Аннотация: Двадцатая глава. Обновление от 31.12.10
20 глава.
Просторных холл с пустым ресепшеном. Несколько удобных стульев вдоль стен и цветной кофейный автомат. Словом, преддверье заурядного офиса, если бы не один факт, неуловимый для обычного человека - ковролин хранил следы вовсе не людей.
Я втянула воздух, пытаясь определить, с кем столкнусь на Совете, но густой шлейф ледяного запаха перебил все остальные. Слишком много охотников, слишком много снежных.
Меня потянули за локоть, направляя, куда идти. Послушно шагнула, чувствуя себя покорной марионеткой, которую невидимый кукловод дергает за нужные ниточки.
Конвой остановился перед большой двустворчатой дверью, выделяющиеся на светлом фоне стены черной дырой в "никуда". И еще до того, как ее открыли, я почувствовала напряжение, царившее в душах множества... существ. Тяжелое и густое, оно заполняло весь коридор, мешая сосредоточиться на происходящем. Моя охрана сразу подобралась: движения стали резче, шаги тяжелее. А я, поймав себя на том, что съеживаюсь, сутулясь, выпрямила спину и расправила плечи - хуже чем ночью все равно приема не будет. Наверное. Надеюсь.
И все-таки, как ни пыталась бодриться, когда створки двери распахнули, перед глазами поплыло от волнения и ударившей по глазам черноты. Это было похоже на то, что я испытала в первые минуты своего пребывания в камере. Только на этот раз цвет поменяли на диаметрально противоположный - гладкий, полированный камень на полу, панели стены, мебель, и даже костюмы на людях были черные. Лишь впереди зияло огромное окно от потолка до пола. Оно манило недоступной свободой и заставляло себя жалеть.
Я нервно сглотнула и усилием воли отвела взгляд от низких облаков - после сидения в закрытой, слепящей камере смотреть на недоступный теперь мир было физически больно. Уверена, такой контраст устроили неспроста. Снежные хорошо все продумали: и белизну тюрьмы, и черноту судебного зала. И даже это окно.
В спину слегка подтолкнули, приводя в чувство. Да я уже и сама очнулась, почувствовав теплую близость Валгуса, его собранность и поддержку. Юноша стоял посредине зала, сцепив руки в замок за спиной.
Не оглядываясь по сторонам, не дожидаясь приказа охраны, я подошла к нему и встала рядом. Мы обменялись долгим взглядом, а потом, не сговариваясь, взялись за руки.
- Девочка моя, - едва слышно шепнул Валгус, улыбнувшись, и я почувствовала поток плохо сдерживаемой злости с разных сторон. Народу было намного меньше, чем я предполагала сначала, но зато их эмоции били через край.
Как же нас ненавидели! Как же нас презирали! И проклинали. Обоих. И его и меня.
Теперь, с новой возможностью, я ощутила это в полной мере. Способность улавливать чувства окружающих не оставляла даже малейшей лазейки для заблуждения на сей счет.
И тогда, почувствовав, как разгорается ярость в груди, я сама чуть не оскалилась.
Валгус крепче сжал мою руку и тревожно переступил с ноги на ногу. Я закрыла глаза и стала считать до десяти, чтобы успокоиться. Как ни странно, это помогло. Стоило справиться с собственным гневом, как "включился" волчий нюх, и я раскрыла в растерянности рот, учуяв запах, который никак не ожидала обнаружить в сердце логова снежных. Завертела головой, в поисках его источника, не веря до конца, думая, что ошибаюсь, и замерла...
Нет, не ошиблась!
Слева от меня за длинным столом сидели втиснутые в непривычные футляры костюмов сородичи. Именно из-за своего чопорного вида они не бросились мне в глаза.
Я заворожено уставилась на собратьев, не в силах отвести от них взор. Сердце забилось пойманной птицей - ночной кошмар был слишком свеж, чтобы получилось спокойно перенести присутствие наших несостоявшихся убийц.
Зачем они явились? Что еще им нужно от нас?!
Я быстро скользнула взглядом по сосредоточенным, застывшим лицам родичей и чуть не ахнула, обнаружив знакомое - Ярослав!
Наставник смотрел на меня исподлобья, зло и решительно. И все-таки... все-таки не как остальные. Ярослав не желал мне смерти. Только от его присутствия легче не стало - черный волк словно заглядывал в мою душу. Не знаю, что удалось ему там увидеть, а только парень едва качнул головой, безмолвно приказывая "отступись!"
