Светлаков Лев. Командировочный роман. Гл. 3 Тригорский "Эдем"

Командировочный роман

Глава 3. Тригорский "Эдем"

Прошло полгода после памятной командировки в город Ставрополь, где промелькнули как сон, как утренний туман романтические встречи, которые еще не потускнели в памяти. Однажды со Ставропольского завода , где я был в командировке , к нам на "Старт" приехал представитель этого предприятия из отдела комплектации, где работала Наталья заместителем начальника отдела. Я поинтересовался, как она поживает и почему сама не приехала в Москву.

"Не приехала Наталья, потому что не знала о неожиданно возникшей необходимости в срочном решении у Вас на заводе вопросов, связанных с получением диодов сверх лимита",- ответил представитель завода. "Она в настоящий момент находится на "больничном", сидит дома с дочерью, которая сломала на тренировке руку. Беспокоить её не стали, понимая, что здоровье дочери важней, а желающих съездить в Москву , хоть пруд пруди",- продолжил он.

" Навешает она вам по мозгам, когда придет на работу, " друзья детей" , хреновы!" - подумал я в сердцах.

Через неделю после моего отъезда из Ставрополя, Наталья подала заявление на развод с мужем. Бывший муж ушел жить к своим родителям. С работы его уволили по статье КЗОТ, за появление на рабочем месте в не трезвом состоянии. "Чем её бывший занимается, как и на что живет, не знает",- поведал ставропольский представитель. Замуж Наталья не вышла. Потихоньку приходит в себя после скандальной семейной жизни.

Отдала дочь в секцию спортивной гимнастики и музыкальную школу и теперь вся в хлопотах по воспитанию дочери. У самой Натальи хорошие перспективы служебного роста. Через полгода начальник отдела уходит на заслуженный отдых, и он активно готовит заместителя на свою должность. Дал ей рекомендацию для вступления в партию. Теперь она кандидат в члены КПСС, без членства, понятно, на руководящую должность попасть практически не возможно.

Я помог в отделе сбыта и в цехе решить все вопросы , с которыми приехал наш коллега с родственного предприятия. Передал привет всему дружественному коллективу отдела комплектации и персонально Наталье.

Шло время, проходящее в трудовых буднях (которые , в те времена были праздники для нас), в занятиях по вечерам в МИНХ им. Плеханова на предпоследнем курсе, а по выходным дням в бытовых заботах. Предаваться праздным воспоминаниям времени не оставалось. Я, конечно, не забывал свою сенгилеевскую нимфу ,но стремительно убегающее время, делало свое полезное дело , да и народная мудрость о том, что "ночная кукушка, дневную перекукует", играет не последнюю роль в повседневной жизни. События в Ставрополе заняли свою полочку в памяти и лежали себе спокойно , как святые, не тревожа хозяина до поры до времени.

Время от времени случались не продолжительные командировки по снабженческим делам. Существовал при советской власти "железный" порядок, что студентов вечерних ВУЗов , можно посылать в командировки, лишь во время каникул . А во время учебного процесса только по доброй воле студента. Воля у меня появлялась, в случае, если командировка была в интересный для меня город. В Ленинград , к примеру, я не упускал возможности съездить в любое время года, кроме сессии разумеется.

Спустя еще полгода , хлопотливые снабженческие дела забросили меня на один из машиностроительных заводов города Пскова, производящего электродвигатели. Снабженца отправляют в командировку тогда, когда необходимо позарез, что-то срочно "протолкнуть", ускорить, пробить. Поэтому синонимом к слову "снабженец" стало при советской власти слово "толкач". Было ещё понятие "тормоз пятилетки" , так мы называли в армии сверхсрочников. Это нечто проитивоположное.

Толкачей в стране было видимо - не видимо, как в начале 21 века охранников. Колесили толкачи по стране по железной дороге, летали самолетами Аэрофлота, обивали пороги гостиниц, где табличка "Мест нет" никогда не убиралась со стола администратора. Но тем не менее к ночи всё устаканивалось, все размещались в номерах на кроватях , либо на раскладушках.

Прежде чем отправиться в командировку, проделал в Москве подготовительную "домашнюю" работу с городом Псковом по телефону. Узнал кто из руководства завода имеет личные авто и желает на них установить автоматическую систему зажигания, для чего требуются наши, завода "Старт", диоды Д 817. Получив от начальника отдела комплектации псковского завода, информацию, что таковые имеются и желают, заверил, что заказ будет выполнен в полном объеме , в свою очередь попросил сделать бронь от завода в гостинице, чтобы не оказаться в славном граде Пскове на "эфесе, ноги свеся".

