Аннотация: Рассказ был написан на заданную тему "Счастье вокруг, стоит только увидеть"
"Наставник"
Подъездная дверь поддалась со второго раза после добавления удара ноги. Противно скрипнули петли, с козырька прямо на голову хлопнулся талый снег. Балансируя на скользком тротуаре, я двинулся навстречу понедельнику по скользкой дороге жизни.
День не предвещал ничего хорошего. Хотя плохого, если разобраться тоже. Однако, не есть ли плохо уже то, что нет хорошего? Я усмехнулся собственному саркастическому выводу и погрузился в планирование.
Не опоздать на работу. Пункт важный, но не основной. Два дедлайна - вот, что треплет мои нервы. Заказы серьёзные, слабых мест в проектах ещё хватает, да и клиенты противные. Их недовольство знатно подпортит репутацию конторе, а начальство конторы в свою очередь подпортит мне зарплату. В таком случае мои запланированные покупки придётся отложить, экономить на ужинах, отказаться от поездки к друзьям...
Болтаясь на поручне в вагоне метро, я подсчитал возможные убытки, вспомнил, что третью неделю не могу выбросить старый ковёр, провёл анализ своей апатии и снова пришёл к выводу, что моё существование совершенно безрадостно.
Передо мной сидела женщина. Её выражение лица даже с закрытыми глазами как будто отражало мои мысли. Она хмурилась, то и дело недовольно поднимая левую бровь. "Может, квартальный отчёт не сходится?" - позлорадствовал я про себя. В этот момент она напряжённо вздохнула, открыла глаза, злобно зыркнула ими на меня и, расталкивая пассажиров локтями, ломанулась к выходу.
Со станции я как обычно вывалился на стеклянной двери в шумный центр города. Как осточертело это месиво из бегущих, бубнящих, таких же как я, удручённых вялых существ. Мой взгляд приклеился к потёртому портфелю в руках мальчишки. Он волок его почти по самому асфальту, сам такой сутулый, с опущенной головой. "Вот, с малых лет въехал в истины бытия", - качая головой пожалел я его и наступил на собственные шнурки. Чертыхаясь под нос, я сместился в сторону от бредущей толпы.
- Доброе утро, дядя! - услышал я тоненький голосок.
Снизу-вверх на меня хлопала огромными глазищами девочка лет шести-семи. Одета в старомодное пальтишко, я такие видел, когда сам в детский сад ходил. Косички светлые из-под берета торчат, и такая довольная стоит, я даже как-то растерялся.
- Утро добрым не бывает, - пробубнил я. И спохватился. Что за пример взрослый мужик подаёт? - Шнурок вон развязался, - говорю.
- Тебя из толпы вынесло. Из неё мало кого выкидывает. А тебя прям выбросило, как из поезда столкнули! Это редко бывает.
Я молча завязываю шнурок. Проверяю узел на другом ботинке. Что вот ответить? Вовек бы я в эту толпу не совался, да придётся снова обратно в неё влиться и чесать к себе в подвал чертить с девяти до шести.
- Почему вы все такие несчастные? - спрашивает девчонка, наклоняя голову вбок, - это от возраста зависит? Я примерно посчитала, в середине жизни люди самые несчастные. В детстве нормальные, на пенсии тоже, а вот такие как вы, самые-самые грустные, и злые, и несчастные.
А ведь она права, думаю я. Самую суть ухватила. Пока маленький - ни забот, ни хлопот. В старости уже в принципе наплевать на все проблемы. Всё несчастье в трудоспособном возрасте и переживаешь.
- А ты чего не в школе? - вместо ответа спрашиваю.
- Во-первых, мне шесть. И в школу только на будущий год идти. А во-вторых, я может и не пойду. Меня, может, заберут отсюда. Спецзащита. Они говорят, что бабушка старенькая и умрёт, а я одна останусь голодать и бродяжничать. Поэтому мне спецзащита нужна. От государства.
- Соцзащита, наверное, - машинально поправляю я, - не защита ОТ государства, а защита государства.
Странная девка. Так улыбается задорно. Но жизнь её ждёт не сахар. Матери с отцом нет, по-видимому. В детдом пропишут, потом дай Бог, если хоть 9 классов закончит, а потом...
- Вы кем работаете? - поступает вопрос.
- Ну, я... промышленный дизайнер. Вроде как художник... только серьёзнее, - никогда не объяснял ребёнку суть своей профессии, растягиваю слова, как двоечник у доски. И вообще, пора продолжить путь на работу, а я тут светскую беседу веду.
