Левчук Наталья Серафимовна : другие произведения.

Роза времени. Книга вторая, глава 9: Новая жена для кастрата

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Опытным глазом кастрат замечал все недоработки в макияже. Он привык к ярким, сочным, податливым женщинам. Не будучи мужчиной в полном смысле этого слова, он понимал, что именно от женских уловок зависит его наслаждение. Женщина должна быть активной и сладострастной, изобретательной и небрезгливой. Часто он вызывал их по две, по три и заставлял между собой заниматься любовью, распаляясь входил в их круг и чувствовал себя хоть и не совсем мужчиной, но все же что-то чувствовал...
  - Это моя новая жена? Хороша! - хан-кастрат досадливо махнул рукой - страж поспешно захлопнул двери - и поплелся в покои, сохраняя в памяти образ прекрасной женщины. Он плюхнулся мягким задом в разноцветные подушки, и раб тут же поднес ему бокал вина, приправленного пряностями и жжёным медом. Наготове лежал кальян на подлокотнике.
   Самодержец выпил разбавленное вино и блаженно откинувшись на драгоценных шелках, затянулся чарующим дымом. В курительную смесь было добавлено немного опиума и очень скоро голова у него затуманилась и пошла кругом - он видел себя сильным, красивым и полным мужской силы, вокруг него - стайка почти воздушных женщин: чернооких, чернобровых. Многочисленные косы тяжело били по пышным бедрам, их широкие мягкие животы благожелательно поигрывали, приглашая повелителя познать наслаждение. Все звало и манило: румяные ладони, пупки, щеки, карминно-красные губы приоткрывали ряды ровных крупных зубов. Улыбка сводила с ума, игривый кончик языка медленно высовывался из своей норки. Зубки прикусывали неугомонный язычок, без всякого для него вреда, и лишь темный пушок над верхней губой немного портил впечатление.
  Гурии даже в фантазиях и в видениях под действием курительной смеси представлялись типично восточными красавицами, со своей особенной грацией и способами обольщения.
  Ханчик сладко спал. По щеке струилась слюна, но насморк больше не беспокоил, Зоохурд - придворный целитель - знал свое дело. Обольстительницы все кружились и кружились в грезах нежащегося кастрата - уж если запретил ему маг принимать внимание женщин наяву, так пусть хоть во сне потешат гурии сладострастного властелина. Но как в жизни, так и в снах, они не могли вызвать у него настоящего мужского отклика.
  Ни курение опиума, ни встречи с женщинами не приносили хану удовлетворения. Как бы не были прекрасны и искусны те в любовных ласках, освободить его плоть от физической неполноценности они не могли. Утешало сейчас лишь обещание Зоохурда, и хан решил еще раз прокрутить в уме тот ритуал, к которому его готовил маг. Весь процесс был тщательно расписан и заучен наизусть. Вначале хан собственноручно выкладывал морской галькой, которая впитала в себя энергию земли, воды, воздуха и солнца, свою могилу, при этом он должен поститься, не видеться с женщинами, не притрагиваться к кальяну и вообще, вести себя крайне осмотрительно в течении тридцати шести дней. Затем следующие четыре дня он должен провести так: вначале выпить напиток, приготовленный Зоохурдом, и после этого он впадет в пограничный сон, а через два дня проснется женщиной - с женскими чувствами, мыслями, энергетикой и ... телом. В отношении тела маг должен будет приложить все свое умение и вырастить хану полноценные женские органы. Затем хан выпивает другой напиток, так же приготовленный магом, и вновь впадает в состояние сомнамбулизма, после которого возрождается уже мужчиной, правда пока только с зачатками того органа, которого его лишили в детстве. Далее, его несут в покои и представляют ему новую жену, которая своей любовью, старанием, своей энергетикой должна окончательно разбудить в нем энергию "ян".
  Хан увлекся фантазиями и в голове его всплыл облик, случайно увиденный им в гареме. Его чувства разгулялись и он в фантазии прожил заключительную сцену, венчающуюся его триумфом, хоть и в уме, да так, что вдруг ощутил (или ему показалось) в себе мужскую силу. Ему пришлось очнуться от дремоты, чтобы удостовериться в этом дотронувшись до заветного места ... но там все было по-прежнему.
  Тем не менее распаленная фантазия не хотела сдаваться и требовала выхода... Что ж, Зоохурда нет, испытание, к которому тот готовил хана, длинно и опасно, а золотисто-карие глаза новой женщины вызвали в нем такое волнение... Будь что будет!