Поезд на Псков с Ленинградского вокзала, через Бологое. Время в пути около 14 часов. Приехал утром, с вокзала в гостиницу, получил по броне место в двухместном номере. Привел себя в божеский вид , после дороги, и отправился на завод заказывать электродвигатели. В Госснабе Союза на Покровском бульваре, я накануне , после изматывающих хождений по кабинетам и этажам , получил дополнительный заказ-наряд на Псковский электромашиностроительный завод для изготовления нашему заводу нужных двигателей .

С этим документом и гарантийным письмом от завода "Старт" я прибыл на псковский завод. Передал ,обещанные диоды Д 817 ,через начальника отдела комплектации, руководству завода и "подмазанная" производственная машина заработала как швейцарские часы "Ролекс". В производственно-диспетчерском отделе не мешкая открыли заказ на изготовление электродвигателей, присвоили ему номер, через диспетчера ПДО и при моем сопровождении, довели заказ на изготовление партии нужных мне электродвигателей до намоточного цеха.

Теперь моя задача на заводе состоит в том, что бы самому проконтролировать , что именно моя партия, с моим номером заказа, запущена в производство. Потом надо познакомиться с мастером участка , и изредка приходить и поглядывать, чтобы кто-то из братьев - "толкачей", не "проскользнул без мыла" вперед моего заказа. Такое легко может произойти за пару бутылок, если мастер - мужик. Но мне повезло мастер участок , где будет произведена намотка электродвигателей оказалась женщина. И я наметил на следующий день презентовать ей коробку конфет, для надежности. " Не подмажешь, не поедешь". Не подумайте , что я покупал что-то на свои деньги. НИКОГДА! На эти цели выдавались деньги на "представительские расходы", которые не входили в командировочные расходы. Либо я представлял служебную записку, что потратил на то- то и то- то, столько- то своих кровных рублей, прошу компенсировать затраты. Компенсировали затраты, как правило через разовые премии, например за рационализаторское предложение.

Собственные " подкожные" деньги всегда брал в командировку на покупку книг. Во многих городах Союза были свои книжные издательства, которые иногда печатали книги, не продававшиеся в Москве. Классики в основном.

В Москве на Новый Год, на 8 марта , 23 февраля, 1 мая, 7 ноября , мой непосредственный начальник давал мне, как самому " элегантному", деликатные поручения, отвозить в Министерство нашим начальникам подарки. Подарки не отличались широким ассортиментом. Непосредственному инженеру, который курировал наш завод в отделе снабжения министерства полагалась шоколадка, начальнику отделе снабжения ( у нас была женщина) вручалась коробка шоколадных конфет и цветы, а начальнику управления- набор из 2 бутылок армянского коньяка. Не ведаю, что привозили с Кавказских гор, для московских заводов список оставался неизменным долгие годы.

Закончив до обеда производственные дела, пообедав в заводской столовой ( кормят как в гостиничном ресторане, а цены в два раза дешевле), я отправился в Псковский Кремль, предварительно заскочив в гостиницу. В командировку я впервые взял любительскую кинокамеру "Кварц" с пружинным приводом и 8 мм пленкой, производства Красногорского механического завода.

...Старинный город прост и величав, его душа светлеет год от года. Печальный кремль, как вечности причал, встречает милосердием у входа.

Псковский кремль основан на скале, у слияния рек Великой и Псковы (в 689 км. к северо-западу от Москвы). Недалеко от Пскова река Великая впадала в Псковское озеро, сливавшееся затем с Чудским озером. Первые укрепления Пскова были несложными - простой деревянный тын на насыпном земляном валу, окружавшем посад. Здесь жил князь с дружиной. Нападение в 977 г. полоцкого князя Рогвольда заставило псковичей заняться фортификационными сооружениями.

К середине XIII в. псковичи полностью перестраивают Детинец (Кром), на этот раз, заменяя деревянные стены каменными. Особенно важная для обороны южная стена - Перши - укрепляется прорытым у ее основания искусственным протоком - Греблей, замкнувшим водное кольцо вокруг Крома. Очень скоро одного Крома становится недостаточно. "Этот город так обширен, - пишет автор немецкой хроники XIII в., - что его окружность обнимает пространство многих городов, и в Германии нет города, равного Пскову". Быстро разрастается город, и вместе с тем совершенствуется военная техника. Новым средствам нападения надо было противопоставлять новые средства обороны. Приглашенный псковичами князь Довмонт-Тимофей, сооружает в 1270-1280 гг. новый оборонительный рубеж - примкнувший с южной стороны к кремлю так называемый Довмонтов город.

В 1400 г. возводится Кутекрома, могучая угловая башня близ слияния рек Великой и Псковы.

И дальше год от года все новые каменные кольца охватывают Псков...

