Эта книга — выдуманная история. Имена, люди, места и события выдуманы автором или использованы в вымышленном виде. Сходства с существующими событиями, местами или людьми (живыми или умершими) случайны.
е
Роберту Ричеру, а также сотрудникам Национальной секретной службы и Национального центра по борьбе с терроризмом.
«Мы можем спать спокойно, потому что грубые люди готовы ночью действовать жестоко против тех, кто может нам навредить».
-Уинстон Черчилль
1
База ВВС Баграм, Афганистан.
Майк Нэш нетерпеливо взглянул на часы, а затем снова повернулся к двум мониторам. Оба заключенных мирно спали. Однако, если все пойдет по плану, это продлится недолго. Пленные были схвачены семь дней назад во время обычного патрулирования. В тот момент молодые солдаты понятия не имели, кого они держат. Это открытие произошло позже и случайно. Начальники авиабазы Баграм в Афганистане быстро отделили этих двоих от остальных 396 истребителей противника и уведомили правительство.
Нэш был вызван одним из первых. Его защищенный телефон зазвонил в 2:23 ночи в воскресенье, и начальник дежурства Национального контртеррористического центра сообщил ему эту новость. Нэш поблагодарил его, повесил трубку и подумывал о том, чтобы встать и пойти в офис. Арест двух важных людей был захватывающим, но Нэш по опыту знал, что люди выстраиваются в очередь, чтобы взять на себя ответственность за это. Поскольку он только что вернулся из Лондона, сон ему был нужен гораздо больше, чем честь.
Меньше чем через минуту его телефон снова зазвонил. На этот раз это была любовница его босса, Ирен Кеннеди, директор ЦРУ . Нэш молча слушал двадцать секунд, а затем ответил: «Я собираюсь начать». Затем он поцеловал жену, встал с кровати, быстро оделся и проверил, спят ли еще его четверо детей. Затем он собрал свой всегда готовый чемодан, оставил короткую записку возле кофейника и ушел. Жена и дети Нэша, вероятно, не удивились бы, если бы не нашли его в то утро: к его работе они уже привыкли.
Через двадцать минут он прибыл в частный аэропорт и сел на борт «Гольфстрима V», готового к вылету. Как только они взлетели, Нэш подумал о двух заключенных. Ему больше не приходилось просматривать их файлы, потому что он уже знал их наизусть. В конце концов, он сам собирал эти данные за последние несколько лет. Это был один из талантов Майка Нэша. Будь то результаты баскетбольного матча или личные данные террористов по всему миру, ему просто нужно было их прочитать, и он знал их наизусть. Нэш мысленно пробежал предстоящий допрос. Его интуиция и опыт позволили ему предугадать ложь заключенных и позволить им запутаться в ней. Вероятно, ему потребуются недели, чтобы полностью их сломать, но они заговорят. Они все это сделали.
Где-то над Атлантическим океаном он получил первое закодированное сообщение о наличии проблемы. Пока самолет несся на высоте четырнадцати миль, Нэш следил за разворачивающейся драмой серией болезненных сообщений из Лэнгли. Трое сенаторов, находившиеся на базе с миссией по установлению фактов, услышали о двух новых задержанных и попросили поговорить с ними. Командир базы, то ли по глупости, то ли из-за желания угодить тем, кто контролировал его карьеру, сдался и позволил сенаторам сесть напротив двух важных заключенных.
Если бы Нэш составил список трех политиков, которых он больше всего презирал, в нем оказались бы двое из этих «исследователей», а третий даже получил бы почетное упоминание. Как председатели Комитета по уголовному правосудию, Военного комитета и Специального комитета Сената по разведке, они представляли собой сильную группу. По совпадению, они также презирали ЦРУ . Просидев с заключенными целый час, трое сенаторов недвусмысленно заявили командиру базы, что на кону стоит его работа. Глава Комиссии по уголовному правосудию пошел еще дальше и заявил, что, если Женевские конвенции не будут строго соблюдаться, ему придется лично отвечать перед американским народом.
Главу Комиссии по уголовному правосудию, похоже, не волновал тот факт, что один из заключенных заслужил репутацию в рядах Талибана, взорвав несколько школ, полных афганских детей, построенных международными войсками. Для нее не имело значения и то, что заключенные и их организации сами не подписали Женевские конвенции. Видимо, у нее были другие приоритеты. Проявление терпимости, уважения и сострадания к экстремистам, садистам и беспощадным людям, возможно, звучало благородно, но на практике это был идеальный способ проиграть войну.
Одной из самых сложных частей работы Нэша было общение с политиками-оппортунистами, перед которыми ему приходилось отвечать. Эти сенаторы призывали к жестким действиям после нападений на Нью-Йорк и Вашингтон. За закрытыми дверями они даже задавались вопросом, достаточно ли агрессивно ЦРУ допрашивало заключенных. Они призвали к крайним мерам и заверили жителей Лэнгли, что они будут защищены. Теперь Нэшу вспомнилась история о скорпионе, который обещает лягушке не жалить его, если лягушка перенесет его через реку. Они уже были на полпути через реку, и, как в рассказе, животный инстинкт взял верх, ядовитая точка сделала свое дело, и они тонули.
Нэш снова посмотрел на двух заключенных, мирно спящих в своих теплых, чистых кроватях. На левом экране он увидел Абу Хагани, старшего командира Талибана, который руководил операциями смертников в Афганистане. По их оценкам, эти нападения унесли жизни более трех тысяч мирных жителей и сорока трех иностранных солдат. Этот мужчина был известен тем, что нападал в основном на женщин и детей, чтобы запугать своих соотечественников-афганцев и заставить их присоединиться к иностранным силам. Другого человека звали Мохаммед аль-Хак, он был связующим звеном между Талибаном и Аль-Каидой и одним из самых доверенных помощников муллы Омара. Хотя Нэш явно хотел хорошенько побить Хагани, Аль-Хак интересовал его больше всего. Этот человек был связующим звеном между Аль-Каидой и Талибаном. Должно быть, он таит в себе массу тайн!
В течение первых трех дней Нэшу разрешалось проводить с каждым заключенным максимум четыре часа в день. Все тщательно контролировалось и снималось. Никаких вынужденных поз, никакого лишения сна, никакой громкой музыки и криков, никаких аплодисментов, никаких корректировок диеты и никаких изменений температуры в камерах. Даже угроза насилия должна была быть одобрена адвокатами в Вашингтоне.
В среду заседание было завершено преждевременно, когда Нэш сообщил Аль-Хаку, что разговаривал с генералом Абдул Рашидом Дустумом. Бывший командир Северного Альянса и лидер узбекской общины был известен своей лютой ненавистью к талибам. Нэш сообщил Аль-Хаку, что на следующее утро его передадут под опеку Дустума, и Аль-Хак почти содрогнулся при мысли о том, что окажется во власти человека, столь же жестокого, как он сам и его коллеги. Страх в глазах Аль-Хака был очевиден. Нэш внимательно наблюдал за человеком, отчаянно искавшим выход из этого кошмара. Нэш видел, как это происходило десятки раз: сначала они смотрели на землю, затем нервно влево, потом вправо, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы спастись. Поначалу правда не имела такого значения. Нэш просто хотел, чтобы они начали говорить. Позже он отфильтрует ложь.
К сожалению, как только Аль-Хак начал говорить, вошел военнослужащий и прекратил допрос. В руку Нэша вложили телефон, и юристы Министерства юстиции в Вашингтоне предупредили его, что он зашел слишком далеко. Инцидент вызвал огромные дебаты между ЦРУ , Белым домом, Министерством юстиции и сенатором Барбарой Лонсдейл, председателем Комитета по уголовному правосудию. Пока адвокаты спорили друг с другом, Нэш начал искать способ избежать препятствия, а не перепрыгивать его. Вот почему он позвонил Митчу Рэппу.
