Все это время Ланя почти не отходила от него. Заваривала какие-то сунланские травки, заставляла пить.
Арчи, обжигаясь, глотал зелье, не задумываясь над тем, что же дает ему девушка. Хотя в другом состоянии он не преминул бы поинтересоваться, чем в Сунлане пользуют больных. Довел бы приятельницу до истерики, требуя, чтобы она вспомнила не только степные, но и научные названия каждого растения.
Но сейчас ему было все равно.
Норсита не появлялась ни разу. Ланя сказала, что ее подруга собрала вещи и вернулась к родителям, на прощанье бросив:
- Не могу видеть этого ущербного! Пусть теперь делает, что хочет, а я от таких гадов буду держаться подальше!
Ланя выспросила у Арчи, что же произошло между ним и Норситой. Молодой маг, как мог, объяснил. Девушка лишь покачала головой и через миг завела разговор о достоинствах Норситы. Арчи и Ланя в два голоса нахваливали подругу. Молодой некромант соглашался, что такую девушку нужно еще поискать. Но разговор так ничем и не заканчивался.
Арчи был еще слишком слаб. Долго разговаривать он не мог. Впадал в забытье.
Ланя, заметив, что молодой маг не отвечает ей, замолкала и шла готовить новую порцию зелья.
А Арчи, балансирующий на грани миров, время от времени обнаруживал себя на Тропах мертвых. И всегда рядом был "братишка"-хорек. Они бродили по тайным долинам, о которых даже демоны ничего не знают, они купались в кипящих и вонючих озерах, они грелись на раскаленных камнях, окружающих лавовые потоки.
Кромешный мир не менее разнообразен, чем земной. Арчи впервые оказался в нем, не имея никакой особой цели, и теперь бездумно наслаждался непривычными человеческому глазу, но от этого не менее прекрасными видами.
Леса каменных деревьев, походящих на те иллюзии, которые изображают кораллы в южных морях. Слоистые цветные туманы - или дымы? - скользящие по низинам. Светящиеся изнутри полупрозрачные камни, в завораживающем беспорядке рассеянные по откосам. Странные растения, похожие на связки стальных лезвий. Антрацитово-черные реки и кроваво-красная трава, склоняющаяся к воде точно так же, как колышется камыш над земными потоками...
И Арчи, и его "братишка" почти не разговаривали друг с другом. Демон шел впереди, подлаживаясь под неуверенные шаги товарища. Арчи шагал, превозмогая боль. Но постепенно хромота проходила, он мог все увереннее опираться на раненую лапу. Вода в казавшихся магу ядовитыми озерах лечила так же верно, как добрые зелья. И трава на берегу, хоть походила на обрезки жести, вдруг стала необычайно привлекательной. Арчи осторожно сжевал несколько стебельков. У них был резкий, но приятный вкус. А жгучий сок, казалось, придавал силы не меньше, чем чашка крепкого кофе.
Хорьки брели, не разбирая дороги, повинуясь лишь своим звериным инстинктам, отдыхали и снова брели - от озера к озеру, от поляны к поляне.
И еще была нечаянная радость.
Две белые птицы, похожие на соколов. Откуда они взялись? Кто они? Арчи не знал. Как и не мог вспомнить, о чем так долго разговаривал с ними в странном, переливающемся всеми цветами радуги каменном лесу. "Братишка" тихо лежал рядом, а молодой маг отвечал на вопросы птиц. Но о чем они спрашивали?
***
Очнувшись, Арчи попытался вспомнить и этот разговор, и другие детали путешествия по Тропам мертвых. Но мысли у него разбегались, ничего конкретного, что бы можно было выразить словами и записать, так и не удалось уловить. Только отдельные не связанные между собой картинки - без имени и без объяснений...
И все же молодой маг понимал, что теперь он знает о Кромешном мире гораздо больше, чем раньше. И даже, наверное, больше, чем многие некроманты. Хотя в этом вряд ли можно быть уверенным. Маги не любят рассказывать о том, что сами толком не понимают. Маги не любят писать так, чтобы тот, кто будет учиться по их трудам, не смог повторить их путь. А что Арчи может сказать хотя бы о целебном озере с вздувающейся желтыми пузырями водой? Как к нему попасть? Есть ли у окружающей его местности какие-то приметы, отличающие ее от тысяч других долин?
Открыв глаза, Арчи вдруг улыбнулся нависающему над ним потолку. Как бы то ни было, но теперь благодаря четвероногому "братишке" в одном мире и девушке, которую он воспринимал почти как сестренку, - в другом, он практически здоров. И можно думать о сиюминутных человеческих делах, а не о том, можно ли составить хотя бы приблизительную карту Кромешного мира.
