Соседей по кровати уже и след простыл. Он сварил кофе, отыскал в холодильнике кусок колбасы, позавтракал, прибрал в квартире и снова лег спать, уже по-человечески -под одеялом и вдоль кровати.
Снилась ему карта Москвы с наложенными на нее сеткой Хартмана, схемами метро, электросетей и прочих коммуникаций, пятнами подземных пустот и водоемов, пульсирующей путаницей улиц и нитками трамвайных путей. Разноцветными искрами мельтешили точки "эмоционального напряжения". По крайней мере, именно так ощущались в видениях тюрьмы, церкви и музеи.
Карта переливалась всеми возможными и невозможными оттенками, вплоть до ультрафиолета, дрожала и вращалась, позволяя разглядеть каждый района отдельно.
Саныч сосредоточился на окрестностях дома, в котором находился. Нефтезавод предсказуемо пульсировал багровым, черная лента реки излучала тоскливо-серую опасность, а вот остальные линии, густые в центре, здесь были пореже, потоньше и как бы припорошены пеплом. На окраине нужно выживать, а не предаваться страстям.
В конце концов, город договорился с гостем столицы, заключив пакт о взаимопомощи. Москва решила, что Саныч будет ей не лишним, а он вобрал в себя все те смутные и спутанные знаки, которые увидел во сне.
Второй раз Саныч пришел в себя ближе к полудню. Он доел оставшуюся от завтрака колбасу и вышел погулять.
"Пойди туда - не зная куда, найди то - не знаю что", - думал новый подданный мегаполиса, шагая к реке.
В принципе, ему было все равно, куда идти, но раз есть река - почему бы не пойти к ней? Заодно можно как следует осмотреться. Когда еще доведется гулять по столице без всякой цели и направления?
Впрочем, окраинная Москва не произвела на Саныча особого впечатления. Обычные для сотен российских городо панельные многоэтажки, дворы в тополях и кленах, детские площадки, узкие проезды... Разве что порадовала новенькая горка - затейливая конструкция и со сказочной башенкой и изогнутой трубой, по которой нужно скатываться на землю. Труба походила на песчаного червя из "Дюны", только короткого и синего.
За домом начинались заросли - клен и ясень, покрытые недавно распустившимися листочками, бурыми прошлогодними семенами и трогательно-зелеными молодыми завязямии. Саныч отыскал тропинку и зашагал по ней, потом - вдоль реки. Вода поблескивала под солнцем и выглядела вполне безобидно, хотя и утренние видения, и простая логика говорили о том, что в той точке, в которой река вытекает из мегаполиса, самой разнообразной грязи в ней больше, чем надо.
В воду ведь попадает не только пыль с дорог и то, что просочилось из канализации, но и самые разные эмоции. Человек вечером становится под душ, и все дневные заботы и тревоги уходят вместе с бодрящими тело струйками. А куда уходят? Естественно, в реку. Десять миллионов людей - десять миллионов волнений, страхов, ненавистей, десять миллионов желаний... а река не сопротивляется, вбирает все в себя, уносит подальше.
Размышляя о том, осталось ли что-то живое в этой реке, Саныч прошагал уже довольно далеко. Откос по-прежнему покрывали кусты, то и дело пересекавшиеся тропинками, за ними виднелись панельные дома, еще дальше - трубы завода. На встречу не попадалось ни одной живой души, и мужчина уже начал было думать, что город не хочет, чтобы он с кем-то встречался. Но оказалось, что проблема - утро рабочего дня. Судя по следам пикников, прибрежные кусты давали приют многим компаниям, но - по вечерам. Но вот, наконец, появились первые аборигены.
Саныч почувствовал их издали: трое, молодые особи мужского пола. Сознание у всех изменено, причем - по разному. Один - под воздействием только канабинола, у двоих в крови еще и алкоголь. Уровень агрессии - средний, по-настоящему опасен только один из пьяных.
"Господи, - произнес он мысленно, - неужели ты считаешь, что единственная работа, на которую я годен, - бить морду гопникам?"
"Ничего я не считаю, - раздалось в ответ. - Это - не мои гопники. Московские. Разбирайся с ними сам".
На миг мелькнуло видение: лицо Саввы в окружение облачной пены. Или, если судить по мокрой бороде, просто пены - мыльной, в ванне. Блудный бог отмокал после вчерашней пьянки в джакузи, а вокруг него сновала парочка гурий-ангелиц в домашних халатиках.
"Разберусь, куда денусь", - по-прежнему мысленно вздохнул Саныч и, посвистывая, пошел к повороту тропинки, за которым его ждали.
