Как мне хотелось весны! Первых зелененьких листиков, воздуха, пахнущего талым снегом, сырой землей... Но куда же сбежишь из нашей зимы? На два-три дня? И денег-то таких нет...
Вот потому-то я и пошла в "Ларец". Не то, чтобы я абсолютно поверила их рекламе: "Отправим в тур Вашей мечты почти бесплатно!" Но так просила душа...
- Ну, так о чем же мечтаете? Не бойтесь, расскажите.
Дама-администратор, в светлой блузе, с галстуком-бантом, улыбалась задушевно. Мы сидели в уютной комнате, никак не назовешь офисом, с красными цветками гераней на подоконниках, со шкафами, в которых не папки, а книги в разноцветных переплетах.
- Мечтаю о весне, но понимаю, что это очень до...
- А, так вы не были еще у нас? Мы ведь совсем непохожи на прочие агентства. Вот, взгляните. И стоит это...
Она назвала смехотворную цену. Хм... взяла, полистала недоверчиво. Тютчев, Георгий Иванов...
- Да-да. В любое стихотворение! То есть в любое из тех, куда мы уже проложили маршрут.
Я прямо задохнулась от... какое чувство вызовет открытие, что вот оно - чудо? И восторг, и - вдруг обманывают, ведь так не бывает! И страх, что это правда...
- А... куда-нибудь к Эмили Дикинсон? Можно?
- Нет, нет, за границу пока не отправляем. Да и на что вам, милочка, чужая свобода, верно? А вот пейзажи, Фет, например. "И хор светил, живой и дружный"...
Я покачала головой.
- По весне скучаю. Можно мне... весну?
- Конечно, дорогая. Может быть, Тютчев? У вас есть зонтик? Нет? Тогда предложу вам Случевского. Любите? Вот и прекрасно! Подпишите тут и тут... да... и что нет претензий... спасибо... а касса - вон там.
Я положила руку на стихотворение, менеджер-отправитель инструктировал:
- Просто расслабьтесь, читайте себе и читайте, строчка за строчкой. А вернетесь вы сюда же потом, к вечеру. Не волнуйтесь, всегда кто-то дежурит... Итак...
"Я лежу себе на гробовой плите,
Я смотрю, как ходят тучи в высоте"...
О небо! Вот она, весна! Как хорошо, что шубу и шапку я оставила в "Ларце". Тепло, летают, стукаясь в воздухе, майские жуки. Прохладная земля под молодой травой, зеленый клен, крепкие, уходящие верхушками в синеву сосны, свежевыкрашенные оградки на могилах и ясное, с облачками небо... Я почувствовала такое счастье, такую слабость... Опустилась на ближайшую плиту и прикрыла от солнца глаза: только чтобы видеть бегущие тучки. Резные листья подрагивают от ветра, высоко-высоко мчатся друг за другом ласточки. Тихо... хорошо...
Что за гулкий звук? Стучит кто-то у меня под плечом, под плитой...
"...я давно устал лежать!
Дай мне воздухом весенним подышать"...
И голос, такой жалобный-жалобный, глухой... Я сползла с плиты и потянула ее на себя. Для очистки совести больше - ясно же, что не... Но плоский камень сдвинулся, открывая прямоугольник с рассыпавшимся гробом, влажной землей и оборванными корнями...
Тот, что обитал там долгие-долгие годы, вылез, отряхиваясь, огляделся, осклабился... И сказал, чуть переиначивая стихотворение:
- Ты не ляжешь ли, голубка, за меня?
Я помотала головой, отступила назад. Острые пики на могильной решетке остановили меня, а существо, из-за моей глупой жалости выпущенное на волю, дернуло меня за руку и толкнуло вперед. Я упала, ткнувшись лицом в комья земли, и свет сменился темнотой. Услышала только шорох сдвигаемой плиты...
Я жду вечера, когда выйдет тонкий, прозрачный месяц, выползут на траву светляки. А я окажусь снова в офисе. Но мне страшно: а вдруг я буду лежать здесь, в сырости и душной темноте, долгие-долгие годы. Пока не услышу, что кто-то ложится сверху на камень. Но хватит ли мне духу постучать снизу, позвать, чтобы заменить себя другим...