Я стоял у окна, время от времени затягиваясь дымком моей любимой сигары, и наблюдал за чайками, парящими над морскими волнами. Окно было открыто; я растворялся в шуме прибоя, в криках чаек, в солоноватом морском ветре. Море было спокойное. А главное - здесь не было никаких посторонних звуков. Я тщательно выбирал место для своего дома, чтобы не слышать ни гомона соседских детей, ни гула туристов. Единственно, что здесь напоминает о присутствии человека - это белоснежные яхты, периодически разбавляющие сине-зеленую палитру моря. Это меня волне устраивало. Не подумайте, я не человеконенавистник, просто иногда хочется побыть наедине со своими мыслями, и согласитесь, что медитация под шум волн и постоянное мелькание бурно радующихся отдыхающих - далеко не одно и то же.
А я с наслаждением предавался меланхолии. Мое сердце сжимала вселенская тоска, но она не душила и почти не причиняла боли, она была светлой и ласковой, накатывала на меня прохладными бирюзовыми морскими волнами. Мне очень нравилось ощущать себя частицей природы, быть морем, чайкой, ветром или просто шумом всего этого, тенью бытия...
Я так увлекся, что даже не заметил, как моя жена подошла ко мне и обняла, положив руку на живот. Странно. Я обычно чувствую ее на расстоянии, она не та женщина, которая спокойно сидит у ног мужчины, прикидывается ветошью и не отсвечивает, она - мой любимый враг. С ней постоянно приходится держать себя в тонусе. Еще когда мы жили в Греции, она сменила несколько мужей и любовников, впрочем, я тоже не хранил ей святую верность, так что, можно сказать, характерами мы сошлись. Сколько раз она предавала меня, сколько раз я уходил от нее 'насовсем', но все эти перипетии только придавали остроту нашему союзу, и, ни на грош не доверяя Лилит, я, тем не менее, люблю ее до безумия. Она меня тоже.
- Трис, ты не заболел? - боже, какой у нее голос!
Я так заслушался, что не сразу понял, что она ждет ответа.
- Трис!
Я вдохнул. Она резко развернула меня к себе.
- Трис, да что с тобой?!
Я снова затянулся и медленно выпустил дым.
- Что, человек не может задуматься? - наконец, изрек я.
- Ты - нет!
Вот вам и медитация.
- Лилит, а что случилось?
- Что случилось? Ты меня об этом спрашиваешь?! Да ты сам на себя не похож! Ты... - она говорила много и громко, сильно жестикулируя, обвиняя меня в чем-то, скорее всего, незначительном, но с ее точки зрения, просто ужасном. Я не слушал ее. Если бы за все годы нашей совместной жизни я слушал все, что она говорит, то давно бы сошел с ума.
- Микроволновка-то что тебе сделала?!
Это что-то новое.
- Что? - заинтересовался я.
- Ты вообще меня слушаешь?!
- Вообще - да.
Кажется, она сейчас зарычит. Зря я ее так с утра. Так что у нас там с бытовой техникой?
- А теперь объясни мне, великий гуру, что ты сделал с микроволновкой?!!!
- Я?
- Трис, извини меня, пожалуйста, - очень тихо, спокойно и вежливо прошипела Лилит, - но я тебя сейчас убью.
- Из-за микро...
Договорить я не успел. Она издала нечеловеческий крик, и в меня полетело... в принципе, все: мебель, молнии, сама Лилит, опять-таки, злосчастная микроволновка; я отбивался, стараясь не повредить мою красавицу, и, в то же время, остаться в живых. Это очень хорошо, что у нас нет соседей - таких военно-бытовых действий даже в кино не показывают. Окончилось все очень мирно - мы потушили пожар, привели в порядок дом, вернули к жизни предмет нашего разногласия, раза три взорванный мною лично, потом, как и следовало ожидать, занялись любовью и, наконец, сели завтракать. Вот такая у меня жена.
- Ну, слава богу, с тобой все в порядке. Я уж боялась, что ты заболел.
- С чего ты взяла?
Она пожала плечами.
- Тихий такой, спокойный...
- Понял. Во избежание конфликтных ситуаций обязуюсь быть буйной сволочью. Ну, за взаимопонимание! - я поднял бокал. - Кстати, а что случилось с этой мик...
- Трис!!!
- Да нет, я серьезно.
Лилит долго сверлила меня взглядом, видимо, пытаясь понять, издеваюсь я или нет, но потом все-таки решила, что мне можно доверять.
- Ты. Ее. Спалил. Когда я зашла на кухню, ты был поглощен созерцанием морского пейзажа, а часть твоей энергии в это время занималась разложением бутерброда на микроэлементы.
Я потупил глаза. Я вспомнил, как хотел, чтобы бутерброд побыстрее подогрелся, а потом подошел к окну и отрешился от желаний бренного тела.
- Трис, для того, чтобы подогреть бутерброд, электричества достаточно.
Я взглянул на нее в упор. Она замолчала на полуслове.
- Ты хочешь сказать... - медленно начал я.