Нэш посмотрел на часы. Было несколько минут до полуночи. Рэпп и его люди могли прибыть в любой момент. Двух спящих террористов вскоре жестоко вытряхнут из кроватей. Они получали сытное трехразовое питание, кровати, более удобные, чем раскладушка Нэша, молитвенные коврики, новый Коран и горячий душ. Их высокомерие росло день ото дня, когда они поняли, что никакие пытки их не ждут. Это ложное чувство безопасности вскоре исчезло грубым и, возможно, жестоким образом.
OceanofPDF.com
2
Точка трёх стран, Южная Америка
Мужчина медленно шел через комнату, крепко сжав одну руку в другой за спиной. Он посмотрел на мужчин за грубым деревянным столом, которые становились все более обеспокоенными. Прошло уже шесть месяцев с тех пор, как они покинули Пакистан, а они все еще не были готовы к операции. Это начало выглядеть так, но этого было недостаточно. Малейшая ошибка могла привести к катастрофе, как это случилось с их предшественниками.
Карим Нур-ад-Дин снова подумал об их путешествии и всей тяжелой работе, которую он проделал, чтобы сформировать свое элитное подразделение. Они вместе отправились в Пешавар, где сдали оружие, постриглись, сбрили бороды и сфотографировались для своих новых паспортов. Через неделю каждый мужчина получил искусно подделанные документы, а также две кредитные карты и билет на самолет. Некоторые путешествовали через Африку, другие через Восток и страны Тихого океана. Однако никто из них не посетил Европу, Австралию или США. Эти территории были закрыты. Две недели спустя они собрались в одном из худших и самых развратных городов мира.
Карим никогда не был в Сьюдад-дель-Эсте и никогда бы не решился на это, но когда Айман аз-Завахири предложил это, Карим понял, что у него нет другого выбора. Второй по влиятельности человек в «Аль-Каиде» редко был открыт для предложений и никогда — для дискуссий. Те, кто был достаточно храбр или глуп, чтобы противоречить ему, исчезли с лица земли. Поэтому, когда Аз-Завахири приказал Кариму отправиться в далекий южноамериканский город, он молча кивнул и решил извлечь из этого максимум пользы. Он прибыл в город первым и, скитавшись целый день по грязным улицам, решил - рискуя быть наказанным аз-Завахири - пойти со своими людьми в другое место.
В Сьюдад-дель-Эсте доминировали торговцы наркотиками, торговцы людьми, торговцы оружием и гангстеры. Повсюду печатались фальшивые деньги и подделывались брендовые товары. Уклоняющиеся от налогов, насильники, педофилы и убийцы бежали в Сьюдад-дель-Эсте, спасаясь от сильной руки закона. Город идеально расположен в зоне тройной границы, где встречаются Парагвай, Бразилия и Аргентина, что делает его доступным для всех. Конкурирующие правительства, густые джунгли и темные воды реки Парана стали идеальным фоном для всех видов незаконной деятельности.
Аль-Завахири сказал Кариму, что в Сьюдад-дель-Эсте он будет чувствовать себя как дома. Он сказал, что это место напомнит ему Пешавар, город в Пакистане, где люди, которые так упорно боролись за то, чтобы не допустить язычников в свою страну, получили свое снаряжение. Но единственное, что объединяло эти два города, — это наркотики, оружие и бедняки. Более того, эти два города были разными, как день и ночь. Пешавар был городом, в котором шла война. Это был город с множеством разных взглядов и групп, но с общей целью. Это был город с религиозной миссией.
Сьюдад-дель-Эсте, напротив, был безбожным местом. По улицам бродили китайцы, мексиканцы, колумбийцы, сирийцы, ливанцы, палестинцы, мрази из Европы, бандиты из России и всякие другие проклятые люди, и каждый заботился только о себе. У них не было высшей цели и общих правил и законов. Было неизбежно, что беззаконие этого места в какой-то момент привлечет внимание американцев.
Карим понял, что ЦРУ может легко проникнуть в различные ячейки. Этот город с почти двухсоттысячным населением, вероятно, был полон американских шпионов. Обладая неограниченными финансовыми и техническими ресурсами, они могли легко выяснить, что происходит. Его и его людей сфотографируют в течение недели, а в течение месяца они исчезнут один за другим, как и высланные ранее боевики. Если американцы, британцы и французы опознали и поймали его товарищей-боевиков на улицах крупных европейских городов, почему они не могли сделать это в этом беззаконном месте?
Карим искал решение два дня, а потом придумал что-то, что могло бы сработать. Он встретился с ливанским торговцем оружием, причастным к убийству премьер-министра Рафика Харири. После двух лет бегства он был наконец оправдан, несомненно, после того, как определенным людям были переданы большие суммы денег. Теперь ему предстояло вернуться в родной Ливан. У мужчины был земельный участок, который он хотел продать. Тихим голосом и с загадочным видом он сказал Кариму, что это идеальное место для тех, кто хочет уехать из города.
Мужчина был прав. Территория площадью один квадратный километр находилась посреди тропического леса, и добраться до нее можно было только на вертолете или пешком. Ближайшая дорога находилась почти в десяти милях отсюда, но прогулка по тропическому лесу казалась длиной в сотню миль. Здание состояло из четырех бетонных стен с крышей из гофрированного железа наверху и забором вокруг нее. Там был генератор электричества. Карим знал, что у него мало других вариантов, и пришел к выводу, что не может найти ничего лучшего. Он купил все это за 50 000 долларов и перевел деньги на счет мужчины. Его людей, уже прибывших, отвезли в новый лагерь, и там по-настоящему началась подготовка.
Это было почти шесть месяцев назад, и они многого добились за относительно короткое время. Карим с удовлетворением посмотрел на первого человека, собравшего бомбу. Конечно, это был Фарид. Он всегда финишировал первым. Вскоре следующие три были готовы. Карим посмотрел на часы. Не так давно им потребовался почти час, чтобы собрать бомбы. Цель была меньше десяти минут. Они были уже в девять. За несколько секунд до истечения времени финишировали еще двое мужчин, и Захария был единственным, кто не смог сделать это вовремя.
Единственный египтянин в группе отложил свои инструменты и посмотрел вверх с застенчивой улыбкой. «Мой дядя был бы очень разочарован».
Еще несколько человек засмеялись. Но не Карим. Ему это совсем не показалось смешным. Им пришлось уйти через несколько дней, и благодаря этому идиоту перед ним они все еще не были готовы. Карим заставлял их упорно работать последние шесть месяцев, чтобы превратить их в идеальных бойцов. Четверым из них это удалось. Двое других были достаточно хороши, но их нужно было контролировать. Один из них оказался неудачным, и это сдержало всю группу.
Карим повернулся и посмотрел на ржавый забор, стоящий под дождем. Он чувствовал себя изолированным. Все в этом месте было неизвестно. Оно было слишком заросшим, слишком влажным и там было слишком много насекомых. Пустыня была гораздо лучшим местом для того, чтобы стать единым целым с Аллахом, а высокие горы Афганистана были гораздо лучшим местом для обсуждения стратегии с другими лидерами. Ему не хватало хороших советов и указаний своих сверстников. Он оказался один в джунглях и оказался перед трудным выбором. Ему нужно было решить, что делать с Захарией, и быстро.
OceanofPDF.com
3
База ВВС Баграм, Афганистан.
