Прежде, чем приступать к исследованию каких-либо событий, описанных в Библии, необходимо разобраться с особенностями ее, как литературного произведения, поскольку от этого зависит ее восприятие и, в итоге, понимание. Для этой книги, как художественного произведения древнего восточного происхождения, характерны такие литературные приемы, которые в целом совершенно не свойственны привычному нам современному западному рационализму: параллелизм, сочетание конспективности с непоследовательностью изложения событий, высокая образность и глубокая аллегоричность. Рассмотрим вкратце эти, а также другие особенности Библии, которые, пусть и условно, можно отнести к литературным: перевод и редактирование, несогласованность имен и чисел, "говорящие" имена и т. д.
Примеры, на которых будут проиллюстрированы литературные особенности Библии, подобраны таким образом, чтобы, с одной стороны, как можно более полно охватить материал Библии, в том числе, Нового Завета, как естественного продолжения Завета Ветхого (чтобы создать широкую картину для ее цельного понимания), а с другой, осветить в необычном ракурсе, с реалистических позиций, устоявшиеся (в религиозном сознании) библейские реалии.
Глава 13. Разделение на главы и стихи
Эта глава посвящена всего одному примеру из Библии, но имеющему принципиальное значение для религии: на чем основана вера иудеев и христиан в Бога - на личном опыте целого народа, или на доверии одному, пусть и авторитетному, человеку, Моисею (а ведь тот, как любой человек, мог заблуждаться, или вводить в заблуждение)?
Мы будем разбирать вот этот текст: "И сошел Моисей к народу и пересказал ему. И изрек Бог все слова сии, говоря" (Исх. 19, 25; 20, 1). Сразу за тем идет текст десяти заповедей...
Как видим, одно предложение находится в конце главы, другое - в начале следующей. При таком, раздельном чтении этих предложений можно понять, что Моисей закончил говорить, а Бог начал, и следовательно, сказал народу десять заповедей лично Бог.
Однако, это разделение текста на главы - результат позднего редактирования. А ведь при изначально совместном чтении можно понять, что десять заповедей народу сказал лишь Моисей, сославшись на слова Бога.
Так это, или этак, и следует разобраться.
Важность затронутой темы требует особой тщательности и скрупулезности ее исследования, а потому подходить к ее решению, запасясь терпением, мы будем с разных сторон.
Библия написана евреями (начата Моисеем в XIII в. до н.э.) в основном на языке иврит (небольшие части Ветхого Завета по-арамейски, а Новый Завет по-гречески), а он, и древний, и современный, резко отличается от европейских языков, в частности, русского, в переводе на который мы и читаем Библию.
Вот лишь некоторые, основные, касающиеся разделения текста Библии на главы, особенности иврита, влияющие на понимание текста.
В иврите отсутствуют гласные буквы, а огласовки в виде разнообразных значков под, над и рядом с согласными стали применять спустя примерно две тысячи лет после начала написания Библии. Некоторые согласные буквы используются и в качестве гласных. Например, буква "вав" (звук "в") может означать также звук "о" или "у".
В иврите нет прописных и строчных (больших и маленьких) букв - все они одного калибра. Лишь изредка в тексте Библии (но только в рукописных свитках) встречаются буквы по размеру больше или меньше основного текста.
В древности не было знаков препинания, как и промежутков между словами и предложениями.
Изначально не было разделения текста книг Библии на стихи и главы. Еврейское деление на абзацы появилось лишь после VI в. до н.э., современное - в VIII - X в., а на главы - в XV в., христианское деление на главы - в XIII в., а современное деление на главы и стихи - в XVI в.
При анализе буквального перевода нашего примера разделения текста Библии на главы будут рассмотрены и некоторые другие особенности иврита.
Современные печатные тексты Библии на иврите - с огласовками, промежутками между словами, со знаками препинания, разделением текста на стихи и главы, то есть уже основательно переработанные. Что уж говорить о переводах на другие языки!
Пример. Кому были сказаны заповеди: Моисею, или народу, если не разделять текст Книги Исход на главы 19 и 20?
Интересующее нас сочленение глав 19 и 20 Книги Исход повествует о самом значительном библейском событии - даровании десяти заповедей еврейскому народу.
Библия - это, в общем-то, и есть Завет (Ветхий, Новый), а завет - это, прежде всего, десять заповедей 1 , первая из которых провозглашает квинтэссенцию Библии - единобожие: "Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим" (Исх. 20, 3).
Прежде, чем анализировать результат редакторского вмешательства в текст, следует выяснить, о чем, собственно, этот текст (кроме очевидного: дарования десяти заповедей), в чем его особенность, потребовавшая этого вмешательства?
1. Вера или знание?
Считается, что иудаизм основан не на вере, а на знании.
Знание это было получено более трех тысяч лет назад (ориентировочно 1250 г. до н.э.) всеми евреями одновременно в виде десяти заповедей, произнесенных Богом у горы Синай. Мол, каждый еврей, стоя у горы, лично слышал их от Бога, о чем и записано Моисеем в Библии при описании этого события. А иудаизм - это, по большому счету, и есть исполнение заповедей.
Следовательно, каждый еврей не верит, а знает, что Бог дал заповеди (то есть иудаизм по определению - не религия). Причем, знает не из книги, а каждый от своего отца, согласно требованию Библии: "Если спросит у тебя сын твой в последующее время, говоря: "что значат сии уставы, постановления и законы, которые заповедал вам Господь, Бог ваш?" то скажи сыну твоему: "рабами были мы у фараона в Египте, но Господь вывел нас из Египта рукою крепкою, и явил Господь знамения и чудеса великие и казни над Египтом, над фараоном и над всем домом его пред глазами нашими; а нас вывел оттуда, чтобы ввести нас и дать нам землю, которую клялся отцам нашим дать нам; и заповедал нам Господь исполнять все постановления сии, чтобы мы боялись Господа, Бога нашего, дабы хорошо было нам во все дни, дабы сохранить нашу жизнь, как и теперь; и в сём будет наша праведность, если мы будем стараться исполнять все сии заповеди пред лицом Господа, Бога нашего, как Он заповедал нам" (Втор. 6, 20 - 25).
Действительно, рассказ о исходе из Египта повторяется до сих пор ежегодно в каждой еврейской семье во время празднования Песаха (Пасхи) 2 . А получению заповедей посвящен другой праздник - Шавуот, отмечаемый через семь недель после Песаха.
2. Мог ли народ повлиять на Моисея?
