Война всегда была самым лучшим двигателем науки и прогресса. Но чем дальше заходило развитие средств уничтожения, тем сложнее становилось восстанавливать территории после сражений. Разрушенная инфраструктура, оборванные экономические связи, загрязненная среда... Война становилась не слишком выгодным делом в условиях взаимопроникновения экономик враждующих государств.
Выход был найден неожиданный, но устроивший всех.
Войну перенесли в виртуальное пространство.
Оснастить каждое подразделение специальным снаряжением, позволяющим вести сражения, было достаточно дорого. Но эти суммы не шли ни в какое сравнение с общей суммой расходов на восстановление, например, разрушенных городов. А ведь были еще и потери в дорогостоящей технике.
Техника, к слову, никуда не делась. Она производилась и совершенствовалась, но в сражениях не участвовала. Армия сохранила все подразделения и рода войск, специальные комиссии вели детальный учет матчасти: взять с собой в виртуальный мир можно было только то, чем государство располагало в мире реальном. Да, в том числе и ядерное оружие. Но использование средств массового поражения влекло за собой бан, лишающий страну возможности участвовать в войнах. Провинившимся оставалась только локальная сеть страны, где они могли оттачивать боевые навыки, сражаясь с условным противником.
Служба в армии стала обязательной для всех. Уклонистов сначала стало меньше, потом они и вовсе вымерли как вид. Появиться на людях без специального шеврона, указывающего на принадлежность к подразделению и звание, стало равносильно появлению без штанов - последнее бы не вызвало такого удивления. Общественное мнение такая вещь: сначала общество влияет на него, потом оно начинает влиять на общество. "Перед соседями неудобно...", "что пацаны скажут...", "ой, девочки, я такую классную модель формы видела, закачаешься!.." - и у следующего поколения вообще не возникает вопроса, как можно не служить. Это же не принято!
У шевронов была еще одна особенность. По ним всегда можно было узнать, сколько раз погиб владелец. Рекордсменов потихоньку переводили в тыловые службы - толку от них чуть, а важной и нужной единицы техники можно лишиться на всю войну. Ну и что - в гараже стоит? В бою-то значится уничтоженной, значит, использовать нельзя.
Перевод военных действий в двоичный код имел еще одно последствие. Вместе с уклонистами вымерли карьеристы. Пролезть в верхние эшелоны, когда продвижение зависит от успешности принимаемых решений и слаженности действий подчиненных, одним только лизанием нужных пяток стало невыполнимой задачей. Можно обмануть начальство. Но как обмануть компьютер, бесстрастно фиксирующий все происходящее? Хакеры, конечно, никуда не делись. Но размениваться на такие мелочи желающих находилось немного.
- ...таким образом, боевая задача усложняется. Нам нужно не только подавить укрепленную точку, но и деморализовать противника, - Илья обвел взглядом бойцов. - Идеи?
- Да протащить туда боеголовку, шарахнуть, и всем хана, - лениво отозвался подрывник Жора.
- Угу, и схлопотать бан, - буркнул снайпер Ким. Ким был корейцем по происхождению и занудой по призванию. - Северяне в том году шарахнули по Белому Дому. До сих пор сидят в локалке. Деморализуем - факт, но не противника, а собственную армию.
- Ким, пора бы уже научиться понимать шутки, - все так же лениво отозвался Жора. - Ну вот смотри...
Он увеличил изображение. Бункер выглядел солидно. Очень солидно.
- Строили котлованным способом, - изображение начало медленно вращаться, позволяя разглядеть укрепление со всех сторон. - Но бункер полузаглубленный. О чем это говорит?
- О том, что копать пиндосы не умеют и не любят, - предположил молчавший до сих пор Миха.
- Там не пиндосы, там НАТО, - напомнил Ким.
- Те же яйца, вид в профиль, - отмахнулся Жора. - Когда строят такие табакерки, копать умеют, даже если не любят. Либо там скала, которую они рвать задолбались, либо близко грунтовые воды. По данным геологов, таких пород в этом районе нет. Значит, как только они закопались достаточно глубоко, у них под задницей стало хлюпать... Что нам это дает?