  - Позвать новую жену! Я столько времени не принимал женской ласки!
  И кастрат хлопнул в ладоши.
  В гареме поднялся переполох, евнухи и рабыни наперегонки старались как можно лучше и быстрее подготовить повелителю жену.
  Шарлота обмерла, поднявшаяся вокруг нее суматоха оказалась полной неожиданностью. Она уже прижилась на новом месте, полностью восстановила силы, успокоила сердце. Кажущееся затишье настолько убаюкало ее бдительность, что когда запыхавшийся евнух прибежал с вытаращенными от усердия глазами и потными руками начал прикидывать на нее то один, то другой наряд, она не сразу поняла в чем дело. И лишь когда рабыни поспешно наполнили купальню и напевая заунывные песни старательно принялись ее обтирать и умащивать маслами, Шарлота догадалась, что тот жирный маленький человечек с толстыми губами и поросячьими глазками, утром заглянувший в гарем, и есть тот самый повелитель. А она-то приняла его за случайного зеваку - какой же он урод и какое у него похотливое лицо, а про фигуру и думать противно - слизняк в чалме и халате!
  Поняв, что скорее умрет, чем сдастся перед этим ничтожеством, Шарлота подала знак рабыням, что свободно струящиеся вниз многочисленные косички на ее голове ей не нравятся, и велела их поднять вверх и скрепить на затылке: "Нет, не гребнем - а вот теми шпильками в виде двух пик из слоновой кости, оправленных в серебро!" Она подобралась, побледнела - с отполированного медного зеркала смотрела сейчас не женщина - тигрица! Рабыни, между тем, сильно стянули ее волосы на затылке так, что внешние уголки глаз немного вытянулись к вискам, резко обозначились высокие скулы, крылья точеного носика трепетали, а накрашенные губы затвердели под толстым слоем помады. Она смотрела на себя прощаясь - одна только мысль прожигала сознание: " Сейчас или потом?" Но надежда, неизвестно откуда вынырнув, прошелестела: "Не торопись, как знать..."
  "Как знать!" - Шарлота переступила порог ханской опочивальни. Месяц уже пришел на смену дневному светилу. Драпировки на стенах ничем не отличались от драгоценных оконных занавесей. Небольшое помещение разделяли несколько мраморных колон, окруживших небольшой фонтачик в виде агатовой статуэтки дельфина с глазами из темно-лилового сапфира. Струйки воды звонкими водоворотами уходили в глубь бассейна, где несколько ярких рыбок резвились среди разноцветных камешков и пузырьков воздуха.
  Все затейливо и роскошно. Шелк теплого цвета, располагающий к неге, легкий плеск воды, дарящий свежесть, пушистые ковры и множество подушек, приглашающих отдохнуть и успокоиться. Там и здесь разбросаны драгоценные безделушки из яшмы, нефрита, кораллов и опала с жемчужными и перламутровыми узорами. А посреди этого великолепия, утонув мягким задом в подушках, сидел хан. Роскошный халат из тяжелого щелка, расшитый павлинами и цветами, распахнулся и открывал жирную грудь, скорее две груди, которые липко блестели, придавленные двойным безволосым подбородком. Малюсенькие ручки, игрушечные ножки с хилыми икрами и живот, алчно нависающий на широкие бедра. Словом, достойная деталь в роскошном интерьере.
  Но эта "деталь" чувствовала себя полным властелином - его короткие пальцы шевелились, играя всеми цветами радуги из-за драгоценных камней, нанизанных на это недостойное существо. Шарлота даже отвлеклась от мрачных мыслей, задумавшись, что этот человек, владеющий таким количеством настоящих драгоценных камней и носящий их как попало, сам из себя вообще ничего не представляет, но камни, между тем, остаются к нему совершенно индифферентными, а их сила могла бы быть губительной для такого ничтожества. Интересно, чем же он защищен? Но потом она поняла, что защищен он их количеством, они настолько неординарны и одновременно так различны между собой, что оказались абсолютно несовместимы. Энергии камней вовлеклись во взаимодействие и противоборство в такой степени, что до человека доносится лишь их яростное сияние. Жадный чванливый человек защитил себя своим сорочьим характером.
  Шарлота знала об этом свойстве ксамоцветов - нельзя одевать камень, обладающий огромным потенциалом человеку, не имеющему на это права, и если уж этого не миновать, то его необходимо окружить огромным количеством других драгоценных камней и тогда его воздействие будет нейтрализовано. Так произошло с камнем Будды в короне английской королевы. Недаром рубин Одина в ее старинном родовом кольце закрывался ажурной крышечкой с нефритом.
