Рассказ по мотивам размышлений о сущности фетишизма
- Можете выйти на секунду?
Я вздрогнул и растерянно посмотрел по сторонам. Так залип на фотку одной знакомой в инсте, что потерял чувство места и времени. А меж тем был вечер рабочего дня, я в маленькой каморке без окон, что служит мне кабинетом, и мне нужно до конца дня сваять очередной отчет в головное подразделение. Но вместо этого я залипаю на женские задницы на фотографиях и кручу в руках скомканную бумажку. Но кто со мной говорит? Ах, да, в пять часов вечера по кабинетам ходят уборщицы и выгоняют сотрудников на пару минут в коридор. Обычно, у меня им нечего ловить. Я всегда предельно аккуратен, даже не пью чай на рабочем месте. Но таков закон офиса, каждый делает свое дело. Я торопливо свернул инсту и встал, хрустя коленями. В мои 28 лет, самое время для артроза, сколиоза и радикулита. В кабинет проскользнула миниатюрная женщина. Вернее, даже девушка. От силы 19-20 лет. Новенькая? Странно, никогда не видел молодых девушек на подобной вакансии. Обычно это пенсионерки или среднего возраста алкашки с темными кругами под глазами. А тут девушка, и очень даже недурная собой. Мы встретились взглядами. Я когда-то давно ходил на курсы пикапа. Ничего толком не вышло, сами курсы оказались обычной разводкой. Но одну вещь, что говорил тогда тренер, запомнил хорошо. Важно с женщиной зацепиться взглядом. Если она в течение нескольких секунд не отводит взгляда, не меняет фокуса, значит, ты её смог чем-то заинтересовать. И я как дурак, бродил по торговому центру, пытаясь зацепиться взглядами той или иной дамочкой, спешащей на шопинг. Но они смотрели на меня презрительно и высокомерно. Или того хуже, сквозь меня, словно я был пустым местом. А тут девушка взгляда не отвела. Её теплые карие глаза встретились с моими, и у она улыбнулась. Так мило, что на душе стало тепло, а в моей каморке с мигающей ртутной лампой стало гораздо светлее.
- Выйдете на секунду? - спросила она, - не волнуйтесь, я быстро.
- Да, конечно - ответил я, слыша свой голос, словно со стороны. Она уже не смотрела на меня, но её взгляд, все ещё был перед моим внутренним взором. Она зацепилась, точно зацепилась. Все как говорил тот тренер. Но, похоже, больше зацепился я сам.
Я вышел, кивнул Михаилу из финансового и Ольке из бухгалтерии, что стояли в коридоре, ожидая, когда их кабинеты приведут в порядок. Девушка и правда, управилась быстро. Не успел я дослушать глупый баянистый анекдот от Михаила, как она уже вышла и снова мне улыбнулась, ещё приятнее. Я вернулся к себе, с горящими как у школьника ушами и дурацкой улыбкой до ушей.
- Так... - сказал я себе, - надо работать. Надо работать...
Но что-то мешало. Ах, да, скомканная бумажка, по-прежнему в моей ладони. Надо бы её выбросить. Но глянув на ведро, застеленное свежим пакетом, мне стало жаль осквернять его чистоту. Я вышел в коридор.
- Девушка!
Уборщица, что катила тележку к кабинету шефа, обернулась. Все-таки ей очень идёт голубой фартук. Оттеняет её естественную красоту и живость. Никакой косметики на лице, русые волосы собраны в хвостик. Но это все делало её ещё более милой.
- Девушка... - повторил я, - а можно я к Вам и это закину?
И протянул скомканную бумажку.
- Да... - отозвалась она, - кстати, меня зовут Злата.
- А я - Иван... - ответил я не своим голосом, совсем позабыв, зачем я к ней обратился.
Она рассмеялась.
- Это я знаю, у Вас на кабинете написано. Иван Ильичев, старший аналитик. Давайте сюда Вашу бумажку...
Я протянул ей бумажный комочек и наши руки на мгновение соприкоснулись. Её ладонь была приятная, прохладная и нежная.
В тот вечер я поехал не домой, а к своей давней любовнице Олесе. Она была давно замужем, но мы трахались с ней ещё со времен универа, и я продолжал к ней заезжать по старой памяти. Муж часто задерживался на работе или вовсе уезжал в долгие командировки, так что я скрашивал одинокие вечера Олеси. Она покормила меня разогретым ужином, когда же я привычно убрал выбившийся локон и провел ладонью по щеке, она сказала, что сегодня у неё начались месячные, и я могу рассчитывать максимум на минет.
