- Мда-а... а скорбные морщинки-то уже к подбородоку повернули... И углы рта опустились, не заметила, когда - всегда держала это на контроле. И вот!... -
Татьяна растянула губы в улыбку.
- Нет, не лучше. Только отодвинулись и стали ещё глубже. Да и "бульдожки" обозначились!
"Хороша была Танюша,лучше не было в селе... лучше... не было в селе..."
- Таня, ты идёшь? - позвала дочь из комнаты, - Сколько можно прихорашиваться? День-то уходит, а какой день - хрустальный!... Ты камеру зарядила? А плёнку вставила?
- Зарядила, зарядила! Это я уже умею... Подключала позавчера... Не торопи меня, в первый раз снимаюсь на видео, должна выглядеть прилично!
- Ну кто ж тебе раньше не давал? Снимала бы и снималась. Камера полгода без дела лежит. Тебе и карты - в руки!
- Я думала, Лена, ты меня научишь. Инструкция - по-английски!
Дочь заглянула в ванную, она была уже одета.
- Ну, уж для этого и твоего английского хватит! Я тебе инстоллировала "Бэбилон"? Вот и пошустри со словариком! Я тебе - не нянька, переводить. Некогда мне!.. Ну ладно. Ты готова?
- Подожди, не на работу спешишь, на прогулку идём...
- Зря я под глазами припудрила, морщины стали ещё видней... И подбородок линию потерял... Всё, красавица, всё! Довольно долго ты держалась, но теперь, пожалуй, и кремы не помогут."Нет теперь у нас Танюши, есть карга на помеле!.." Ну, карга - не карга, но...
А эти брюки на мне неплохо сидят! Конечно, фигура всё равно не прежняя. Бывало, любой мешок перепояшешь на тонюсенькой талии - и любо-дорого смотреть!Хотя, по сравнению с ровесницами я ещё - молодец!
Татьяна повернулась перед зеркалом и чуть заметно улыбнулась отражению.
- Но вообще-то, зарядка - ерунда, пустяки. Зря я бросила шейпинг. Вот когда сниматься-то надо было: прошлым летом, когда я в дочкино вечернее платье ещё влезала. Она аж обомлела, так мне платье шло: "Наденешь на мою свадьбу!" Не надела. Свадьбы-то толком и не было: расписались, пообедали со свидетелями - и всё. Ну и то сказать, они - не мальчик с девочкой, по второму разу оба женились... О, господи! Что же это у меня на голове! Не расчешешь! Ночь на бигуди спала. Давно стрижку надо обновить, совершенно голова форму потеряла!
Дочь заглянула ещё раз и всплеснула руками:
- Опять кудри навела! Ну кто сейчас так носит? Баран, да и только! Поправить?
И вот, сняв жакет, она уже орудует стайлером над бедной татьяниной головой. Результаты не вдохновляют. Настроения - как ни бывало!
- Вот эта лохудра с поношенным лицом и неуверенным взглядом останется на видеоплёнке, и внуки (если они будут, конечно) никогда не заподозрят, какие чудесные, густые волосы были у их бабушки.Да не эти остатки прежней роскоши, а те, прежние! Косу как-то парни расплели: спорили, не приплетаю ли. А остригла косу и - взвилась золотая грива Сивки-Бурки!
- Зачем лак? Что тут фиксировать?
- Ну вот, Лена обиделась. Ей всё равно, она и без причёски хороша. Мне в тридцать пять, да и в сорок пять ещё - тоже любая причёска шла.
- Да знаю я, что светлый жакет в этакое лучезарье лучше смотрится! Только этот, "шанелистый", мне до смерти надоел!
- Он меня полнит, к тому же. Ну ладно, ладно, яего надену. А то поссоримся, расстроимся, и задуманная съёмка прахом пойдёт.И прогулка - тоже. Дочь уже, похоже, закипает. А ведь обычно это её ждут - не я, так муж. Но тот - в отличие от неё - невозмутимо. Я обычно злюсь. Ненавижу опаздывать. Но терплю, помалкиваю.
- Лена, ты в чём пойдёшь? В этом? Да, мне нравится. Давай прогуляемся в Акершус, там такие "декорации" - крепостные стены, фьорд, да и набережная!.. Нет, нет, Лена, тебя я должна снять, непременно, а то улизнёте с мужем в тёплые края. А зимой - что за съёмки! Что у вас за стих - по югам в отпуск ездить? Как красиво на Лафотенах! И никакого зноя!
