Ночь выдалась беспокойной - я почти не спала из-за страха. Сидела рядом с Валгусом и сторожила каждый его вздох, каждое движение.
Причины для тревоги были серьезные - как только юноша заснул, его тело стало на пару градусов холоднее чем обычно и только там, куда вошел нож, оно пылало огнем. Мне казалось, рана светит красным даже сквозь одеяло. А еще нервировала абсолютная неподвижность моего друга. Он даже пальцем ни разу не пошевелил!
Эта оцепенелость сильно пугала, из-за нее в голову лезли страшные мысли. О том, что парню станет плохо во сне, а я не смогу понять, когда наступит переломный момент, и мой друг умрет. Успокаивало одно - сердце Валгуса стучало громко и четко, словно хорошо отлаженные часы.
Чтобы не сойти с ума от беспокойства, я попыталась себя "загрузить" - найти объяснение разницы температуры тела и раны. Немного подумав, решила - паниковать не стоит, не лихорадит ведь. Значит, серьезного воспаления нет. А температура... просто организм такой.. особенный. И регенерация идет не так как у нас.
И все-таки успокоиться получилось только после того, как красное пятно исчезло, а юноша перестал казаться каменным в своей неподвижности - глубоко вздохнул и перевернулся на спину. Тут и я позволила себе вздремнуть. Но до этого все думала, думала, думала... О том, что произошло. О том, что наша сила обманчива, а жизнь по-прежнему хрупка и зависит от случая, который сложно предугадать или предвидеть. И можно строить какие угодно планы на много лет вперед, но пересекутся дорожки твоя и компании отморозков.. и все! Конец! И что мы только зря теряем время. Каждую минуту - зря теряем время, оглядываясь в сомнении непонятно на что. Что для нас совсем не имеет значения.
Утро выдалось длинное как никогда - юноша спал почти до обеда. Я решила не тревожить его и просто лежала рядом, разглядывая любимое лицо. Наконец, Валгус открыл глаза и сказал хрипловатым после сна голосом:
- Привет!
Я улыбнулась:
- Ты как?
Парень поднял брови в притворном удивлении: - А что мне сделается? - И тоже улыбнулся. - Я же не человек.
Вместо ответа погладила пальцами скулы юноши и строго спросила:
- Ты точно выздоровел?
У Валгуса заплясали бесенята в глазах, и он вкрадчиво поинтересовался:
- Доказать?
Я промолчала, только запустила руку под одеяло - прошлась ладонью по ране. Небольшой твердый рубец - вот и все, что от нее осталось.
- Убедилась? - улыбнулся мой друг.
Моя рука скользнула вверх по спине Валгуса, я плотнее прижалась к нему и прошептала:
- Не совсем.
Юноша немедленно отстранился и пристально посмотрел мне в глаза. Его взгляд изменился - радужка потемнела, зрачки расширились. Мне показалось, Валгус искал в моем лице ответ на какой-то вопрос. Я не отвернулась и не смутилась - все решено. Еще ночью. Я знала - так правильно. Что бы мой любимый по этому поводу не думал. Как бы он там не считал.
Мой друг нахмурился, собираясь с мыслями, намереваясь что-то сказать, и я быстро закрыла ему рот поцелуем, лишая шанса возразить и воспротивиться. И юноша сдался. Я поняла это по тому, как изменился поцелуй - он стал требовательным, властным. Страсть и желание, вот что он отразил. И мне больше не было неловко и страшно. Я сама хотела продолжения. Вот только желание на этот раз не сбылось.
Требовательный звонок разбил вдребезги продуманный ночью план. Он отрезвил моего друга, вынудив его отпрянуть от меня. Валгус сел, подобрал с пола мобильник, взглянул на экран и выдохнул:
- Да?
Звонила Ванесса. Она, беспокоясь о сыне, спрашивала, когда тот вернется домой. Это я так думаю, потому что понять у меня не получилось - язык, на котором говорила женщина, был незнаком. Я не стала прислушиваться - не мое это дело, да и толку-то... не понимаю ведь.
Валгус, наверное, специально для меня, перешел на русский:
- Да, получил аттестат.... Нет, билеты еще не брал. Не надо.. Не приезжай. Я сам.... Мама, хватит! Я давно уже не школьник! Не надо... Нет, не один. Да. Нет, не вернулась. Да, хочу еще подождать. С неделю.