Я согласился. Олеся, откинула свои непослушные локоны и впилась в головку жадным поцелуем. Обычно я от такого почти мгновенно разряжался, едва успев предупредить Лесю. Она терпеть не могла спермы у себя во рту или на лице. Но в этот раз она старалась довольно долго. Мой член стоял колом, но никак не хотел получать удовольствие.
- Может, в другой раз? - спросила Олеся, - что-то ты сегодня не в форме.
- Я тебе покажу, в какой я форме! - ответил я, - давай не отлынивай!
Олеся фыркнула, словно лисица и снова заскользила язычком по уздечке. Я закрыл глаза. Мне представилась каморка с мигающей лампой. Я сижу, как обычно за столом. А под столом сидит Злата и ее рука в желтой резиновой перчатке быстро двигает крайнюю плоть. Острые шершавые прикосновения дарят мне удовольствие, которое мне ни разу не доводилось испытывать. Она улыбается мне под столом и дрочит член все быстрее и быстрее. Я судорожно держусь за стол и тут входит шеф. Он что-то меня спрашивает, но в моих ушах только шум и биение сердца. А я сам разряжаюсь в предусмотрительно поставленный ротик, покрывают почти целиком ее милое личико глазурью и смотрю на шефа глупым-глупым взглядом.
Меня вернул в реальность кашель Олеси. Я так увлекся своей фантазией, что разрядился ей в рот без предупреждения. А там скопилось, пожалуй, за неделю.
- Сволочь... - сказала она, размазывая по лицу тушь и сперму. А я ничего не мог ответить, глядя на неё глупым взглядом.
К Олесе с этого вечера я перестал ездить, а вот фантазии о Злате стали мои постоянными спутниками. Впрочем, не только фантазии, но все помыслы вообще. Оказалось, что она студентка, а на подработку сюда её устроила мать, старшая среди уборщиц. Я её видел, тяжелая одутловая тетка с короткой стрижкой и татуированными губами. Странно, что такое чудовище смогло породить красавицу. Когда была не её смена, я жестоко страдал. Когда Злата заходила в мой кабинет, это были лучшие минуты в моей жизни. Днем я думал о ней, ночью фантазировал, мысленно овладевая ей сзади, пока она, стоя на коленях, оттирает на полу грязное пятно. Грязная, грязная, грязная девчонка... Ты же любишь член в своей грязной анальной дырочке? Я тебе её прочищу, пока ты прочищаешь унитаз. Моя страсть стала столь навязчивой, что я повадился дрочить в офисном туалете, и даже трогая себя через брюки среди рабочего дня.
И при этом я даже пытался сочинять стихи, чего раньше за собой не замечал. Злата, Злата, лицо твое конечно простовато... Но свежесть юности твоей... Дальше, впрочем, мне было сложно подобрать осмысленную рифму. Может, так: Злата, ты для меня дороже злата... Ты так пиздата, моя Злата. Нет, тоже не то. Как бы то ни было, эти периоды эйфории, сменялись периодами черной меланхолии.
Что касается самой Златы, она всегда охотно шла на контакт. Мы быстро перешли на "ты" и могли подолгу болтать друг с другом. Общих тем у нас оказалось не так много, но всякие пустяки вроде погоды на улице, перипетий её учебы, каких-то смешных историй, помогали компенсировать этот недостаток. Она стала заходить ко мне в кабинет не только для уборки, но и просто перекинуться парой фраз. Бывал я и у неё, в подсобном помещении. Оно, как моя каморка, было без окон, но не в пример больше и уютнее. А все за счет небольшого диванчика.
- Вы тут покруче шефа устроились - говорил я ей, довольно вытягиваясь на этом диване, а Злата в ответ звонко смеялась и смотрела на меня своими прекрасными карими глазами. Что может быть лучше?
Время летело незаметно, и казалось, что мы знакомы с ней всю жизнь, хотя прошло всего-то два с половиной месяца. Незаметно наступила знаменательная дата, день рождения нашей компании. Шеф к этой дате относился очень трепетно и устраивал каждый раз праздник почище новогоднего. Столовая наша в этот день ломилась от самых изысканных закусок, на фоне грозной батареи бутылок со спиртным. Мне всегда нравился этот день. Но не сегодня. В столовой собрался весь офис, даже аутистка-маркетолог выползла в кои веки. Но не было Златы. Впрочем, оно и понятно, уборщиц шеф к столу никогда и не приглашал. Потому, я с трудом дотерпел, когда он закончит свой торжественный монолог, выпьет пару бокалов и наконец свалит праздновать дома, наказав остальным все доесть и допить, не оставить тут ни крошки. Не успел он выйти из столовой, как я быстро набрал бутербродов и капапе, прихватил бутылку вискаря и незаметно проскользнул в коридор. Злата была у себя, в подсобном помещении, рассеянно листала глянцевый каталог, сидя на диване, поджав под себя ноги.