- Ты, Танечка, ещё скажи что загар вреден. И солнце в фазе активности. И сезон ураганов не кончился.
- Ладно, не поддразнивай!... Я серьёзно говорю, надо тебя снять, пока ты молода и хороша. Время на месте не стоит! Да и свет в сентябре - самый ровный, любой фотограф скажет.
- Если cнимать, то тебя. Это ты боишься состариться незапечатлённой, а я - нет, - говорит дочь.
- Ошибаешься, дорогая, уже не боюсь. Теперь уже поздно бояться... Ну вот, кто-то звонит, до чего же не вовремя!.. Зять.Рейс задерживается, и вернётся он много позже, чем надеялся. Бедняга! Работа у него - сплошные командировки. Но вольно же ему было лететь через Париж! Там никогда в аэропорту порядка не было, в этом "де-Голле"!.. Но нет худа, без добра: дочь не будет спешить, у нас теперь масса времени!
Пришлось перемерить три пары туфель и сменить жакеты на более лёгкие (дело уже к полудню, и стало теплей). Но, наконец, они выходят. День и в самом деле чудесный, "бабье лето" напоследок играет солнышком. Но тени уже дышат прохладой. На улицах немноголюдно, город в уикенд пустеет. Татьяна забегает вперёд и пытается снять дочь, идущую к ней вдоль знакомой аллеи.
- Та-ак, упереть локти в грудь и нажать кнопку пуска - кажется, так было в инструкции... Да, сначала этот рычажок сдвинуть вверх... Красивая фигура у Лены, и походка лёгкая... Только не трясти камеру, а то всё испорчу. И не подходить к ней, пусть сама приближается...
- Что ты говоришь? Зум? А я и забыла! Правда, гораздо удобнее! Только зум у нас слишком быстро меняет план: ты словно рванулась ко мне!... Господи, этот ремешок вечно лезет в объектив! Ну что ты смеёшься! Привыкну. Зато будет семейный видеоархив, давно уж пора завести. Это вы родства не помните!...
- Вот это да! - Я, кажется, ворчу!.. Хмм...
Они идут по Фрогнеру. В Осло много красивых домов, но снимать их трудно из-за узости улиц. Лена пытается вписать мать в перспективу Оскарс-гате, для чего ей приходится изогнуться и притулиться к основанию кованой решётки одного из особняков. Обеим весело.
- Не спеши, не беги! Это респектабельная улица, так что шествуй стопами и гляди с достоинством!
Ладно, Татьяна и это замечательно может. Почему бы и нет?
- Хороший будет эпизод, если я его не испорчу своим видом. Не сегодня, конечно, но снять город нужно непременно, это тоже будет история семьи. Вчера жили в России, сегодня - здесь, а завтра? Что же останется для памяти?
Вот и Вика, дальше уже набережная. С ратуши слышен звон курантов, музыка колоколов.
Свет и перезвон - чудесно!
- Всё время забываю, как называется колокольный орган... мм... нет, не вспоминается.
А, собственно, почему орган? Принцип звукоизвлечения совсем другой, скорее как у фортепиано. Что же играет музыкант? Что-то простенькое, какая-нибудь норвежская песня в обработке. Впрочем, колокола здесь вызванивают и Грига, и Баха; как-то даже музыкант буги играл - даже и забавно звучало!
Дочь постепенно увлекается и тоже начинает искать интересные сюжеты. Вот на Акер-Брюгге выходит какая-то колонна, идущая под духовой оркестр. Демонстрация? Надо снять, интересно же!
- Пристройся в колонну, - умоляет Татьяна.
- К этим затёртым типам? Да ни за что! Лучше ты сними меня рядом с тем... ммм... трубачом.
- Правда: оркестр-оркестром, а вид у демонстрантов не воскресный. И одеты неважно, и лица снулые, озабоченные и какие-то... стёртые. Без света. Безработные иммигранты?
И Татьяна снимает её рядом с экстравагантным полуголым музыкантом, чья трубища, длиной метра в два с половиной, взрёвывает дурным голосом, как только отходит оркестр.
- И с тем пуделем! Ах ты славный! Эх, нет хвостика - в ответ повилять! Слушай, - говорит Лена Татьяне, - давай затеем проект "Осень в Осло". Снимай больше, всё, что покажется интересным, а потом мы отредактируем и сделаем небольшой фильм.
- Ха-ай! Ка-кая приятная встреча!
Это Тове. Они натыкаются на неё и её мужа у ворот крепости.