Первым и самым насущным делом было, во-первых, получить расчет за добытый в маршальском доме пузырек с отравой, и, во-вторых, попытаться понять, почему юная красавица решила извести своего папашу.
В первый же день болезни молодого мага Ланя по его просьбе отнесла таинственный флакончик и записку хозяину лаборатории на кафедре стихиальщиков.
- Бегемотик - прелесть, - со смехом рассказывала она Арчи. - Напоил меня кофе и наговорил комплиментов. Слушай, как ты думаешь, может мне стоит начать интересоваться такими вот серьезными дяденьками в возрасте? Ведь твой этот твой эт-Лотус не женат?
- Вроде нет. Впрочем, даже если у магмейстера и заведется жена, он вряд ли это заметит. Думаешь, почему он так обрадовался? Ты принесла ему интересную задачу. Выступила, так сказать, вестницей нового знания, - попытался отшутиться Арчи.
- Так это же и здорово! - воскликнула девушка. - Представляешь, это же идиллия: муж и жена живут, в упор не замечая друг друга. Каждый занимается своим делом, никто никому не мешает. А по праздникам они под ручку идут на бал в Ратушу, и все им завидуют. Ну, как я придумала? Тебе нравится?
Арчи посмеялся, но быстро загрустил:
- А как же любовь?
Ланя пожала плечами:
- Думаешь, то, что люди называют любовью всегда - гораздо больше, чем взаимное уважение и доверие.
- Не знаю, Ланя, - вздохнул Арчи. - Ладно, давай не будем снова об этом. И вообще, я спать хочу!
Впрочем, вне зависимости от того, понравился старый магмейстер студентке или нет, Ланя добросовестно выполнила поручение своего друга. Пока Арчи болел, Лутус эт-Лотус вел занятия с его студентами. Да и добытое молодым магом зелье наверняка уже исследовал всеми доступными способами.
***
Потянувшись, молодой маг выпрыгнул из постели, быстро умылся и оделся.
Утром Ланя наконец-то отправилась на занятия. До этого Арчи никак не мог выгнать девушку из пансионата, та считала, что должна быть все время рядом с больным. Даже ночью оставляла приоткрытыми и его, и свою дверь, чтобы услышать, если молодому магу что-то понадобиться. Но сегодня Арчи, когда Ланя кормила его завтраком, выглядел почти здоровым, и она решилась оставить его одного. Поэтому, пока молодой маг собирался, никто не задавал ему глупых вопросов и не требовал, чтобы он полежал еще хоть денечек.
Его же самого снедали два противоречивых чувства: голод и любопытство. В конце концов, решив, что перекусить можно и в лаборатории, Арчи отправился на кафедру, купив по дороге слабенького вина, вареную курицу, овощей и хлеба. С корзинкой, из которой торчало горлышко бутылки и соблазнительно пахло маринованными чугами, молодой некромант заявился в лабораторию.
- На пикник собрались? - услышал Арчи, не успев прикрыть за собой дверь. - А работать кто за вас будет? И так уважаемый магмейстер эт-Лотус мне жалуется, что порядком устал от ваших коллег-бандитов.
- Господин Сатин? - удивился Арчи, поняв, что шутит над ним не хозяин лаборатории, а приютившийся в уголке таинственный заказчик. - Почему вы здесь?
- Наверное, потому же, почему и вы: хочу знать, что было в том проклятом демонами пузырьке.
- И что?
- Можешь смеяться, но там было самое обычное приворотное зелье, - ответил магмейстер эт-Лотус, отрываясь от возни с пробирками. Конечно, щедро сдобренное той же самой загробной пылью, которую я постоянно нахожу во всех образцах, которые ты, Арчи, мне приносишь. И откуда только эта гадость берется?
- Откуда - я уже почти знаю. Только мне нужно будет поработать в архивах Морской управы. Но...но, если честно, то... извините, конечно, но ваши слова мне кажутся полным бредом, - не выдержал молодой маг. - Какая приворожка? Зачем?
- Я тоже так думал, - эт-Лотус аккуратно накрыл крышкой булькающую на горелке реторту и вытер руки. - Вся хитрость оказалось в пузырьке. Ты, конечно, знаешь, как действует приворожка?
Арчи пожал плечами:
- Это знает любая деревенская старуха. Зелье вызывает непреодолимое влеченье к объекту... причем даже самые холодные натуры начинают испытывать нечто вроде плотской страсти.
