- Определенно, сегодня не мой день - сказал князь фон Гайстен после подсчета очков. Графиня опять выиграла, хоть никогда не была искусна или счастлива в карточной игре. Она чаще проигрывала, но и играла без особой страсти, просто чтобы скоротать время. Но сегодня ей благоволил сам Меркурий. Перстень с вензелем дома Гайстенов и ещё один с большим сапфиром добавились к кучке драгоценных камней, перстней и аккуратной башенке луидоров, что графиня выиграла до этого. Пальцы князя, всегда усыпанные драгоценностями, были непривычно голыми.
Их было четверо за карточным столиком, освещенным свечами. Графиня де Шомбар, её давний приятель князь, что номинально правил каким-то маленьким княжеством в Альпах, его старый лакей Ганс, который скрупулезно записывал и подсчитывал очки, и юное прекрасное создание по имени Лукреция. Графиня не могла оторвать от неё взгляда. Часто она смотрела не на карты, а на прекрасные огромные глаза девушки, тонкий носик, губки подобные спелой вишне. Она словно не могла напиться её приятной юностью, изяществом, красотой. Сама Лукреция в игре участия не принимала, сидела, сначала скромно потупив взор. Однако Лилиан ловила взгляды из-под длинных ресниц, полные неподдельного азарта и интереса к происходящему.
Князь не был женат, несмотря на то, что был одного возраста с Лилиан. Но его часто видели в сопровождении то одной, то другой прелестной девицы. Это был распространенный обычай. Часто девушек из обедневших дворянских родов или третьего сословия, если они отличались красотой и хорошими манерами, с самого детства готовили в содержантки к кому-то богатому и влиятельному. Лилиан краем уха слышала от Линетт Дюбуа, что Лукрецию готовили самому королю, в его известный Олений парк. Но она чем-то не понравилась маркизе де Помпадур, и была отвергнута. Теперь Лилиан понимала, в чем дело. Король при виде такого сокровища наверняка бы забыл обо всем на свете, при дворе появилась бы столь сильная фаворитка, что смогла бы потеснить всех прочих. Хотя, Лилиан хорошо знала, что для этого нужна не только красота, но и железный характер. Но о характере Лукреции пока было судить сложно, она её видела сегодня впервые. И не могла налюбоваться. Девушка была примерно одного возраста с её служанкой, рыжей Мари. Но куда той простушке до утонченности черт Лукреции, её плавных изгибов тела, движений, полных достоинства. На мгновение Лилиан представила, как она сладко вздыхает под напором её жарких ласк, и между ног стало мокро. Умеет, все же князь выбирать себе спутниц. Ей даже стало немного завидно. Что стоят все эти побрякушки, что она выиграла волей случая, по сравнению с этим сокровищем?
Меж тем князь снова тасовал колоду. Время было уже позднее, обычно все гости уже откланивались, но князь проявлял настойчивость. Всегда с легкой улыбкой на лице, мягкий, вкрадчивый, словно большой довольный кот, сегодня князь выглядел несколько бледным. Или просто догорающие свечи придали его коже сероватый оттенок?
- Прошу меня понять, дорогая графиня - говорил он тихо, почти шепотом, - у меня есть один принцип.
- И какой же, любезный князь?
- Я не могу уйти, не отыгравшись хотя бы один раз...
- Странно, что Вы с подобными принципами ещё не проиграли свое княжество.
Лукреция замерла, словно испугалась легкой словесной шпильки от Лилиан. Фон Гайстен же улыбнулся своей кошачьей улыбкой:
- Я его проигрывал не раз. Однажды целый год им владел трансильванский князь... Но рано или поздно я все равно отыгрываюсь.
- И Вы сейчас желаете отыграться, во что бы то ни стало?
- Вы правы, графиня.
- И что будет Вашей ставкой? - спросила Лилиан, чувствуя небывалое волнение в груди. Ей в голову только пришла одна дикая безумная мысль, которая в мгновение завладела ей.
- Что угодно... - ответил князь, - я готов написать расписку на любую вещь, которой владею.
Лукреция снова замерла, даже старый невозмутимый Ганс побледнел и сглотнул комок. Графиня, влекомая своей идеей, мягко накрыла ладонью руку фон Гайстена.