Нэш услышал их приближение, как и солдат, сидевший за столом. Молодой человек из Арканзаса посмотрел на экран с озабоченным выражением лица. Нэш знал, что смотрит на записи с камеры наблюдения у главного входа. Даже в 00:21 авиабаза Баграм была занята, но большая часть активности наблюдалась на взлетно-посадочной полосе и в ангарах. Талибан любил работать по ночам, поэтому на охоту вышли летчики ВВС и армии. На расположенные дальше базы снабжение осуществлялось с воздуха, отряды спецназа готовились к операциям, а раненые были эвакуированы. База занимала 340 гектаров, и на ней всегда присутствовало более четырех тысяч человек. Это было что-то вроде города, но здание, в котором находился Нэш, находилось далеко от других зданий.
Главная тюрьма находилась в центре базы, почти в километре от нее. «Хилтон», как его часто называли, был полностью автоматизирован, с оборудованием наблюдения в каждой из восьми камер и двух комнатах для допросов. Двери камер и стальную дверь тюремного блока можно было открыть только с КПП. Входов и выходов было всего два, и оба можно было открыть только с помощью карты и кода доступа. Нэш предоставил Рэппу и то, и другое.
Нэш подошел к столу и спросил: «Что случилось, Сет?»
Девятнадцатилетний мальчик выглядел обеспокоенным. «Похоже, нас ждут неожиданные гости».
'Кто это?' — спросил Нэш, хотя прекрасно знал, кто это.
'Я не знаю.'
Раздался металлический щелчок, когда замок главной двери открылся. Затем послышались шаги, и вошли шестеро мужчин в АБУ — камуфляжной боевой форме ВВС. Митч Рэпп был главой этой группы. По бокам воротника у него был черный орел, а это означало, что он был намного выше по званию, чем солдат за столом. Когда он приблизился, солдат вскочил на ноги и отдал честь. Рэпп ответил на приветствие и сказал: «Садитесь. Вы рядовой первого класса Сет Джексон?
'Да сэр.'
— Я полковник Карвилл. Бюро специальных расследований ВВС». Рука Рэппа метнулась в сторону. Он щелкнул пальцами, и мужчина позади него вложил ему в руку конверт. Рэпп вынул письмо из конверта и поднес его к носу молодого человека, чтобы тот мог его прочитать. «Это от министра ВВС», — коротко сказал Рэпп командным тоном. «Это поручает мне временно отвечать за это место допроса. У тебя есть вопросы, Джексон?
Молодой солдат нервно покачал головой. 'Нет, сэр.'
'Хороший.' Рэпп повернул голову и оглядел Нэша с ног до головы. Нэш носил зелено-серую форму без имени и звания. 'Кто ты?'
Нэш ухмыльнулся. — Боюсь, мне не разрешено говорить вам это без специального разрешения, полковник.
« Ога », — с отвращением сказал Рэпп. Эти буквы означали «Другое правительственное агентство» , как также называлось ЦРУ . «Эти чертовы шпионы. Ты просто создаешь проблемы. Теперь Рэпп снова посмотрел на Джексона. — Вы дежурите до семи часов?
«Правильно, сэр».
'Пойдем со мной. И ты тоже», — сказал он Нэшу. Рэпп провел их через дверь. Слева и справа располагались офисы. Рэпп открыл дверь слева от себя и сказал одному из людей, которых он привел с собой: «Командир, уберите телефон и клавиатуру из этого офиса и убедитесь, что этот шпион не уйдет, пока я не скажу».
Рэпп прошел по коридору и открыл еще одну дверь. Он посмотрел на молодого солдата и сказал: «Джексон, здесь. Думаю, я могу быть уверен, что вы не будете звонить по телефону, отправлять электронные письма или общаться каким-либо другим способом. Понял?'
'Да сэр.'
'Отлично. Просто вздремни на диване и не покидай эту комнату, пока я не скажу. Это ясно?
'Да сэр.'
Рэпп закрыл дверь, вернулся на другую сторону коридора и открыл дверь кабинета. Нэш стоял и ждал с широкой улыбкой на лице. Двое мужчин пожали друг другу руки и пошли обратно по коридору мимо контрольно-пропускного пункта к небольшой столовой. Там ждали четверо из пяти мужчин, пришедших с Рэппом. Нэш подошел к самому старшему мужчине в группе и протянул руку.
«Генерал Дустум, спасибо, что согласились совершить эту поездку».
Генерал был ростом шесть футов и на четыре дюйма ниже Нэша и Рэппа. Самым поразительным в его внешности был контраст между черной как смоль бородой и короткими седыми волосами. Бывший генерал Северного Альянса отмахнулся от протянутой руки и обнял Нэша. Он засмеялся и сказал с сильным акцентом: «Я сделаю для тебя все, Майк».
Нэш был первым американцем, встретившимся с генералом Дустумом после убийства тогдашнего лидера Северного Альянса Ахмед Шаха Масуда. Он проложил путь для спецназа армии США и наступления, которое вытеснило Талибан с севера. Дустум, возможно, был безжалостным военачальником и одним из крупнейших экспортеров опиума в Афганистане, но он также был яростно предан тем, кто помог ему освободить его страну от Талибана и Аль-Каиды.
Нэш внимательно посмотрел на Дустума и спросил: «Даже если это означает, что у него возникнут проблемы с военными США?»
«У вашей армии есть дела поважнее. Было бы разумно, если бы они передали мне всех пленных».
'Это было бы чудесно.'
Рэпп посмотрел на часы и сказал: «Генерал, у нас мало времени. На всякий случай нам нужно быть готовыми и уйти отсюда до шести часов утра. Это значит, что у нас есть пять с половиной часов. Рэпп повернулся к Нэшу. «Хотите еще раз все просмотреть, прежде чем мы начнем?»
Нэш тщательно продумал, как лучше всего использовать свое время. Он решил, что он и Дустум разберутся с Аль-Хаком, а Рапп будет отвечать за допрос Хагани. Они уже обсудили свою стратегию, но, учитывая участие Рэппа, Нэш почувствовал, что ему необходимо прояснить еще одну вещь. — Не забывай: не оставляйте следов.
— Тогда как мне заставить его говорить? Рэпп пожаловался.
'Будь креативным.'
«Значит, мне нельзя стрелять ему в колени?»
Генерал Дустум с энтузиазмом кивнул на это предложение. Эти двое очень нервировали Нэша. «Ребята, мы действительно не должны оставлять никаких следов».
Рэпп улыбнулся. 'Не волнуйтесь. Я привез с собой кое-что особенное». Он оглянулся и спросил: «Маркус, ты принес крыс?»
OceanofPDF.com
4
Точка трёх стран, Южная Америка
Карим воевал против американцев в Афганистане и своими глазами видел результаты их тренировок. Его коллеги-джихадисты любили утверждать, что американцы понесли такие большие потери только потому, что они контролировали воздух, но Карим знал лучше. Он столкнулся лицом к лицу с их отрядами убийц: независимыми подразделениями, проникшими глубоко на территорию противника и устроившими настоящую резню. Карим пробыл в этом районе всего месяц, когда они услышали от местных жителей, что единственный американский вертолет сбросил семь человек на вершину близлежащей горы.
Вскоре после полуночи начальник Карима приказал атаковать это место. Было задействовано около двухсот истребителей. Две группы по тридцать человек поднялись на гору, а остальные ждали в качестве резерва. Первая группа атаковала с востока, вторая – с запада. Лидеры каждой группы подошли к вершине на расстояние десяти метров, и тут всё пошло не так. Со своей высокой и укрепленной позиции американцы захлопнули ловушку. Ровно пять человек вернулись с горы целыми и невредимыми. Остальные раненые кричали о помощи на холодной вершине горы.
