь вместе, то опять разбегаясь. Ветки кустов хлестали по лицу, прошлогодняя трава путалась под ногами, ноги то и дело вязли в цепкой грязи, но всё это мелочи перед страхом, который гнал беглецов вперёд. Очень хотелось жить. Упали они без сил только, когда выбежали на берег небольшого озера. Они бы и не упали, если бы не пригорок. Этот-то пригорок все силёнки последние и сожрал.
Когда отдышались малость, перебрались в заросли кустов и стали осматриваться.
- А где Пуштаев? - первым обратил внимание на отсутствие товарища Хапов.
Все переглянулись.
- Неужто догнали его? - утёр потный лоб Севрюгин. - Не должны, он на кроссе всегда в первых рядах... Чёрт... Не могли его догнать...
- Могли, - буркнул Зимин. - Зеки - народ ушлый. Волчьи у них повадки. Они показывают нам, что бегут по следу, а сами загоняют нас в засаду. С ними старик, а он хорошо знает местность. Знает, где путь срезать можно. Вот Пуштаев первым в засаду и угодил. Уходить нам скорее надо с этого места...
- Ушёл один такой, - еле переводя дыхание, отозвался Севрюгин. - Сил совсем нет... Умру сейчас...
Не умер Севрюгин, как только Хапов заметил подозрительные шевеления в густой прошлогодней траве, помчал обессилевший солдат. На десять тысяч рванул как на пятьсот. Спустившись с пригорка они попали в заросли рогоза. По всем приметам где-то рядом было топкое озеро или затаившаяся под зелёной травкой трясина. Под ногами чавкало. Трава жалобно шелестела и хрустела. Ноги иногда тонули в болотной жиже почти до колена. Кое-как прошли это препятствие. Первым выбрался в заросли молодого березняка Севрюгин. Не потому что быстрее всех бегал, а просто повезло. Небольшая возвышенность с берёзками узким мысом врезалась в болото. На самое остриё мыса Севрюгин и набрёл, а вот товарищи его промахнулись. Измученный солдат выбрался на давно желанную твердь и пополз петляя между корявыми стволами тоненьких дерев. Он полз пока не услышал истошный крик из болота. Севрюгин остановился и сел. В болотной глуши кто-то молил о помощи, но сил не осталось даже на то, чтобы сдвинуться с места. Так и сидел Севрюгин, глядя на тёмные тяжёлые тучи висевшие над зловеще притихшем лесом. Он сидел и не шевелился, пока слева не зашелестела трава. Беглец хотел встать, чтоб отбежать подальше от этого подозрительного шелеста, но не смог. Задрожали ноги, подломились в коленях и опять упал Севрюгин на сырую траву. Шелест приближался. Севрюгин нащупал камень и приподнял его. Камень оказался увесистым.
"Теперь главное не промахнуться, - думал обессиливший солдат, вглядываясь туда, где шелестело. - С одного раза надо. На второй удар сил не хватит..."
А шелест всё ближе. Теперь можно было разобрать и чьё-то тяжёлое дыхание. Севрюгин ожидал, что вот-вот выглянет из травы бандитская рожа.
" Главное не промахнуться, - думал солдат, всё крепче сжимая камень".
А хриплое дыхание ещё ближе. И вот уже в метре от Севрюгина зашевелилась трава. И он уже приготовился, но из травы показалась грязная физиономия сержанта Зимина. Тоже не сахар, но не поднялась рука на товарища по несчастью. Положил Севрюгин булыжник на землю.
- А я сейчас чуть в трясине утонул, - каким-то хрипло булькающим голосом тихо сказал сержант. - Думал, что всё, а потом корень дерева под руку попал. Еле вылез... Сил больше нет...
- Так это ты кричал? - прошептал Севрюгин вглядываясь в грязное лицо сержанта.
- Нет...
- А кто же тогда?
- Не знаю, я тоже слышал, похоже, Хапов, - Зимин ухватился на тоненький ствол юной берёзки, чтобы подобравшись поближе сесть рядом с Севрюгиным, но тот отпрянул в сторону, будто гадюку рядом узрел.
- Ты чего?
- Не приближайся, - Севрюгин опять ухватился за камень. - Понял я всё...
- Чего ты понял?
- Это ты и нож у Хапова спёр, и Пуштаева им прирезал, а потом Хапова в трясине утопил. Это же он кричал... Сам сказал... Теперь моя очередь?
- Чего ты пургу гонишь? Зачем мне это?
- А чтобы мы не рассказали никому, как ты обоссался, товарищ сержант, - Севрюгин хотел рассмеяться прямо в лицо презираемому командиру, но получилось только хрюкнуть.