Логика тут, как будто, железная: если бы никто не слышал Бога, то всех возмутила бы явная ложь, и народ просто побил бы того, кто это записал, то есть Моисея. И уж, тем более, отец не рассказывал бы сыну, а тот своему сыну, и т.д. Поэтому, мол, тому, что записано о получении заповедей, можно доверять.
Однако, логика эта лишь теоретически верна, а на практике она не жизненна: сплошь и рядом история фальсифицируется властями, а народ безмолвствует. Далеко ходить за примером не надо. Хорошо знакомо нам советское единомыслие, когда народ был настолько запуган репрессиями властей, что практически никто публично не опровергал официальную историю, которая была насквозь лживой. Такая ситуация талантливо показана в романе Оруэлла "1984".
Поэтому сначала выясним, был ли запуган еврейский народ в период получения заповедей? Если да, то - кем? Переводя на современный язык: была ли в период получения заповедей демократия или деспотия (диктатура), свободное волеизъявление народа или неограниченная власть вождя?
В Библии приведены откровенные примеры самых жестоких репрессий Моисея по отношению к своему народу, когда тот ставил под сомнение лидерство вождя-освободителя (подробности - несколько далее). Правда, в Библии нет ни одного случая, когда бы народ сомневался в самих заповедях и получении их от Бога. Но лидерство Моисея, против которого народ не раз восставал, как раз и заключалось в посредничестве его между Богом и людьми: Моисей постоянно говорил (и успешно доказывал, в том числе с помощью репрессий), что действует от имени и по поручению Бога.
3. Был ли народный контроль записи о "знании"?
Еще более интересный вопрос - мог ли народ проверить, что записал Моисей в книгу? Что говорит об этом сама Библия?
Так вот, книга (в древности это был свиток, а не сшитая стопка листов), в которую Моисей записывал события и заповеди (известное как Пятикнижие), долгое время существовала в единственном экземпляре, и была, без сомнения, все сорок лет странствий по пустыне в руках автора до самой его смерти, и он завещал хранить ее рядом с ковчегом (Втор. 31, 26), то есть в святая святых святилища (храма), куда доступ имел только первосвященник.
Подчеркнем, завещать вещь может только тот, кто ею владеет, в чьих руках она находится постоянно.
А доверил Моисей прочитать заветную книгу непосредственно народу только через семь лет после своей смерти: "И завещал им Моисей: по прошествии семи лет... читай сей закон пред всем Израилем вслух его" (Втор. 31, 10 - 11).
"Вслух его" - значит, собственными глазами народ не мог прочитать... Ни при жизни Моисея, ни даже через семь лет после его смерти.
Также Моисей завещал изготовить "список закона сего с книги, находящейся у священников левитов" - для царя, чтобы тот поступал по закону (Втор. 17, 18).
4. Преемственность передачи "знания" от отца к сыну
Однако, царь у евреев появился лишь спустя две сотни лет, и был ли изготовлен второй экземпляр для первого царя евреев Саула (1050 - 1010 г. до н.э.), в Библии, при упоминании книги, не написано (1 Цар. 10, 25).
А пока царя у евреев не было (время так называемых судей), закон, точно, не исполнялся: "В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым" (Суд. 17, 6; 21, 25).
Но даже при царях с содержанием книги народ знакомили крайне редко, от случая к случаю, не каждому поколению выпадало такое счастье.
Так, через полтора века после Саула царь Иудеи Иосафат (868 - 847 г. до н.э.) в третий год своего царствования отправил левитов и священников в народ "и они учили в Иудее, имея с собою книгу закона Господня; и обходили все города Иудеи и учили народ" (2 Пар. 17, 9). Очевидно, если бы народ учили заповедям регулярно, то ни само это хождение в народ, ни, тем более, его упоминание в Библии не имели бы смысла. А еще через два века, в царствие царя Иосии (639 - 609 г. до н.э.) лишь на восемнадцатый год в храме случайно нашли книгу закона Моисея и только тогда царю ее прочитали (4 Цар. 22: 3, 8, 10, 11; 2 Пар. 34: 8, 14, 18, 19). А до этого в еврейском государстве долгое время служили языческим богам, и лишь на двенадцатый год своего правления Иосия "начал очищать Иудею и Иерусалим от высот и посвященных дерев и от резных и литых кумиров". В библеистике популярно религиозное мнение, что найденная книга Моисея была лишь одной из пяти. Но текст Библии прямо называет ее книгой закона (всего закона, а не какой-то его части), да и многолетний, на десятилетия, повсеместный отход евреев от Бога и закона Моисея ясно свидетельствует о том, что книга закона (все Пятикнижие, а не его какая-то часть) была ими позабыта и пылилась где-то в дальнем углу храма, и что не менее важно, чтение найденной книги царю означает, что до этого он такую книгу не читал, а значит, списка с этой книги, вопреки завещанию Моисея, у царя не было (либо она также пылилась где-то в чулане).
В общем, на основании текста Библии говорить о преемственности в народе передачи свидетельства о получении заповедей было бы не просто некорректно, а было бы явной натяжкой.
Подчеркнем, главный аргумент истинности "знания" под названием "передача информации от отца к сыну" касается народа в целом, а не отдельных его представителей-интеллектуалов: судей, царей, священников, мудрецов... А народ в целом - беззаконничал.
5. Начало передачи "знания"
Третья, и главная, причина сомневаться в передаче знания "от отца к сыну" - в том, что и начинать-то передавать знание было не с кого: за сорок лет странствий вымерли, как известно из текста Библии, все отцы-свидетели получения заповедей, то есть те мужчины, кому на момент выхода из Египта было двадцать и более лет. А вышеприведенное (см. п. 1 "Вера или знание?") требование к отцам рассказывать сыновьям об исходе и заповедях (Втор. 6, 20 - 25) Моисей озвучил, ничтоже сумняшеся, как раз после этого, то есть когда отцы-свидетели уже вымерли - в самом-самом конце сорокалетнего странствия по пустыне, в последний его месяц (Втор. 1, 3). Известное же требование к отцам рассказывать сыновьям об Исходе, высказанное еще до начала исхода из Египта, касается только самого факта исхода, но не заповедей (да, они тогда еще и не были даны): "И когда после спросит тебя сын твой, говоря: "что это?", то скажи ему: "рукою крепкою вывел нас Господь из Египта, из дома рабства..."" (Исх. 13, 14).
6. Золотой телец - нарушение заповеди Бога или Моисея?