- У меня есть идея получше, мой милый князь - сказала она тихо, подражая вкрадчивому голосу соперника по игре.
- Какая же?
Графиня наклонилась к уху князя и прошептала всего одно слово. И едва не рассмеялась. Она никогда не видела Манфреда фон Гайстена в такой растерянности. Но не прошло и нескольких мгновений, когда он вернул себе самообладание, на щеках проступил румянец, на губах его чарующая улыбка.
- Я согласен... - ответил он.
- И что является ставкой? - спросила Лукреция, не в силах сдержать любопытства.
- Вы, дорогая! - ответил князь, улыбаясь ещё сильнее.
- Ах! - вскрикнула только Лукреция, прикрыв рот веером.
- Не бойтесь. Это лишь означает, что Вы станете компаньонкой графини в её развлечениях и походах в театры, модные салоны. Естественно, графиня возьмет на себя все расходы на содержание. И со временем, возможно, удачно пристроит Вас замуж... Но не волнуйтесь, этого не произойдёт. Я намерен выиграть!
Лукреция посмотрела на Лилиан, как ей показалось, с интересом.
- Ну, что, начнём! Ганс, возьми чистый лист!
Дальнейшие события графиня помнила, словно во сне. Карты, их комбинации казались ей хитрыми финтами, что проделывают мужчины, когда сражаются на шпагах. Ей как-то доводилось видеть, как шевалье Олифант обучает этому искусству юного петиметра. Карт-бланш, пике, терция, кварта... Сейчас эти карточные термины словно сливались с названиями приемов владения шпагой. Они сейчас не просто играли, а сражались, нанося друг другу небольшие кровоточащие уколы. И на это все с неподдельной тревогой и волнением смотрела Лукреция, словно прекрасная дама, за честь которой и происходит этот бой. Интересно, за кого она болеет? Впрочем, сейчас графине это было не так важно, каждый раз, когда она ловила на себе взгляд прекрасных серых глаз, она словно обретала новый виток вдохновения. Они с князем так распалились, что с силой швыряли карты на стол. Напудренный лоб фон Гайстена пошел испариной, он тяжело кашлял, прижимая платок ко рту, будто больной чахоткой.
- Сто пятнадцать очков у графини - сухим голосом объявил Ганс, - сто у Его Высочества!
Графиня и князь посмотрели друг на друга, тяжело дыша. Это и правда был настоящий поединок.
- Боюсь, я снова проиграл - сказал князь, отхлебнув вина.
- Я обязательно дам Вам возможность отыграться, милый князь. Но не сегодня. И возможно, это и к лучшему. Может, сегодня над Вами довлеет немилость Сатурна, или мне решил помочь Меркурий, как знать. Приходите завтра, и я с удовольствием дам Вам сатисфакцию...
- Вы правы, графиня - потухшим голосом ответил князь, и осушил свой бокал до дна.
И снова улыбнулся, как ни в чем ни бывало. Вот за что, Лилиан всегда любила этого странного немца, так это за его потрясающее самообладание.
- Спасибо за прекрасный вечер! - сказал он, поклонившись, - нам с Гансом пора, а что касается Лукреции...
- Не волнуйтесь, я пошлю Пьера утром за вещами - отвечала графиня, обмахиваясь веером. Поединок отнял все её силы.
- Что же, до встречи, прекрасные дамы! Поздравляю с прекрасным выигрышем, графиня! Вы даже не представляете, какое сокровище обрели!
***
Они сидели в спальне графини. Она, конечно, была не столь шикарна, как та, что осталась в замке Шомбар. Но и здесь, в парижских апартаментах, было чем удивить юную гостью. Вещи Лукреции пока ещё оставались у князя, потому после ужина графиня подарила ей свое легкое платье, которое не так давно ей пошила мадам Дюбуа. Гостей в доме не было, можно было вздохнуть с облегчением, снять неповоротливые юбки, корсеты, стереть с лица пудру. Графиня блаженствовала, сидя на мягком пуфе. Была поздняя ночь, но спать не хотелось, слишком сильно колотилось её сердце, после всего произошедшего. Судя по всему, Лукрецией владели похожие чувства. Она сидела, слегка опустив голову, словно стесняясь графини. Лилиан, чувствуя дрожь вожделения, готова была прямо сейчас накинуться на девушку, повалить её на кровать, запустить руку между её ножек. Но что-то её сдерживало. Она привыкла заниматься этим со служанками, которые почти сразу понимали, что от них ждут. Или с давними подругами, которые сами были искушены в подобных играх. Но как быть с этой девушкой? Судя по её виду, она весьма невинна. Князь явно её первый и единственный любовник. Совсем как Лилиан в первые несколько лет её брака со старым графом. Кстати, забавно. Лилиан искренне любила Манфреда, как друга, но слабо себе представляла его в своей постели. Интересно, каков он? Впрочем, если разговорить Лукрецию, она всё ей расскажет. Но нужно найти подход. Графиня на мгновение задумалась и её снова пронзила неожиданная и безумная мысль. Определенно, сегодня её день. Точнее, уже ночь.