- Ничего не обоссался, - Зимин опять пополз к Севрюгину. - Там старик чего пролил, потому и штаны мокрые...
- Бабушке своей расскажешь, - Севрюгин попробовал отползти ещё, но сержант оказался проворнее и ухватил подчинённого за ногу.
- Стой, чего ты, - Зимин серой рукой потянулся к шее Севрюгина. - Нам с тобой только вместе... Иначе...
Севрюгин не захотел дослушать командира и ударил того камнем по голове. Удар получился не совсем так как хотелось, но по серой засохшей грязи на лице сержанта потекла темно-красная кровь. Хотел Севрюга ещё раз вдарить для верности, да только камень выскользнул из потной ладони. Севрюгин оттолкнул обмякшее тело сержанта и пополз подальше от подлого дела рук своих. Силы откуда-то появились. Не так, чтоб уж очень много, но ползти можно. Он так и полз, пока не ткнулся головой в чьи-то грязные сапоги.
Сержант Зимин тоже полз, но в другую сторону. В этой стороне скоро отыскалась лужа воды болотной. Холодная вода подействовала быстро - поначалу вызвав приступ дикой головной боли, а потом что-то вроде просветления. Именно из-за этого просветления появилась дерзкая идея беспощадной борьбы с врагами. Врагов было много. Во-первых, Севрюгин должен ответить за нападение на командира, а во-вторых, зеки, похитившие оружие. Витёк ещё ткнулся головой в холодную воду. Ледяная вода, вместо того, чтобы загасить горячее желание мести, распалила его ещё больше. Теперь Зимин решил всё окончательно и бесповоротно: первым делом прибить Севрюгина, а потом... Что делать потом - он пока толком не решил, но дальше бежать от вооружённых преступников не собирался. Бежать некуда. Если он придёт в часть без оружия, то не домой поедет, а... Судить будут... Напившись болотной воды, Витёк собирался встать, но тут услышал шаги. Кто-то шёл метрах в десяти от сержанта. Шёл и не таился. Зимин прижался к земле и замер.
- Где они? - спросил сиплым голос.
- Где-то рядом. Парнишка - молодец, точно по маршруту их вёл.
- Был бы молодец, так всех бы уже оприходовал... А пока только один... Сказали же, что до шоссе все должны быть в болоте... Далеко ещё до шоссе?
- Час-два... Я думаю, что парнишки всех уж... Слышали, как орал кто-то?
- Слышали, только зря мы всё так затеяли. Надо было самим, а не устраивать проверки этому. Заждались уж нас люди там, поди?
- Только сегодня к вечеру подъедут... Так и задумано... Два дня в тайге, пока шум не поутихнет, а уж потом...
Зеки прошли. Зимин пополз следом. Метров двадцать прополз и увидел, как один бандит сначала стал отставать, потом остановился справить нужду малую. Он отступил с тропинки, прислонил автомат к берёзке и...
"Сейчас или никогда, - подумал сержант".
Он подполз ещё чуть-чуть, приподнялся, постоял в позе настороженного орангутана, приготовился, потом - два прыжка, схватил автомат за ствол и с размаху врезал бандиту по голове! На этот раз Зимину здорово повезло. Зек свалился наземь, даже не вскрикнув. Сержант отпрыгнул в сторону, залёг и глянул на номер автомата. Автомат был не его. На этот раз облом, не всё коту масленица, был бы его автомат, то можно бежать в тайгу и прятаться там до нужного момента. Потом рассказывать о мужественном преследовании беглецов по лесу. И чего бы против него салаги не сказали, всё бы пошло прахом, он своё оружие из рук не выпускал, а эти своё просрали и теперь катят бочку на отважного командира, которого предали в бою. С чужим автоматом такой номер не пройдёт.
" С чужим не пройдёт, - ещё раз подумал сержант и решил, что надо искать свой во что бы то ни стало".
Он осмотрел оружие, передёрнул затвор и уж хотел встать, но тут услышал голоса, а в придачу к голосам ещё и зашевелился зек, которому Витёк "приложил" автоматом по черепушке.
"Если он сейчас закричит, всё сорвётся, - подумал Зимин и прыгнул на чуть дёрнувшегося головой зека".
Зек что-то стал бормотать, но Витёк его не слушал, вернее, слушать не хотел, он сейчас хотел только одного - уничтожить врага. Придушить его! Руки вцепились в горло зека! Тот задёргался, засучил ногами, а Зимин всё крепче и крепче сжимал вражескую шею. Был бы бандит в полном сознании, то не справиться бы с ним так легко сержанту, но зек был ещё практически без сознания. Зимин давил недруга до тех пор, пока тот не перестал ногами сучить. Потом сержант потащил врага к болоту и толкнул в воду небольшого озерца.