- Ой, давай не будем об этом, тебя умоляю!
Давай. Не будем. Об этом. Об ЭТОМ мне бы очень хотелось поговорить, но, видимо, я всех уже достал. Я никак не мог понять, почему разговоры об ЭТОМ категорически табуируются. Причем, это, почему-то, понимали все, кроме меня. Я не люблю чувствовать себя идиотом, но, как только я пытаюсь высказаться по поводу очень волнующей меня темы, все ведут себя, как тактичные родственники шизофреника, у которого снова начался приступ. Это меня бесит. По-моему, у меня вполне логичная реакция на происходящее. Но все дают мне понять, что никакой проблемы не существует вообще, травка зеленеет, солнышко блестит, а я, мало того, что всех уже не по-детски задолбал своим занудством, так еще и психовать начинаю. Я не псих. И не зануда. Просто моя, извините, задница, обладает неким замечательным свойством: не знаю, кто - что, а я ей чую.
Во-первых, я чую, что нужно что-то делать, и, видимо, это правильно, поскольку, - это я тоже чую, - мои родные и близкие этому чему-то собираются помешать, а они, надо сказать, не последние идиоты, так что из-за ничего кипишиться не станут.
Как бы то ни было, Лилит смотрела на меня, как медсестра на неизлечимого пациента. В ее глазах читалась тоска и острое желание позвать психиатра. Она вздохнула.
- Трис, ну что у тебя за манера, не успел проснуться, сразу начинаешь сцены закатывать!
Я ничего не ответил. Подошел к ней, поцеловал, шепнул 'прости' и пошел смотреть телевизор. Я слышал, как она разбила пару тарелок и обозвала меня 'бесчувственным кретином'. В этом кино я уже снимался. Бывают вариации: 'ты меня не любишь', 'всю жизнь загубил', etc., но общий смысл тот же. Плавали, знаем.
Я поймал себя на том, что тупо пялюсь в экран телевизора, наблюдая за природными катаклизмами вперемежку с рекламными блоками. Мой внутренний вулкан уже клокотал, и достаточно было одного градуса, чтобы он вырвался наружу.
Зазвонил телефон. Моя жена взяла трубку.
- Доброе утро, братец!
Все. Не могу больше.
- И какого черта! - Я рубанул кулаком по столу.
Стол рассыпался на микрочастицы. Когда Лилит влетела в комнату, мебели там уже не было. Ни-ка-кой. Стекла звенели - на них я уже давно поставил защиту, так же, как и на стены. На всякий случай. Случай пришел.
- Т-ты ч-чего?
- На кой черт я тут сижу?!
Лилит хлопала ресницами, ненавязчиво сигналя мне о возможности надвигающегося обморока.
- Т-трис...
- Нет, ты мне можешь сказать, на кой черт я здесь сижу?! - меня понесло. - Мир рушится, а я разогреваю завтрак в микроволновке! О событиях узнаю из этого ящика! - я махнул рукой в сторону, где полминуты назад стоял телевизор. - Тебе кто звонил?
- Аид...
- Вот! С Аидом мы теперь говорим по-телефону! С ума посходили! Маг я, черт возьми, или не маг?!
- Если маг, то какого хрена я здесь делаю?! Ты можешь мне объяснить, почему я должен сидеть и ждать, пока этот мир разлетится к ядреной матери?! Войны, обвалы, наводнения, астероиды до кучи, а мы сидим с пультом управления и каналы переключаем - ах, как интересно, что же у нас новенького? Бред собачий!
- А п-при чем здесь я?! - попыталась возмутиться Лилит.
- А вот это меня как раз и интересует, при чем здесь ты?! Какое отношение ты имеешь к этому заговору? Эти твои постоянные телефонные звонки, эти переглядки, это 'Трис, прекрати!', когда я пытаюсь предложить решение вопросов с помощью магии! Ты мне можешь доступно объяснить, что, черт возьми, происходит?!
- Да ничего не происходит!
- Ничего? Отлично. Так вот. Я не знаю, кто со всем этим связан, но передай своим, что если в ваших планах стоит разрушить мир, то я его сам разнесу в пыль в долю секунды. Магией. Хотя мне его будет очень жалко, как-никак, я принимал самое непосредственное участие в его возникновении. Стоп! Не перебивай. Если кого-то не устраивает мое поведение, я предлагаю бой. Как ты понимаешь, терять мне, в сущности, нечего, единственное, что для меня имеет ценность - это ты и этот мир. Но с тобой ничего не случится, а про мир я уже сказал. Так что шантажировать меня бесполезно. В вашем распоряжении один день.
- Ты с ума сошел! - Лилит моргала расширенными от ужаса глазами.
- Да. И рекомендую побыстрее принять решение - вирус сумасшествия распространяется слишком быстро, так что к обеду я уже буду совершенно невменяем.
Я материализовал кресло, столик, бокал вина, сигару и золотую зажигалку в виде дракона. Огнедышащего. Прямо, как я сейчас.
Лилит пыталась придти в себя. Она была в шоке.