У меня во рту пересохло - Валгус сказал неправду! Соврал, что я не пришла. Почему? Они же не были против... Или - были? А я просто не знала?
- Да, мама. Я тоже тебя люблю. Пока. Нет, точно все хорошо. Не надо. И я целую. Пока. Позвоню. Хорошо. Хорошо! Пока!!
Мой друг кинул сотовый на диван и вздохнул: - Придется поторопиться, а то ведь примчится. Уедем как можно быстрее, - потом заглянул мне в глаза, - не хочу их вмешивать. С них спросу больше чем с меня.
Я кивнула - конечно! По-другому и нельзя.
Но вид у меня, должно быть, стал кислый, потому, что Валгус хитро прищурился и спросил:
- Развлечемся немного? Выбирай - кино или клуб.
Возвращаться домой глубокой ночью что-то не хотелось - хватит, нагулялись вчера! - и я ответила:
- Кино!
Валгус рассмеялся, обнял меня за плечи, звонко чмокнул в щеку и сказал:
- Тогда - подъем! Нам еще билеты на поезд купить надо. И собраться - уезжаем завтра.
И хоть мой друг казался полным энергии, его внешний вид мне все еще не нравился: кожа Валгуса была бледнее обычного, а глаза горели лихорадочным блеском, как у голодного или больного человека. Определенно, юноша сейчас, как никогда раньше, нуждался в заемной силе. Нам надо было срочно оказаться рядом с людьми.
Весь день меня не отпускало беспокойство: я слишком перенервничала вчера. Да и Валгус, похоже, тоже: парень теперь напоминал сжатую пружину, он словно ожидал что-то опасное, что могло броситься на нас из-за ближайшего угла.
Эти настороженность и напряжение здорово мне мешали - волчья душа ворчала и скалила зубы, она тоже готова была огрызаться. И успокаиваться мы обе не желали - кто знает этих придурков, вдруг притащат толпу на разборки? Чтобы отомстить? Такие - могут.
Но, наверное, короткая расправа все-таки произвела впечатление - чужаки не рискнули повторно сунуться в наш район (а, может, их еще не выписали из больницы).
Билеты на поезд мы купили без особых приключений. Правда, отъезд пришлось отложить на два дня - так выпало расписание поезда. Был вариант уехать сегодня вечером, но к нему я оказалась не готова: хотелось в последний раз попрощаться с Лялькой и с мамой. К тому же два дня - совсем нестрашный срок, его можно безвылазно просидеть в квартире, используя свободное время с толком,... как я захочу.
Это была вторая причина моего желания не спешить.
Со временем нашей прогулки я все-таки промахнулась - Валгус выбрал самый поздний сеанс. Мы долго сидели в кафе киноцентра. Я месила ложечкой мороженое, Валгус медленно тянул через трубочку колу, устало откинувшись на гнутую спинку стула, а потом весь фильм просидел с закрытыми глазами - так парню было легче сосредоточиться. Я искоса поглядывала на него, замечая, как медленно розовеют губы, и уходит восковая бледность со скул, и в первый раз с тех пор, как узнала о Древних всю правду, меня это не тревожило и не смущало. Я бы ему и свою жизненную силу отдала, если бы знала как. И если бы он ее принял.
Из кино возвращались медленно и пешком. Наверное, мы поступали глупо - вроде сами же решили лишний раз не рисковать - но нам было так хорошо именно в этот момент и именно в этом месте. Под темным отмытым дождями небом, полном ярких летних звезд. Почему-то на улицах так и не зажгли фонари, и ночь не портил их противный оранжевый свет. Ее украшали яркие цветные пятна окон в засыпающих домах, да тонкий серп месяца - новорожденный, изящный, совершенный.
Воздух был прохладный и влажный, а из-под наших ног в разные стороны прыгали крошечные лягушата. Я следила за тем, чтобы их не раздавить, и из-за этого шаги получались неровными. Валгус, хоть и посмеивался надо мной, сам поступал точно так же. Мне это нравилось. Это... снова подтверждало мою правоту. И мою удачу - разве существует на свете второй такой парень? Абсолютно уверена - не существует!
Поймав себя на таких мыслях, не удержалась от смешка - влюбленная дурочка, вот кто я - и Валгус тут же отреагировал:
- Что?