Недисциплинированный лидер немедленно приказал начать вторую атаку и приказал минометчикам открыть огонь. Вскоре они обнаружили, что американцы привели с собой снайперов. Все шестеро мужчин, стрелявших из минометов, были убиты в течение нескольких секунд после выстрела. И снова шестьдесят бойцов поднялись на гору, на этот раз стреляя. Через два часа горстка людей, хромая, спустилась с горы и поклялись, что на вершине спряталась целая армия коммандос. Однако босс не хотел об этом слышать. Он повернулся к Кариму и приказал ему атаковать своим недавно сформированным подразделением из тридцати восьми саудовских истребителей.
Карим понял, что тот вечер стал важным поворотным моментом в его жизни. Он рассмотрел ситуацию как с тактической, так и с психологической точки зрения. Лидер был членом Талибана и руководил этим районом до взрыва американских башен-близнецов. Если бы выяснилось, что он не смог выслать даже семерых американцев из своей страны, это было бы унижением. Жизни двухсот человек для него стоили меньше, чем его собственное достоинство.
Когда Карим в тот день стоял на горе, его охватило чувство покоя. Он даже не пошел против своего начальника. Он знал, что если он откажется подчиниться приказу, его назовут трусом и отправят обратно в Саудовскую Аравию, где он проведет остаток своей жизни в позоре. Если бы он поднялся на гору со своими людьми, его, вероятно, убили бы вместе с ними. Имея мало других вариантов, он выбрал самое простое решение. Карим взял пистолет, выстрелил лидеру в голову и сам взял на себя инициативу. Он послал людей за новыми бойцами и оружием, а также за эвакуацией раненых. В тусклом свете раннего утра, когда оружие было расставлено на позиции, Карим услышал звук вертолета, зависшего в разреженном горном воздухе. Шум стал громче, и Карим схватил бинокль, чтобы увидеть, что происходит на вершине горы. С изумлением он наблюдал, как семеро мужчин залезли в брюхо американского зверя, который затем исчез за вершиной горы.
После этой кончины Карим посвятил себя изучению американского спецназа. Вскоре он обнаружил, что их успех можно объяснить не только лучшим оружием и тактикой, но также лучшим отбором и подготовкой. Из семи человек, сидевших сейчас за столом, пятеро воевали под его началом в Афганистане, и он единолично отобрал их для операции. Двое других были переданы ему аз-Завахири. Этот высокомерный человек настоял на том, что это двое его лучших людей. Однако, когда Карим обнаружил, что Захария приходился аз-Завахири двоюродным братом, он сразу понял, что происходит. Этого неуклюжего идиота послали следить за происходящим и сообщить об этом своему дяде.
Египтянин сдержал остальную команду. В каждом упражнении он был самым медленным, и из-за него миссия оказалась под угрозой. Карим подумал об американцах и их подготовке. Процесс отбора элитных подразделений был изнурительным. В некоторых группах, например в «Морских котиках» , выбыло восемьдесят процентов. Карим попытался придумать, как это называется по-английски. Это было как-то связано с водой. Внезапно он вспомнил. Смывание . Карим подумал, что это хороший способ сказать это. Это даже звучало религиозно. Как смывание нечистого и недостойного.
Он посмотрел на Захарию. Отправлять его обратно к дяде было бы опасно по двум причинам: во-первых, аз-Завахири прекратил бы получать пособие и отозвал всю команду, а во-вторых, этот глупый Захария, вероятно, где-то по пути был бы задержан таможней и поставил бы под угрозу вся операция. Затем у Карима наступил еще один момент ясности. Высокомерное лицо египтянина и недоделанная бомба еще больше облегчили выбор. Миссия была важнее, чем любой человек. Карим достал из кобуры на бедре 9-миллиметровый пистолет, направил его в голову Захарии и выстрелил.
OceanofPDF.com
5
База ВВС Баграм, Афганистан.
Нэш подошел к двери камеры и подождал, пока не услышал щелчок, оповестивший его о том, что замок открывается. Рэпп был прямо за ним, дыша ему в шею, как бык, которому не терпится выйти на арену. Двое мужчин допросили более сотни террористов, информаторов и боевиков противника. В девяти случаях они объединили свои таланты, чтобы сломить таких людей, как Абу Хагани и Мохаммед аль-Хак. Они осушили их за несколько месяцев. По отдельности Рэпп и Нэш были особенно эффективны. Вместе они были подобны урагану: беспощадны и разрушительны. Не было сомнений, что они смогут сломить этих двоих. Вопрос был только в том, сработает ли это за столь короткое время.
Раздался щелчок, а затем гул. Нэш толкнул дверь, и они вошли в тюремный блок. Слева и четыре справа было четыре камеры, между которыми был широкий коридор. Каждая камера представляла собой автономную единицу с полом на фут выше коридора и расстоянием в фут между камерами. В камерах было не только записывающее оборудование, но и двери были сделаны из двусторонних зеркал.
Нэш и Рэпп прошли через тюремный блок и остановились у последней двери справа. Нэш протянул руку и включил свет. Если бы он был главным, свет горел бы круглосуточно, но, к сожалению, все было сделано по правилам ВВС.
Рэпп посмотрел на пленника, и морщины на его лбу выразили его неодобрение. «Разве они не побрили ему голову и бороду?»
'Нет.'
Нахмуренный взгляд Рэппа стал еще сильнее, и он пробормотал про себя несколько ругательств.
«По закону об обращении с заключенными это унижает достоинство», — сказал Нэш с притворной серьезностью.
— Унизительно, — грубо сказал Рэпп. — Этот человек живет в пещере девять месяцев в году. Его специальность — убеждать родителей детей с синдромом Дауна использовать своих детей в качестве террористов-смертников. Слова «унижающее достоинство» нет в его словаре».
Нэш не предпринял никаких усилий, чтобы защитить права такого зверя, как Хагани, но сегодняшняя ночь будет отличаться от их предыдущих операций. Ему нужно было убедиться, что Рэпп не зайдет слишком далеко и не оставит следов, которые на следующее утро смогут увидеть военные следователи. «Мы оба знаем, что он бесполезный ублюдок, и в любом другом случае мне было бы все равно, что ты с ним сделаешь, но сегодня тебе придется сдержаться».
Единственным утешением был кивок Рэппа. 'Теперь давайте начнем. Мы теряем драгоценное время».
Нэш вытащил из кармана небольшую цифровую рацию, нажал кнопку и сказал: «Маркус, открой номер восемь».
Как только раздалось жужжание, Рэпп открыл дверь и вошел в камеру. Он громко крикнул: «Доброе утро, лучик солнца!» Рэпп стянул с Хагани одеяло и крикнул: «Пора вставать, придурок!»
Абу Хагани носил оранжевый комбинезон, который выдавали всем заключенным. Он обернулся с видом дикой собаки и плюнул Рэппу в лицо.
Рэпп моргнул один раз, прежде чем выпустить длинную цепочку ругательств и ругательств.
«Я забыл сказать вам, что он плевак», — предупредил Нэш.
'Проклятье!' — крикнул Рэпп, вытирая лицо рукавом. В его глазах горел гнев.
Хаггани пнул ногами и начал бросаться на Рэппа. Рэпп быстро отпрыгнул в сторону, споткнулся и чуть не упал на Нэша. Он восстановил равновесие и поймал Хагани за лодыжку как раз перед тем, как та ударила его в пах. Рэпп схватил ногу обеими руками и сделал большой шаг назад, вытаскивая террориста из кровати. Хаггани с грохотом ударился о землю, и прежде чем он успел прийти в себя, Рэпп вывернул ногу на девяносто градусов влево. Это заставило Хагани лечь на спину, раздвинув ноги. Рэпп повернулся и пнул его пяткой. Раздался громкий стон, когда воздух вышел из легких Хагани. Мужчина закричал и схватился за промежность.