- Привет! - сказал я, демонстрируя добычу.
Она улыбнулась одними глазами, но так тепло, что мне захотелось тут же обнять её, прижать к себе так крепко, как только могу.
- Праздник уже кончился? -спросила она.
- Не, в самом разгаре - ответил я.
- А ты чего не празднуешь?
- Без тебя это не праздник!
Злата посмотрела на меня удивленно, и будто немного оценивающе.
- Пить будем? - спросил я.
- Так мы же на работе...
- Сегодня можно. Сам шеф проставился и благословил все это съесть и выпить!
- Тогда наливай - согласилась Злата.
Она осушила первый стакан залпом, её щеки зарумянились, глаза заблестели сильнее обычного.
- Ого! Это у вас в универе так пьют?
- А то! Мы с моим парнем так и познакомились. Он сказал, что я первая девушка, что смогла его перепить!
Моё сердце упало тяжелым камнем вниз.
- Твоим парнем? - зачем-то переспросил я.
- Бывшим! Уже бывшим! Ещё наливай!
Мы снова выпили.
- А сейчас у тебя есть кто-то? - спросил я. Если б не выпитый алкоголь, никогда бы не решился.
Она посмотрела на меня тем же оценивающим взглядом.
- Может быть... - сказала Злата тихо и неожиданно коснулась губами моей щеки. Я в ответ убрал волосы с уха, как всегда делал с Олесей.
- Что мы делаем? - шепотом спросила она.
- Отправляемся в неожиданное, но очень приятное путешествие - ответил я и впился в её губы поцелуем.
- Погоди - шепнула она. Злата мягко оттолкнула меня, скользнула к двери и заперла её.
- Теперь нам никто не помешает...
Никогда не был столь возбужден, даже когда Олеся голая танцевала передо мной на столе. Я весь дрожал от жадности и нетерпения. Я был подобен голодной собаке, перед которой положили огромный кусок мяса. Злата была возбуждена не меньше. Я гладил сквозь одежду её небольшие груди и чувствовал ладонями, как напряжены соски. Я целовал её нежную шею, она порочно облизывала мою щеку и ухо. Мы кружили по комнате, словно в танце, сливаясь в поцелуях и объятьях. Но этот вальс медленно, но верно приближал нас к дивану. Я уже приподнял голубой фартук, и стал спускать с неё джинсы.
- Вань... - дышала она мне в ухо, - подожди... Вань... дай раздеться...
- Нет... - отвечал я так же тихо, - не надо... не надо...
Я спустил с неё джинсы, вместе с носками и трусиками. Все прочее снимать не стал. В моих фантазиях она всегда была в голубом фартуке, зачем всё портить? Ножки у неё были стройные, стопы аккуратные, большой палец ноги короче среднего, как на картинах Возрождения.
Она хотела лечь на спину, но я не дал, поставив её на диване на четвереньках.
- Подожди, подожди... - лихорадочно шептала Злата. Я склонился над её ягодицами, щекоча их дыханием.
Зад у неё был небольшой, и не идеальный. Пара небольших прыщей, родимое пятно, похожее на пролитый кофе, раздражение на тщательно выбритом лобке. Вульва похожа на пухлый пельмешек. Но меня сейчас интересовал сморщенный глазок ануса.
- Что ты делаешь? Не надо... - прошелестела она, сдерживая то ли смех, то ли стон.
Но меня сложно было остановить. Я так часто делал это в фантазиях, и сейчас не мог удержаться. Я прильнул к её заду и впился в него поцелуем, раздвинул языком сфинктер, проникая внутрь.
- Не надо... Я там... ах... немытая...
Наивная, неужели я этого не знаю? Сколько раз я мечтал об этом. Прочистить твой тугой маленький зад. Грязная, грязная девчонка. Несмотря на некоторое сопротивление, Злате нравилось то, что я с ней делаю. Она стала ритмично двигать задом, насаживаясь на мой острый язык. Это было грязно, но нет ничего слаще грязи. Я представил, что в этот момент она не на диване в подсобке, а в туалете. Стоит на коленях и стирает тряпкой мою сперму, которая брызнула во время мастурбации. Она счищает мою грязь, а я в этот момент прочищаю её.