В ответ вырвалась совершенно неожиданная просьба, о которой, казалось, я и думать не думала:
- Хочу посмотреть на тебя в волчьей ипостаси.
Юноша сразу стал очень серьезным:
- Зачем? Тебе будет тяжело и неприятно.
Я замотала головой: - Нет, нет! - И, не получив согласия, прошептала. - Ну, пожалуйста...
Мне внезапно показалось очень важным, познакомиться со вторым "я" Валгуса. Ведь первая встреча вышла не очень... удачной - я с трудом устояла,... с трудом удержалась тогда. Но сейчас все по-другому! Валгус настолько мне дорог, что риска сорваться и потерять себя, попросту нет! Я в этом уверена.
Валгус вздохнул:
- Хорошо, раз тебе это хочется. Но в лес до отъезда не пойдем. Я обращусь дома.
Вот это без разницы.
Внезапно мне стало понятно, почему возникло желание увидеть вторую ипостась - я доверяла Валгусу безгранично и хотела, чтобы он точно также доверял мне. Чтобы знал - голос стаи больше не властен надо мной. Даже если мне добавят память еще пары сотен душ, ничего не изменится! Так что не важно, где произойдет превращение. И не важно, волком или человеком будет юноша рядом со мной - любого люблю. Я хотела, чтобы Валгус это знал. Только это и было важно.
Когда мы оказались дома, он снова спросил:
- Дичок, ты уверена? Ты, правда, хочешь этого?
Я снова кивнула, спокойно и серьезно глядя ему в глаза.
Парень отступил от меня на три шага и замер. Воздух резко похолодел - словно в комнате на мгновение наступила зима - а затем предо мной появился волк со белой шерстью, отливающей серебром: красивый и уверенный в себе.
Но не во мне...
За меня он тревожился - я видела это в напряженном взгляде темных глаз.
Сделала глубокий вдох - холодный запах ожег легкие и гортань.
Еще недавно одно воспоминание о нем заставляло меня ежиться от ожидания беды. Валгус - юноша и Валгус - волк раньше не значили для меня одно и то же. Они даже пахли немного по-разному.
Снова глубоко вздохнула, прислушиваясь к себе. Память предков молчала. Похоже, она устала бороться со сбрендившей праправнучкой.
Я опустилась на пол рядом с другом, обняла его за шею, зарылась лицом в густой мех и рассмеялась - теперь у меня есть своя личная зима даже самым жарким летом!
В ответ на мой смех, напряженны мышцы зверя расслабились, и он забавно вильнул хвостом.
Я нова рассмеялась:
- Валгус, а ты очень красивый волк! Намного красивее тех, кого я знаю.
В следующую секунду на месте серебристого зверя снова оказался юноша. Аж зависть берет, как он ловко - никаких лохмотьев от рваной одежды! Не то, что я.
Вспомнив все свои преображения у парня на виду, залилась румянцем - хорошо со мной хоть в стае такого не случалось!
- Дичок, хочешь, я расскажу тебе о своем народе? Все? - неожиданно спросил мой друг, обнимая и притягивая к себе. Вид у него был очень счастливый.
Улыбка сползла с моих губ. Уверенности в том, что хочу что-то узнать про своих вра..., про его родичей, не было. Я и так про них слишком много знала. Намного больше чем хотела. И все равно - мало. Только их уязвимые точки. Куда бить, чтоб не встали. Как рвать, чтобы насмерть. Чего самой опасаться.
Они ведь для нас даже имени не имели! Стая звала их так, как я когда-то отчима - Они. Наверное, это в моей крови - не давать имени тому, кого ненавидишь. Чтобы не задержать врага на этом свете. Мы даже думать не хотели, что кто-то из Них останется жив.
Хотя...
В памяти всплыл хрипловатый голос наставника: "Можешь звать Их навь". Я потом нашла, что это значит - смерть, мертвец....
Нет, мы не желали Их видеть живыми на этом свете.
Так что мне известно о народе Валгуса, кроме того, что Они умеют и любят убивать таких как я?
С большим усилием удалось сдержать дрожь - юноша не должен заметить мои метания. Я не могу ответить отказом. Такое предложение это... высшая степень доверия. Невозможно его не оправдать.
Устроившись в объятиях парня так, чтобы он не видел моих глаз, сказала:
- Хочу.
Валгус вздохнул - кажется, он надеялся на обратное.
