Если смотреть на деревню Юрово со стороны реки Сходня, то левая сторона от деревни имела название "Машкинская сторона". Это более пологий склон Урочища со стороны Машкинского шоссе и деревни Машкино. Со стороны Юрово склон крутой и на нем растут только кустарники. Часто то тут, то там случаются оползни. Почва глинистая. По Урочищу протекает веселый ручей "Пыханка" с чистой водой. Начало своё ручей берёт от деревни Машкино, что в двух километрах от Юрово, но ходить за питьевой водой жителям деревни было на Пыханку трудновато из - за крутого склона.
По обоим берегам Пыханки - густые заросли черемухи, ольхи, малины и с человеческий рост крапивы. От высокой влажности всё лето листья кустарников имеют ярко зелёную окраску. Малина очень крупная растёт в изобилии, но сахара маловато из-за недостатка солнца, которое с трудом пробивается сквозь заросли, кроме того от ручья стоят постоянные туманы.
Пологая "Машкинская сторона", которая выходит к Машкинскому шоссе в густых зарослях орешника, среди которого растут громадные вековые сосны. Рубить деревья во все времена было категорически запрещено Властями, как царскими, так и советскими, что соблюдалось неукоснительно жителями деревни.
Спелых, крупных и полных орехов, легко освобождаемых от зеленой шелухи, в урожайные годы собирали целыми рюкзаками или мешками за один заход в лес. Хватало жителям всей деревни. Ребятишек посылали на "Машкинскую сторону" собирать сосновые шишки для растопки тульских самоваров, которые были в каждом деревенском дому. Крупные и сухие сосновые шишки сгорали, как порох и придавали чаепитию в фруктовом саду около дома особую неповторимую прелесть. От сгорающих почти без дыма шишек исходил по всей усадьбе запах живительной сосновой смолы.
Наша семья, как и многие другие в деревне, любили летом по выходным дням чаёвничать из самовара в саду под раскидистой яблоней. Самовар раскочегаривался надетым на трубу кирзовым сапогом. Это самый лучший и быстрый способ создать нужную тягу. Этой интересной работой заняты дети.
На стол, покрытый вышитой "крестом" или "гладью" белой накрахмаленной скатертью, выставлялось нескольких сортов варенья в стеклянных вазах и раскладывалось в небольшие хрустальные розетки. Мать каждый год варила варенье из вишни, черной смородины, крыжовника, малины (в том числе из лесной малины, собранной на Машкинской стороне). Земляничного варенья было немного, ровно столько, сколько за лето насобираю земляники на известных только мне лесных тайных полянках в окрестностях Юрово, в том числе были такие заветные земляничные поляны на Машкинской стороне, в "Задубях" и "Поповке". Варенье варила мать в медном тазике на керогазе. От керосинки было больше неприятного запаха. Вся пенка, снимаемая обязательно с варенья шла на пользу мне, как единственному добытчику. Уплетал пенку за обе щеки с черным душистым хлебом, который пекли сами в русской печке.
Зимой мой дядька Константин Алексеевич, заядлый охотник иногда ходил на "Машкинскую сторону" поохотиться на зайцев, чьих запутанных следов было множество в этом большом лесном массиве. Иногда он брал с собой в качестве загонщика и меня шестилетнего пацана. Поднятые детским криком со своих "лёжек", зайцы, как правило, благополучно убегали от выстрелов дядьки, стоящего в засаде. Зайцев было жалко и я радовался, когда мы возвращались домой с пустыми руками.
После войны в Урочище военные из части ПВО облюбовали стрельбище для обучения солдат стрельбе из стрелкового оружия. На одном их склонов установили пять деревянных щитов - мишеней, на которые прикалывали канцелярскими кнопками бумажные стандартные мишени с нанесенными на них кольцами от единицы до десяти. Солдаты, для удобства стрельбы лежа, сняли дерн и уложили его под автоматы. Всего располагалась одновременно цепь из пяти бойцов. Отстрелявшись по команде сержанта, бойцы шли к щитам снимали пораженные мишени и устанавливали новые для следующей партии из пяти бойцов. На стрельбище приходил взвод солдат. Это три отделения по десять солдат в каждом с сержантом во главе. Командовал взводом лейтенант, который тоже принимал участие в стрельбах, но отстреливался из своего табельного оружия "ТТ".
После окончания стрельб, начиналось весёлое время деревенских мальчишек, которые собирали отстрелянные гильзы и иногда попадавшие целые патроны от автомата Калашникова АК -47 и карабинов. В самом начале периода контроля за патронами практически не было. Стреляли солдаты из автоматов много, патронов не жалели, а стрелянные, новенькие и блестящие на солнце гильзы за собой не собирали. Не было команды.
На вершине склона "Машкинской стороны" со стороны Машкинского шоссе находилась дача могущественного в двадцатые годы Льва Троцкого.
Троцкий Лев Давидович (Бронштейн Лейба Давидович), деятель международного рабочего и коммунистического движения, нарком по военным делам. "Заклятый друг" Иосифа Сталина, 18 января 1929 года выслан из пределов Советского Союза. Убит в Мексике 20.08.40 г. испанским коммунистом, тайным агентом НКВД, Рамоном Меркадером ударом по голове альпенштоком.
Юровских баб Хозяева постоянно приглашали на подённую работу на эту секретную государственную дачу. Они ценили усердный, добросовестный труд и уважали за всегда опрятный внешний вид. Бабы оставались довольны и оплатой и отношением обитателей этой высокопоставленной дачи к Юровским жителям. Из соседней деревни Машкино никогда и никого не приглашали, хотя она и находилась ближе к даче.
Через Машкинскую сторону проходила проселочная дорога протяженностью около трёх километров на железнодорожную станцию "Планерная". Это ближайшая железнодорожная станция к деревне Юрово. Жители, работающие в Москве ходили на эту станцию. До станции Химки расстояние на километр дальше. От Машкинского шоссе до станции простиралось широкое русское поле. Зимой ставили вдоль дороги деревянные вешки, чтобы в темное время суток или во время метели не сбиться путникам с пути.
В настоящее время огромное поле отдано под Химкинское кладбище.