- Ну, откуда берется страсть, понятно. Мужскую силу можно увеличить и без применения магии, используя лишь определенные травы. Женское влечение - тоже. Гораздо интереснее понятие "объект". Приворожка передает тому, на кого она направлена, образ объекта. Поэтому-то обычно "объект" должен сам выполнить множество бессмысленных - на первый взгляд - манипуляций. Тогда привороженный, почувствовав прилив мужской силы, не потащит на сеновал первую попавшуюся служанку. Нет, он будет искать ту, чей образ ему передан вместе с зельем.
- Обычно? - заинтересовался Арчи. - То есть бывают какие-то иные варианты?
- Именно так! - гордо ответил магмейстер эт-Лотус. - Я никогда раньше с таким не сталкивался, но заклинание, наложенное на этот пузырек, передавало не образ того, кто делает приворожку, а образ другой женщины. Зачем, правда, заниматься такими глупостями, я так и не понял.
- Ну, в этом мире достаточно любителей устраивать чужое счастье, - усмехнулся Арчи, вспомнив прозрачные намеки, которые ему делала Ланя.
- Вот именно, - вступил в разговор господин Сатин. - После того, как вы сообщили мне о том, у кого находится зелье, я установил за девушкой наблюдение. Мои информаторы донесли, что на балах и других светских увеселениях она часто общается с одной интересной особой. Баронесса Энзиар... одна из самых популярных светских львиц. Говорят, одно время ей оказывал внимание сам король Виталис. Пока не осознал, что с детства помнит ее такой же ослепительной, хотя уже и не юной, красавицей. Как и королева-матушка, баронесса Энзиар - женщина без возраста. Она умудряется выглядеть почти ровесницей нашей с вами знакомой девицы. Но девичьей наивностью там и не пахнет. Поэтому-то наша с вами знакомая так привязалась к баронессе, искренне считая ту старшей подругой. Ведь ее собственная мать в свете чувствует себя достаточно неловко...
- И что эта ваша баронесса? - вмешался эт-Лотус. - Эта та светская стерва, о которой я думаю?
- Именно та, - расхохотался господин Сатин. - Кроме исключительной красоты, баронесса Энзиар отличается еще одной особенностью. Понимаете ли, почти все достойные внимания придворные дамы - фрейлины королевы Алисты. Ее Величество любит окружать себя живым цветником, хотя в ее возрасте уже пора начинать бояться конкуренции. Но Алиста - королева, и этим многое сказано. Так вот, баронесса Эльзиар никогда не состояла в штате фрейлин. У нее вообще нет никакой должности во дворце!
- И что? - не понял Арчи, слабо разбирающийся в тонкостях придворного этикета.
- Ах, мой молодой друг, как много вами придется еще узнать! - сказал господин Сатин и притворно вздохнул.
Впрочем, рассказывать о придворных порядках доставляло ему видимое удовольствие, и он продолжил:
- Балы, вечера, всевозможные увеселения... все это только видимая часть придворной жизни. Но немаловажная, потому что именно на них порой решаются очень важные политические вопросы. Во время брошенное слово, случайная - конечно, лишь на первый взгляд - встреча. Поэтому женщины, которые постоянно бывают на королевских балах, зачастую могут серьезно влиять на политику. И поэтому приглашают туда далеко не каждую даму. Нет, конечно, юные девицы из достойных семей - их право на участие в придворных увеселениях никто не оспаривает. Но проходит год, редко два... И девица вынуждена делать выбор, наиболее соответствующий ее собственным устремлениям. Большинство выходит замуж, становится хорошими хозяйками и матерьми. Тут уже не до увеселений. Свет забывает о замужних женщинах. Жена самого влиятельного вельможи может ничего не значить при дворе. Быть для света пустым местом, бессмысленной тенью собственного мужа. Но некоторым дамам нравится интриговать, а верности одному они предпочитают поклонение многих. Постепенно такие девицы прибиваются к одной из придворных партий, получают должность при королеве или в каком-нибудь из дворцовых управлений... даже если они выходят замуж, то предпочитают светскую жизнь тихим семейным радостям, зачастую украшая голову своего супруга рогами более ветвистыми, чем у горных оленей... Есть, правда, отдельные неудачницы, которые и на службу не попадают, и замуж не выходят...