От этой мысли я не удержался и разразился сильнейшим за последние годы оргазмом прямо в штаны. На пятничных джинсах растеклось мокрое пятно. Жаль, Злата не кончила. В моих фантазиях она кончала одновременно со мной, с закрытыми глазами и стыдливым румянцем на щечках.
- Ты всё? - спросила она немного разочарованно.
- Ну уж нет! - ответил я. Если уж дорвался до заветной мечты, нельзя ограничиться только этим.
Передо мной на коленях стояла моя уборщица. В голубом фартуке, убранными в хвостик волосами, восхитительными голыми ножками и прыщавым задом. Как я мог отступить?
Мой член отозвался почти сразу, силы вернулись ко мне. Сейчас я тебе покажу, грязная девчонка.
Я раздвинул ее ягодицы. Она снова запротестовала, угадав мой замысел. Но было поздно. Мой член уже медленно, пока только самым кончиком, пробивал себе дорогу там, где проложил колею язык. Я видел в зеркале, как меняется ее лицо. Испуг, гримаса боли, ладонь к губам, чтоб сдержать крик, слезы на глазах.
В этот момент я неожиданно оказался внутри полностью. Мы оба замерли. Она со страхом, я наслаждаясь новыми ощущениями. Да, мне досталась не девственница, как когда-то Олеся. Но попка ее явно никого не знала до меня.
А потом я начал медленно двигаться. Лицо Златы снова исказилось, но на щеках приступил тот самый румянец из моих фантазий.
Ей нравилось. Я это чувствовал. Чтоб точно удостовериться, мои пальцы скользнули в ее пухлые створки. Злата текла. Я начал двигаться смелее, она подмахивала. Я вонзался в попку, позабыв обо всем, растворившись в этом процессе. Злата самозабвенно стонала, вцепившись в спинку дивана. Румянец уже не был виден, она была красной целиком, от кончиков ушей до кончиков ее аккуратных пальчиков ног. Я схватил её за волосы, схваченные резинкой в хвостик, и резко дернул на себя. Злата вскрикнула от неожиданности, укусила губу, мой член достиг максимальной глубины. В мошонке закололо, я продолжал вколачивать в нее член, натягивая на себя за волосы. Злата изогнулась с гримасой боли и наслаждения. Второй оргазм был не столь ярок и грандиозен. Скорее более спокойный, монотонный, усыпляющий. Словно выпил теплого молока перед сном. Я вытащил член, из ануса толчками выходило мое семя.
Я прильнул туда и вновь стал вылизывать. Нельзя оставлять рабочее место неприбранным.
- Ты кончила? - спросил я после. Злата отрицательно мотнула головой. Она выглядела усталой, словно после тяжелой смены.
- Давай! - согласился я и поцеловал ее в высокий лоб, на котором выступили капельки пота. Она улыбнулась мне одними глазами, и мне вновь стало хорошо и тепло на душе.
На следующий день была суббота, законный выходной. Мы договорились встретиться в недорогой кофейне, в центре города. Я за всю жизнь не так часто бывал на свиданиях. С Олесей мы редко гуляли, больше проводили время у нее дома. Потому, это все было слегка непривычно. Я ощущал себя героем фильма. Вот иду, руки в карманах. Может, стоило купить ей цветы? Нет, слишком банально. И куда она потом их будет девать?
Она уже была там. Я увидел ее, как только повернул на нужную улицу. Она сидела за столиком у большого витринного окна и задумчиво водила пальцем по ободу стакана с молочным коктейлем. Меня она не видела, я был на противоположной стороне улицы, за деревьями. Я сделал шаг и остановился. Что-то было не то. Что-то было не так.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять, что именно. Я никогда не видел ее без голубого фартука. Она была одета в обычную одежду. И волосы были непривычно распущены на плечи. И на лице была эта мерзкая косметика, тени, помада. Они делали ее старше и... грязнее. Вульгарней. Обычная девка, от которой несет табаком и дешевой туалетной водой
Это была не моя Злата, какая-то другая девушка. С банальным лицом, некрасивая. Я не замечал этого раньше. Может все дело в ужасном освещении в моей каморке? Нет. Без спецодежды уборщицы это была довольно неказистая девушка, до боли похожая на свою заплывшую жиром мать. Старшая уборщица на мгновение появилась перед моим мысленным взором и я вздрогнул. Нет, нет, нет! Так дело не пойдет.
У меня нет желания идти на свидание и тем более трахать вот это. Золушка наверное тоже представляла собой жуткое зрелище, после того как часы пробили полночь.
Я постоял ещё мгновение, убедился, что она меня не заметила, и зашагал прочь.