Вторая (из десяти) заповедь гласит: "не делай себе кумира и никакого изображения... не поклоняйся им... ибо Я ... Бог ревнитель, наказывающий..." (Исх. 20, 4 - 5).
В известной истории с золотым тельцом обращает внимание на себя тот факт, что народ нарушил эту заповедь именно тогда, когда решил, что Моисей уже не вернется. Значит ли это, что евреи боялись не Бога, а Моисея? Иначе говоря, народ боялся нарушить заповеди, полученные от Моисея, а не от Бога? То есть народ услышал заповеди не от Бога, а от Моисея?
Справедливости ради, тут нельзя исключить наследие Адама - безответственность: тот все отлично знал, причем как раз от самого Бога, однако все равно нарушил запрет.
Тем не менее, ответим на поставленные вопросы.
Последовательность событий "греха золотого тельца" такова:
1) получение десяти заповедей (Исх. 20, 1 - 17);
2) повторение второй заповеди: "Не делайте предо Мною богов серебряных или богов золотых, не делайте себе" (Исх. 20, 23);
3) получение множества других заповедей (Исх. 21 - 23);
4) "и пришел Моисей, и пересказал народу все слова Господни и все законы; и отвечал весь народ в один голос, и сказали: все, что сказал Господь, сделаем" (Исх. 24, 3). Формально это можно отнести лишь к тем заповедям, которые Моисей получил после первых десяти, так как Моисей мог "прийти" после того, как ушел, а ушел он на гору в этот раз именно после получения десяти заповедей: "Моисей вступил во мрак, где Бог" (Исх. 20, 21). Однако, повторение Богом второй заповеди было как раз в этот поход на гору (Исх. 20, 23). Так что, если народ первый раз и не клялся исполнять все десять первых синайских заповедей, то уж за вторую, "телячью", клялся, точно;
5) "и взял книгу завета и прочитал вслух народу, и сказали они: все, что сказал Господь, сделаем и будем послушны" (Исх. 24, 7). Здесь народ клялся исполнять всё, что написано в книге завета, а в ней были записаны и первые десять синайских заповедей, и повторение второй;
6) изготовление золотого тельца (Исх. 32).
Отсюда, прежде всего, видно, что пресловутый грех золотого тельца был именно грехом, то есть нарушением заповеди, так как народ до этого дважды услышал все заповеди (сначала у горы, затем слушая книгу завета) и, главное, дважды поклялся их исполнять: "сделаем", "сделаем и будем послушны".
Но кому они поклялись: Богу или Моисею?
Формально - Богу ("все, что сказал Господь, сделаем"), фактически - Моисею (так как "пришел Моисей, и пересказал народу все слова Господни и все законы").
А это имеет решающее значение для действенности клятвы.
Так, например, когда солдаты принимают присягу, то текст присяги зачитывает не государство, не правитель, не народ, которых солдаты клянутся защищать до последней капли крови. Но солдаты абсолютно уверены, что и народ, и правитель, и государство существуют в реальности. И потому клятва действительна, пока, и в самом деле, существует этот народ, этот правитель и это государство. Но если не станет правителя, или государства, или даже народа, солдаты не могут считать себя связанными этой клятвой: как можно защищать то, чего нет? Тому есть известные исторические примеры, когда в результате государственных переворотов (революций) армия (или ее большая часть) переставала защищать то, чего нет - законную власть, и это приводило к гражданской войне.
Итак, прямо написано, что народ клялся лично Моисею (который, по его словам, выступал от лица Бога). И вот, когда Моисей пропал на горе, и прошло сорок дней, народ, естественно, посчитал себя свободным от клятвы Моисею.
А как же - Богу?
Если бы народ знал о Боге лично, слышал лично его, боялся лично его, то разве нарушил бы его заповедь? Вот и напрашивается логичный вывод, что всего этого не было, а о Боге народ знал лишь со слов Моисея. Почему народ верил Моисею - вопрос отдельный, и мы на него обязательно найдем ответ в Библии, но несколько позже.
С другой стороны, пусть не лично Бога, но проявлений Бога народ все-таки смертельно боялся.
Так, когда евреи стояли перед горой и "видели громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся", то испугавшись этих проявлений Бога, "народ отступил, и стал вдали", объяснив Моисею это так: "дабы нам не умереть" (Исх. 20, 18 - 19). Но разве они испугались, реально, Бога? Нет - в действительности, это был лишь вулкан. Вулканы не разговаривают и заповедей не дают. Но Моисей сказал народу, что этот вулкан и есть проявление Бога. А грохот вулкана - это речь Бога, то есть заповеди. Народ поверил. Поверил не Богу, поверил Моисею.
И не только очевидных проявлений Бога боялся народ, то есть боялся того, что страшный вулкан убьёт ненароком и правого и виноватого: "чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть" (Исх. 20, 19). Но также из текста заповеди народ знал, что за ее нарушение последует наказание от Бога. Однако, знал это, как покажем ниже - также от Моисея, а не лично от Бога.
Мало того, даже исполнение наказания от Бога было поручено Моисею (с его же слов, как прямо написано в Библии): "берегитесь восходить на гору... всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти... пусть побьют его камнями или застрелят стрелою" (Исх. 19, 12 - 13). Так, как же было не бояться Моисея больше, чем Бога? От вулкана можно уйти, а куда уйти от Моисея, от его камней, от его стрел?
Но Моисея не стало, и кто отдаст приказ бить и стрелять? Никто! Кого бояться? Некого.
А вот, так ли был страшен Моисей, увидим из ранее обещанных примеров репрессивной политики Моисея. Правда, началась она как раз с наказания за грех золотого тельца, так что опыта реального страха (а не потенциального: угрозы быть убитыми камнями или стрелою) перед Моисеем у народа еще не было. И тем не менее... Ведь нас, прежде всего, интересует, мог ли народ, в принципе, возражать Моисею по поводу правдивости записей в книге.
7. Диктатура Моисея
Приведем, наконец, обещанные примеры репрессивной политики Моисея.
7.1. Грех золотого тельца
Она началась с наказания народа за "грех золотого тельца".
Считается, что грех этот состоял в замене Бога на тельца. Но это совсем не так! Народ изготовил себе золотого тельца исключительно для замены Моисея в качестве вождя (то есть, буквально - того, кто ведет): "сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим человеком, Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось" (Исх. 32, 1).
В наказание за эту измену себе, за "грех золотого тельца" Моисей приказал своим сородичам из племени Левия: "Пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего" (Исх. 32, 27). Так те и сделали, и убили до трех тысяч человек.