Мой друг помолчал, собираясь мыслями, а потом усмехнулся:
- Даже не знаю с чего начать...
Я подсказала:
- Наверное, с того как вас зовут?
Валгус рассмеялся: - У нас много имен. Какое именно? Хочешь знать, как нас называют люди? - дождавшись моего кивка, продолжил - Там, где я родился - вилктаки. Финны - снежными волками. Румыны - хозяином смерти. Арабы - ифрит аль-камр или ифритулькамр. Это значит - демон луны, - юноша озорно улыбнулся, - тебе какое имя больше нравится?
Ифрит аль-камр звучало здорово. И очень забавно - с длинным красивым "ыр" вместо "и".
Я усмехнулась:
- Какой же ты ифрит? От тебя не огнем, а морозом пахнет.
Валгус снисходительно улыбнулся:
- Потому и луны, что не жгусь. А может, из-за другого. - Юноша поцеловал меня в шею, прошелся губами по волосам и зашептал: - Например, из-за того, что мои предки любили по ночам заглядывать в спящие гаремы. Они не могли оставить красивых женщин в печали и без любви. Как думаешь, они правильно поступали?
В ответ я повернула голову и слегка куснула юношу за плечо. Валгус рассмеялся и снова стал серьезным, слегка отстранившись в ожидании ответа:
- Так что выбираешь?
В темноте глаза моего друга отсвечивали серебром. А мои, наверное, - яркой зеленью. И в этом мы с ним не похожи.
Я задумалась - по душе больше снежный волк. Это делало юношу ближе к моему народу, намного ближе, чем какой-то демон луны.
- Снежный волк! - уверенно сказала я. Валгус тут же крепко сжал меня в объятьях и так поцеловал, что я даже дышать позабыла. А когда отпустил, вид у него был чрезвычайно довольный.
- Угадала, да? - тихо спросила, радуясь вместе с другом.
Мне было очень хорошо от мысли, что я.. так чувствую Валгуса. Что не промахнулась, не подвела саму себя.
- Угадала, - снова улыбнулся парень, - хоть на нашем языке это звучит по-другому. Но мы действительно - из рода снежных волков. Впрочем...- юноша усмехнулся, - сейчас и у нас и у вас одно прозвище - оборотни. Человечество здорово упростило свой язык. Люди больше не чувствуют разницы.
Похоже, ему это нравилось. Мне - тоже. Может, нам всем стоит взять пример с людей? И тогда не станет "псоглавых", а мне не придется дергаться от слова "навь"... Мы будем просто оборотнями, и все. Никаких различий! Никаких границ!
Я вздохнула - пустая мечта. Опасная, к тому же: стаю и удерживали только границы да договор. Другое дело, если бы исчезла гора предков! Этот чертов черный ельник, который кормит ненависть и не дает ей остыть!
Стоило мелькнуть такой мысли, как нахлынул ужас - о чем я только думаю?!! Это же... да я первая, кто не сможет жить без него! Все кто прошел обращение, повязаны душами крепче любой клятвы! Погибнут гора и ельник - погибнут предки, а вместе с ними умру и я. Это совершенно точно - выдержать такое никакому существу не под силу!
Я зло мотнула головой, отгоняя страшную мысль, и повернулась к Валгусу:
- А чем еще вы отличаетесь от нас?
Мне пришлось бы больше по душе искать не различия, а сходства, но... ничего поделать нельзя - мы и, правда, разные.
Валгус пожал плечами:
- В нас больше того, что принято называть магией. В вас - связи с природой. Поэтому, как ее настоящие дети, вы такие сильные и большие, - юноша шутливо согнул в локте свою руку, изображая качка, затем ласково прильнул губами к моему уху и прошептал. - Зато нам не приходится таскать с собой одежду, - теперь парень буквально мурлыкал, - но я очень рад, что вы так не умеете. Ты доставила мне много приятных минут.
Я покраснела и прикусила губу, а потом набралась смелости и заявила: - Валгус... это как-то нечестно... - и запнулась, не найдя в себе дерзости продолжать в том же духе и довести фразу до логического конца. Впрочем, юноша и так прекрасно понял, что осталось "за кадром". И развеселился. Да так, что с минуту его хватало лишь на сдавленное хихиканье. Несомненно, он бы и громко захохотал, если бы не боялся меня обидеть.