  Она взглянула на хана - этакая сверкающая болванка - даже кукла на базаре выглядела достойнее этого урода. Но Шарлота заставила себя переключиться на действительность: "Что меня ждет? Если он приблизится - лучше смерть", - и рука на всякий случай дотронулась до роскошного узла волос на затылке, где пряталось ее единственное оружие.
  Она не сошла с места, так и стояла гордо выпрямившись и глядя сверху вниз на мерзкое создание, утонувшее в подушках. Хан захлопал глазами, он не привык к такому отношению, обычно все женщины переступавшие порог буквально ползли к нему и старались во всем угодить властелину. А здесь холод и надменность:
  - Но как хороша, прямо султанша, только бледна очень, противные рабыни, пожалели краски - не подрисовали стрелки глаз, не посурьмили брови. Надо их наказать!
  Опытным глазом кастрат замечал все недоработки в макияже. Он привык к ярким, сочным, податливым женщинам. Не будучи мужчиной в полном смысле этого слова, он понимал, что именно от женских уловок зависит его наслаждение. Женщина должна быть активной и сладострастной, изобретательной и небрезгливой. Часто он вызывал их по две, по три и заставлял между собой заниматься любовью, распаляясь входил в их круг, чувствовал себя хоть и не совсем мужчиной, но все же что-то чувствовал. Умелые руки, губы, нежные языки делали свое дело, он же принимал и требовал все новых ласк, возбуждение достигало какой-то точки, но не могло выйти, излиться, освободить его страждущее тело. Тогда он начинал мучить женщин, они плакали, стонали, но подставляли свои сытые тела для новых унижений. Но при всем искусстве женщин он так и не получал вожделенного блаженства. А он слышал многочисленные рассказы о евнухах и кастратах, которые смогли найти маленькую нишу, лазейку для своего сладострастия. Он метался и мучился и вот сейчас перед ним новая женщина - с ней он связал свои надежды.
  Мысли о Зоохурде и волшебном ритуале отошли далеко-далеко, и бедный кастрат совсем потерял голову от распиравшего его желания освободить свою плоть, ту самую, - которой не имел... Хан хлопнул в ладоши, зазвучала музыка, ненавязчиво льющаяся сквозь специальные слуховые проходы из соседних помещений. Шарлота с интересом проследила за источником звуков и определила, что их не меньше восьми, значит покои хана со всех сторон облеплен музыкальными каморками, в каждой по два или три музыканта. В ней вдруг проснулась королева, она могла бы так же устроить музыкальную комнату-шкатулку в своем дворце, оставшемся так далеко. Это и еще многое другое, увиденное ею на востоке, королева могла бы воплотить "там". Она поняла, что устала быть "никем" и в ней заговорило нечто: "Ты решила не сдаваться, но ты слабая женщина - не справишься, все равно тебя заставят подчиниться, а если бы ты действовала с умом, то смогла бы подчинить этого урода и жить, ну не как королева, но хотя бы как ханша. Ты же видишь как он слаб и распустил слюни, глядя на тебя. К тому же он не мужчина, ты всегда сможешь организовать ему оргию из женщин гарема, а сама остаться в стороне и присутствовать лишь номинально. Ну же, куда тебе деваться, не спеши расстаться с жизнью, ведь еще есть из-за чего жить!" - искуситель шептал и шептал - усыпляя, убаюкивая. Шарлота обмякла, былая решимость начала улетучиваться: " И правда, если он кастрат, то ничего особенного он от нее потребовать не сможет". Бдительность покинула ее и она ступила навстречу хану.
  Маслянистые припухлые глазки хранили глуповато-добродушное выражение, но не нужно обманываться, дорогая королева! Перед ней был "стреляный воробей", подлый и изворотливый.
  Он еще раз хлопнул в ладошки, музыка замолкла. Хан встал, подошел к женщине, он оказался немного выше ее плеча. Заглянув в золотисто-карие глаза, пухлой рукой хан провел по плечам, остановил ее на груди. Глаза его приняли испытывающее выражение, когда он пальцем начал водить по ложбинке от шеи и вниз. Шарлота побледнела, закусила губу, но глаза сверкнули и звонкая пощечина была ответом на вольность хана.