Каков же был политический эффект? Не успела в стане просохнуть кровь убиенных, как "Моисей же взял и поставил себе шатер вне стана, вдали от стана, и назвал его скиниею собрания... И когда Моисей выходил к скинии, весь народ вставал, и становился каждый у входа в свой шатер и смотрел вслед Моисею, доколе он не входил в скинию..." (Исх. 33, 7 - 8).
Он уважать себя заставил, как сказал поэт.
7.2. Разведка земли обетованной
Следующий случай произошел также в начале Исхода.
Когда сорокадневная разведка земли обетованной показала, что эту землю придется завоевать, а не получить в качестве подарка от Бога, то весь народ струсил, заплакал и решил вернуться в Египет, а для этого постановил сместить Моисея: "Поставим себе начальника и возвратимся в Египет" (Числ. 14, 4). Но восстание это было подавлено Моисеем в зародыше, когда зачинщики (десять струсивших разведчиков из двенадцати) были "поражены пред Господом" (Числ. 14, 37).
О сущности "поражения пред Господом" будет сказано ниже.
А политический эффект более чем известен, он стал притчей во языцех: народ был наказан сорокалетним (год за день разведки) странствием по пустыне под бессменным водительством Моисея. От имени Бога, разумеется. Об этом народу сообщил сам Моисей.
7.3. Восстание Корея
Еще одно восстание против власти Моисея возглавил Корей из племени Левия с компанией в двести пятьдесят человек, "люди именитые", под лозунгом, обращенным к Моисею: "ты еще хочешь властвовать над нами!" (Числ. 16, 13).
Это было очень опасное восстание, так как у восставших был вождь, причем из того же племени, что и сам Моисей. Поэтому подавлено оно было не грубой силой оружия, а весьма необычными способами.
Сначала семьи этих именитых людей со всеми их домами (шатрами) и имуществом поглотила земля, как предрек Моисей (Числ. 16, 32), а двести пятьдесят человек во главе с Кореем погибли без всякого предупреждения - от так называемого "огня от Господа", когда они приблизились к скинии (Числ. 16, 35).
Несмотря на столь чудесное и почти необъяснимое описание в Библии гибели бунтовщиков от земли и огня, очевидцы нисколько не сомневались, что все это дело рук Моисея и его брата Аарона, а не Бога, от имени которого те действовали - народ упрекал именно их: "Вы умертвили народ Господень" (Числ. 16, 41). А ведь непосредственно перед этим Моисей уверял народ, что действует от имени Бога: "И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря: отделитесь от общества сего, и Я истреблю их во мгновение" (Числ. 16, 20 - 21) "И сказал Моисей: из сего узнаете, что Господь послал меня делать все дела сии, а не по своему произволу я делаю сие" (Числ. 16, 28).
Итак, не поверив, что Господь послал Моисея, и что Господь истребил, "собралось общество против Моисея и Аарона" еще раз (Числ. 16, 42). Тогда Моисей и Аарон обратились к скинии, и произошло очередное "поражение" очередных бунтовщиков: "умерло от поражения четырнадцать тысяч семьсот человек, кроме умерших по делу Корееву" (Числ. 16, 49).
Оставшемуся народу было уже не до восстания во имя справедливости, быть бы живу: "Вот мы умираем, погибаем, все погибаем! Всякий, приближающийся к скинии Господней, умирает: не придется ли всем нам умереть?" (Числ. 17, 12 - 13).
Вот как смертельно был запуган народ! Запуган Моисеем...
Отметим, что если поглощение землей в предсказанном месте и в предсказанное время (а предсказал Моисей) выглядит для нас необъяснимо (хотя природные провалы земли сами по себе не так уж необычны), то "поражение от огня от Господа" (а так в других местах Библии называется обыкновенная молния), связанное с приближением к скинии, имеет явно выраженную электрическую природу, а использование рукотворного электричества в необходимом месте и в необходимое время - обычное дело, но выглядит для нас необычно лишь потому, что описано в Библии за три тысячи лет до "официального" открытия электричества 3 .
Здесь победитель не удовлетворился одним лишь сохранением своей неограниченной власти, а к политическим дивидендам прибавил дивиденды экономические. Сразу после победы всему родному племени Моисея, то есть племени Левия (священникам и левитам, их семьям), было пожаловано, от имени Бога, пожизненное, им и всем их потомкам навечно, полное продовольственное обеспечение: "Все возношения сынов Израилевых Я дал тебе, и сынам твоим, и дочерям твоим... Все лучшее из елея и все лучшее из винограда и хлеба, начатки их, которые они дают Господу, Я отдал тебе. Все первые произведения земли их, которые они принесут Господу, да будут твоими... Мясо же их тебе принадлежит... Десятину сынов Израилевых, которую они приносят в возношение Господу, Я отдаю левитам в удел..." (Числ. 18, 11 - 24).
Таким образом, Моисей убил двух зайцев: с одной стороны, обеспечил себя и своих родичей из колена Левия (левитов) продовольствием, с другой - этим подкупом исключил свое воинственное племя (колено) из политической борьбы против себя.
7.4. Моисей - царь, народ - рабы его
В конце концов, после всех этих передряг, Моисей добился абсолютной власти: "И он был царь Израиля, когда собирались главы народа вместе с коленами Израилевыми" (Втор. 33, 5). Учтем, что это Моисей написал сам о себе. Написал в самом конце своего Пятикнижия, как бы подводя итог своей успешной жизни.
В еврейских переводах, да и во многих христианских под словом "он" понимается Бог: "Бог был царем Израиля...".
Тем не менее, если не по должности, то по сути Моисей был полноправным господином над своими сородичами - выведенный им из египетского рабства народ так стал обращаться к Моисею: "Рабы твои сделают, как повелевает господин наш" (Числ. 32, 25; также Числ. 31, 49; 32: 4, 5, 27, 31).
Как видим, аргумент о невозможности искажения истории автором книги, который проводил крайне жесткую диктаторскую политику по отношению к своим читателям - несостоятелен.
8. Кому говорил Бог: Моисею или народу?
К чести Моисея следует отметить, что он не искажал факты, а лишь "интерпретировал" их. Например, в точности описывая проявления вулкана, сообщал, что это Бог спустился на гору и говорил оттуда. Народ верил.