- Слепень, - слышались из березняка приглушённые голоса. - Слепень. Ты где?
Голоса всё ближе, Зимин залёг и приготовился к бою.
"Вот бы все сразу под одну очередь вышли, - размышлял сержант, целясь в заросли, откуда слышались голоса. - Сколько их там? Четыре зека... Хотя, нет... Одного я.... Три зека и старик... Четверо..."
Из зарослей вышел один. Витёк узнал Чибиса. И очень захотелось весь рожок в эту гадину, но такой вариант не подходил ни под каким соусом. Риск велик. Подельники Чибиса где-то рядом. Витёк начнёт стрелять, а те ответным огнём его и... Да и, если стрелять не будут, то в тайгу уйдут, тоже не сахар сладкий. Нет уверенности, что у Чибиса автомат Зимина. А Зимину нужен именно его автомат, чтоб со стопроцентной гарантией, иначе...
"Иначе тюрьма, - подумал Витёк и стал осматриваться, в надежде выявить притаившихся врагов".
Он осматривался, но не увидел, а скорее почувствовал смертельную опасность. Враг подобрался сзади. Когда сержант его увидел, тот вроде как подмигивал ему, дескать, попался голубь сизый. Куражился Барон - главарь бандитский. Это именно он подкрался с тыла к Зимину, а вот тому было не до куража, он развернулся, нажал до упора спусковой крючок и выпустил в зека весь рожок. Потом отбросил оружие и побежал к дергающемуся в агонии врагу, выхватил из обвисших рук автомат прыгнул в серую траву! Только упал, а по траве чуть выше его захлестали пули. Только стихла стрельба, Витёк откатился в сторону и рассмотрел номер автомата. Автомат опять не его. Снова вместо улыбки фортуны сперва кислая гримаса, а потом затылок с прочими прибамбасами. Зимин лежал и не шевелился. Какое-то шестое чувство подсказывало ему - не шевелись. И он не шевелился. В пяти метрах бился в агонии зековский авторитет Барон, но сержанту сейчас было не до него. Барон своё получил, а вот Витёк нет. Ему нужен его автомат. Именно его и ничей другой. И он теперь на всё пойдёт во имя своей цели. И плевать на всё...
Тишина. Ничего подозрительного в пределах видимости. Враг где-то затаился. Сержант решил сменить диспозицию и пополз в заросли берёзовой молоди. Перебрался в намеченное место. Опять тихо.
"Неужто ушли, - мелькнула нехорошая мысль. - И автомат мой с ними".
Зимин решил двигаться дальше. Сперва полз, потом перешёл к короткими перебежкам. Три шага бегом и упал... Три шага и упал... Скоро убедился сержант, что ушли недруги с поля боя. Позорно бежали, но радости ни на грош - автомата своего нет в руках сержанта, а при этакой ситуации ему полный кирдык корячился. В бессильной злобе замахнулся Зимин на белый ствол берёзы, но ударить не успел. Кто-то звал его.
Другой бы сразу побежал на помощь, но Зимин боец опытный, такого на мякине не проведёшь. Он шёл низко пригнувшись, с оглядкой при каждом шаге. Присядет, оглянется и ещё шажок вперёд. До тех пор крался, пока не увидел Хапова. Тот стоял у поваленной берёзы и кричал. Сержант уж было поднялся, чтобы позвать подчинённого, но опомнился. Чего это Хапов стоит во весь рост и орёт?
"Его бандиты на мушке держат, - сообразил Зимин. - Держат и ждут, когда я высунуться надумаю... А вот вам... Дудки..."
Сержант стал внимательно осматривать местность. Враги где-то рядом. Теперь главное - первым их увидеть. У первого несомненное преимущество. И увидел одного гада Витёк. Вернее, не сразу увидел, а сначала заметил чёрное пятнышко средь зелени. Заметил и стал присматриваться. Зашевелилось пятно. Теперь сомнений не осталось - сержант прицелился и короткой очередью поразил цель. Сразу же с другой стороны к нему прилетела ответная очередь, но Витьку повезло - опыта у стрелка оказалось маловато и пули прошли выше. А вот сам Зимин не растерялся, он увидел откуда стрелял враг и запустил туда остаток магазина. Сержант на огневой подготовке всегда был в первых рядах, а потому и не промахнулся. Стало тихо. Зимин немного полежал, потом метнулся к ближнему из поверженных врагов. Подбежал, схватил автомат и глянул на номер. Его автомат! Громадный камень свалился с души сержанта. Полегчало так, что хоть сейчас в пляс. Витёк закинул оружие за плечо и пошёл к Хапову, который стоял на четвереньках около гнилого пня и смотрел на командира, словно на таинственное привидение.