- Я обожаю Тове. Она неповторима! Сегодня, как всегда, на ней наворочено что-то сверх-экзотическое. Вот что значит родиться в респектабельной буржуазнойсемье с дедом пастором! С самой юности и до зрелости хватает протестного настроя. А молодость, когда она хипповала, у неё тоже давно позади. Вот, сейчас она мне покажет новое кольцо, кольца - её слабость.
- Отличное кольцо, дорогая!
- Типично норвежский мотив: два завитка рыбьих тел, две пасти, разинутые на большой серый камень.
- Где купила? Ах вот что! Здесь сегодня лопе-маркет?
Лена рассматривает "добычу" - разные забавные посудинки, какие-то штучки-дрючки неведомого назначения, что Тове купила на рыночке. Татьяна уже отошла и снимает разболтавшуюся компанию.
- Что за кукла! Посмотри, Таня, это же если не девятнадцатый век, то начало двадцатого! - оглядывается на неё Лена. - Брось снимать, давай тоже пойдём побродим у прилавков. Хотя, уже, пожалуй, поздно, всё интересное раскупили. Иди сюда, теперь я вас запечатлею.
- Как же Улавзабавно позирует! Он всегда немного кокетничает со мной, нас с Тове это развлекает.
- Лена! Ну что ты трясёшь камеру? Мы у тебя будем попрыгунчиками! Отсмейся, а потом снимай! Сейчас я поверну Улава в профиль, он у него такой породистый! Тове, он ко мне целоваться лезет! Лена, это не снимай!
- Конечно, мы придём к ним на барбекю в следующий уикенд. Заодно и посмотрим, что наснимали. Надеюсь, я там не на первом плане, и Тове с её финтифлюшками отвлекла внимание Лены на себя.
И Акершус впускает их в свои стены...
- Знаешь, Лена, хорошо, что мы сегодня много сняли. Всё же память - это очень важно.
Они сидят на Аккер-Брюгге под тентом кафе "Альбертина", немного усталые, но весёлые. Камера - всё ещё вне чехла - лежит на столике рядом с прибором.
Татьяне хорошо. Вокруг - простор и свет, покачиваются мачты парусников у причала, подходят и высыпают на набережную людей прогулочные катера, туристы наводят камеры на что попало. Людей в кафе немного. За соседним - бронзовым - столиком бронзовый мужчина ведёт разговор с такой же женщиной. Подальше - скульптура официанточки, несущей поднос. Все фигуры очень живые. Хороший дизайн!
- А снимать видеокамерой не так уж и трудно... Можно будет потом исключить те эпизоды, где я попала в кадр. Научусь редактировать и вырежу. Зато в крепости с любимой террасы я сняла такую панораму! И Лену с видом на набережную. А этот момент, где Лена торгуется с продавцом, а потом оборачивается через плечо и смеётся, должен быть очень эффектным. А те - где она шутит с Улавом, где ест мороженое, и где перелаивается с пуделем - очень смешные. Хороший день. И плёнка должна быть удачной.
Легкое облачко затенило солнце, и с фьорда вдруг повеяло холодом. Татьяна передёрнула плечами:
- Кончается бабье лето, а жаль...
- Интересно, вырос ли уже тот кофе, что нам должны сварить и подать?- говорит Лена.
- Похоже, что нет ещё.
- Наша официантка болтает с кем-то у бара.Здесь никто никогда не спешит. Ни посетители, ни официанты. Слово "бистро" здесь бы не прижилось. Снять и официантку что ли? Хорошенькая блондиночка: широкое лицо, точные черты, ручьистые глаза; южанка, откуда-нибудь из Кристиансанда... А потом перевести объектив на бронзовую Альбертину и провести по кафе с остановкой на той паре. Во-от так.
- Послушай. Лена, а что это за красный квадратик на мониторе всё время мигает? Может быть, камера разряжается?
- Ну-ка?... Давно мигает?
- По-моему, давно. Не помню.
- То-то камера работала так бесшумно!.. Послушай, ты уверена, что заправила плёнку? Видишь ли, красный квадратик мигает, когда её в камере нет.
- Ааа!
Камера с жужжанием открывает пустое гнездо для плёнки.
- Ну ничего, в другой раз, - говорит Лена.
Они смеются. Молчат. Опять смеются.
- Да, да. Конечно. В другой раз.
Официантка приносит кофе.
"Вот и лето прошло, словно и не бывало..." Что там дальше-то?