Последующие поколения, были, вероятно, не столь легковерными. Например, известный еврейский историк I в. н. э. Иосиф Флавий, представляя в своих исторических трудах еврейскую религию в самом выгодном свете, тем не менее, сообщал своим римским и греческим читателям, что все библейские чудеса имеют естественнонаучное объяснение: "Если бы нашлись желающие рассмотреть причины каждого явления, то пришлось бы вывести много, притом строго философских, теорий... я примусь, по окончании этого труда, и за ту тему" (ИД, Пред., 4).
И вот, очевидно, чтобы сохранить веру, текст Моисея подвергли самому безобидному, на первый взгляд, редактированию: разбили его на стихи и главы. А ведь от того, в каком месте разделить предложение, зависит смысл (как, например, в известной фразе "казнить нельзя помиловать")...
Интересующая нас история получения заповедей на горе Синай начинается с таких слов: "И изрек Бог все слова сии, говоря" (Исх. 20, 1). Сразу после этого идет текст десяти заповедей.
Кому Бог говорил заповеди, кому "изрек все слова сии"? Как видим, это не уточнено. Поэтому считается, что - всем, кто мог его слышать, а это и был весь еврейский народ, собравшийся у горы.
Отметим, что во всех других случаях, практически всегда, написано, кому говорил Бог - Моисею.
Сомнения возникают при внимательном чтении.
9. Кто говорил: Бог или вулкан?
Оказывается, народ слышал не слова заповедей, а вот что: "Весь народ видел громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся; и, увидев то, народ отступил и стал вдали. И сказали Моисею: говори ты с нами, и мы будем слушать, но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть" (Исх. 20, 18 - 19). Это написано сразу после текста десяти заповедей. То есть народ, очевидно, наивно воспринимал грохот вулкана (а грохочущая и дымящаяся гора - это, безусловно, вулкан) за разговор Бога ("говорил с нами Бог").
Можно было бы подумать, что народ испугался слов заповедей Бога, которые, якобы, слышал. Но тогда возникает естественный вопрос: а что - "громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся" народ не испугался? Разумеется, испугался. И об этом написано прямо: "увидев то, народ отступил и стал вдали". Увидев (гору дымящуюся), а не услышав (слова заповедей)!
И вот, испугавших естественных проявлений вулкана ("громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся"), народ назвал причиной своего испуга разговор Бога с ними. Следовательно, народ искренне считал "громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся" разговором Бога.
Но тогда откуда в Библии появились именно слова Бога, а не звуки вулкана? Поскольку их записал, как известно, Моисей, значит, он-то их, точно, слышал!
Итак, имеем такие факты: народ не слышал слов (а лишь звуки: гром, звук трубный); Бог произнес слова; Моисей их записал; а вот кому говорил (а не производил звуки) Бог, не сказано прямо (об этом лишь можно делать тот или иной логический вывод).
10. А если не разделять на главы?
Эта парадоксальная ситуация разрешается очень просто, если обратить внимание на то, что со слов "И изрек Бог все слова сии, говоря" начинается глава.
А мы знаем, что разделение на стихи и главы - искусственное, в оригинале этого нет. Поэтому, с полным правом, прочитаем эту фразу вместе с предшествующим предложением, являющимся последним стихом предыдущей главы.
Вот эти два стиха по отдельности:
Последнее предложение (стих) главы 19: "И сошел Моисей к народу и пересказал ему" (Исх. 19, 25);
Первое предложение (стих) главы 20: "И изрек Бог все слова сии, говоря" (Исх. 20, 1).
А вот так читаются эти же стихи вместе, без разделения на главы и даже без знаков препинания между стихами, коих в оригинале не существует: "И сошел Моисей к народу и пересказал ему и изрек Бог все слова сии говоря".
Теперь понятно, что именно "пересказал" Моисей - вот это: "И изрек Бог все слова сии, говоря".
Вместе со знаками препинания, реализующими совершенно очевидный изначальный смысл, объединенное предложение будет выглядеть так:
"И сошел Моисей к народу и пересказал ему: и изрек Бог все слова сии, говоря".
Таким образом, все становится на свои места: и Бог "говорил" с горы звуками вулкана, и народ слышал эти звуки, и Моисей переводил звуки вулкана в слова заповедей, и народ слышал слова заповедей - но от Моисея. А все вместе: народ слышал заповеди (но от Моисея, а не от Бога - Моисей "пересказал" слова Бога), стоя у горы Синай.
Здесь не имеет никакого значения, реально ли услышал Моисей в грохоте вулкана слова Бога, или лишь придал своим собственным словам непререкаемый авторитет, приписав их Богу - важно, что этих слов от Бога народ не слышал, а слышал только от Моисея.
А вот, что, действительно, важно - Моисей записал об этом чистую правду: "И сошел Моисей к народу и пересказал ему: и изрек Бог все слова сии, говоря...", и при этом "Весь народ видел громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся; и, увидев то, народ отступил и стал вдали. И сказали Моисею: говори ты с нами, и мы будем слушать, но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть". Он честно записал, что народ простодушно посчитал грохот вулкана за слова Бога. Не исключено, что и сам Моисей так считал (а вот некий редактор, по-видимому, решил, что благолепнее будет, если не один Моисей, а весь народ слышал слова Бога, и разделил предложение на два, а для верности разместил их в разных главах).
Но тогда получается, что иудаизм, подобно другим религиям, также основан на вере: вере - Моисею, что тот в грохоте вулкана услышал слова Бога.
Поскольку этот вывод противоречит основам иудаизма, то стоит привести в его подтверждение дополнительные аргументы.
11. Перевод Септуагинта
Прежде всего - это перевод Септуагинта (выполнен в III в. до н.э.), в котором начало главы 20 написано так: "И изрек Бог Моисею все слова сии, говоря". Здесь прямо написано, кому сказаны заповеди - не всему народу, а только Моисею.
Оригинал, конечно, имеет приоритет над переводом. Однако, проблема в том, что самый древний полный сохранившийся экземпляр Септуагинты намного старше самого древнего полного сохранившегося оригинала Танаха (Ветхого Завета) на иврите (Ленинградский кодекс, 1008 г.). Поэтому однозначно решить, какой текст ближе к Моисееву - невозможно.
12. Буквальный перевод
Перевод Септуагинта подвергается сомнению и даже резкому осуждению в иудаизме (в связи с тем, что им изначально пользовались христиане), поэтому придется, применив собственные скромные познания в иврите, проверить, кому же все-таки говорил Бог. Буквальный перевод будет снабжен максимально подробными разъяснениями для тех, кто совсем не знает иврит.