- Сыграем в карты? - предложила она.
Лукреция покраснела, потупилась и тихо ответила:
- Боюсь, я не владею этой наукой...
Графиня рассмеялась:
- Ничего сложного в них нет. Но я предлагаю особую игру. И с весьма простыми, но интересными правилами...
- Ах, и что это за игра?
Лилиан наклонилась к Лукреции и заговорщически прошептала:
- Эта игра называется Шуй-Ца.
- Никогда не слышала о такой...
- О, о ней редко кто слышал. В неё играют при дворе самого китайского императора. И только в Запретном дворце, где нет лишних глаз.
- Даже там играют в карты?
- Конечно... И Шуй-Ца считается первейшей среди игр...
Лилиан в душе смеялась, глядя на то, с каким неподдельным детским любопытством смотрит на неё Лукреция.
- У неё очень простые правила - продолжала графиня, распечатывая новенькую колоду, - имеют значения только масти. Каждая масть соответствует части тела. Бубны - губы, лицо, щеки...
- ... пики - грудь...
Лукреция снова покраснела, словно Лилиан сказала что-то непристойное.
- А говорила, что не владеешь этой наукой. В мастях точно разбираешься! Тасуем карты, потом кладем их сюда, рубашкой вверх. Это прикуп. Нужно бросить жребий, кто ходит первый...
- Я уступаю это право Вам, графиня...
- Хорошо! Тогда поступаем так: я беру карту из прикупа, затем ты.
Графиня сняла верхнюю карту, так же поступила Лукреция.
- У меня восьмерка бубен! - сказала графиня, - а у тебя?
- Тройка треф... - ответила немного испуганно девушка.
- Мои губы, твои руки - улыбнулась графиня. Она привстала, взяла руку Лукреции и нежно её поцеловала.
- Ах! - выдохнула девушка, щечки её приняли приятный розовый оттенок.
- Это и есть главная особенность игры... - сказала графиня, щекоча её руку дыханием, - важно отыграть те комбинации, что нам с тобой выпали...
И она вновь поцеловала Лукрецию в запястье. Девушка томно вздохнула:
- Ах, графиня...
- Когда мы одни, можешь называть меня Лилиан... - отозвалась графиня, с трудом оторвавшись от руки Лукреции, - что же, продолжим. Снова берём по карте.
У графини вновь выпали бубны, в этот раз валет. У Лукреции бубновая десятка. Колода была новой, а Лилиан так и не научилась нормально её тасовать. Потому, неудивительно, что карты одной масти шли подряд. Впрочем, сейчас, это было ей даже на руку.
- Мои губы... - сказала графиня.
- ... И мои губы - растерянно сказала Лукреция.
Больше она ничего не успела сказать, потому, что губы графини жадно впились в её губы. Лилиан нежно прихватила её нижнюю губу. Какая прелесть! Они не только выглядели как две половины спелой вишенки, они были и на вкус вишневыми. Лилиан не могла оторваться, крепко прижимая к себе девушку, словно мужчина, она раскрыла её рот и проникла языком внутрь.
- Гра... Лилиан... - выдохнула Лукреция, - что Вы... делаете?
- Играю в Шуй-Ца... Тебе разве не нравится?
- Это необычно...
- Но приятно?
- Пожалуй...
Договорить Лукреция не смогла, потому что губы графини вновь соединились с её сладкими вишневыми губами в долгом горячем поцелуе. Лилиан так увлеклась, что пошла целовать её щеки и шею.