Затем Рэпп вытащил громко ругающегося, но несколько более охотного Хагани из камеры и по коридору. Нэш побежал вперед, чтобы открыть следующую дверь. Когда Рапп подошел к порогу, Хагани снова начал сопротивляться. Он бросился вперед и схватил Рэппа за правую ногу. Он открыл рот и прижал голову к бедру Рэппа. Однако Рэпп предвидел это и ударил афганца локтем чуть выше правого глаза. Удар был настолько сильным, что голова Хагани откинулась назад, а верхняя часть тела упала на пол. Его глаза закатились, а тело обмякло. Там, где заканчивалась правая бровь террориста, появилась тонкая красная линия. Он оставался там две секунды, а затем из пореза потекла кровь.
— Ради бога, Митч, — сказал удивленный Нэш.
«Что мне тогда оставалось делать? Вас укусят?
— Нет, но тебе не обязательно было причинять ему боль. Нэш наклонился, чтобы осмотреть рану. «Я думаю, ему нужны швы».
— С этим больше ничего нельзя поделать. Рэпп снова схватил Хагани за ноги и потащил его через дверь, по коридору в комнату для допросов слева от него. Там ждали двое мужчин.
«Посадите его на стул и свяжите», — приказал Рэпп. «Я не хочу, чтобы он двигался, и если он плюнет в тебя, я позволю тебе его отшлепать».
Рэпп вернулся в коридор и направился в тюремный блок. Нэш ждал перед первой камерой слева. Там сидел Мохаммед аль-Хак на краю своей кровати с четками в руке. Сорокадевятилетний член Талибана выглядел как минимум на семьдесят. Его волосы и борода были совершенно седыми. Его осанка и обветренные руки были явно результатом тяжелой жизни, и это было правильно, ведь он беспрестанно воевал почти тридцать лет: сначала в 1970-е годы как бунтовщик против собственного правительства, в начале 1980-х годов за Советский Союз. , когда казалось, что оно одержит победу, а потом за моджахедов, когда судьба повернулась против русских. После конфликта с Советским Союзом Аль-Хак работал на различные отделения Северного Альянса, включая генерала Дустума, прежде чем снова перейти на другую сторону и присоединиться к Талибану, когда они победили. Аль-Хак был крайним оппортунистом. Так что было совершенно ясно, что он легко сменил лагерь.
Нэш открыл дверь камеры и сказал: «Мохаммед, боюсь, момент настал».
Бородатый мужчина нервно посмотрел на него. Здесь не будет ни плевков, ни пинков. "За что?" — спросил он по-английски.
«Чтобы воссоединить вас с вашим старым другом генералом Дустумом».
Мужчина на мгновение посмотрел на свои четки, а затем, воодушевленный Нэшем, встал. Трое мужчин вышли из тюремного блока и вошли в комнату для допросов. Нэш посадил Аль-Хака на стул спиной к стене. Тем временем Рэпп подошел к другой стороне стола, наклонился над ним, положив обе руки на столешницу, и пристально посмотрел заключенному в глаза. На дари он спросил: «Мохаммед, ты знаешь, кто я?»
Мужчина поколебался, затем поднял глаза. Его глаза какое-то время изучали лицо Рэппа, а затем он кивнул.
«Хорошо ли с вами обращались во время вашего пребывания в ВВС США?» — спросил Нэш.
'Да.'
«Ну, это скоро изменится, Мохаммед», — сказал Рэпп, обходя стол. «Я привез из Мазари-Шарифа вашего хорошего друга генерала Дустума. Он очень ждет вашего воссоединения.
Заключенный устало посмотрел на Рэппа и со всей убедительностью, на которую был способен, сказал: «Я не верю, что генерал здесь. Если бы это было так, он бы сейчас столкнулся со мной лицом к лицу».
Нэш и Рэпп обменялись взглядами, которые Аль-Хак расценил как нервозные. Террорист вытер потные ладони о комбинезон и добавил: «Я изучил вашу страну. Я знаю, насколько важно, чтобы ваши лидеры были разумными и сострадательными. Ваше правительство никогда не допустит, чтобы меня отдали такому зверю, как генерал Дустум. Сенаторы, с которыми я встречался ранее на этой неделе, заверили меня, что со мной будут обращаться гуманно».
Рэпп начал смеяться. Нэш покачал головой. Аль-Хак улыбнулся тому, что он воспринял как маленькую победу.
— То, что вы там говорите, — сказал Нэш, — в некоторой степени верно, но вы кое-что забываете. Мы из ЦРУ . Мы не имеем ничего общего с правилами. Наша работа, как поручил нам президент, состоит в том, чтобы выследить и устранить вас и вашу уютную группу отсталых, фанатичных идиотов. Возможно, вы чувствовали себя в безопасности, когда появились эти политкорректные сенаторы недели, но позвольте мне сказать вам следующее: на земле нет вида, у которого память была бы короче, чем у сенатора. Мы убедили президента, что ожидаем, что будет запланировано еще одно нападение на Соединенные Штаты. Он поговорил со всеми тремя сенаторами, двое из которых вскоре будут переизбраны, и спросил, как бы они объяснили эти заявления избирателям, если бы Соединенные Штаты снова подверглись нападению террористов».
Нэш все это понял сам. Разговора с президентом не было, и поэтому президент не разговаривал с сенаторами. Это было против всех правил, но заключенному не обязательно было это знать.
«Эти сенаторы моментально вас бросят». Рэпп щелкнул пальцами. — Итак, у вас есть два варианта. Вы поговорите с генералом Дустумом или поговорите с нами. С нами это будет так же болезненно, как и вы. С генералом Дустумом будет особенно больно. С ним тебе придется спать в собственных фекалиях, пока он позволит тебе жить. Он заставит своих людей делать с тобой невыразимые вещи. Вы испытаете боль, которую никогда не считали возможной. Ты будешь умолять его убить тебя, и когда он насладится с тобой, он обязательно это сделает».
Рэпп отступил назад, скрестил руки на груди и пожал плечами. «С нами, если вы будете сотрудничать, вы останетесь в живых. Лет через двадцать ты даже снова будешь свободен. Это означает, что вы можете с нетерпением ждать возможности поиграть со своими внуками».
«Это не кажется трудным выбором», — сказал Нэш, надеясь, что мужчина не усложнит его без необходимости.
Однако лицо афганца напоминало лицо карточного игрока, которому нужно было решить, отступить или поставить все на кон. Через некоторое время он поднял глаза и сказал: «Я тебе не верю. Если бы генерал Дустум был там, он стоял бы лицом ко мне».
— Что ж, мы можем это устроить, — сказал Нэш и прошел через комнату. Он открыл дверь и вышел из комнаты для допросов.
Рэпп улыбнулся. «Ты сумасшедший, чувак. Генерал так сильно хочет заполучить тебя, что предложил мне деньги. Пятьдесят тысяч долларов наличными, если я отвернусь, чтобы он отвез вас в Мазари-Шариф. И ты знаешь, какой бережливый этот человек.
Через несколько секунд Нэш вернулся с генералом. Дустум подошел к Аль-Хаку сзади и положил обе руки на плечи пленника. Между этими людьми был поразительный физический контраст. Дустум весил как минимум на десять килограммов больше, а Аль-Хак исхудал после многих лет бегства в горах.
«Мохаммед, я ждал этого момента много лет». Дустум говорил на узбекском языке, который Рапп и Нэш понимали не так хорошо, как Дари. — У меня на тебя самые разные планы. Есть много старых друзей, которым не терпится увидеть вас снова».
