Аннотация: О фильме "Дождь нашей любви". Из книги "Главная женская тайна".
"ЛЮБЛЮ" БЕЗ СЛОВ ИНГМАРА БЕРГМАНА
Может быть, кому-то посчастливилось посмотреть фильм И. Бергмана "Дождь нашей любви"?
По сюжету фильм - тривиальная история романтической любви шведских Ромео и Джульетты. Только вместо враждующих кланов им противостоят бытовые трудности жизни. Да, ещё одна бросающаяся в глаза странность: в фильме нет, кажется, ни одного слова "люблю".
Случайно встретившиеся безработные и бездомные молодые люди Даймон и Магги создают семью и, благодаря любви друг к другу и несмотря на трудности, становятся полноправными членами шведского общества. Вот, мол, какова сила любви! А теперь посмотрим на эту "любовь", как говорится, в микроскоп, вооружившись логикой.
Магги перед знакомством с Даймоном знала, что беременна (правда, не знала, от кого, но это уже мелочи, не так ли?). Она пошла с ним в гостиницу только потому, что у самой не было денег на ночлег. Нет, разумеется, Даймон ей понравился. Но, а если бы у неё были деньги?
Далее. В поисках жилья и работы ночью, в проливной дождь (отсюда и название фильма) они вынуждены забраться в чей-то пустой летний домик, и - мало того - Магги заставляет Даймона вскрыть буфет, так как хочет кушать. Когда же нагрянул хозяин дачи с полицией, Магги не очень-то защищает Даймона, а вот он - наоборот.
Любовь? У Магги да - к деньгам, жилью и еде. Ну, и, разумеется, - к тому, у кого это есть. А то, как же: деньги ведь сами по себе не бывают!
А у Даймона-то любовь есть? Да - к Магги. И только к Магги. Доказательства? Пожалуйста, И. Бергман их предоставляет.
Узнав о беременности своей любимой, Даймон благородно соглашается растить не своего ребенка и вступить в законный брак с Магги - только бы быть вместе с ней. Та, конечно, соглашается. Любовь? Да - к содержателю ребенка. Ну, попался Даймон, так Даймон. Подвернулся бы другой (как тот, первый - случайный отец её ребенка), был бы другой.
Вот тем и велик режиссёр И. Бергман, что смотрит на жизнь без розовых очков. Любовь? Да! Меркантильность? Да! И разница, или образно говоря, пропасть между женской меркантильностью и мужским благородством заполнена любовью. Иначе они бы отталкивались друг от друга, две стороны жизни никогда бы не соединились.
Мы стоим на краю ужасающей пропасти, которую нам показывает И. Бергман, и восхищаемся, не понимая, чем же нас привлекает эта глубина. А всё просто. Мы испытываем естественное чувство благодарности к человеку и его произведению, которые предостерегли нас от опасности падения в пропасть. Ведь произведения искусства - это, по сути, учебники жизни, то самое чужое горячее молоко, обжегшись на котором, мы дуем уже и на свою воду. А романтизированные произведения - это волчьи ямы. Та же пропасть (а куда она денется?), только прикрытая сверху ветками, присыпанная землёй, на ней и травка уже взошла, а самые рьяные романтики к тому же и тщательно выкрасили её в зелёный цвет. Или в розовый?