Господин Сатин сделал театральную паузу, но Арчи, не понимая, к чему тот ведет, только скептически хмыкнул:
- В каждом сословии - свои законы. Если король платит этим дамам содержание, то какая-то польза от них наверняка есть. В конце концов у нас не Марид, где жен и дочерей запирают в домах. Если женщине не по душе замужество, она может стать жрицей, или заняться магией - конечно, если у нее есть способности. Или найти какое-то другое дело.
Еле сдерживающийся Сатин уже откровенно расхохотался:
- Милый мой юноша! Я веду речь совершенно о другом. Баронесса Энзиар - вдова. Причем от супруга ей досталось лишь небольшое поместье на побережье. Сама она тоже не богата. Ее предки - простые рыцари из Вильмира, причем при дележке родительского наследства ей не досталось ни земель, ни денег. Баронесса живет в небольшом домике рядом с храмом Тима Пресветлого, почти рядом со Школьным кварталом, который никто не назовет аристократическим. Она не занимает никакой официальной должности. Но при этом она играет одну из самых важных ролей в той женской комедии тщеславий, которой можно назвать придворное общество. Ее приглашают во всевозможные благотворительные организации, зная, что ее слово может привести к успеху любое дело. Например, она - бессменный член попечительского совета Высшей школы магии, что, собственно, и позволяет господину магмейстеру эт-Лотусу быть с ней знакомым настолько, чтобы удостоить ее столь смачной характеристики, как так, которую вы слышали...
- Наверное, она отличается какими-то исключительными свойствами натуры, - осторожно сказал Арчи, боясь вызвать у Сатина новый приступ хохота.
Но тот вдруг стал весьма серьезен:
- А вот тут вы попали в точку. Исключительные свойства натуры. И еще - родственные связи. Или не родственные, но это не важно. У нее есть кузен, не безызвестный вам магмейстер эт-Вилисоритис.
- Что? - только и смог пробормотать Арчи. - Такое ощущение, что господин оказывается причастен к каждому трупу, который попадается у меня на дороге. Но... Но как и зачем?
Сатин устало вздохнул:
- Знаете что, господин эт-Утутс! Я чувствую, что у вас осталось слишком много вопросов. Я готов ответить на все, но мне пора идти. Если вы хотите, вы можете сопровождать меня.
Арчи радостно кивнул.
- Хорошо, тогда забирайте свою корзинку для пикника и пойдем. Мне же еще нужно расплатиться с вами. Надеюсь, вы не забыли?
Господин Сатин поднялся с табурета и направился вглубь лаборатории.
- Но... - пробормотал Арчи, однако предпочел замолчать и последовать за Сатиным.
А тот вошел в кабинетик магмейстера эт-Лотуса, обогнул монументальный книжный шкаф, занимающий почти половину комнаты, и скрылся в щели между ним и дальней стеной. Что-то щелкнуло, одна из покрывающих стену панелей сдвинулась в сторону, и за шкафом открылся темный проход. Сатин привычным движением активизировал "магический огонек" и вступил в потайной ход, не удосужившись даже обернуться на молодого некроманта.
Арчи, подумав, что не время обижаться, отправился за ним. Как только он сделал несколько шагов вглубь стены, сзади снова что-то щелкнуло, и панель встала на свое место.
Слабенький "волшебный огонек" позволял рассмотреть ступени под ногами и шершавую каменную стену. Но все остальное терялось во тьме.
- Я же говорил вам, что у этого древнего здания немало тайн, - вдруг ставшим глухим голосом сказал господин Сатин. - Кое-кто считает, что оно возведено на фундаменте, оставшемся от сооружений, принадлежавших когда-то древним та-ла.
Арчи пощупал стену:
- Кладка древняя, но та-ла гораздо тщательнее обрабатывали камень. Не похоже ни на храм в Иртине, ни на пещеры в Будилионе, ни на Материнское капище близь Гунора, ни даже на замок Моров в Бархатных горах.
- Ого, а вы, мой юный друг, оказывается, кое-что знаете о древних, - сказал Сатин, оборачиваясь. - Действительно, верхние этажи возведены в те годы, когда здесь был форт. Нижние уровни сильно отличаются - в том числе и тщательностью обработки камня. Но дело не в этом. Мы, конечно, могли бы поговорить и при магмейстере эт-Лотусе, но он слишком простодушен, чтобы спокойно выслушивать все, что я вам скажу. Поэтому мы сейчас направимся в одно местечко. Я нашел его случайно, это моя тайна, и теперь я делюсь ею с вами. Ощущаете доверие?
Арчи молчал, не зная, что сказать. А господин Сатин, посчитав, что больше ничего говорить не нужно, начал быстро спускаться по крутой лестнице.