Я в ответ только губу прикусила и вздернула подбородок, а потом на глазах у всех прижалась к Валгусу - надеюсь, родичи поймут, наконец, что другого решения не будет!
У черного волка на скулах желваки заиграли и губы сжались в тонкую линию. А потом он вздохнул и откинулся на спинку стула, словно говоря - "пусть идет, как идет, а я умываю руки".
Чтобы не смотреть больше на искаженное гневом лицо Ярослава, повернула голову в другую сторону и увидела снежных. Они сидели напротив моих сородичей. И с их стороны тянуло той же ненавистью и отвращением.
Я не смогла удержаться от невеселой усмешки - снежные оскорбились бы, узнав, как схожи со своими врагами.
Мы застыли посередине, разделяя вековечных врагов, словно пограничны столб. Не принадлежа ни той, ни другой стае. Выбрав любовь, мы отказались от обоих.
Изогнутые полумесяцем столы охватывали центр зала с двух сторон, словно раскрытые клешни гигантского скорпиона. Наверное, это тоже сделали специально. Преступник должен чувствовать неизбежность и страх. Знать, что куда не кинь взгляд, повсюду найдет лишь лица судей, от которых не скрыться и не уйти.
Это было намного хуже, чем обычная клетка в человеческих судах, потому что там преступников защищали стена и железо. А тут... тут отсрочки и права на апелляцию не дадут - наказание могут исполнить сразу после оглашения приговора.
Я знала, что из этой комнаты живыми выходят не всегда - слишком четко ощущались липкие следы чужой смерти, сочившиеся из черного зеркала полов. Да, совершенно точно, в этой комнате убивали!
А за окном, за окном парили летающими островами высокие облака, и спешили по своим делам горожане.
Я подумала: "Если нас все-таки приговорят, если решат, что любовь, это настоящее преступление... можно совершить последнее безумство - превратиться в зверя и попробовать дотянуться до этих небес. Умереть свободным волком."
Валгус вздрогнул и шепнул:
- Нет, Дичок, нет! Не смей об этом думать! У нас все будет хорошо! Я тебе обещаю!
И мне стало стыдно - я сдалась раньше, чем вынес свой приговор Совет. Который, кажется, нескоро соберется - третий, самый маленький стол напротив нас все еще пустовал.
Словно расслышав мои мысли, в спину повеяло новыми запахами - в зал зашли еще три члена Совета. Один из них был дракон. Два других неожиданно оказались обычными людьми. Без капли волчьей крови.
Дракон занял место в центре стола и лишь потом уставился на нас немигающим, змеиным взглядом. Это был не месье Хаб. Другой. Совершенно незнакомый Старейший.
Ненавистью от него не пахло, от него несло равнодушием. Дракон оказался настоящим судьей. Ему не было дела ни до вековой вражды, ни до чувств узников. Он пришел судить по делам.
Поначалу я даже облегченно вздохнула - плохого мы не совершили - а потом увидела Их. Тех, которые на нас напали. На Гришку и на меня. И мне не понравилось, что Они не стояли рядом с нами. Словно были совсем не при чем. Словно находились по ту сторону закона.
А дальше дело пошло как в кино про "плохих". Все, все, что произошло, повернули против нас! Даже потасовку с отморозками в лесу.
После того, как у меня уточнили, на каком языке говорю, зачитали обвинение. В самых незначительных проступках числилось нарушение договора. Еще меня обвинили в нападении на снежных. И в бегстве от охотников. И в разглашении тайны оборотней. И в нападении на людей. И в смене ипостаси днем на улице. И в... убийстве...
Когда прозвучала последняя фраза, я онемела, не веря своим ушам. Да что там.... казалось все, кто сидел в зале, перестали дышать. Такого поворота не ожидали. Ни мы с Валгусом, ни обе враждующих стороны. Стало до жути тихо. Кажется, каждая из сторон пыталась понять, кого я убила.
А я... а у меня в голове крутилась одна лишь фраза "этого не может быть", она повторялась как заезженная пластинка. В моей жизни было лишь две серьезных драки. И после обеих противники остались в живых! Там в лесу, я всего лишь изуродовала злобную мразь. В наши дни не умирают от разодранной щеки! А у подъезда..
Я уставилась обидчиков Гришки. Их было двое. Не хватало того, кто напал на Гришку. Но ведь он не умер! Или.. умер.. потом? Неужели я и, правда,... убийца?! Нет! Нет!!