В 1309 г. заканчивается строительство стены старого Застенья, в 1375 г. - Среднего города, постоянно перестраиваются башни кремля. В 1400 г. возводится Кутекрома, могучая угловая башня близ слияния Великой и Псковы. В 1482-1484 гг. поднялись каменные стены Запсковья, а в 1500 г. две башни в устье Псковы - Высокая и соединенная стеной с Кутекромой - Плоская со стороны кремля.

После вхождения города в состав Московского государства из Москвы присылается строитель, по замыслу которого создается оригинальное фортификационное сооружение, позволявшее в случае нападения перекрывать Пскову в пределах города. Для этого в верхнем течении реки и в устье были проведены с одного берега на другой каменные стены с арками и деревянными опускными решетками, открывавшимися для воды и судов. При появлении врагов в воротах опускались решетки из дубовых, окованных железом, бревен, и внутренняя гавань города становилась неприступной.

Во время Северной войны оборонное значение Пскова возросло до такой степени, что сам Петр I приезжал в город и руководил фортификационными работами. Для строительства новых укреплений использовались старинные каменные стены и башни. Возле стен насыпались земляные валы, башни укреплялись бастионами. Линию укреплений строили, не считаясь с препятствиями, - сносили и засыпали все здания, стоявшие на пути. Для основания бастионов использовались как башни, так и постройки - старые каменные церкви. В военных целях был поднят уровень Довмонтова города, причем несколько церквей оказались засыпанными. Стены Крома были укреплены покатой земляной насыпью в виде подковы. На верху насыпи были установлены пушки. Это сооружение называлось Красной батареей. Всего на обновленных укреплениях Пскова было установлено 40 пушек, присланных из Москвы.

Перестройка и укрепления псковских стен продолжались до конца XVII в. Общая их длина достигла 10 верст, на протяжении которых размещалось 39 (по другим источникам - 40) башен. Сильно выдвинутые перед воротами стены несли накат, на котором ставились артиллерийские орудия. Укрепления снабдили противоминными галереями - "слухами", множеством подземных ходов, "вылазами" и "захабами". (Захаб - коридор смерти, одна из придумок Средневековья: прорвавшийся в ворота враг попадал в узкий извилистый проход, со стен которого его усердно забрасывали камнями и поливали кипящей смолой.)

Вся эта сложнейшая система вместе с необычайной мощностью стен (в среднем 12 м. высоты и 4 м. ширины) делала Псков одной из самых могучих средневековых крепостей в Европе.

На территории древней крепости находились Кром, Довмонтов город, Средний город, Окольный город, Запсковье, Завеличье. Во времена Северной войны многие башни и некоторые церкви были засыпаны землей и превращены в бастионы. Самым древним из сохранившихся каменных зданий является Спасо-Преображенский собор Спасо-Мирожского монастыря (1156 г.). Дошли до наших дней и памятники архитектуры XV-XVII веков. Среди них церкви Василия на горке (1413 г.), Николы со Усохи (1536 г.), Иоакима и Анны (XVI в.).

Когда попал во внутреннюю часть псковского Кремля, был просто поражен унылостью картины, открывшейся перед моим печальным взором. На травке паслись козы, разгуливали куры, на высоких шестах развешано стиранное постельное и исподнее белье, куски битого кирпича под ногами, какие-то убогие покосившееся жилые строения... У меня не поднялась рука включить кинокамеру, чтобы снимать такое запустение и убожество внутреннего двора на фоне величественных кремлевских стен . Поспешил убраться и не смотреть на это позорище для властей. Впрочем в 60-е годы такая картина была повсеместно и в Суздали , и во Владимире, и в Александрове, где я побывал в те года. "...Этот забытый край, Русь нам оставила..."

Следующим днем моего пребывания в Пскове была календарная пятница. Купил коробку ленинградских шоколадных конфет для мастера участка, чтобы подсластить женщинам их участь и чтобы веселей наматывали медные провода на роторы и якоря двигателей моего заказа. В проходной завода около окошка бюро пропусков толпился народ, я занял очередь и отошел в сторонку. От окошка бюро пропусков отделилась молодая женщина и направилась в сторону турникета проходной завода. Она уже собралась было предъявить разовый пропуск вахтеру, как вдруг остановилась, повернулась в мою сторону, и Бог мой! Это была Наталья, моя синеокая сенгилеевская нимфа, собственной персоной. Со спины я её не узнал, да и не смотрел в ту сторону, но она сама каким -то шестым чувством, " пятым элементом" определила, что за ее спиной что-то должно произойти, плавно повернулась, увидела , мужика, стоящего как истукан , и в два прыжка оказалась на моей шее. Потом последовали жаркие поцелуи и между ними одни междометия! Слов сразу не нашлось. И только через несколько минут пришли в себя от такой нежданно- негаданной , трогательной до слез, встречи , за тысячи километров от дома. Вот уж действительно, гора с горой не сходится, а человек с человеком...