Первое слово "йеред" ("спускаться, снижаться") с союзом "вав" ("и", или, реже, "а" - в зависимости от контекста) перед ним (в иврите однобуквенный союз пишется слитно с последующим словом). Форма глагола "йеред" - будущее время для мужского рода единственного числа третьего лица (то есть "[некто он] спустится"), но союз "вав" в библейском иврите переворачивает будущее время на прошедшее (так и называется - "вав переворачивающий"), и получается "[некто он] спустился".
Следующее слово "моше" - "Моисей".
Следующее - "эль-hаам", где: "эль" - предлог направления; "hа" - определенный артикль, означающий, что слово при нем - известное, конкретное, о нем уже упоминалось; "ам" - "народ". Действительно, о народе уже говорилось неоднократно, например, в предыдущем стихе Исх. 19, 24. "Эль-hаам" - "к народу".
Читатель-"буквоед" может заметить, что по написанию первая буква слова "Моше" отличается от последней буквы слова "эль-hаам" (чтение на иврите справа налево), хотя звучат они одинаково. Это - буква "мем" (и еще три буквы из двадцати двух букв алфавита иврита) имеет два написания: обычное, и для конца слова.
Далее идет глагол "йомэр" ("сказать", но в форме будущего времени для единственного числа мужского рода третьего лица: "[некто он] скажет") слитно с союзом "вав" ("и") перед ним. "Вав" переворачивает будущее на прошедшее время, и получается: "[некто он] сказал".
И наконец, последнее слово в этом стихе "алеhэм" - словосочетание, называемое местоименным суффиксом, состоящее из предлога направления "эль" и местоимения "hэм" ("они"), и означает - "к ним", или "им".
И весь стих означает: "И спустился Моисей к народу и сказал им".
Что сказал Моисей, не написано. А ведь это нелогично. Обычно после слова "сказал" ставится двоеточие, открываются кавычки, и написан текст того, что "сказал". Или вместо прямой речи - косвенная: "сказал то-то". Здесь же предложение будто обрывается ни на чем.
В Синодальном переводе вместо "сказал" написано "пересказал". Совсем же другое дело! Ведь пересказать можно только то, что уже кем-то сказано до этого. В данном случае Моисей мог пересказать только что произнесенный Богом запрет подниматься на гору Синай: "Священники и народ да не порываются восходить к Господу, чтобы не поразил их" (Исх. 19, 24). В этом случае двоеточие, кавычки и текст сказанного не нужны.
Но, все дело в том, что слово "йомэр" имеет значение "сказать", а также "говорить", "провозглашать", "возвещать", но - не "пересказывать". Назвать еврейское слово "йомэр" русским словом "пересказывать" - это то же, что на клетке с медведем написать "Заяц". То есть это откровенная неправда. Однако, те, кто никогда не видел зайца, непременно поверят. А тем, кто не поверит, можно убедительно объяснить, что это такая порода зайца... И вообще, верить надо не собственным глазам, а слову Божьему, но непременно с объяснениями мудрецов. А те укажут на то, что у медведя с зайцем много общего: четыре лапы, шерсть, ушки, хвост (особенно хвосты похожи!), и вообще они - млекопитающие. И главное, это тот единственный случай исключения из правил, когда заяц и медведь суть одно и то же.
Синодальный перевод не одинок в стремлении выдать медведя за зайца. В других христианских переводах - то же самое: "передал все это" (Новый русский перевод), "возвестил ему это" (Современный перевод РБО), "рассказал им все это" (Библейской Лиги ERV, Cовременный перевод WBTC), "пересказал ему все, что услышал от Бога" (под ред. Кулаковых), "пересказал" (Макария Глухарева), "сказал им все это" (Новый Мир).
"Сказал все это" (и подобное) - то же самое, что "пересказал". А ведь слов про "все это" попросту нет в оригинале на иврите, как мы увидели собственными глазами.
В еврейских переводах (выполненных евреями для русскоговорящих евреев) не намного лучше: "пересказал" (Д. Йосифон), "сказал им об этом" (издание р. Ш.Р. Гирша), "сказал им (это)" (Ф. Гурфинкель). Но есть много исключений: "сказал" (П. Гиль; Тора Ми-Цион; Л. Мандельштам; А. Фейгин и И. Гиссер; под ред. Г. Брановера).
Итак, лишь перевод под редакцией Кулаковых - попытка совместить религиозную догму с реальным текстом ("пересказал ему всё, что услышал от Бога" означает не только предшествующий запрет подниматься на гору, но и все-все заповеди, в том числе последующие, на что указывает слова "всё, что услышал от Бога", хотя этих слов и нет в оригинале Исх. 19, 25), да переводы П. Гиль, Тора Ми-Цион, Л. Мандельштама, А. Фейгина - И. Гиссера, Г. Брановера, к чести этих еврейских переводов - буквальные: "сказал".
Почему же в христианских переводах даже больший упор сделан на "пересказе" Моисеем запрета восходить на гору, чем в переводах еврейских?
Дело в том, что Новый Завет без Ветхого Завета лишен смысла. Ведь Иисус Христос - сын Бога. А какого Бога? Того, что в Ветхом Завете, а не, скажем, в греческих мифах, или славянских поверьях. А то, что этот Бог, действительно, Бог - подтверждается свидетельством всего еврейского народа, слушавшего заповеди у горы Синай из уст этого Бога. Свидетельства одного Моисея все-таки маловато. Это для евреев Моисей - большой авторитет, так как спас евреев из египетского рабства, дав возможность создать собственное государство, сохранив евреев как народ. Для христиан это безразлично. Именно поэтому христианам нужны железные доказательства истинности Бога, отца Иисуса. Именно поэтому христиане несравненно больше евреев заинтересованы в священном тексте, подтверждающем, что Бог говорил всему еврейскому народу. А для этого нужно, чтобы Моисей "пересказал", а не "сказал": пересказал то, что было сказано раньше (запрет народу восходить на гору), а не сказал то, что говорит Бог, то есть десять заповедей.
Евреям же не обязательно грубо искажать прямой текст Писания, так как кроме Писания очень большое значение для евреев имеют комментарии Писания мудрецами, то есть так называемая устная Тора, Талмуд, где убедительно показывается, что народ слышал заповеди непосредственно от Бога (об этом будет упомянуто далее - в п. 15. "Слышали или видели заповеди?"). И, главное, евреи с гораздо большей вероятностью, чем христиане, могут проверить правильность перевода.