Нэш наблюдал, как Аль-Хак закрыл глаза. Он попытался встать, но сильные руки Дустума удержали его на месте. Нэш прочистил горло. «Я думаю, нам следует оставить вас двоих наедине на несколько минут».
«Отличная идея», — сказал Дустум по-английски. «Вызовите моих телохранителей».
Когда Рэпп и Нэш подошли к двери, испуганный Аль-Хак начал умолять их остаться.
OceanofPDF.com
6
Капитан Тревор Лиланд остановился у двери. Его рука двинулась к дверной ручке, но так и осталась нерешительно висеть в воздухе. Когда вы работали на такого человека, как генерал Гаррисон, это был один из тех моментов, которые могли решить или разрушить вашу карьеру. Сон был священным для лидера базы, и он специально приказал его не беспокоить. Лиланд подумал о том, как отреагирует Гаррисон, если его прервут, и покачал головой. Он убрал руку и ушел. Однако, пройдя несколько шагов, он снова остановился, чтобы подумать. Он проработал помощником бригадного генерала Скотта Гаррисона девять месяцев и обнаружил, что угодить этому человеку очень трудно. Это была, безусловно, самая трудная задача, которую ему когда-либо давали за шесть лет службы в ВВС. Как и Лиланд, Гаррисон был выпускником Военно-воздушной академии. Однако это было единственное, что объединяло этих двоих. Они серьёзно разошлись во мнениях друг с другом по вопросам лидерства.
Лиланд задумался о своей карьере. Генерал не оказал бы ему никакой услуги, даже если бы он оправдал все ожидания. По какой-то причине генерал его ненавидел. Лиланд думал, что знает, почему это произошло, но не хотел этого признавать. Он был очарователем. Он достаточно хорошо узнал почти каждого начальника, под началом которого работал, чтобы склонить его на свою сторону. Но на этот раз это не сработало. Гаррисон был крутым человеком, и Лиланду было трудно понять, что делать, чтобы расположить к себе этого человека. Он даже пытался разыграть это через прямых коллег Гаррисона, но пока без особого успеха.
По крайней мере, в десятый раз за десять минут Лиланд обдумывал свои варианты. Если он разбудит этого человека и окажется, что все в порядке, Гаррисон превратит его жизнь в ад. Если он не разбудит этого человека и слухи окажутся правдой… Лиланд содрогнулся при мысли о том, что произойдет дальше. Он вспомнил сенаторов, посетивших базу ранее на этой неделе. Лиланд сделал все возможное, чтобы все прошло гладко и дал политикам все, что они хотели. Однако Гаррисон не собирался этого делать. Он ненавидел политиков и высокопоставленных лиц, которые посещали базу, чтобы сделать несколько фотографий и показать своим избирателям и друзьям, что они пережили посещение зоны боевых действий.
Поэтому Лиланду пришлось лизать им пятки. Он знал, как ведется игра. Влиятельные сенаторы лоббировали интересы тех, кто им нравился. Лиланд пообещал, что с заключенными будут обращаться гуманно и в соответствии с правилами. И это хорошо, сказал ему один из сенаторов, потому что иначе его притащат к Военной комиссии и съедят до костей.
Лиланд задумался над словами сенатора, обдумывая свой выбор. Если он разбудит Гаррисона ни за что, тот сойдет с ума. Лиланд собирался в отпуск через десять дней и планировал навестить школьных друзей в Стамбуле. Он ждал этого несколько месяцев. Если бы не выяснилось, что все в порядке, Гаррисон без колебаний наказал бы его, отозвав отпуск. Однако, если он позволит ему поспать и слухи окажутся правдой, мужчина сделает больше, чем просто отзовет отпуск. Он, вероятно, перевел бы его на одну из крошечных артиллерийских баз в горах, где он каждый день будет подвергаться обстрелу. Лиланд глубоко вздохнул и принял решение. Артиллерийская база — это гораздо хуже, чем невозможность добраться до Стамбула.
Лиланд теперь действовал быстро, потому что иначе он, возможно, больше не осмелился бы это сделать. Он тихо постучал в дверь, хотя знал, что это бессмысленно. Генерал спал глубоким сном. Лиланд открыл дверь, подошел к кровати и откашлялся.
'Извините меня, сэр.' Генерал продолжал храпеть, поэтому Лиланд подошел ближе и повторил это еще раз. Однако генерал не ответил. Затем Лиланд поморщился и нежно коснулся плеча спящего.
Генерал Гаррисон вздрогнул и фыркнул. Он обернулся и сказал: «Что… Кто там?»
«Это я, сэр, капитан Леланд».
«Лиланд? Какого черта ты здесь делаешь?' Гаррисон зарычал сквозь пересохшее горло. «Мне казалось, я ясно сказал, чтобы меня не беспокоили».
«Это правда, сэр, но есть кое-что… кое-что, что, как мне кажется, мне лучше вам сказать». Он сделал шаг назад.
'Что-нибудь?' — раздраженно спросил генерал Гаррисон, садясь. «Пусть это будет важно, капитан, иначе вы проведете остаток смены на артиллерийской базе».
Лиланд тяжело сглотнул, услышав эти ужасные слова. Казалось, невозможно угодить этому человеку. «Самолет приземлился сразу после полуночи, сэр».
«Здесь такое часто случается», — огрызнулся Гаррисон. «Это авиабаза, капитан. Там часто приземляются самолеты. Вот и вся идея авиабазы».
Внезапно Лиланд пожалел о своем решении, но теперь пути назад уже не было. — Я думаю, это связано с заключенными, сэр. Два важных.
Эта новость возбудила интерес генерала. «Что вы имеете в виду под двумя важными заключенными?»
«Это самолет ВВС G-III. Из машины вышли шесть человек в боевой форме. Их ждали два «Хамви».
"Кто они?"
Теперь Лиланд нервничал еще больше. Следующая информация оказалась всего лишь слухами. «Мне пока не удалось это проверить, сэр, но я слышал от кого-то на взлетно-посадочной полосе, что это люди из Бюро специальных расследований».
Гаррисон сбросил одеяло и поставил ноги на пол. Пробормотав несколько ругательств, он посмотрел на своего помощника и спросил: «Специальные расследования?»
'Да сэр.'
— Как давно ты это услышал?
«Почти 45 минут назад, сэр».
Генерал встал. «Люди из Бюро специальных расследований приходят на мою базу без предупреждения посреди ночи, и я слышу об этом только через 45 минут?»
Лиланд выпрямился и посмотрел поверх головы генерала. — Вы специально сказали, чтобы вас не беспокоили, сэр.
«Я решительно сказал, что не хочу, чтобы меня беспокоили всей этой чепухой, которую вы считаете важной. Нет ничего хуже, чем прибытие посреди ночи Бюро специальных расследований. Единственное, что немного хуже, — это разбившийся самолет или нападение на базу!»
— Мне очень жаль, сэр.
'Где они сейчас?'
«Я не уверен, сэр, но думаю, что они в «Хилтоне».
Гаррисон уже надевал форму. Он засунул ноги в трубы и посмотрел на молодого капитана. «Хилтон?»
'Да сэр.'
Лицо генерала исказилось от гнева. «Как, черт возьми, ты закончил Военно-воздушную академию?»