Стоящие вокруг посетители с искренним интересом наблюдали за бурной встречей двух молодых людей, не обращающих на окружающих никакого внимания, поглощенные свалившемся на их головы чудом.

Года через три такая же невероятная встреча произойдет с моим армейским другом Лешей Капраловым и его боевой подругой Галиной , которая приезжала к нему в армию в Шадринск, где мы служили три года, потом они встречались после армии, но что -то у них не сложилось .Она вышла замуж то ли за дипломата, то ли за внешторговского работника, женился и Лёха. И спустя десять лет они встретились на улице Гаваны, средь бела дня, под знойным солнцем братской Кубы. Тоже было море восторга и сладострастия! Но это другая невыдуманная история.

Удивительно , что мы не встретились с Натальей накануне. Приехали в один день , остановились в одной гостинице. Почти день провели на заводе, обивая пороги одних и тех же кабинетов и цехов. Такая вот история с географией. Теперь же мы, отправились на территорию завода, не отходя друг от друга ни на шаг, держась чуть ли не за руки, чтобы не потерять друг друга. Я вручил презент своему мастеру, чем она была тронута и заверила, что моему заказу будет дан зеленый свет, и что я могу спокойно несколько дней посвятить осмотру достопримечательностей Пскова и его окрестностей. А посмотреть было на что.

Оказалось, что Наталья была в Пскове два раза и хорошо знала с чего надо начинать знакомство с Псковом. Поскольку на следующий день была суббота , Наталья предложила съездить на два дня в Пушкинские горы и посетить Михайловское , Тригорское и окрестности. По своему опыту она знала , что за один день не обернуться. Дорога в один конец занимает около двух часов. А в Тригорском недавно организована турбаза, где можно договориться , чтобы поужинать в столовой и переночевать в одном из летних домиков.

Проведя остаток дня в разговорах , одновременно осматривая центр города и вид Кремля со стороны реки Великая. Оказалось, что Наталья приехала в командировку на десять дней , то есть она пробудет на три дня дольше чем я. Но впереди у нас целых пять дней , которые мы проведем вместе. Получилась нежданно - негаданная туристическая поездка с романтическим уклоном. Такой вот приятный сувенир от госпожи Фортуны!

Встретившись утром в фойе гостиницы, перед отправлением в Пушкинские горы, решили запастись продуктами в виде сухого пайка. Кинокамеру решил не брать , лишний вес да и снимать там по-видимому , кроме пейзажей нечего. Восстановлен к тому времени полностью был только домик няни. Остальные постройки находились в стадии реконструкции. Захотелось просто побывать на могиле Пушкина, поклониться местам святым для русского человека.

От автостанции до города Пушкинские горы ( ранее назывался Святые горы) расстояние 117 километров в южном от города направлении по автодороге, ведущей на города Остров - Пушкинские горы - Великие Луки. По пустынному шоссе с ветерком менее чем за два часа доехали до Пушкинских гор или Святогорского монастыря.

Святогорский Успенский монастырь был основан по повелению царя Ивана Грозного в1569 году, ровно 400 лет назад, когда мы его посетили. Монастырь окружен каменной оградой. В него ведут двое ворот- Святые и Анастасьевские. Две каменные лестницы ведут Успенскому собору и фамильному кладбищу Пушкиных- Ганнибалов.

С Х1Х века обитель связана с именем Александра Сергеевича Пушкина. Находясь в Михайловском, поэт приходил сюда на поклон могилам предков, памятью которых он свято дорожил.В монастыре на фамильном кладбище похоронены: дед поэта Осип Абрамович Ганнибал (1806г), бабушка Мария Алекссевна (1818 г) , мать его Надежда Осиповна ( 1836 г) и отец Сергей Львович (1848 г)

По преданию, когда поэт похоронил мать, он внес в монастырскую казну 10 рублей серебром- за место для себя... И последним земным приютом Пушкина Тоже стал Святогорский монастырь. 6\ 18 февраля 1837 года после заупокойной панихиды в южном приделе Успенского собора, тело поэта было предано земле у алтарной стены в присутствии Тургенева А.И. , Никиты Козлова и двух барышень из Тригорского - Екатерины и Марии Осиповых.

Наталья Николаевна с детьми смогла приехать в Михайловское только в 1841 году, чтобы поставить на могиле заботлио продуманный памятник, созданный одним из лучших петербургских "погребальных" скульпторов Александром Пермагоновым. На нем надпись: "Александр Сергеевич Пушкин родился в Москве 26 мая 1799 года, скончался в С.-Петербурге 29 января 1837 года."