Девчонка будто уловила моё напряжение. Улыбка слетела с её веснушчатого личика, она распрямила плечи и так по-деловому серьёзно скомандовала:
- Всё, нечего тут ворон считать. Идите. - А потом более мягким голосом добавила: Только осторожнее в толпе. Затянет, и всё. Тю-тю. Света белого потом не видать.
Странная. Очень странная девка. Может, больная? Но я уже широким шагом двигался вместе с толпой в сторону офиса. Спустившись в подвальное помещение, я погрузился в работу, совершенно позабыв об этом необычном диалоге.
Рабочий день, как вы уже поняли, не добавил мне счастья. Напоследок "поцапавшись" с главредом, я вынырнул из нашего подвала и побрёл к метро. Солнце уже садилось, на улице конкретно похолодало, впереди меня ждал очередной "час пик" в подземке, а дома - пустой холодильник и старый ковёр. Но выкидывать мусор после захода солнца нельзя, примета плохая. Завтра утром выброшу.
***
Подъездная дверь еле открывается, и никого это не заботит - размышлял я, уныло шагая по заледеневшей за ночь дорожке. Дети как должны её открывать? Какие-нибудь первоклашки сопливые. Девчонка вот точно не откроет. Такая как эта. Со спецзащитой. Я улыбнулся, вспомнив вдруг наш разговор.
Яркое, но ещё холодное солнце, осветило рыжим лучом бока огромных каменных зданий. Красиво прям, я залюбовался на секундочку. А вообще, я это заметил, потому что, топая к подвалу, начал глазеть по сторонам в том месте, где вчера споткнулся. Девчонка стояла там же.
- Привет! - говорю я, останавливаясь рядом.
- Ну, привет. А чё Вы? Из толпы снова вышли? - мелкая улыбается, как будто бы рада мне.
- Да я хотел спросить. Ты чего тут торчишь одна, в такую рань? - внезапно сказал я и сам себе удивился. Я даже не думал об этом до того, как открыть рот.
- Мы с бабушкой каждое утро вместе выходим. Она - на работу, я как будто тоже на работу. Как же я буду дома бездельничать, если она трудится? Я иду, наблюдаю за городом, вот моя работа. Потом обсуждаем.
- А в садик чего же, не ходишь?
- Обойдёмся и сами! А то за всё разве уплотишь? - явно копируя бабушкину речь, важно произносит девочка, упирая руки в бока.
- И ты что же, стоишь тут весь день? - я пытаюсь сложить в голове образ жизни шестилетнего ребёнка из неблагополучной семьи. Почему меня это заинтересовало? Ну девчонка сирота, ну болтается по городу, какое мне дело?
- Почему весь день? Это утром я здесь. Пережидаю толпу. Видишь же, -переходит на "ты" девчонка, - вот эта толпа - это как большой серый червь. А вы все его лапки. И он ползёт, перебирая ими, ползёт, колышется, забирает счастье. Я не хочу так. Я же ребёнок, у меня душа детская. А если её не испортить, можно потом остаться счастливой. Поэтому я пережидаю, а потом делами занимаюсь. Я в толпу не лезу, нет.
Я представил большого противного червя. Мы на биологии в школе делали доклады про кольчатых червей для какого-то открытого урока. Вообще, интересное сравнение людского потока с червяком. Мне понравилось. Кивнув девчонке, я пошёл на работу. Старался держаться в стороне от остальных. Не хочу я быть ногой мерзкого червя.
В обеденный перерыв как обычно пили кофе на лестнице нашего подвала. Оборудовать офис в подвальном помещении не лучшая затея. Искусственный свет и вечные проблемы с вентиляцией явно не добавляют радости рабочим будням. Хотя, что вообще способно меня порадовать, задумался я. Весеннее солнце и свежий воздух не решат моих проблем и не добавят денег. Не сделают меня счастливее. И даже не помогут избавиться от старого ковра. Почему-то мне стало смешно, я захохотал, а коллеги недоумённо переглянулись.
На пути к метро я внимательно следил за своим местом среди лап червя. Может, правда, это толпа забрала моё счастье? Девчонки на нашем месте не было. Надеюсь увижусь с ней завтра. У меня появились вопросы.
***
Закинув на плечо свёрнутый в трубочку ковёр, я прыгал вниз по ступенькам на таран подъездной двери. Это меня очень забавляло, я представлял себя завоевателем старинной крепости и освободителем страдающих. Петли скрипнули, и я ворвался в солнечное весеннее утро наперевес с ковром весьма довольный собой.