Перед глазами встало обмякшее тело снежного, и кровь, сочащаяся из раны на голове.
Но ведь сердце стучало! Когда мы его оставляли, парень вовсе не выглядел умирающим! Да и сила крови оборотня залечивает самые страшные раны!
Нет.. я не могла, не могла его убить! Или.. могла?
Уже почти не соображая, выслушала обвинение Валгусу. К моему любимому претензий оказалось меньше, но тоже хватало с лихвой: превышение полномочий охотника, недонесение, укрывательство, пособничество преступнице.
А потом заговорили свидетели: те самые снежные, что напали на нас у подъезда. Только по их словам выходило, что нападения не было. Что когда они разговаривали, друг, которого они потеряли в незнакомом городе, выскочил на голоса, споткнулся о камень и попробовал удержаться, цепляясь за человека. А я неожиданно кинулась в драку. Игнар - так звали погибшего - упал. Они попробовали защититься, но не справились - сами схлопотали по голове. А когда пришли в себя, обнаружили труп.
Тишина стала зловещей. Я уловила смятение Валгуса, а потом мне в основание черепа словно вогнали огромный гвоздь: в глазах потемнело, и я зашаталась, но упасть не успела - Валгус меня подхватил.
- Прекратить, - негромко сказала Старейший.
Боль моментально прошла, словно у меня в голове выключатель повернули. Только вот теперь я чувствовала себя как... до ритуала, лишившись полностью доступа к чужим чувствам. И, кажется, это случилось не только со мной - снежные недовольно заворчали.
В ответ раздалось рычание уже со стороны моих братьев. Казалось, еще чуть-чуть и прямо в зале Совета случится драка.
Однако судья не дал разгореться конфликту. Он требовательно поднял руку, подзывая свидетелей. Они покорно подошли, остановились напротив. Старейший долго смотрел каждому в глаза, а затем подозвал Валгуса. После Валгуса пришла моя очередь. И хотя ноги были ватными, я не выдала своего испуга.
Вторжение в разум прошло еще грубее, чем во сне. Тогда, доверяя собрату, я сама открылась Ярославу. А тут... боялась. Правильно, как оказалось: в один момент я потеряла власть не только над разумом, но и над телом. Было такое чувство, словно я лишняя в собственном теле! Все мои воспоминания, все мои чувства на миг стали достоянием другого че.... Нет, не человека. Другого существа, в сравнении с которым, даже снежные казались родными. Их я хотя бы могла понять. А этого...
Драконы вовсе не те существа, что описывают в сказках и легендах людей. И, конечно, не те, в чьем облике предстают. Их внешность лишь оболочка. Они не более люди чем.. чем.... Даже дельфины, и те нам ближе!
Но как ни странно, именно этот факт подарил надежду - такое существо не может симпатизировать снежным. Оно будет смотреть лишь на факты.
- Сведенья противоречивы. Воспоминания свидетелей и обвиняемых спорны, - невозмутимо сказал Старейший. - Для достоверной картины не хватает показаний жертвы. Убийство не доказано. Убийство не опровергнуто.
Что это значит? Значит, правду говорят и они и мы?! А разве так бывает? Чем это нам с Валгусом грозит?
Не одна я растерялась. После слов судьи, казалось, все кто был в зале, разом заговорили.
Они старались друг друга перекричать. Многие даже вскочили с мест.
Я испугалась, что судья не удержит снежных и лесных на местах, но напрасно: на полу и стенах, словно подсветка из невидимых светодиодов, выступила огненным узором прежде невидимая вязь. Она опутывала зал сложным кружевом, закручиваясь в многочисленные спирали и петли. Ее яркий огонь остудил даже самые горячие головы.
Не прошло и минуты, как все затихли и сели по своим местам. Осталась стоять лишь невысокая хрупкая женщина из снежных. Все это время она не сводила с меня тяжелого взгляда, словно хотела на месте испепелить. Но когда заговорила, голос оказался спокоен. Говорила она на своем языке. И хотя я не поняла ни слова, было ясно одно - ничего хорошего нам ее речь не сулила - мышцы Валгуса напряглись, как перед прыжком.
Неожиданно с "нашей" стороны поднялся Ярослав и заявил:
- Требую снять обвинение в нарушении границ Договора. Моя подопечная имеет право их пересекать, - и, обратившись ко мне, потребовал. - Покажи медальон!
