В деревне Юрово рядом с деревенским пожарным прудом до экспроприации экспроприаторов находилась барская усадьба, от которой остался большой фруктовый сад и фундамент дома. С западного торца усадьбы сад засажен вместо забора густыми кустами боярышника. Боярышник не дичок, а из питомника. Красные крупные плоды после первого мороза становились мягкими, необыкновенного вкуса и таяли во рту. Участок двадцать соток с фруктовым садом в начале тридцатых годов выделили семье незаслуженно ныне забытого актера театра имени Вахтангова и актера кино Панкрышева Антонина Осиповича, репрессированного в 1941 году. О нём нет сведений даже, когда он родился и по какой статье расстрелян. Служил в театре имени Вахтангова с 1935 по 1938 год. Других сведений не обнаружено.
А.О. Панкрышев снялся в двадцати фильмах, начиная с 1924 года:
1924 Банда батьки Кныша- Козырев, предатель
1924 Долина слёз-Суюм, его сын
1924 Старец Василий Грязнов-эпизод
1925 Правда жизни-Фёдор, рабочий
1926 Каштанка-Лука
1926 Когда пробуждаются мёртвые-дьякон
1926 Машинист Ухтомский-адъютант
1927 Железом и кровью- Егор , рабочий
1927 Леон Кутюрье-поручик Соболевский
1928 Седьмой спутник-комендант Кухтин
1929 Бегствующий остров
1930 Шагать мешают-профессор Паторжинский
1930 Те, которые прозрели-иностранный офицер
1931 Бомбист-полковник
1931 Генеральная репитиция-ротмистр
1932 Крылья-Бару, иностранный летчик
1933 Гарри занимается политикой-Бреггс, директор школы
1934 Петербургская ночь-эпизод
1941 Маскарад-Казарин.
В деревне Юрово единственный дом Панкрышевых сложен из кирпича оштукатурен и тщательно ухожен. Хозяева ежегодно освежали стены побелкой и покраской наличников окон. В доме высокие потолки и большие окна. В деревне больших окон и дверных проёмов никогда не устраивали. (Низкие потолки и небольшие окна делались в русских деревнях исключительно из соображений бережливого расхода тепла в холодное время года, а не из экономии стройматериалов, как некоторые полагают)
К дому с южной солнечной стороны пристроена просторная терраса с витражом. Около террасы установлен на высоком постаменте мраморный бюст А.О. Панкрышева в древнеримском стиле, который заказала в его память жена актера Александра Лукинична Панкрышева. Александра Лукинична знаменитая и востребованная на Арбате врач-гинеколог. Со дня рождения дочери семья держала прислугу Ольгу, которая стала, в конце концов, официальным членом семьи и унаследовала дачу в Юрово. После неожиданного расстрела в 1941 году любимого мужа Антонина Осиповича земные беды Александры Лукиничны не закончились.
В конце сороковых годов трагически погибает в девятнадцатилетнем возрасте дочь Лёля. Студентка второго курса Щепкинского училища нелепо сбита на Метростроевской улице грузовиком Бог весть, откуда появившемся на совершенно пустой улице.
Постового милиционера в этот момент не оказалось на посту, а родители несколько лет доплачивали ему, чтобы присматривал за дочкой при переходе улицы.
В последних числах августа, накануне учебного года, подружка окликнула Лёлю через улицу, та шагнула на мостовую и второй шаг оказался роковым и последним в её короткой жизни. В последний месяц перед гибелью в Юрово Лёля часто проигрывала на патефоне пластинку романса, который исполнял А.Вертинский, и который сама накануне гибели постоянно напевала: "Ваши пальцы пахнут ладаном, а в ресницах спит печаль, ничего теперь не надо нам, никого теперь не жаль..."
Ваши пальцы пахнут ладаном
(посвящение Вере Холодной)
(слова и музыка: Александр Вертинский)
Ваши пальцы пахнут ладаном,
А в ресницах спит печаль.
Ничего теперь не надо нам,
Никого теперь не жаль.
И когда весенней Вестницей
Вы пойдете в синий край,
Сам Господь по белой лестнице
Поведет Вас в светлый рай.
Тихо шепчет дьякон седенький,
За поклоном бьет поклон
И метет бородкой реденькой
Вековую пыль с икон.
Ваши пальцы пахнут ладаном,
А в ресницах спит печаль.
Ничего теперь не надо нам,
Никого теперь не жаль.
Мистика какая-то, то-ли роковое предчувствие!?