Первое слово этого стиха (чтение справа налево) глагол "йедабэр" ("разговаривать, говорить" - в форме единственного числа мужского рода третьего лица в будущем времени: "[некто он] будет говорить") с переворачивающим союзом "вав" перед ним: "и говорил".
Обратим внимание на отличие "сказать" от "говорить" 4 : Моисей сказал (в стихе Исх. 19, 25), а Бог говорил (в стихе Исх. 20, 1). Сказать можно коротко, а говорить - продолжительно. Это как раз соответствует смыслу объединенного предложения: Моисей сказал о том, что Бог говорил заповеди.
Второе слово "элоhим" означает "Всесильный", то есть по-русски "Бог", а буквально - "силы": от слова "элоаh" ("сила") и окончания множественного числа мужского (или смешанного: для мужского и женского состава) рода "-им".
Далее написано "эт" - предлог винительного падежа, отвечающий на вопрос: кого, что?
За предлогом идут два слова "коль-hадварим". Несамостоятельное (служебное) слово "коль" перед словом, имеющим определенный артикль "hа" означает "все"; "дварим" - "слова" (а также "вещи" 5 ).
Следующее слово "hаэле" состоит из "эле" ("эти") и определенного артикля "hа" (он тут, по правилам иврита, за компанию с определенным словом "hадварим", к которому относится "эле").
Обратим внимание на то, что наличие определенных артиклей "hа" означает, что речь идет об определенных (конкретных) понятиях (в отличие от неопределенных), то есть о тех, которые уже упоминались в тексте (либо общеизвестны), а не о тех, которые еще предстоит узнать. Тогда, если опираться только на это правило, получается, что "и говорил Бог все эти слова, сказав" - это не о десяти заповедях, так как о них еще не упоминалось, о них сказано лишь далее.
Однако, если сразу после несамостоятельного слова "коль" идет слово без определенного артикля "hа", то по правилам иврита, такое "коль" имеет значение не "весь/все", а "каждый/каждые".
Поскольку речь в данном случае, безусловно, идет о "всех словах", а не о "каждых словах" ("каждых" нет ни в одном переводе), то, независимо от реальной определенности относящегося к "коль" слову, оно вынуждено быть с определенным артиклем "hа". И тогда это "hа" ничего не значит с позиции определенности, и "все эти слова" могут относиться, как к уже сказанным, так и к тем, которые говорят сейчас.
И последнее слово в стихе: "лемор" - "сказать" (тот же корень, что и "йомэр"). Оно в форме инфинитива, не связано ни с какими словами предложения, и, как будто, не несет никакой информации, так как повторяет слова "говорил Бог". Его можно перевести, как "чтобы сказать", или "сказав".
Перевод обоих предложений вместе без промежутка из-за разделения на главы и стихи, и без знаков препинания: "И спустился Моисей к народу и сказал им иговорил Бог все эти слова, сказав".
Лишь объединив эти два предложения, разнесенные редакторами в разные главы, мы наконец-то, можем, не прибегая к искажению смысла слова "йомэр", ответить на вопрос, так что же сказал(а не пересказал) Моисей? Это написано тут же: И говорил Бог все эти слова, сказав.
Причем, мы можем опустить союз "и" там, где он по контексту явно не нужен в качестве именно союза, тем более, что он использован для гораздо более важной цели - преобразования глаголов будущего времени в прошедшее ("вав" переворачивающий). И тогда, окончательно, буквальный перевод таков:
"Спустился Моисей к народу и сказал им: говорил Бог все эти слова, сказав".
А "все эти слова" - это перечисленные сразу за тем десять заповедей.
Таким образом, все десять заповедей - это то, что "говорил Бог", но переданное народу Моисеем, который "спустился... к народу и сказал им". Следовательно, народ не слышал своими ушами слов десяти заповедей от Бога - слышал их только от Моисея. Из текста Исх. 19, 25 - 20, 1 это совершенно ясно.
В вольном переводе Исх. 19, 25 вместе с Исх. 20, 1 выглядело бы так (два варианта):
"И спустился Моисей к народу и сказал им: вот слова, которые говорил Бог",
"И спустился Моисей к народу и сказал им: вот, что говорил мне Бог".
13. Передал ли Моисей запрет подниматься на гору?
Рассмотрим возможность того, что Моисей все же "сказал" не то, что написано вслед за этим словом, то есть десять заповедей, а как принято считать, именно "пересказал" предшествующий запрет Бога подниматься народу на гору.
Этот запрет записан, действительно, перед самым-самым "сказал/пересказал".
"И Господь сказал ему: пойди, сойди, потом взойди ты и с тобою Аарон; а священники и народ да не порываются восходить к Господу, чтобы не поразил их. И сошел Моисей к народу, и пересказал ему".
Но перед этим подобный запрет Бог озвучивал Моисею неоднократно, и Моисей уже передавал его народу.
Приведем все их, да и вообще всё, что Моисей передавал народу по поручению Бога с горы Синай. И, главное, посмотрим, после всех ли слов Бога на горе Синай, которые Моисею поручено было передать народу, написано, что он их таки "пересказал"?
Первый раз. "Моисей взошел к Богу на гору, и воззвал к нему Господь с горы, говоря: так скажи дому Иаковлеву и возвести сынам Израилевым... Вот слова, которые ты скажешь сынам Израилевым. И пришел Моисей и созвал старейшин народа, и предложил им все сии слова, которые заповедал ему Господь" (Исх. 19, 3 - 7). Прямо написано, что Моисей передал народу все слова Бога.
Второй раз. "И сказал Господь Моисею: пойди к народу, и освяти его сегодня и завтра; пусть вымоют одежды свои, чтоб быть готовыми к третьему дню... берегитесь восходить на гору и прикасаться к подошве ее; всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти; рука да не прикоснется к нему, а пусть побьют его камнями, или застрелят стрелою; скот ли то, или человек, да не останется в живых... И сошел Моисей с горы к народу и освятил народ, и они вымыли одежду свою. И сказал народу: будьте готовы к третьему дню; не прикасайтесь к женам" (Исх. 19, 10 - 15). Моисей передал народу не только все слова Бога, но и даже добавил от себя: "не прикасайтесь к женам". Это не значит, что Бог не говорил такого Моисею - не исключено, что говорил, но просто Моисей эти слова не записал. Во всяком случае, освящение народа и вымывание одежды подразумевает, чтобы после этого "не прикасались к женам". Подчеркнем, что и во второй раз в тексте Библии написано, какие именно слова Бога передал народу Моисей, причем написано максимально подробно.
