Цепко держим в памяти прошлое. Собственно, если бы не держали, то, кроме вещественных доказательств, ничего бы с ним нас не связывало. Да и вещественные доказательства друг другу не равны. Вот, к примеру, дети - это одно. Они так просто ниоткуда взрослыми не берутся. Как знания и опыт. А дом - дело другое. Его cегодня в один день можно купить. Но куда же нам без прошлого. Оно, как старый, заслуженный, дорогой сердцу сериал, за героев которого мы переживаем, болеем и печалимся. Да и то сказать, не чужие же люди. А вариантов развития сюжетов в таком сериале - ни Голливуду, ни Болливуду не снилось. Главный режиссер - мы. Только и это режиссерство осталось там, в прошедшем времени. Работа сделана. И как бы не хотелось исправить свои огрехи и не согрешить...
Для этого имеется будущее. Вот тут уже будем умнее, зорче и опытнее. Отчего не помечтать? Там все сложится удачно, будет кра-сииии-во и вообще супер. Мы же этого достойны. Только почему-то, когда будущее опять становится прошлым, и в нем находим свои огрехи и грехи.
Как это ни печально, короткая пора настоящего проходит незаметно, съедаемая перемыванием уже перемытого пустого золотого песка или поисками новой жизненной жилы. Научиться жить сейчас, настоящим, трудно. Труднее, пожалуй, чем существовать где-то между...
Я учусь.
Опять осень
Хотелось золота берез и багрянца лесов. Чтоб все по Пушкину. Не так и многого хотелось, особенно в сентябре. Я же не о ноябре с этим золотом размечталась. Так шиш вам. Дождь и холод. А ветер в моем районе никогда не стихает, хоть летом, хоть зимой. Прямо "ноздря Ай-Тойона" из романа А. Беляева "Продавец воздуха". Читан в детстве во время ангины, а помню и сейчас. И почему-то кажется мне, что и Пушкин, "наше всё", тоже не любил осенних дождя и холода. Лишь золотая осень была ему мила.
Что делать в дождливый день на улице? Месить грязь дорог, которая за столетия никуда не делась? Потом сушить башмаки, греть замерзшие конечности и пить горячий чай с малиной. И, конечно, ждать зимы. Уж она-то разберется с этим безобразием. Всю неприглядность поздней осени засыплет белым холодным песочком. И отопление, радость городского жителя, будет работать. Не камин или печка, которые можно и в сентябре разжечь, конечно, но все же. А я еще помню старые, очень красивые, белого кафеля с бордюром, печи. Когда мама их растапливала, холодный сентябрь не решался заглянуть в форточку.