Над гробом девушки рыдал убитый горем двадцатилетний первый парень на деревне и давний поклонник Лёли - Женька Егоров, который долго переживал и женился только через десять лет после смерти Лёли.
Горько плакала подруга Лёли, которая считала себя виновницей гибели лучшей подруги. Похоронили несчастную Лёлю на Куркинском кладбище недалеко от стен Храма Иконы Владимирской Божией матери.
Эффектно смотрелись в саду Панкрышевых дорожки, присыпанные крошкой битого красного кирпича. Покрытие каждый сезон обновлялось. Однажды летом Александра Лукинична попросила Лёньку заготовить "крошку" из кирпича, что он качественно исполнил и не безвозмездно. Впервые в жизни получил за работу мелочь на конфеты и печенье.
Вдоль дорожек посажены редкие для деревни садовые цветы, которые благоухали с весны до поздней осени. Для деревенских жителей дом смотрелся также экзотически и загадочно, как дачи в Доме отдыха ЦК "Нагорное", где отдыхали партийные небожители. В саду посажены десятка два кустов крыжовника, разных сортов. Половина, из которых была в кривых шипах, чуть не с мизинец длинной. Хозяйка, её дочь Лёля и прислуга Ольга крыжовник сами не любили собирать.
Для этих целей приглашали ближайших малолетних соседей Витьку "Кота" и Лёньку. Крупный кисло-сладкий крыжовник похожий на виноград, разрешалось отправлять в рот во время сбора до "отвала". Кроме того в конце сбора работяг ждало денежное вознаграждение, в виде мелочи до рубля иногда больше. Друзья несказанно рады и этой манне небесной! На такую "мелочь" в Куркинском магазине можно накупить конфет "Кавказских" и сладкого печенья столько, что мама не горюй! В ту пору Лёньке около семи лет, Витька на два года старше. Матери про приработок не догадывались, хозяйка секрета не открывала. Ну, а друзья держать язык за зубами умели.
Усадьба Панкрышевых не граничила с усадьбой Никифоровых непосредственно, а через земли многочисленного семейства Ширковых. Баба Груня произвела на свет пять девок: Вера, Нюра, Тоня, Катя и Галька "Барыня". (Лет с пяти Галька бегала по деревне и не уставала говорить, что она барыня и соответственно требовала, чтобы её одевали и кормили, как барыню.) Муж бабы Груни после рождения последнего ребенка умер. Баба Груня подняла и воспитала одна пятерых и выдала замуж за разных мужиков, которые долго не могли найти общий язык и постоянно дрались между собой без поножовщины.
У старшей дочери Веры один сын-Валяха с грехом пополам закончил семилетку, работал грузчиком в Куркинском магазине, спился и к сорока годам отдал Богу душу. Вериного мужа-директора "Булочной" в Химках посадили после войны.
У Нюры Новиковой два сына Витька-старше Лёньки на два года и Женька моложе тоже на два года. Лёнька жил с соседями дружно. Их отец погиб на фронте и мать одна вырастила из них толковых мужиков. Женька закончил МИИТ, потом ему одели погоны и он дослужился в железнодорожных войсках до звания полковник. Старший брат Витька окончил техникум при 301 заводе (НПО им Лавочкина) и проработал на заводе больше 50 лет, пройдя путь от мастера до начальника крупнейшего цеха.
Галька "Барыня" вышла замуж за бывшего "власовца" Лёшку. Лагерь заключенных "власовцев" несколько лет располагался в пойме Сходни между Куркино и Юрово. В 1950 году лагерь закрыли, заключенных отпустили на все четыре стороны.
Галька родила мальчика и девочку. Мальчик вырос, окончил школу и работал в Химках по отлову бездомных собак и кошек.
Тоня вышла замуж за мастера с 301-го завода. Родила Генку, который в шестилетнем возрасте сжег колхозную мельницу, к тому времени не работающую. Окончил электротехнический техникум и работал в больнице Речного флота электриком.
Катю охмурил лейтенант НКВД Лешка Козлов. Катя родила дочь Зинаиду. В деревне её звали Зика. Зика блестяще окончила МИИТ и её распределили в Министерство путей сообщения. Зика занимала руководящие должности, а когда её родственник и Лёнькин друг Юрик Быстров окончил тот же МИИТ пристроила его в министерство, где Юрик проявил талант по профсоюзной линии, быстро дослужился до Председателя Месткома Министерства путей сообщения, но хлебная работа оказалась вредной для здоровья и он ушел из жизни не дотянув до пенсии одного года.