OceanofPDF.com
7
Нэш и Рэпп ясно дали понять генералу Дустуму, что они не выдадут ему Аль-Хака, как бы генерал этого ни хотел. Поначалу генерал не хотел сотрудничать, но когда Рапп предложил положить крупную сумму денег на банковский счет в Женеве, Дустум с энтузиазмом согласился. Их спектакль был отрепетирован заранее, и пока все шло по плану. Нэш решил, что Дустум будет идеальным человеком, чтобы вести допрос, как только Аль-Хак согласится поговорить. Эти двое мужчин сражались бок о бок на протяжении одиннадцати лет. Аль-Хак совершил свой непростительный грех во время ожесточенной битвы с талибами за город Мазари-Шариф. Когда стало ясно, что Талибан побеждает, Аль-Хак и его люди перешли на другую сторону. Дустум был вынужден уйти и в конечном итоге бежать из страны. Аль-Хак дважды подумает, прежде чем солгать своему бывшему другу.
Нэш и Рэпп наблюдали через двустороннее зеркало в течение первых нескольких минут сеанса. Когда стало ясно, что Дустум не собирается душить Аль-Хака, Нэш слегка расслабился. Его план состоял в том, чтобы пойти к другому заключенному, как только Дустум начнет допрос. Он повернулся и посмотрел на Маркуса Дюмона, сидевшего за столом. Рэпп привез его из Лэнгли. Тридцатиоднолетний секретный агент был гением в области систем безопасности и компьютеров.
«У тебя есть все это?» — спросил Нэш.
— Да, — кивнул Дюмон.
— И вы контролируете камеры? Служба безопасности ничего этого не видит?
Рэпп приказал Дюмону сбрить афро для этой миссии, и Дюмон не мог перестать потирать лысину. Он бросил на Нэша взгляд, который дал понять, что ему не нравится, когда его навыки подвергаются сомнению.
— Служба безопасности просматривает запись, сделанную час назад. На этом флэш-накопителе хранятся как изображения, так и аудиозаписи допросов». Дюмон показал металлическую коробку размером не больше кредитной карты, только толще.
'Хороший.' Нэш посмотрел на Рэппа и спросил: «Ты готов к аду и проклятию?»
'Почти. Где полотенца?
«Там, в шкафу». Нэш повел Рэппа в другой коридор и открыл дверь в чулан, в котором находились новые оранжевые комбинезоны, постельное белье и полотенца для заключенных. Рэпп схватил полотенце и намочил его в раковине.
С тревогой думая о порезе над глазом Хагани, Нэш спросил: «Что ты имеешь в виду?»
Рэпп выжал полотенце и сказал: «Вы знаете таких парней. Все, что ты можешь сделать, это бить, пока оно не сломается».
«Митч, мы должны быть осторожны».
'Не волнуйтесь. Неважно, насколько я разозлен, это все часть игры».
'Правильный. И это должно заставить меня чувствовать себя лучше?
«Нет», — сказал Рэпп с улыбкой. «Ты просто исполняешь свои обязанности, а я сыграю ублюдка-садиста, который хочет оторвать себе голову и нассать себе в глотку».
— Для тебя это не так уж и сложно. Вы уверены, что не хотите изменить ситуацию?
'Конечно.' Рэпп рассмеялся. «Я не такой убедительный пастор, как ты».
— Хорошо, но шрамов больше нет.
«Я сделаю все, что смогу», — сказал Рэпп, как будто уже признавая, что у него ничего не получится.
Это заставило Нэша остановиться. «Ты ищешь драки, не так ли?»
'Может быть.'
— Тогда, возможно, нам не следует этого делать. Аль-Хак уже говорит. Давайте сегодня вечером выжмем из него все, что сможем, и позволим Ирэн передать это президенту, чтобы, если все пойдет хорошо, его передали нам. Тогда у нас будет тридцать дней, чтобы спокойно допросить его».
— Нет, — твердо сказал Рэпп. — Мне нужен Хагани. Мне пришлось долго ждать, чтобы получить его. Я хочу услышать из его собственных уст, почему он считает, что убивать маленьких детей так здорово, а затем я хочу, чтобы он почувствовал настоящую боль. Я хочу, чтобы он понял, через что он заставляет этих людей пройти. Я хочу разломать его по частям, а потом выжать из него всю информацию. Тогда я лично хочу выследить каждого человека в его группе смертников и пустить пулю в голову».
Нэш знал Рэппа достаточно долго, чтобы понимать, что он имел в виду каждое его слово. «Митч, могут потребоваться недели, чтобы заставить его заговорить».
«Может быть, но можно и за час сломать». Он повернулся к комнате для допросов. — Давай, начнем.
Однако Нэш схватил Рэппа за руку. — Митч, я был здесь всю неделю. Эти сенаторы до смерти напугали ребят из ВВС. Давайте не будем давать им повода звонить в Вашингтон».
«Я собираюсь принять этот бой, Майк. Я устал от этих чертовых политиков, у которых не хватает смелости противостоять этим придуркам. Это только вопрос времени, когда на нас снова нападут, и тогда вы увидите, как эти ублюдки бегут. Тогда те, кто налагает на нас всякие ограничения, будут винить нас в том, что мы не смогли остановить этих ребят».
«Наверное, вы правы, но есть умный подход и…»
Рэпп поднял руку и прервал его. — Вам не обязательно приходить. У вас есть семья. Не я. Я свободен. Я не ограничен. Они не смогут ничего использовать против меня».
Нэшу ненадолго хотелось принять это предложение, но для этого они слишком многое пережили вместе. Он был в долгу перед Рэппом. «Постарайся не оставлять больше шрамов».
'Я сделаю все возможное.' Рэпп прошел по коридору и мельком взглянул в зеркало на генерала Дустума и Аль-Хака. Тот факт, что мужчины разговаривают, он воспринял как хороший знак. Затем он прошел дальше и открыл дверь в другую комнату для допросов. Когда он вошел, он сказал: «Абу, я слышал, что ты всю неделю прикидывался тупицей». Он встал рядом с Хаггани и добавил: «Мы оба знаем, что ты говоришь по-английски».
На этот раз Рэпп был готов. Тот же звериный взгляд появился на лице Хагани. Привязав руки и ноги к стулу, заключенный откинул голову назад, откашлялся и выпустил в воздух каплю слюны. Рэпп быстро поднял полотенце, чтобы поймать его.
— Неразумно, Абу, — сказал Рапп, накинув полотенце на голову Хагани и полез в правый боковой карман его брюк. Он вытащил черный электрошокер и крепко сжал его в правой руке. Хагани изо всех сил пытался стряхнуть полотенце с головы, но без особого успеха. Как только он перестал двигаться, Рэпп приложил два электрода к мокрому полотенцем на уровне рта террориста. Он нажал на спусковой крючок и крепко удерживал его в течение трех секунд. Электричество, высокое напряжение и слабый ток, потрескивало, пробиваясь сквозь мокрое полотенце. Тело Хагани сначала полностью окоченело, а затем начало трястись.
Рэпп вытащил пистолет, схватил полотенце и отступил назад. Дезориентированный Хагани едва мог держать голову.
«Скажи, Абу, ты когда-нибудь слышал об Иване Павлове?» Рэпп внимательно посмотрел в затуманенные глаза мужчины. — Учитывая ваше ограниченное образование, это, вероятно, не так. Он русский, ну… он был. Он давно умер, но сейчас это не важно. Этот человек был гением… отцом классической обусловленности. Большинство людей знают его по экспериментам с собаками. Он позвонил в колокольчик и через несколько минут покормил собак. Через некоторое время, когда они услышали звонок, у собак пошла слюна. Довольно просто. Они называют это рефлексивным обусловливанием, и оно работает у людей так же хорошо, как и у животных. Возьмем, к примеру, вашу отвратительную привычку плевать. Охранники должны были научить тебя этому давным-давно, но они этого не сделали, поэтому я это сделаю. Знаешь, это не проблема. Я думаю, мы вытащим тебя отсюда через десять минут.
Хаггани несколько раз моргнул. Он покачал головой, а затем открыл рот, чтобы размять мышцы челюсти.