- Мокрые сапоги и вид болотных леших на выходе, - вздохнул Илья. - Короче, Склифосовский!
- Ну, короче, так короче, - вздохнул Жора. Потрепаться он любил еще больше, чем Ким - понудить. Но если командир против...
Вращение картинки остановилось.
- Вот здесь у них вентиляционная шахта. Спрятали они ее хорошо, но сухое дерево среди вполне живых и здоровых лично у меня вызывает подозрения. А поскольку у нас там грунтовые воды, то пролегает шахта тоже не очень глубоко... Так вот, ночью скрытно подбираемся, закачиваем в шахту метан.
- Почему метан? - спросил Миха.
- Потому что датчики состава воздуха у них обязаны быть по умолчанию, - ответил за Жору Илья. - Расположены они обычно высоко. Метан тяжелый газ, будет оседать на пол и не вызовет тревоги.
- Ладно, допустим. А что такого устрашающего в том, что газ рванет? - не унимался Миха.
- В том, когда именно он это сделает, - отозвался Илья. - У них там КЦ. И завтра там ожидают высоких гостей. Как думаешь, сильно впечатлится их армия, одномоментно оставшись без командования и половины правительства на целые сутки?
- Нуууу...
- Так вот. Спускаем шнур с мышью. И так же скрытно убираемся. Нас, естественно, засекают, если не совсем тупые, принимают за разведку, всячески бдят и проверяют все, что у них вызовет подозрения, включая низко пролетающих птиц. Когда случится большой бум, будет уже поздно.
Акция устрашения удалась на славу.
Вид порхающей в небе многотонной бетонной крыши бункера впечатлил всех. Мгновенно погасший список имен высоких гостей над бункером - тоже. Войсковые чаты взорвались: с одной стороны истерическими запросами инструкций, с другой - командами. Закрепляя успех, армия перешла в наступление. К вечеру укрепленный район был взят.
Диверсионная группа, сняв шлемы и костюмы, неторопливо переодевалась в штатское, беззлобно подкалывая друг друга.
- Жора, запомни, взрывать бармена - не надо! Даже если у него на бутылке написано "Коктейль Молотова"!
- Обносить тоже не надо, эти коктейли не взрываются.
- Да ладно, ты сам в девчонках дырок не наделай. А то опять стрельбу глазами перепутаешь со снайперской дуэлью...
- Илюх, а все-таки, почему у тебя шеврон чистый? - задал давно интересовавший всю группу вопрос Миха. - Ну не верится, что ни разу полетать не отправлялся.
Командир вздохнул и сел на тактический стол, накрыв седалищем вынесенный сегодня укрепрайон. Достал из кармана маленький плотный футляр, вытряхнул из него на ладонь кусочек металла с острыми краями.
- Вот, - сказал он, будто это все объясняло.
- Что - вот? - бойцы сунулись смотреть. Ким взял осколок двумя пальцами, внимательно осмотрел. Узкие глаза превратились в щелочки.
- Осколок снаряда. Очень старый, сейчас таким сплавом никто уже не пользуется. Илья, ты его где взял и зачем с собой носишь?
- Помнишь, мемориальный комплекс переносили?
Помнила вся группа.
- Я тогда еще в учебке был. Нас привлекли - там же могилы, нельзя техникой. Руками только. Когда добрались до останков...
Илья отобрал осколок у Кима.
- Там была могила одного из последних ветеранов. Их там хоронили, возле павших. И среди костей я нашел вот это. Понимаете, солдат прошел всю войну. Носил в себе этот осколок до самой смерти. Тогда медицина была не чета нашей, многое было недоступно. А он выжил - с куском железа в теле.
Ким открыл было рот - уточнить состав сплава, но получил два подзатыльника от друзей, шепотом взвыл и заткнулся.
- У него не было шлема и вирт-костюма, - тихо сказал Илья. - У него не было суточного бана за гибель в бою. У него была только одна его жизнь. Он победил. Я тогда подумал: если он смог... значит, я смогу тоже.
Кусочек металла лег в футляр. Щелкнул замочек.
- Пока получается.