Лешка Козлов "Козёл" работал до войны, во время и после войны во внутренней тюрьме КГБ на Лубянке расстрельным палачом и ушел на пенсию в 45 лет в звании капитан.
С южной стороны соседка-Галина Лукинична родная сестра Александры Лукиничны Панкрышевой. Им одновременно выделило государство в Юрово землю в тридцатые годы под дачные участки.(Причем на бывшей земле Никифорова Осипа Ивановича) Поставили небольшой аккуратный летний дом. Развели фруктовый сад. Овощи не сажали. Сажали лютики - цветочки вдоль дорожки, ведущей от калитки к крылечку дома. Муж Галины Лукиничны - художник, член Союза художников СССР, известный пейзажист, Леон Павлович Тер-Ованесян. Детей Бог не дал, как говорится. Милейшие люди, московские интеллигенты со старого Арбата. С этими соседями Лёнькины родители дружили и жили душа в душу. Забора между соседями не было. Ходили запросто друг к другу в гости. Стены в двух комнатах художника завешены картинами с Юровскими пейзажами.
В конце сороковых годов на Куркинско-Машкинском шоссе начали проводить соревнования разного уровня по велосипедному спорту. Голубая мечта каждого юровского мальчишки научиться кататься и иметь собственный велосипед. С велосипедами не всё просто: во-первых дорого, во-вторых кататься официально разрешалось с четырнадцати лет. Требовалось получить в милиции велосипедный номер. Для деревни это не актуально, но все равно на шоссе появиться на велике опасно, милиция без номера могла отобрать велосипед. Некоторые дачники имели подростковые велосипеды, на которых деревенские ребята учились и катались по очереди вокруг деревни, не выезжая на шоссе. В живую очередь, чтобы прокатиться на собственном велосипеде, становился и сам хозяин велика. Такова справедливая спортивная жизнь в деревне!
Лёньке крупно повезло. Сосед Леон Павлович имел шикарный трофейный немецкий велосипед марки "Диамант", на котором ездил на этюды по окрестностям Юрово и Куркино. Дядя Леон, добрейшей души человек, когда сам уже не мог ездить на велосипеде, по состоянию здоровья разрешал Лёньке пользоваться великом. На его велосипеде и выучился Лёнька кататься сначала ногой под рамой, а когда подрос стал ездить на удобном широком сиденье.
Однажды возвращаясь на "Диаманте" из Куркинского магазина, перед воротами в дом отдыха "Нагорное" на большой скорости, Лёнька почувствовал, что отказали тормоза. Чтобы не разбить чужую дорогую машину, он резко упал на бок и тормозил собственной голой коленкой и локтём по асфальту. "Диамант" остался цел. Помочился на коленку, чтобы не получить заражения крови (самый надёжный антисептик) и потихоньку доковылял до дома. Лёнька проклинал самыми последними словами, а он их знал великое множество, и ЦиКовские ворота и весь грёбаный Дом отдыха ЦК "Нагорное" вместе со "слугами народа".
Втулку заднего колеса, где находятся тормозные колодки Лёнька перебрал, промыл керосином подшипники и смазал тавотом. Подтянул, где надо гайки и никаких следов аварии. Полный ажур! Вернул велосипед в целости и сохранности. Шрам на колене остался красоваться на всю жизнь.
Вместе со шрамом получил очередной жизненный урок. Техника вещь не надёжная. Проверка тормозов перед каждой поездкой на велосипеде стало для Лёньки на всю жизнь обязательным условием, как завязать шнурки на ботинках перед выходом из дома. Лёнька использовал велосипед дяди Леона несколько летних сезонов. В четырнадцать лет, через неделю после дня рождения отец купил Лёньке собственный велосипед ХВЗ(Харьковский велосипедный завод) темно малинового цвета в Маринском Мосторге. Выбирал машину Лёнька сам. Домой на свою родную улицу Гончарова приехал на личном велике, старательно избегая встречи с родной милицией.(Розовые лица, пистолет жёлт-моя милиция меня бережёт)
После получения в 121 отделении милиции города Москвы велосипедного номера, при предъявлении свидетельства о Рождении, Лёнька перегнал велик в Юрово, где он прослужил ему долгие годы, пока Юрка муж двоюродной сестры Ирины - отчаянный альпинист, не доломал велосипед, гоняя на нём за водкой в Куркино