Нэш тихо наблюдал за происходящим через стол. Он четыре раза видел, как Рэпп делал это с заключенными. Он использовал полотенце, чтобы поймать слюну и распределить электрический ток, чтобы не осталось шрамов. Сам Нэш регулярно использовал электрошокеры. Особенно на заключенных, которые любили кидать свои фекалии в охранников. Все правозащитные организации выступили с заявлениями, осуждающими использование электрошокеров в качестве пыток. Нэш задавался вопросом, скольким членам этих организаций каждый день по дороге на работу бросали горсть дерьма.
Рэпп держал полотенце наготове. Он подошел на шаг ближе и спросил: «Ты закончила плеваться?»
Хагани снова запрокинул голову и поджал губы.
Рэпп снова быстро накинул полотенце на голову Хагани и применил к нему еще один трехсекундный электрошок. Результат был тот же, что и раньше. Однако Хагани потребовалось на полминуты больше, чтобы прийти в себя.
Нэш и Рэпп обменялись короткими взглядами. Они только однажды столкнулись с тем, что заключенного пришлось ударить электрошокером более трех раз подряд. Однако почти всем из них пришлось снова лечиться через день или два, чтобы действительно прекратить срыгивать.
Через минуту Рэпп стянул полотенце с головы Хагани. На этот раз он ничего не сказал. Он стоял рядом с ним и смотрел Хагани в глаза, ожидая, пока тот решит, что делать.
Нэш посмотрел на порез и шишку над глазом Хагани. Кровь текла по его лицу и шее, а воротник его оранжевого комбинезона уже промок. Не похоже, что кровотечение остановится в ближайшее время. Нэш знал, что не сможет долго ждать, прежде чем ему придется взять аптечку , чтобы перевязать пленника. Однако рану скрыть не удалось. Завтра утром это вызовет большие проблемы.
В дверь постучали. Нэш подошел и открыл дверь. В коридоре стоял генерал Дустум, который с улыбкой на лице сказал: «Он хочет с вами поговорить».
Нэш не хотел говорить там, где его мог слышать Хагани, поэтому он сказал Рэппу: «Я сейчас вернусь». Он вышел в коридор и, закрыв за собой дверь, спросил: «Что случилось?»
Дустум закатил глаза. «Этот человек — змея. Он думает только о себе. Я знал, что он хочет пойти на компромисс».
— Он тебе что-нибудь сказал?
«Он говорит, что у него есть информация, которая может быть ценна для Соединённых Штатов».
— Ты веришь ему?
«Он находится в таком положении, что учится важным вещам, но он лжец. Я оставлю это на ваше усмотрение. Дустум ухмыльнулся.
Нэш придумал стратегию. По опыту он знал, что никогда не следует входить в комнату для допросов без плана. У него было представление, чего хочет Аль-Хак. Он похлопал Дустума по плечу и сказал: «Спасибо. «Я пойду один, но, пожалуйста, продолжайте наблюдать и не стесняйтесь вмешаться, если вы думаете, что он лжет».
OceanofPDF.com
8
Вашингтон
«Где, черт возьми, Митч Рэпп?»
Вопрос был брошен в космос, как ручная граната. Он перекатился по длинному блестящему конференц-столу из красного дерева и напугал присутствующих. Глаза были отведены, горло прочистилось, и одному человеку хватило мудрости встать и уйти. Однако один за другим их взгляды обращались к женщине, сидящей по другую сторону стола. Будучи директором ЦРУ , она отвечала за Рэппа.
Ирен Кеннеди посмотрела через смехотворно длинный стол на человека, задавшего вопрос. Конечно, он был юристом. Теперь все они были юристами: агенты ФБР слева от нее, сотрудники Министерства юстиции справа и даже сотрудники внутренних дел, вероятно, все имели юридическое образование. Кеннеди намеренно оставила своих адвокатов в Лэнгли на утреннюю встречу. С тактической точки зрения это была разведывательная операция, поэтому она взяла с собой только двух человек, имевших большой опыт в подобных вещах. Она посмотрела на соперника по другую сторону стола. За последние две недели этот человек засыпал ее одной жалобой за другой. Когда она впервые встретилась с ним лично, она задавалась вопросом, как его родители могли так не научить его основам вежливости.
Уэйд Клайн стал новым главой отдела конфиденциальности и гражданских свобод Министерства юстиции. Он был весьма привлекателен, пока не открыл рот. Его новая работа в департаменте была призвана успокоить членов ACLU (Американские гражданские свободы) на Капитолийском холме, которые считали, что Америка превратилась в полицейское государство. Прежде чем занять эту должность, Клайн 10 лет проработал прокурором Министерства юстиции.
'Хорошо?' — нетерпеливо спросил Клайн.
Лицо Кеннеди оставалось бесстрастным. В мир шпионажа ее научил легенда холодной войны Томас Стэнсфилд. Как и ее учитель, она была известна тем, что никому не позволяла ее расстраивать. Ее уважали большинство, презирали некоторые и боялись больше, чем она знала. Конечно, это было частью работы. Она была директором Центрального разведывательного управления, и люди быстро заподозрили, что в ее личности есть скрытая, зловещая сторона, хотя в остальном она была элегантной и дружелюбной женщиной.
Кеннеди посмотрела на Клайн и попыталась сохранить терпение. Мужчине было всего тридцать девять лет – он был слишком молод, чтобы нести вес, но достаточно стар, чтобы это понимать. За последние годы Кеннеди видел множество мужчин и женщин, подобных Кляйну. Пять месяцев назад вопросы жителя Нью-Йорка не повлияли бы на нее, но многое изменилось. Было ясно, откуда взялось ее недовольство. Все это восходило к одному травмирующему моменту, который погрузил ее в яму сомнений и боли, событию, которое она пыталась забыть каждый день.
«Это не сложный вопрос, не так ли?» Клайн настаивал. Он снял пиджак, ослабил галстук и закатал рукава белой рубашки.
Кеннеди наморщила лоб и выглядела так, словно изучала странное насекомое. «Мистер Рэпп, — сказала она как ни в чем не бывало, — недоступен».
'Нет в наличии?' Клайн на мгновение задумался над этими словами. «Это звучит как-то расплывчато».
'Не совсем.'
— Я с тобой не согласен. Клайн на мгновение замолчал, быстро нацарапал что-то для себя на листе бумаги, оглянулся на Кеннеди и спросил: «Где он?»
Кеннеди был уверен, что Клайн имел большой опыт работы присяжными. Он не мог серьезно подумать, что она просто сообщит ему, недавно назначенному наблюдателю Министерства юстиции, местонахождение одного из ее главных агентов по борьбе с терроризмом? Раздраженный высокомерием этого человека, Кеннеди сказал: «Вы не имеете никакого отношения к местонахождению и деятельности г-на Рэппа».
«Я вижу это совсем по-другому, миссис Кеннеди».
Несмотря на предупреждения своих юрисконсультов, Кеннеди была шокирована его высокомерием. Она сняла очки для чтения. «Госпожа директор», мистер Клайн или «доктор Кеннеди», если хотите.
На лице Клайна появилась дерзкая, самодовольная ухмылка. «Доктор, директор, — сказал он более дружелюбным тоном, — для меня это не имеет значения».
Кеннеди не пошевелился ни единым мускулом. Она даже не попыталась ответить. Мысленно она делала что-то необычное, выискивая слабости этого человека, гадая, как он отреагирует на боль.
«Может, вернемся в Рэпп?» Клайн постучал ручкой по блокноту, словно направляя разговор. «Я уже месяц пытаюсь поговорить с этим парнем, и, честно говоря, у меня кончается терпение».