- Ах - сказала Лукреция, - кажется... мы отыграли эту комбинацию...
- Да, ты права, дорогая моя. Продолжим?
Лукреция кивнула. Они снова взяли по карте.
- У меня трефы... то есть руки! - воскликнула девушка.
- А у меня дама пик! - ответила графиня, улыбаясь.
- Это значит...
- Дай сюда руку, дитя...
Лукреция протянула Лилиан дрожащую руку, та перехватила её и сунула себе в разрез платья. Лукреция едва не вскрикнула, когда её ладонь коснулась под тканью груди графини.
- Не бойся... Правила есть правила. Твои руки, моя грудь...
- Что мне нужно делать?
- Погладь её... да вот так... а теперь сделай большим пальчиком круговые движения по соску... И не забывай про вторую грудь... Она тоже жаждет ласки... ах...
Грудь графини увеличилась, большие розовые соски налились силой любви. Ручки у Лукреции были такие нежные, к тому же она оказалась весьма способной ученицей. Она зажала левый сосок между большим и указательным пальцем и массировала его нежно, в то же время достаточно сильно. Вторая рука нежно гладила правую грудь. Графиня так разомлела, что готова была растечься по пуфику подобно растаявшей от тепла ладоней снежинке.
Графиня хотела, чтобы эти ласки продолжались вечно, но безжалостная Лукреция вновь напомнила о прикупе. Тяжело дыша от возбуждения, графиня сняла очередную карту.
- Мои губы...
- Моя грудь - тихо отозвалась Лукреция, показав восьмерку пик. Сказав это, она вспыхнула красным цветом с головы до ног. Графиня рассмеялась. Дрожа от похоти, она приспустила платье девушки, обнажив небольшие груди. Они были совершенны! Ни у кого, даже у себя, Лилиан не видела столь красивой груди. Небольшая по размеру, в тоже время круглая и с аккуратными темно-розовыми сосками. Как чудесно, что выпала возможность её продегустировать... Графиня коснулась соска кончиком языка. Лукреция нежно и сладко вздохнула. Графиня, не помня себя от страсти, впилась в него поцелуем. Она, зажав сосок губами, безжалостно терзала его горячим языком. Потом покрывала груди нежными поцелуями и шепча ласковые слова. Но лишь для того, чтобы вновь впиться со страстью и жадностью в другой сосок, делая его более темным и твердым.
- Лилиан... - стонала Лукреция, откинувшись на спину.
- Это приятнее, чем с мужчиной?
- Да, Лилиан, да... - соглашалась девушка, крепко прижимая к груди голову графини.
От этих стонов графиня так распалилась, что готова была уже отбросить игровую условность, но, похоже, и у неё были принципы. Надо было доиграть эту партию до конца. Лилиан вновь сняла карту, Лукреция последовала её примеру, с трудом поднявшись.
- А у меня червовая пятерка... - отозвалась Лилиан, чувствуя, как стучит кровь в её висках.
- Лилиан, ты... не сказала, что значат червы... - сказала Лукреция, облизнув свои чудесные вишневые губки. Графиня вместо ответа избавилась от платья, представ перед девушкой полностью обнаженной. Лукреция вздохнула с восхищением, разглядывая аппетитное белое тело Лилиан. Графиня легла на кровать и раздвинула ноги, обнажая розовую, истекающую соком вульву. Она положила червовую пятерку себе между ног.
- Кажется, понимаю... - сказала Лукреция, тоже сбросив с себя подаренное платье. Она подползла к графине на коленях, опустилась между её ног.
- Я же говорила, правила весьма просты... - сказала Лилиан и тут же застонала. Лукреция отбросила карту и впилась в её вульву поцелуем. Не очень умелым, но таким горячим и страстным, что графиня едва не кончила.
- Ах, дорогая... вот так... языком прямо там... прямо там языком... Да! Вот так... нежно... Ах, Лулу...
- Лулу?
- Ах... Я буду тебя так называть...
- Да, Лилиан... Я твоя Лулу...
И язык Лулу вновь ворвался во влажную глубину Лилиан, дразня и распаляя графиню. Лилиан подняла повыше ноги, чтобы язычок Лукреции проникал как можно глубже. Он безжалостно извивался внутри, даря невыносимое наслаждение, но не приводя к разрядке.