В Великую Отечественную войну Пушкинские горы были оккупированы немцами, которые уничтожили музей-заповедник, разрыли и при отступлении заминировали его территорию. Могильный холм в Святогорском монастыре был просто нашпигован минами, которые удалось обезвредить. Советские солдаты освободили Михайловское 12 июня 1944-го. По свидетельству современников, командованию было доложено, что "Пушкин освобожден из трехлетнего фашистского плена". Солдаты прошли почетным строем мимо могилы поэта и поставили у холма щит с надписью "Отомстим за нашего Пушкина и наших погибших товарищей!".
Успенский собор был восстановлен в 1949 году, к стопятидесятилетию поэта. Здесь открылась экспозиция, посвященная истории монастыря, творчеству А.С.Пушкина, дуэли, смерти и похоронам поэта.

По приезду в Пушкинские горы, мы первым делом, купили цветы у местных бабулек, которые сидели на перевернутых оцинкованных ведрах, вблизи автобусной остановки, и отправились в Святогорский монастырь, стоящий на высоком холме. Поднялись по длинной , вымощенной каменными плитами, лестнице к Успенскому собору, который к тому времени был восстановлен ,но еще не передан православной церкви, и в нем располагалась экспозиция пушкинского музея. В нескольких метрах от стен собора похоронен Александр Сергеевич Пушкин.

В 1969 году , когда мы посетили, это скорбное место, все вокруг было достаточно скромно, но ухожено. Не были выложены плиты вокруг ограды с могилой поэта, не было парапета вокруг холма, а земля вокруг была присыпана красным мелко колотым кирпичом. Рядом, ухоженные, могилы деда и бабушки Осипа Абрамовича Ганнибала и Марии Алексеевны Ганнибал. Другие Ганнибалы были захоронены в Печорских пещерах, где мы позже тоже побывали.

Мы приехали с ранним автобусом из Пскова, и оказались первыми , кто пришел почтить память поэта в этот день. Кроме нас ни туристов, ни посетителей не было . Мы молча поклонились русскому гению и положили к подножию памятника наш скромный букет цветов.

( А Пушкин -- наше всё: Пушкин представитель всего нашего душевного, особенного, такого, что останется нашим душевным, особенным после всех столкновений с чужими, с другими мирами.

Пушкин -- пока единственный полный очерк нашей народной личности, самородок, принимавший в себя, при всевозможных столкновениях с другими особенностями и организмами, -- все то, что принять следует, отстранивший все, что отстранить следует, полный и цельный, но еще не красками, а только контурами набросанный образ народной нашей сущности, -- образ, который мы долго еще будем оттенять красками. Сфера душевных сочувствий Пушкина не исключает ничего до него бывшего и ничего, что после него было и будет правильного и органически -- нашего.

Вообще же не только в мире художественных, но и в мире общественных и нравственных наших сочувствий -- Пушкин есть первый и полный представитель нашей физиономии. Пушкин -- это русский человек через 200 лет.)

Так писал в 1859 году современник поэта, писатель и литературный критик Апполон Григорьев.

Посетив музей Пушкина в Успенском соборе, мы пешком отправились в Тригорское, чтобы сделать попытку устроиться на ночлег на туристической базе, которая там недавно открылась.

По дороге в Тригорское мне пришла в голову дерзкая мысль , а ведь Пушкину в 1827 году , когда они расстались с Анной Керн было столько же лет сколько и мне сегодня . Двадцать восемь молодых шалых лет. Прадед Пушкина был арап, мой прадед-цыган. Темпераменты у обоих те ещё, афро-индусские. Анне исполнилось 27 лет. Моя же возлюбленная Наталья была на три года старше меня, хотя выглядела не более, чем на двадцать пять. Я посчитал не уместным, проводить возрастные параллели, напоминая Наташе, что она старше.

Внешне, моя Наталья, была краше мадам Керн, с моей предвзятой точки зрения. (Судил по портретам Анны Керн). За что полюбил Анну, ценитель женской красоты Александр Сергеевич, для меня осталось загадкой. Хотя, впрочем, любят не "за", а "вопреки", тем паче поэты. Да к тому же там, среди липовых аллей и бескрайних хлеборобных полей вроде бы и выбирать было не из чего. Но когда в музее мы разглядывали портреты Анны Керн, я не преминул подчеркнуть Наташе, что по внешним данным Аннушке до неё, так же далеко как Пушкину до князя Болконского в кинофильме "Война и мир". За что получил кулаком в бок, но как мне показалось любя.