- Привет! - я улыбаюсь и протягиваю девчонке большущий леденец на палочке. Что ещё купить, я так и не придумал, - ты знаешь, что у червей не бывает ног?
- Знаю, конечно. Я же не маленькая.
- Так вот, а ты говоришь, что мы, взрослые - ноги червя из толпы. Так как мы можем ими быть, если у червяка нет ног? Или лап... И вообще частей тела.
- А то, что он ест ваше счастье, тебя разве не удивляет? - детские глаза удивлённо смотрели на меня, - то, что ты часть его серой массы и спокойно живёшь себе так...Это нормально по-твоему?!
Её слова обрушились на меня, как вопрос сурового экзаменатора. И ответа я точно не знал. В некотором смятении я начал ковырять мыском ботинка ледышку на тротуаре. Не ребёнок, а философ, ей-Богу.
Между тем, девочка осторожно развернула леденец и с наслаждением его облизывала. Глянув на меня, она заявила:
- Я тебя научу. На самом деле твоё счастье ещё никто не съел. Просто толпа его делает незаметным. Невидимым даже! А если ты сам захочешь его увидеть, то увидишь. Главное, сосредоточиться. Ты серьёзный дядя, у тебя должно получиться. Вот детям легче, от меня оно не ускользает.
Собеседница лизнула конфету и расплылась в такой безмятежной улыбке, что я невольно улыбнулся и сам.
Весь день на работе я думал о том, как эта маленькая девочка с непростой судьбой умело читает мне лекции о счастье. Мне, ни в чём не нуждающемуся, здоровому взрослому мужчине. И я решил сосредоточиться, как и подобает серьёзному дяде. И попробовать жить как человек, а не как нога червя.
***
- Наконец хоть кто-то починил эту дурацкую дверь, - протянула пожилая соседка, когда я вышел из дома, - никому нет ни до чего дела.
- Доброе утро! - поприветствовал я женщину, не став говорить, что это я накануне поздним вечером подтянул и смазал петли.
- Утро добрым не бывает, - промямлила она и двинулась куда-то, шаркая ногами по посыпанному песком тротуару.
Преодолев практически весь путь до работы, я сбился со счёта, фиксируя приятные детали. Пусть солнце и не делает меня счастливым, зато оно красиво бликует на стёклах витрин. Работа, на которую я каждое утро собираюсь через пень колоду, не так уж плоха. И спасибо, что она вообще есть. Надо бы ещё позвонить приятелям, тысячу лет ведь не виделись! Скоро лето, можно куда-нибудь съездить. Когда, интересно, я последний раз видел море?.. С этими мыслями я по привычке сбавил шаг, ища встречи со своим шестилетним наставником.
Девчонки не было. Я некоторое время подождал, разглядывая ползущую толпу, но опаздывать в такой прекрасный день на работу не входило в мои планы. Что ж, поболтаем завтра.
На следующее утро я, переполненный эмоциями, снова стоял на том же месте. Мне не терпелось поделиться своими достижениями по вновь обретённой счастливой жизни. Одно за одним в эти пару дней происходили со мной удивительные вещи, и каждый раз мне очень хотелось рассказать моей утренней собеседнице и воскликнуть: видишь, я хоть и взрослый, но вижу счастье, я могу, я вышел из толпы!
***
К сожалению, больше ту девочку я никогда не видел. Что произошло с ней и с её бабушкой, я не знаю. Может, мелкую определили в детский дом или интернат по спецзащите. А может, бабушка всё-таки стала водить её в садик, чтобы не болталась целыми днями одна по городу. И не читала лекции про счастье всяким хмурым личностям.
Ещё много лет я ходил на работу той дорогой, старался держаться немного в стороне от толпы-червя. И каждый раз мысленно здоровался с этой жизнерадостной и улыбчивой девчонкой. Думал, как бы поискать её, сказать "спасибо", да и вдруг я бы смог ей чем-нибудь помочь. Но как тут поищешь? Я даже имени не спросил. Столько всего узнал, так круто изменил свою жизнь к лучшему благодаря одному маленькому человеку, даже не зная, как его зовут! Стыдно-то как. А ещё серьёзный дядя, называется... В любом случае, я надеюсь, что её жизнь сложилась благополучно.
...Если ты сейчас это читаешь, знай, я безмерно благодарен тебе. С той нашей встречи я стал видеть счастье, и больше ни на день не позволил толпе растворить его.