Парни вели себя классически. Двое преградили дорогу, третий бочком-бочком начал заходить сзади.
- Дай закурить! - потребовал самый рослый.
"Туп, тяжел, неповоротлив, но силушка имеется. Причем драться не хочет, агрессии нет, занимает в компании подчиненное положение, сейчас - "для мебели", для психологического давления на предполагаемую жертву, то есть - на меня", - классифицировал противника Саныч.
Впрочем, он сам тоже не собирался драться.
После возвращение на Землю, поняв, что нужной для колдовства энергии тут практически нет, он принялся комбинировать заклинания, стараясь найти те, для которых нужен минимум сил. Сразу вспомнил старый ролевой анекдот о "телепорте объекта весом 9 граммов на расстояние 100 метров". С учетом хорошего знания анатомии и умения видеть суть на любом уровне способ работал.
Вот и сейчас: как только гопники появились в поле зрения, Саныч нащупал у каждого нервные пучки, ведущие от позвоночника в руки, и навесил на них заклинания-симбиониты. Теперь любая попытка сделать резкое движение рукой вызвала бы электрический разряд внутри нерва. Для себя Саныч называл это заклинание "шейным хондрозом-пацифизатором".
Но парни еще не догадывались, что им грозит. Поэтому, когда Саныч пожал плечами и равнодушно ответил: "Не курю", инициативу в свои руки взял второй из аборигенов - помельче и позлее:
- А чо так? Здоровье бережешь?
- Берегу, - согласился Саныч, не делая ни попыток двинуться вперед, ни оглядываясь назад.
Он и так знал, что зашедший сзади парень готовится стукнуть его по затылку.
И не только это знал.
Появление троицы могло быть как-то связано с главной задачей, поэтому Саныч, отбросив все свои комплексы по поводу права на чужую личную жизнь, лихорадочно рылся в мозгах аборигенов.
Тот, что сзади, учится в ПТУ, которое сейчас громко называют лицеем. Будущая профессия: предпродажная подготовка и продажа мебели. На занятия сегодня не пошел, прогуливает уже неделю. Кроме косяка анаши, выкуренного пять минут назад в кустах, ночью закинул в себя какую-то таблеточную гадость, она отзывается сейчас ненавистью ко всему миру. Хочет бить - просто для того, чтобы бить, чтобы встряхнуться, избавиться от давящей головной боли.
Тот, что выясняет про здоровье, учился раньше в том же лицее, но бросил. У него зла на долговязого дядьку, неизвестно как забредшего на "их" территорию нет, есть неподдельный интерес к тому, сколько у него денег в кошельке и какой модели - мобильник.
Третий, самый рослый, - просто телок. Со скрипом закончил 9 классов, не загремев в коррекционную школу только благодаря матери - владелице пары продуктовых магазинов. Сейчас в одном из них работает грузчиком. Кстати, сегодня не пил - на смену ему после обеда, "дернул косяк", надеясь, что мать ничего не поймет, от анаши нет перегара, как от пива или водки...
"И как эти несчастные аборигены могут быть связаны с угрозой прорыва Хаоса? - со скукой подумал Саныч. - Обычная гопота без проблеска интереса к миру, знают самые примитивные удовольствия и больше ничего не хотят".
Вздохнув, он прошептал еще одно заклинание, составленное однажды ради шутки, но оказавшееся весьма полезным.
А пауза между тем затягивалась.
Тот, который хотел напасть сзади, вдруг остановился и прижал руки к животу, пережидая спазм. Высокий парень виновато взглянул на своего приятеля и ломанулся в кусты. Саныч сделал шаг вперед, подойдя вплотную к любителю содержимого чужих карманов:
- Здоровье надо беречь! - сказал он, тихонько ткнув парня пальцем в живот.
И пошел дальше, не оглядываясь и не заботясь об оставленных за спиной парнях. Он и так знал, что через некоторое время на тропинке станет грязно, так что возвращаться назад этой дорогой не стоит.
Сочетание резких спазмов толстого кишечника с расслабленными сфинктерами - наведенная "медвежья болезнь" - состояние, в котором человек не то, что драться, разговаривать не всегда способен.
"И все же - что означает эта встреча?" - размышлял Саныч, шагая дальше.
Бродить по закоулкам расхотелось, он поднялся на откос и направился к ближайшим домам. Почти сразу же наткнулся на небольшой торжок - плоское одноэтажное здание, облепленное со всех сторон рекламными щитами.