- Возьми две карты... За меня и себя... - стонала Лилиан.
- Моя... черва... и твои руки... - сказала Лукреция.
Графиня зарычав, повалила девушку на спину, оседлав её бедрами. Лилиан раздвинула стройные ножки Лукреции, и, наконец, сделала то, чего жаждала весь сегодняшний вечер и всю ночь. Её пальцы скользнули в вагину Лукреции. На вид небольшая и узенькая. Но в неё с легкостью вошли три пальца Лилиан: большой, указательный и средний, соединенные, словно она собралась перекреститься по русскому обычаю. Она начала двигать рукой осторожно, но в то же время быстро. Лукреции это явно нравилось. Она изгибалась и стонала при каждом движении, при каждом проникновении.
- Это лучше, чем с Манфредом? - спросила Лилиан, не останавливаясь.
- Ах... Манфред не касался меня... Он лишь смотрел... ах... как это делают другие мужчины...
- О, у тебя было много мужчин?
- Да... да... но я никого из них не знаю... Они всегда в масках... ах... А Манфред просто сидит и смотрит, опершись на трость... Смотрит, пока они меня трахают, кончают мне на лицо, грудь... ах, Лилиан... быстрее, быстрее, прошу тебя, быстрее...
Графиня с удовольствием откликнулась на просьбу Лукреции. Она ускорила темп, Лулу протяжно стонала, закрыв глаза, её небольшая грудь вздымалась, вишневые губы были чуть приоткрыты. При каждом движении графини, она слегка приподнималась, словно по её телу проходила волна. Одну ногу Лукреция положила па плечо графине. И Лилиан с удовольствием то скользила языком по мягкой пяточке, то нежно целовала лодыжку. Движения её достигли пика скорости, в какой-то момент Лукреция в очередной раз выгнулась, приподняла таз и лицо её исказилось в такой сладкой муке, что у Лилиан не оставалось сомнений. Сейчас её любовница переживает наивысший экстаз, пик наслаждения. Она при этом двигала бедрами, продолжая насаживаться на пальцы графини. Рука её лихорадочно зашарила в поиске колоды карт. Она сняла ещё две неловким движением, так что все прочие разлетелись в разные стороны. Но это уже было не так важно.
- Нет... нет... - стонала Лукреция. И это вряд ли было похоже на отказ, скорее просто отрицательный ответ на вопрос.
- Тебе понравится - сказала графиня, размещаясь между ног Лукреции. Она легла на девушку сверху, словно мужчина. Лукреция привычно раздвинула ноги пошире, словно под очередным кавалером в маске. Её оргазм, видимо уже кончился, она неровно дышала, прижимая графиню к себе. Их червы соприкоснулись. Графиня начала двигать бедрами, её клитор нежно терся о клитор девушки. Лулу нежно вздохнула и поцеловала графиню в губы. Бубны к бубнам и червы к червам. Да и пики с трефами сплелись в одно целое. Их языки жадно сплетались, в это же время их клиторы, истекая смазкой, страстно терлись друг о друга. Графиня теперь никуда не торопилась, смакуя каждый момент близости, что сводила её с ума. Под ней лежала и нежно стонала от её ласк самая прекрасная женщина, с которой ей только доводилось встречаться.
- Лилиан... Лилиан... - шептала Лукреция в полузабытьи... - моя дорогая Лилиан... ты... ты... лучший мужчина, что я знала...
Графиня рассмеялась, и почувствовала, как волна наслаждения, наконец, настигла и её саму. Трение о нежную вульву Лулу перешло в протяжный оргазм, который ещё долго будоражил её разгоряченное тело. Лукреция, судя по стонам и подергиваниям таза, пришла под ней к ещё одному оргазму.
- Мои губы... и твои губы - сказала она, и графиня нежно поцеловала девушку.
Они лежали на постели, обнявшись. Графиня прижимала её голову к своей огромной груди, бедра их сплелись, Лукреция нежно гладила прохладной ступней ногу Лилиан.
- Я немного не поняла - сказала Лукреция, - кто из нас выиграл?
- Эта игра прекрасна тем, что в ней есть только победители, но нет проигравших...
- Скажи честно, ты ведь придумала эту игру? - тихо спросила Лулу.