- Ну, чего, Хапов, - подмигнул командир подчинённому, - перетрухнул малость? Севрюгина не видел?
Хапов не шевелился, молчал и смотрел теперь уже не на сержанта, а куда-то за его левое плечо. Зимин обернулся!
Метрах в десяти стоял старик и целил из двустволки в голову сержанта. С такого расстояния и неопытный стрелок не промахнётся, а уж о бывалом охотнике и говорить нечего.
"Вот тебе и скорый поезд, - подумал Витёк и обмяк, словно футбольный мяч от ржавого гвоздя в заборе".
Однако старик не торопился пристрелить недруга, что-то другое у него было на уме. Это другое он скоро и озвучил.
- Предложения у меня к вам есть, ребятки. Вы меня забудьте, тогда и вас никогда не вспомню. Обоюдная выгода. Никто не узнает, как вас бродяги захомутали, а уж вы в свою очередь не говорите, что я с ними был. Мне ведь про каждого из вас есть что порассказать... Много интересного... Ну? Договорились?
Кивнул сержант, а старик, не опуская ружья, стал пятиться в кусты, и уже из кустов крикнул.
- По правую руку просека есть... По ней до шоссе дойдёте. Часа два ходу... И это... Тут в кустах ещё один ваш валяется...
В кустах Зимин с Хаповым нашли Севрюгина. Горло ему ножом перерезали. Сержант вздохнул, утёр рукавом грязный лоб и тихо спросил Хапова.
- Ну, чего, Хап, мочить будем друг друга или дружить?
- Чего? - захлопал ресницами Хапов.
- Кончай дурака включать. Тут всё как на ладони. Зеки сами рук марать не захотели и велели тебе нас придавить. В деле решили тебя проверить. Ты же хитрая сволочь. Первым делом ты решил всякие подозрения от себя отвести и сообщил нам, что нож у тебя украли. Никто у тебя этого ножа не брал. Ты им и Пуштаева прирезал. Потом стал кричать, будто тонешь в болоте, ждал, что кто-то из нас к тебе на помощь придёт, и ты... Только пришли мы. Но с Севрюгиным ты успел как-то разобраться. Дальше была моя очередь... И стал меня звать...
- Вы что, товарищ сержант? - вытаращил глаза Хапов. - Как можно? Чтоб я такое...
- Кончай пургу гнать. Отвечай прямо: мочить или дружить?
- Дружить...
- Тогда слушай. Севрюгин натёр ногу, помогая ему, мы немного отстали. Потом увидели подозрительного человека, стали преследовать его, начался дождь и мы заблудились. Ночевали в лесу. Утром на нас напали зеки. Они зарезали Севрюгина, завладели его автоматом, мы с тобой вступили в бой и уничтожили преступников. Куда пропал Пуштаев, мы не знаем. Найди свой автомат и брось нож рядом с одним из этих гадов. Только протри его хорошенько...
По пути к шоссе они ещё не один раз репетировали свои будущие показания. Эти показания проверяли несколько дней, опрашивали сперва в части, потом вывозили в лес на то самое место. Что уж там выявили эти проверки знают только те - кому положено знать, Хапова решили перевести в другую часть, а Зимина поскорее отправить домой. Лейтенант Синицин лично купил ему билет в купейный вагон.
Поезд дёргается и медленно ползёт вдоль платформы. Витёк Зимин стоит перед окном. Смотрит. Ясно ему, что вряд ли он когда-нибудь ещё увидит эти места. Хочется насмотреться, всё-таки, два года здесь прожито. За окном лес. Тот самый. И, словно газовый пузырь из болота, воспоминания - широкая доска, Пуштаев, Севрюгин, Хапов и грязь... Зимин кривится. Не хочется о таком даже думать, но именно эти воспоминания лезут настырно в душу и давят там всё приятное. Хочется выдернуть эти мысли, словно корни гнилые, но мысли не поддаются такому хотению: они лезут, лезут и лезут. А вот и следующая станция. Поезд стоит минуту, дёргается и ползёт дальше. Зимин смотрит на перрон и видит двух парней у киоска. Парни стоят к нему спиной, но что-то ужасно знакомое в этих спинах. Они оборачиваются... Так это ж Пуштаев с Севрюгиным! Они зовут сержанта, машут руками и что-то кричат. Слов в вагоне не слышно, но губам Витёк понимает:
- Мы ждём тебя! Ждём! Скоро встретимся!
Дрожью заходится всё тело. Зубы стучат. Поезд набирает скорость. Дембельский поезд. Поезд мечты. Только действительность часто совсем не похожа на мечту заветнуб. Злые кошки скребут на душе, а колёса дембельского поезда стучат себе и стучат.