- Трис, я все понимаю, но... причем здесь этот мир?
Я пожал плечами.
- Понятия не имею. Просто вы ставите какие-то эксперименты, не посвящая меня в суть дела. А меня это обижает. Не хотите по-хорошему - буду по-плохому. Чтобы вам помешать, у меня есть два варианта уничтожить либо вас, либо этот мир. Можно и то, и другое - для подстраховки.
Я чиркнул зажигалкой. Она вздрогнула. Все-таки, какой я любитель дешевых театральных эффектов! Я закурил, медленно отхлебнул вина. Лилит права - я люблю закатывать сцены. Не скандалы, нет, а именно - сцены. Вот другой бы поорал и успокоился, так я же довел бедную женщину до истерики, пообещал всех порвать, как Тузик - грелку, для пущей убедительности спалил всю мебель. Внимание привлек.
Я, конечно же, блефовал. Конечно же, мир уничтожать я не собирался. Я - пацифист. Но иногда, чтобы с тобой считались, приходится угрожать. Чтобы все дрожали, чтобы уважали. Во всяком случае, меня услышали. Хотелось бы надеяться, что не только Лилит.
А она меня, видимо, о-очень уважала! По-крайней мере, зубы у нее стучали, как пишущая машинка секретарши замполита перед ответственным выступлением.
- Трис... Ты ведь этого не сделаешь...
Я молча взглянул в окно.
Средь ясного неба грянул гром. Набежали тучи. Началась гроза. Пошел град. Сверкнула молния. Но море даже не успело взволноваться, как все прекратилось. Гром вдарил финальный аккорд, тучи разбежались, и засияло солнце. Все это заняло не более минуты.
Лилит поняла, что спорить со мной бесполезно.
- Я могу посоветоваться?
- Именно этого я и требую.
- Но мне понадобится время.
- Вечером я буду ждать вашего ответа.
- Но...
- Никаких 'но'. Лилит, торговаться с тем, кого прозвали богом торговли, - согласись, по меньшей мере, глупо. Время пошло.
- Трис, может, по-хорошему?
Я покачал головой.
Она фыркнула и вышла из комнаты. Я услышал стук ее каблучков на улице. Красавица моя, какая же ты, все-таки, мещанка! Она шла к гаражу. Считанные часы остались до гипотетического разрушения мира, а она на машине собралась ехать! Потом скажет, что в пробке застряла. Моя жена - умнейшая женщина, но иногда делает явные глупости, без зазрения совести пользуясь тем, что мужчин умиляют дурочки. И, что характерно, очень часто это прокатывает, со мной, так вообще всегда. Но не сейчас.
Она открыла гараж. И - о ужас, увы и ах!
- Трис!!!
- Да, любимая? - нарисовался я в оконном проеме.
Что ты сделал с моей машиной?!
Я развел руками. Она сейчас зарычит. Боже, как я ее люблю! На всякий случай свою машину я тоже дематериализовал. Она, - не может быть! - начала ее воссоздавать, несмотря на свое загадочное табу на магию, но я не давал ей довести авторемонт до конца.
- Триссс!!!
- Что, мой ангел?
- Между прочим, я отправляюсь выполнять твое поручение!
- Заценил. И что?
- Прекрати издеваться! На чем я, черт возьми, поеду?! На такси?!
- Ну зачем - на такси? Ты бы еще самокат взяла! А может, тебе трамвай подогнать? Как раз, пока пути проложат, время выиграешь! Нет, тогда лучше метро.
В меня полетела молния. Я уклонился.
- Что с тобой, милая?
- Ты уничтожил мою машину. Пока ты это не исправишь, я никуда не поеду.
- Ты и не поедешь. Ты полетишь. На метле.
Я отошел от окна. Через несколько часов, а, может быть, и раньше, решится моя судьба. Может, я был не прав, но это уже не важно. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Я бросил вызов. Может быть, меня сотрут в порошок. А, может быть, и нет. Кто не рискует, тот не пьет шампанское.
Шампанское я люблю, рисковать - тоже. Я поднял бокал и поздравил себя с началом нового пути. Куда этот путь меня приведет, я еще не знал. Но, по крайней мере, мне полегчало. Чувство тоски и безысходности испарилось. Я одержал, пусть небольшую, но - победу. Даже если она будет пирровой, это - моя победа. Дай бог, не последняя!
Я приказал стеклам исчезнуть. В комнату ворвался морской ветер. Лилит поблизости уже не было. Я слушал шум волн и крики чаек, испуганных кратковременной грозой, и пытался понять, как Лилит могла поверить, что я захочу уничтожить этот прекрасный мир с этим солнцем, морем, чайками и... с ней самой? Как она могла поверить, что я смогу уничтожить то, что так люблю?
Могла. Она знала, что я очень люблю магию и не могу понять, почему сам Совет ее постоянно запрещает. И из-за нее я могу... Нет, не могу. Потому что я - гуманист. И мир буду не рушить, а защищать. С помощью магии. По крайней мере, мне очень хотелось в это верить. И я поверил.