- Что я тебя видел, а ты меня - нет? - отсмеявшись, выдавил мой друг и снова рассмеялся, - Ну какая же ты, Саш, еще ... маленькая!
Я хотела обидеться, но не смогла - Валгус так искренне веселился, что мне самой стало в итоге смешно. И, правда, нашла что сказать - прям детский сад! Ну и пусть, пусть детский сад! Все равно будет по-моему!
Я вывернулась из объятий, села напротив юноши, пристально глядя ему в глаза, и потянула вверх футболку друга, пытаясь его раздеть. Валгус перехватил мои руки, осторожно соединил их ладошками и сказал:
- Дичок, подожди. Хочу еще раз тебя спросить... Ты, правда, готова пожертвовать всем что имеешь и остаться рядом со мной?
Слова завязли в горле - разве я это уже не подтвердила?! - и я кивнула, выдавив: - До конца своих дней! Если... ты тоже этого хочешь.
Вместо ответа парень чиркнул ногтем себе по запястью, прошептав какие-то слова.
Я дернулась от боли в груди, когда с руки друга закапала кровь, словно это меня поранили.
Что происходит?! Зачем?!
Я не успела задать этот вопрос, оторопев от того, что увидела - красная влага не пролилась на ковер, а застыла в воздухе сияющим алым шаром, словно вокруг царила невесомость.
Магия? Что-то важное творилось вокруг, я чувствовала это всем сердцем. Валгус решился на какой-то шаг... Как и я... Но спросить что происходит, даже в голову не пришло - я доверяла юноше как себе. Нет! Намного больше.
Перехватил внимательный взгляд Валгуса, поняла, чего от меня ждут, и рассекла на запястье кожу. Боли не почувствовала совсем, ее заслонило другое, более сильное чувство: моя душа замерла в ожидании. И воздух тоже застыл. И даже время оцепенело. Ничего больше не существовало кроме меня и Валгуса, а еще нашей крови, которая слилась в один шар. Он висел в воздухе и медленно вращался вокруг своей оси, колеблясь и меняя очертания, словно живой.
Невероятно!
Валгус протянул мне руку, и наши пальцы переплелись. Теперь мы стояли на коленях друг напротив друга, а между нами висела в воздухе наша смешавшаяся кровь.
Валгус завел руку так, чтобы наши ладони оказались прямо над шаром и мягко, с величайшей нежностью в каждом слове, произнес:
- Дичок, эри моя, я люблю тебя и вверяю тебе свою жизнь и свое сердце. Я не вижу других женщин кроме тебя. Возлюбленная моя, я не прошу у тебя ответной клятвы и приму твое слово на веру, потому что ты - это я. Навсегда.
Я не очень хорошо помню, что ответила. Кажется, немного перекроила слова Валгуса. Каждое из них впечаталось в мое сердце и душу, словно клеймо.
Вращение шара стало сильнее, он растянулся в диск, потом - в кольцо, потом разорвался на две части, и красными лентами обвил наши запястью. Кожу словно огнем обожгло. Чтобы не вскрикнуть, я прикусила губу. И потом боль прошла, а на коже остался четкий узор коричневой татуировки, красивый и сложный, сплетенный из слов чужого языка.
И как только татуировка погасла, Валгус наклонился, осторожно охватил ладонями мое лицо и поцеловал. Нежно и ласково.
У меня неожиданно закружилась голова, и я ухватилась за плечи друга, чтобы не упасть.
Он поддержал меня, потом взял за руку, внимательно осмотрел запястье, осторожно поцеловал его прямо в узор и виновато пробормотал: - Извини. - А потом вздохнул, - Ритуал непростой, но скоро все пройдет, обещаю! - И грустно улыбнулся, - хотел бы я, чтобы все было, как полагается. Как принято у вас или у нас.
Я покачала головой: - Не надо... Мне никто не нужен кроме тебя! И ничего не нужно! - И спросила. - Теперь ты.. мой?
Валгус улыбнулся: - Не так. Теперь ты - моя! Эри моя!
Последние слова прозвучали громко и торжественно, словно юноша это не мне одной говорил. Я потянулась к нему за поцелуем, и оказалась в замке рук, требовательных и сильных.
Похоже, Валгусу больше не было дела до условностей мира людей, и со своим он уже разобрался. А я... со своим? Да, давно - во время грозы в лесу.