Повинуясь наставнику, я вытащила из ворота толстовки серебряную цепь. Круглая бляха закачалась в воздухе словно маятник невидимых часов. В зале воцарилась настороженная тишина.
Ее нарушил мрачный голос наставника:
- Она двенадцатая. Кто из вас возьмет на себя ответственность и проголосует за ее смерть?
Ответом ему стала гробовая тишина.
А потом снежная уже по-русски сказала:
- Это не снимает с нее ответственность за убийство. Артефакт передадут младшему в роду и...
- Передавать медальон некому, Александра последняя в своем роду, - перебил на полуслове Ярослав. Его губы искривила нехорошая усмешка:
- Вы готовы к последствиям выбора?
- Вам известны правила, господа, обвинение не может быть аннулировано в случае убийства, - холодно обронил Старейший, прерывая разгорающийся спор. - Дело должно довести до конца.
И снова в зале повисла тишина. А потом эта.. злобная тварь потребовала разобраться со вторым нарушителем. С Валгусом!
- Требование отклоняется, - спокойно ответил дракон, - обвиняемый понесет наказание лишь в случае подтверждения факта убийства. - И пояснил, - прошедшим ритуал дано право следовать за своей половиной где бы она ни находилась.
- Какой ритуал? - вопросительно задрала брови снежная.
На этот вопрос судья ответить не успел, заговорил сам Валгус.
- Она моя эри, - спокойно заявил юноша, посмотрел на меня и нежно улыбнулся.
Блондинка буквально упала на стул с приоткрытым от изумления ртом. Ее соплеменники выглядели не лучше. Как и мои. Только губы Ярослава изогнулись в горькой усмешке. Эту деталь моей биографии черный волк уже знал.
А еще улыбка неожиданно растянула губы Старейшего:
- Дело зашло в тупик. Главный свидетель мертв. Воспоминания обвиняемых и свидетелей субъективны и не дают истиной картины. Согласно закона, дело выносится на обсуждение Большого совета и будет решено простым голосованием.
Я не знала, что это значит. Я многого не знала, но по шипению, сорвавшемуся с губ моего друга поняла - дело плохо. Насколько оно плохо, сообразила, когда поднялась блондинка.
- Совет снежных волков вынес свое решение.
Из-за противоположного стола поднялся Ярослав:
- Совет лесных сделал свой выбор. По понятным причинам - без одного голоса.
Судя по тому, что на раздумье времени никто не попросил, решение вынесли заранее.
Помощники Старейшего поднялись и забрали с каждого стола по стопке жетонов, на которые я в этой суматохе внимания не обратила. Они были двух цветов: белого и черного. Наверное, снежные не любили разнообразия. И белого было больше.
Валгус отчаянно стиснул мою ладонь. Вот тогда я поняла - мы проиграли. Дело закончено не в нашу пользу. И еще я поняла - Валгус тоже умрет. Если только нельзя повернуть ритуал обратно. "Я люблю тебя и вверяю тебе свою жизнь и свое сердце... потому, что ты - это я" Зачем он так со мною?! Почему не объяснил?! Я не приняла бы такой жертвы!!
Старейший мельком глянул на россыпь жетонов и медленно поднялся.
Я смотрела на него и чувствовала холодное дыхание Гостьи в затылок. Уже в который раз. И в который раз словно получила мощную анестезию - ни страха, ни волнения, ни отчаянья.
И когда судья сказал:
- Из-за отсутствия достоверных свидетельств дело тысяча сто восемнадцатое решено через голосование. Конечный приговор.... - подумала "Значит так суждено".
Только и на этот раз судьбе показалось, что пьеса еще не сыграна до конца, что финал недостаточно трагичен. Поэтому вывела на "сцену" нового героя.
- Свидетель есть, - перебил судью спокойный голос. И вперед вышел.. тот самый парень из ночного клуба, который так меня смутил.
Глядя на лицо нового... "актера", невозможно было понять, кто это - наш спаситель или всего лишь последний гвоздь в крышку гроба.
А когда мужчина прошел мимо нас, я совсем растерялась - нос меня не мог подвести, это совершенно точно, без скидок на ошибку был.. месье Хаб!
Значит, тогда, в клубе, я не ошиблась.
- Свидетели есть, - легко повернулся к присутствующим дракон и улыбнулся, - прошу вас, я готов показать.
Судья смотрел в глаза сородичу совсем недолго, а потом бесстрастно произнес:
- Решение принято независимо от голосования в связи с новыми фактами, - и посмотрел на нас.