  Тот схватился пухлой рукой за пылающую щеку, в миг глаза расстались с масляным выражением и черными буравчиками колюче уставились на женщину. Губы превратились в щель. Она изогнулась уголками вниз и хищно сверкнула крепкими зубами.
  Хан занес свои ручки над Шарлотой, стремясь схватить ее роскошные волосы, но она сильно толкнула повелителя в мягкую грудь и тот упав на шелковые подушки, отскочил как мячик и тут же был на ногах. Пригнув широкую спину, припадая на согнутые, готовые к прыжку ноги он начал приближаться с строптивой женщине. Ему было интересно самому справиться с ней, чтобы отыграть потом свою злость и азарт охотника.
  Шарлота испугалась, она устремилась в пролет между колоннами и некоторое время они безрезультатно метались. Но Шарлота понимала - это долго продолжаться не может, стоит ему устать, а хан уже покрылся потом и начал задыхаться, он тут же позовет стражу и тогда она не сможет сделать задуманное. О том, чтобы поддаться или покориться, о чем несколько минут назад ей нашептывал внутренний голос не могло быть и речи. Королева была оскорблена и единственное, что ее удерживало от последнего шага - страх. Обычный животный страх мешал расстаться с жизнью, он сковывал движения, туманил мысли, бередил чувства, вновь и вновь отчаянно посылая сигналы опасности и ...надежды.
  Шарлота чувствовала, что не готова умереть, во всяком случае сейчас - в спешке, суете и лихорадке. Раньше ей рисовалось, что смерть нужно встречать достойно и неторопливо. Умирать нужно красиво.
  Но события не позволяли даже этого, еще немного и мерзкий уродец призовет на помощь, нужно перехитрить его. Сейчас - на краю нужно играть, и выиграть - нет не жизнь, а паузу для ее финала.
  Шарлота остановилась и улыбнулась хану:
  - Стой, я согласна, ты - победитель, я - строптивая женщина, но мне нравится такая прелюдия любви, давай продолжим!
  - Эй, музыканты! - она хлопнула в ладоши.
  Зазвучала томная чарующая мелодия. Она звучала со всех концов зала, казалось - музыка не приходит извне, чудилось - она тут живет возникая ниоткуда.
  Хан удивился, но поверил: "Женщины такие непредсказуемые, к тому же он очень хорошо к себе относился и конечно считал, что все остальные его просто обязаны обожать".
  Его колючие глазки еще злобно поблескивали, но дыхание уже выровнилось: "Пусть будет так, все не пресное раболепие, посмотрим, что она еще покажет".
  Женщина начала танец.
  Она готовилась к смерти.
  Шарлота решилась и единственным условием исполнения задуманного был красивый уход.
  Задумать-то можно, но как выполнить? И рука не должна дрогнуть и никто не должен догадавшись помешать.
  Шарлота кусала губы, из глаз текли слезы, но но постаралась справиться с собой, - нельзя чтобы он заметил. Она украдкой смахнула непрошеные слезинки.
  Широко улыбнувшись, Шарлота кончиками пальцев взяла тонкое покрывало, привстала на цыпочки и повинуясь мелодии, пошла в танцевальном ритме по залу. Она огибала колонны, представляя что прощается с близкими, друзьями, своей родиной, несбывшимися надеждами на счастье, с двумя мальчиками - Домиником и фараоном, с Христофором, Зоохурдом,...
  При воспоминании о маге, Шарлота испытала потрясение, она поняла, что не сможет убить себя, потому, что существует он! Она не может с ним растаться, и проститься с надеждой на встречу с ним!
  Кровь прилила к щекам, движения танца не нарушались, но сердце протестовало: "Я не хочу умирать, я хочу увидеть Зоохурда!".
  - Но как я его увижу? Если убью себя? А если останусь жива - должна покориться этому, этому...!!!
  Сердце и разум схватились в яростной схватке и, казалось подслушав, музыка так же взорвалась и понеслась. Шарлота же смогла выразить свою боль и противоречие в движении.
  Хан притих. Он привык к танцам, но не к таким. Это был танец, как сама жизнь, так же наполнен смыслом и энергией.
  Шарлота вновь и вновь проваливалась в бездну, но выправившись, опять вылетала навстречу жизни. Страшное и сладостное мгновение осознания себя еще трепещущей, хоть и раненой, но живой.
  Где предел жизни и смерти? Вот тело, еще живет, дышит, движется, но душа решила:
  - Ты умрешь!
  Другая часть души останавливает, цепляется за тело:
  - Пусть буду страдать, но жива!