Было начало августа, самый разгар туристического сезона. Все места на турбазе оказались заняты организованными туристами. Нам посоветовали купить талоны на обеды, ужины и завтраки в столовой, а самим взять на прокат палатку, спальные мешки и отправиться на высокий берег реки Сороть, откуда открывалась великолепная панорама окрестностей Тригорского и Михайловского. Пообедав в столовой, мы взяли под залог моего паспорта палатку, два спальных мешка, простыни, наволочки (в надежде набить их сеном, как в армии) попросили котелок и две кружки, чтобы кипятить чай. Отоварили талоны на ужин сухим пайком и отправились искать наш райский уголок. Тригорский "Эдем".

Отойдя от турбазы километра на два, выбрали на берегу Сороти подходящую поляну для "Эдема". До высокого берега реки метров двадцать, рядом стоит веселый стожок сена. На противоположном берегу реки, пейзаж с полотен Левитана. Из стожка можно будет позаимствовать недавно скошенного, дурманящего сена, чтобы несколько охапок этого дурмана постелить под палаткой и задурманить этим сеном наволочки. Все принадлежности , чтобы установить палатку были приложены в комплекте, так что палатку я установил минут за двадцать. И отправился вдоль берега реки набрать сушняка для небольшого костра и заодно нарвать букет цветов, чтобы украсить наш райский уголок.

В веселом перелеске, где мы разбили наш "Эдем", и по берегу реки полевых и лесных цветов было море разливанное. Пришлось вначале нарвать охапку разноцветья, которую я принес в двух руках в палатку. Наталья там занималась простынями и спальными мешками, готовя их к предстоящей ночи. Я произнес в дверях палатки краткую пламенную речь: "Дорогая, Натали! Одна часть скромных, но от всего сердца, цветов, в счет не подаренных тебе букетов в Ставрополе, а другая часть, в знак моего неподдельного восхищения тобой! За год, что мы не виделись, ты расцвела и стала совершенно не отразимой, и я опускаю эти цветы к твоим стройным ногам, а сам припадаю к твоим зажигательным коленям, пока всего на минуточку, мне еще дров надо натаскать для пионерского костра".

Через минуту благодарная за внимание Наталья выпустила меня из своих жарких объятий, и я, как Пьеро влюбленный, пошатываясь, отправился заниматься хозяйственными делами. Надо собрать хворост для костра. Принести с реки котелок воды, чтобы вскипятить и заварить чай, потом набить дурман- травой наволочки для спальных подушек. Ильин день уже миновал, августовские дни становились короче, и надо было засветло подготовить праздничный пионерский костер по поводу торжественного открытия райского уголка "Тригорский Эдем".

Пока я разводил костер, Наталья раскладывала, за неимением скатерти-самобранки, на развернутой газете "Псковская правда" и двух, позаимствованных в столовой, тарелках, , бутерброды, овощи и фрукты для предстоящего праздничного ужина. Я извлек, купленную в Пскове, бутылку венгерского "Токая", которую сумел разглядеть на полке винного отдела среди портвейнов "N777"; "Агдама" и "N33". "Токай" симпатичное дамское вино, подходящее именно для нашего романтического случая.

Итак "...чай готов, извольте кушать!" все готово к вечерней трапезе: снедь на походном столе, весело потрескивает пионерский костер, огромный раскаленный диск солнца, уже наполовину скрылся за горизонтом на противоположном берегу Сороти. Пора начинать. Я достал металлические кружки, плеснул в них ароматного вина. Не мудрствуя лукаво, произнес: "Выпьем, на брудершафт, славная подружка, за нас с тобой, из добрых кружек! " Чокнулись металлическими кружками, выпили на брудершафт, подсластили полусладкий "Токай" сладким поцелуем, закусили, чем Бог послал. Багровое солнце окончательно ушло за горизонт, создав загадочный полумрак. Стемнело.

Перед предстоящей ночью я посчитал неуместным и нелепым у костра читать стихи и петь туристические песни, коих знал десятки, а лирические стихи Есенина знал наизусть практически все. Нам с Натальей слова были не нужны, достаточно было взглядов и прикосновений, чтобы выразить наши чувства друг к другу.

Потом неведомая и неистовая сила забросила нас в одурманенную сеном палатку, как в речной омут с головой. Земной шар, сделал ещё несколько конвульсивных движений, и прекратил свое вращение. Время остановилось!

Эта ночь хоть и была " вне закона", но ведь сам Господь нас бросил друг к другу в объятья. И к тому же мы у него ничего не просили. Это его награда Наталье и мне, за что Наталье, там всё ясно, а за что мне такой подарок, не понял, но ему сверху видней! Да и потом какие могут быть для страстей законы и правила!?