Третий раз. "И взошел Моисей. И сказал Господь Моисею: сойди и подтверди народу, чтобы он не порывался к Господу видеть Его, и чтобы не пали многие из него; священники же, приближающиеся к Господу, должны освятить себя, чтобы не поразил их Господь. И сказал Моисей Господу: не может народ взойти на гору Синай, потому что Ты предостерег нас, сказав: проведи черту вокруг горы и освяти ее" (Исх. 19, 20 - 23). Моисей напоминает Богу, что тот уже это говорил, и Моисей, очевидно, не собирается повторно передавать эти его слова народу. Иначе, зачем бы он препирался?
Четвертый раз (фактически, продолжение третьего). "И Господь сказал ему: пойди, сойди, потом взойди ты и с тобою Аарон; а священники и народ да не порываются восходить к Господу, чтобы не поразил их. И сошел Моисей к народу, и пересказал ему" (Исх. 19, 24 - 25). Учтем, прежде всего, что не "пересказал", а "сказал". А вот, что народу сказал Моисей, не написано. Не написано вообще ничего. По сравнению с предыдущими поручениями Бога, о точном исполнении которых написано подробно, это выглядит нелогично, чтобы можно было однозначно утверждать: да, Моисей "пересказал" именно запрет народу подниматься на гору.
Пятый раз, сразу после получения десяти заповедей. "Моисей вступил во мрак, где Бог. И сказал Господь Моисею: так скажи сынам Израилевым: вы видели, как Я с неба говорил вам..." (Исх. 20, 21 - 22). Далее, до конца этой главы и еще на протяжении последующих трех глав (Исх. 21 - 23) Бог передает Моисею многочисленные заповеди, и сразу после этого начинается глава 24 такими словами: "И Моисею сказал Он: взойди к Господу ты и Аарон, Надав и Авиуд и семьдесят из старейшин Израилевых, и поклонитесь издали; Моисей один пусть приблизится к Господу, а они пусть не приближаются, и народ пусть не восходит с ним. И пришел Моисей и пересказал народу все слова Господни и все законы. И отвечал весь народ в один голос, и сказали: все, что сказал Господь, сделаем" (Исх. 24, 1 - 3). И здесь прямо написано, что Моисей передал народу "все слова" Бога, в том числе, очевидно, и очередной (в третий, или четвертый раз) запрет всходить на гору.
Итак, когда Моисей получил указание Бога передать народу повторный запрет, то ответил ему, что один раз уже передал его. И передал ли все-таки Моисей этот запрет повторно, неизвестно. Об этом попросту не написано. Об этом можно делать лишь тот или иной логический вывод.
Вот, с полным правом, и продолжим наше логическое исследование.
14. Моисей - о получении заповедей народом
Во Второзаконии, в главе 5 Моисей подробно пересказывает народу историю получения заповедей у горы Синай, через сорок лет после этого события (Втор. 1, 3).
"Лицом к лицу говорил Господь с вами на горе из среды огня; я же стоял между Господом и между вами в то время, дабы пересказывать вам слово Господа, ибо вы боялись огня и не восходили на гору. Он тогда сказал..." (Втор. 5, 4 - 5). Сразу после слов "Он тогда сказал" идет текст десяти заповедей. То есть все вышесказанное касается именно получения десяти заповедей.
Итак, с одной стороны, Бог говорил с народом "лицом к лицу", а с другой - Моисей пересказывал народу то, что говорил Бог. Что это значит? Только одно - народ не понимал слова Бога, а слова Моисея понимал, потому, очевидно, что Бог говорил на непонятном языке ("громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся"), а Моисей на понятном. Моисей объясняет непонятливость народа тем, что народ, мол, боялся огня и не восходил на гору. Здесь Моисей умолчал о том, что сам запретил народу подниматься на гору - под страхом смерти: не из-за несчастного случая от вулкана, а "пусть побьют его камнями, или застрелят стрелою" (Исх. 19, 13). Умолчал потому, что и без всякого запрета народ, действительно, испугался проявлений вулкана.
Сразу после изложения десяти заповедей Моисей сказал: "Слова сии изрек Господь ко всему собранию вашему на горе из среды огня, облака и мрака громогласно, и более не говорил, и написал их на двух каменных скрижалях, и дал их мне. И когда вы услышали глас из среды мрака, и гора горела огнём, то вы подошли ко мне, все начальники колен ваших и старейшины ваши, и сказали: вот, показал нам Господь, Бог наш, славу Свою и величие Своё, и глас Его слышали мы из среды огня; сегодня видели мы, что Бог говорит с человеком, и сей остается жив; но теперь для чего нам умирать? ибо великий огонь сей пожрет нас; если мы ещё услышим глас Господа, Бога нашего, то умрем, ибо есть ли какая плоть, которая слышала бы глас Бога живого, говорящего из среды огня, как мы, и осталась жива? приступи ты и слушай все, что скажет тебе Господь, Бог наш, и пересказывай нам все, что будет говорить тебе Господь, Бог наш, и мы будем слушать и исполнять" (Втор. 5, 22 - 27).
В этом небольшом отрывке пять раз сказано Моисеем, что народ слышал голос, а не слова Бога, и что голос этот был подобен грому (громогласный) "из среды огня, облака и мрака". Вот, оказывается, почему Моисею пришлось пересказывать народу, быть переводчиком между Богом и людьми, переводить "глас" в "слова сии".
Так, кому поверил народ, кому верят читатели Библии: Богу или Моисею?
15. Кому собирался говорить заповеди Бог?
До сих пор мы исследовали текст Библии, повествующий непосредственно о передаче Богом (или вулканом, или Моисеем) десяти заповедей. Но важная информация об этом историческом событии содержится и перед тем - тогда, когда Бог сообщает Моисею о том, как будет осуществляться передача заповедей народу.
"И сказал Господь Моисею: вот, Я приду к тебе в густом облаке, дабы слышал народ, как Я буду говорить с тобою, и поверил тебе навсегда" (Исх. 19, 9).
В этом коротком предложении ответы на все наши вопросы.
Бог сообщает, что придет только к Моисею, а не к народу: "Я приду к тебе".
Бог сообщает, что народ будет слышать его: "дабы слышал народ".
Бог сообщает, что народ будет слышать не слова, а лишь звук разговора Бога с Моисеем: "дабы слышал народ,