  - А если тебя будут унижать?
  - Нет, лучше смерть!
  И так чаша весов качается между жизнью и смертью, между любовью и ненавистью.
  Хану начало надоедать, его ленивое сознание не привыкло к длительному напряжению. Ему бы что попроще и побыстрее.
  Он встал и неторопясь пошел за танцующей, ускользающей от него женщиной: "Странно, но вид у нее отрешенный, она совсем не для меня танцует!" - это его настроило на решительный лад. Он резво подбежал и схватил Шарлоту за развивающийся плащ, материя затрещала, но выдержала и он невольно сделал несколько шагов за женщиной. В это время, Шарлота охваченная волнением, подчиняясь внутреннему наитию, вытащила заколку из узла волос. Золотая волна тяжело упала на плечи и грудь.
  Глаза хана загорелись, он с жадностью свободной рукой схватил золотой локон. Он чувствовал себя сейчас охотником, завоевателем, еще немного и пойманная лань будет в его руках. Сейчас он осознал, что хочет ею овладеть - по-настоящему. Из подсознания выплыли видения, видения вызвали чувства, чувства возбудили мысли:
   Да, он овладеет этой женщиной и сполна насладится своей победой!
  Желание захватило его, жажда крови билась в висок. Он желал ее, но не как женщину, а как жертву.
   Да, он принесет ее в жертву - и верил, что на этом кровавом пиршестве обретет мужскую силу.
  Рука неожиданно резко с силой намотала волосы и притянула голову женщины к постаменту фонтана.
  Равнодушный дельфин венчал застывших в противодействии людей.
  Шарлота увидела в черных зрачках хана похоть и смерть, прочла его мысли и свою судьбу.
  Но она не примет смерть по его сценарию. Это мерзко и недостойно - напоить своей кровью чудовище, имеющего лишь облик человека. Он жаждет, получив силу, надругаться над умирающей!
   Не будет так!
  Хоть и слабосильна рука у изнеженного кастрата, но ее питает сила страсти, похоти, ненависти. Да, он ненавидит ее, такую прекрасную и совершенную, и она не нужна ему ни как одалиска, ни как жена. Он должен уничтожить гармонию, вырвать эти лучистые глаза, отрезать грудь и выпить кровь, жадно припав к пульсирующей голубой жилке на беззащитной шее.
  Хан был эстетом, почти поэтом:
   Как красиво: прекрасная женщина, у нее - нежная белая шея, на ней бьется - тоненькая голубая жилка, а в ней течет алая кровь, зовущаяся жизнью! Три цвета и одна жизнь, я возьму и выпью - алого, розорву - голубое, растерзаю - белое! - так сложились стихи в воспаленном мозгу маньяка.
  Он перешел грань, отделяющую обычного грешного человека от нелюдя. Глаза застелил кровавый туман, по ногам, ягодицам, низу живота прошла судорога и казалось, всколыхнула жадно ожидаемое чувство. Он понял - еще немного и с ним произойдет то - чего он так безуспешно и долго добивался. Экстаз уже обозначил свое приближение по захватывающему его жару, вспышкам разноцветных огней в сознании, дрожанию и слабости членов. Еще немного и он выльется могучей рекой энергии, так долго и жестоко запертой в его теле. Еще и еще он склонял ее голову к своим чреслам.
  Шарлота из последних сил сопротивлялась. Она сейчас не осознавала ни своих действий, ни его. Одно желание охватило ее - вырваться и вонзить клинок в виде заколки себе в шею, в то место, где бьется тугая жилка жизни.
   Другого не дано. Раз она должна расстаться с жизнью - пусть это будет так как она решит!
  Борьба усилилась. Мужчина и женщина: один дрался за право умереть, другой за право умертвить.
  Вода тихонько журчала весело струясь по желобу в маленький бассейн - аквариум. Рыбки равнодушно шевелили плавниками, их сегодня забыли покормить.
  Но вот мужчина стал побеждать. Тонкий стан женщины сгибается все ниже и ниже. Но ей удается изменить траекторию - хан теряет равновесие. Шарлота неожиданно поддалась на нажим и упала к его ногам, мужчина не удержав равновесие, падает вслед за повергнутой женщиной...
  Острая пика, которую сжимает Шарлота, целя в себя, целиком входит в глазницу хана.
  Он сам ее вбил как гвоздь... себе.
  Сам! - Сам! - Сам! Это - и есть его экстаз...
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"