Вернулся в земное состояние, когда солнце поднялось достаточно высоко. Дверь в палатку была распахнута. Слышалось потрескивание сухих сучьев в костре. Поводил рукой вокруг себя, Натальи нет. Подбросил тело одним броском, другим движением схватил полотенце и плавки и в три прыжка преодолел двадцать метров до реки. Бросил, с разбега свое разгоряченное тело, в утренние прохладные воды Сороти. Минут десять колотил изо всей дурацкой мочи руками и ногами по воде, ныряя, и выпрыгивая, как дельфин из воды и снова ныряя, и выныривая, оглашая окрестности Тригорского "тарзаньими" криками, удивляя местных ворон и сорок, которые тотчас подняли переполох от моей наглости. Потом на берегу отжался раз пятьдесят, пока не почувствовал как из Земли силы возвращаются в мое бренное истерзанное тело. После водных процедур перекинул через плечо полотенце и бодрой походкой отправился к своей Наталье, чтобы пожелать ей "Доброго утра!".

Наталья хлопотала у импровизированного стола, чай вскипел. Чувствовалось, что она давно уже омыла свое молодое тело в водах Сороти и выглядела свежо и привлекательно, ну прямо как с картины Боттичелли "Царство Флоры". "Левушка, одевайся и присаживайся за стол, у нас еще осталось полбутылки "Токая", можем продолжить наши игры",- предложила, как ни в чем не бывало Наталья.

Выпили за наше здоровье и за чудеса, которые случаются на белом свете. Смели, под чистую, всё, что осталось после ужина, запили крепким чаем, и не торопясь стали собираться на завтрак в столовую турбазы. Наш лагерь "Эдем" оправдал свое название. Ночь, иначе как райской, назвать было невозможно.

Там, счастливы с тобой,

Мы как Адам и Ева,

Пред осенью шальной,

Под кущами Эдема!

Сложил палатку, собрал вещи, дурман-сено, сделавшее свое доброе дело , вернул в стожок. На место, где стояла палатка, положил немых свидетелей нашей любви , цветы. Затушил остатками чая угли костра. Всё, на этой славной поляне нас больше ничто не держит. Только память будет еще долго возвращаться в этот уединённый уголок Тригорского под кущи Эдема.

На турбазе сдали вещи , взятые на прокат. Позавтракали в столовой, тарелки и вилки, взятые "втихаря" возвращены на место.

После завтрака посетили музей "Тригорское", где ознакомились по фотографиям портретов с хозяевами имения. Прогулялись по аллеям и отправились мимо трех холмов в имение А.С. Пушкина "Михайловское"

Усадьба Тригорское на крутом берегу реки Сороти возникла в 1762 году, когда по выходе в отставку государственный служащий Максим Вындомский получил за усердную службу от императрицы Екатерины II поистине царский подарок - землю в Егорьевской губе и крепостных. Позже владения перешли к его сыну - Александру, офицеру в отставке. Человек широких культурных интересов, ценитель живописи, литературы, он заложил основу оригинального пейзажного парка. Сам барский дом занимал средний из трех холмовК тому времени она - глава большого семейства. После смерти мужа- Н.И.Вульфа - осталась с тремя детьми: Алексеем, Анной (Аннетой) и Евпраксией (Зизи). Во втором браке с И.С.Осиповым родились дочери Мария и Екатерина. Жила в семье и падчерица - Александрина (Алина), навещала тетку Анна (Нетти) Вульф. В 1817 году юный Пушкин и встретился здесь с дочерью А.М.Вындомского Прасковьей.

Усадьба Михайловское

Впервые Пушкин приехал в родовое поместье Ганнибалов в июле 1817 года, после Царскосельского лицея. Здесь провел два с лишним года ссылки в 1824-26 годах. Сюда не раз возвращался, чтобы спокойно писать в уединении, сюда стремился из казенного Петербурга. В Михайловском был окончен начатый в Одессе "Евгений Онегин", появилась на свет трагедия "Борис Годунов" -- всего две сотни произведений. В конце концов, покой и воля, пушкинская формула счастья, тоже относилась к "деревне", то есть к Михайловскому.

Правда, в сегодняшнем Михайловском того, что видел Пушкин, практически не осталось. Господский дом в общей сложности пять раз разрушался и восставал из пепла. Воссозданное после войны мемориальное имение больше говорит о многолетнем героическом директоре музея Семене Гейченко и советской пушкинской мифологии: скамья Онегина, домик няни, дуб зеленый, Анна Керн. Дом Гейченко с его коллекцией самоваров тоже стал частью мемориального комплекса.

Того пушкинского жилища, где вместо письменного стола был ломберный, а вместо чернильницы -- помадная банка, мы не увидим. Ветхого дома не стало уже в XIX веке. А в XX веке был заново отстроен даже "домик няни", то есть флигель, в светелке которого якобы жила летом Арина Родионовна. Реконструированы дом и контора управляющего, обустроена кухня-людская, где выставлена старинная бытовая утварь. Посмертно, в ранге национального поэта, Пушкин получил куда более солидное имение, чем при жизни.

В экспозиции есть и подлинные вещи, принадлежавшие Александру Сергеевичу. Например, икона, которой Сергей Львович благословил сына перед женитьбой. Или четырехкилограммовая железная трость, которую Пушкин брал с собой на прогулки, чтобы укреплять твердость руки (поэт, кстати сказать, был прекрасно тренирован, несмотря на "сидячую работу"). Трость годилась и на случай защиты от волков, которых можно было встретить по дороге из усадьбы. Вес трости точно соответствовал весу дуэльного пистолета.

Под сень Михайловского леса
являлся Пушкин в полутьму,
и трость из чёрного железа
служила спутницей ему.

Поэт особенно любил
Тяжеловесность этой трости,
Когда сшибал он ею грозди
Зажжённых осенью рябин.

И всякий раз дивился лес,
Луга, окрестные именья:
- К чему такой безмерный вес?
- В дуэли надобно уменье,
Чтобы не дрогнула рука
И не смутилась пистолета...

Так ошибаются поэты
Во все века.

Осталось неизменным -- природа, пейзаж, древняя псковская земля. Пушкин не жил в этом доме, не сходил по этому крыльцу, но ему открывался такой же вид на псковские дали. Еловая аллея в парке, липовая аллея Анны Керн ("гений чистой красоты" упоминала ее в своих мемуарах как место встречи с Пушкиным) помнят Осипа Абрамовича Ганнибала. С ганнибаловских времен сохранился и громадный дуб, на котором когда-то висела "златая цепь". Сегодня от цепи остались только шрамы на коре.

Липы на аллее Анны Керн так стары, что под ними запрещено гулять -- можно пострадать от падения обломившихся веток. Но и без того остается достаточно простора для прогулок: берег озера Кучане, парк, беседки. Стоит отклониться от прямого пути к усадьбе, свернуть направо после Еловой аллеи около беседки и пройти по тропинке через яблоневый сад. Там рядом с "Островом уединения" вольготно лежит молодой бронзовый Пушкин.

С 1824 по 1826 год Пушкин отбывал в Михайловском ссылку. Он так тяготился деревенской скукой, что строил безуспешные планы побега, однако уединенная жизнь была более чем плодотворной, и в последующие годы А.С., уставший от бесплодной столичной суеты, уже стремился сюда, в деревню, в "в обитель дальнюю трудов и чистых нег". Он приезжал в Михайловское четыре раза -- в 1826, 1827, 1835 и 1836 годах.

В 1899 году, в 100-летнюю годовщину со дня рождения Пушкина, Михайловское было выкуплено у наследников в государственную собственность. В 1908 году усадьба сгорела, а через три года была отстроена вновь. В 1911 году в Михайловском были открыты колония для престарелых литераторов и музей памяти поэта -- первый мемориальный музей в России.

В 1918 году в припадке революционного куража Михайловское, Тригорское, Петровское, Голубово и другие имения, принадлежавшие потомкам родственников, друзей и знакомых А.С.Пушкина, сожгли дотла местные крестьяне. Уцелел только домик няни. Через четыре года, 17 марта 1922, Михайловское, Тригорское и могила А.С.Пушкина в Пушкинских горах были объявлены заповедными. Последнее восстановление усадьбы произошло в 1949 году.

В апреле 1945 года директором музея-заповедника назначили Семена Степановича Гейченко -- уроженца Петергофа, музейщика, фронтовика, энтузиаста и подвижника. Ему предстояло не только восстановить из руин здания, но и привести в порядок окрестности, ликвидировать блиндажи, вычистить парки. Гейченко сделал гораздо больше. Он считал, что территория музея-заповедника должна выглядеть так же, как при Пушкине, поэтому восстановил не только Михайловское с "домиком няни", но и Тригорское с Петровским. Появились музеи "Пушкинская деревня" и "Водяная мельница" в Бугрово, был восстановлен Свято-Успенский Святогорский монастырь.

В гостиницу вернулись под вечер усталые и счастливые договорившись , что на работу с утра не пойдем , а поедем на экскурсию в Печёрский монастырь. 0x01 graphic

Оставить комментарий © Copyright Светлаков Лев (levsvetlako@yandex.ru) Размещен: 03/01/2013, изменен: 03/01/2013. 57k. Статистика. Рассказ: Проза Иллюстрации/приложения: 7 шт.		Ваша оценка:

Светлаков Лев : другие произведения.

Командировочный роман. Гл. 3 Тригорский "Эдем"