- Нет, все очень даже так, - поцелуй. Долгий и продолжительный. - Если честно, я ожидала, что это будет несколько иначе...
- Иначе? Как?
- Честно? Никак. А оказалось все та-а-а-к! Расстегни мне молнию.
- Я ее только что застегнул.
- А теперь расстегни. А-а-алекс, не жлобься! Ты что, куда-то спешишь?
- Нет...
- Ну тогда расстегивай и погнали.
- Что?
- Говорю, еще давай. Или ты против?
- Я? Против?! Да я очень даже за!
- Отлично. Тогда иди сюда...
Я иду. Сюда. То есть, к ней. И все повторяется сначала. И мы с ней - я на ней, она на мне, я в ней, и мы вообще черт знает где - на диване, в кресле, на столе, на полу, в душе, на подоконнике, где угодно - тра-та-та-та-та! - по всему кабинету. Благо, что он со звукоизоляцией... То мягко, то жестко, то резко, то нежно, и мне с ней так хорошо, что хочется умереть от счастья, хочется, чтобы это никогда не кончалось... Ну то есть, не то, чтобы никогда, а что бы тут же начиналось все снова и снова, опять и опять, еще и еще, и никого на надо, только я и она, а все остальное пусть катится к чертовой матери...
И самое главное! Я же без этого чертового "скафандра"! Я даже без перчаток! На мне ничего нет, и на ней тоже! И я прикасаюсь к ее коже, я вдыхаю ее запах, целую, покусываю... Да я ее сожрать готов от радости! Потому что она не "распадается" на составные части, я не начинаю видеть ее кости, мышцы, я вижу перед собой женщину - такую, какая она есть, с мягкой кожей, опьяненным желанием взглядом, влажными губами, в которые я впиваюсь с каким-то диким поцелуем, со страстью первобытного охотника, только что завалившего мамонта.
И я не хочу думать, почему с ней не так, как со всеми, почему с ней я не чувствую себя чудовищем, почему с ней легко и хорошо...
Потому что если я задумаюсь, волшебство развеется, и все исчезнет.
Потому что мне приятно думать, что все это из-за того, что мы с ней созданы друг для друга. И что с ней всегда будет не так, как со всеми. С ней всегда будет хорошо. Она всегда будет выглядеть нормально, не как пособие по хирургии, я всегда буду с ней без перчаток и прочей глупости... Потому что она - не такая, как все.
Потому что это - моя эротическая фантазия...
Я потряс головой.
Ада стояла в коридоре, с некоторым удивлением поглядывая на мою ушибленную челюсть. И молчала. Я выдохнул. Так, а теперь быстренько забыл все то, что себе сейчас навоображал, и вспомнил, какого черта ты вообще к ней подошел! Ты же к другу шел, между прочим! У тебя друг, между прочим, в палате интенсивной терапии! Между прочим, из-за тебя! А это - на минуточку так - его девушка. И на девушку раненого друга так на пялятся! Так что прекрати пускать на нее слюни и быстро включай голову. Быстро, сказал! Алё, Алекс! Ты меня вообще слышишь? Это говорю я, твой разум! Да, в меня трудно поверить, но я существую! И я приказываю тебе захлопнуть пасть и прекратить пялиться на ее грудь! Алекс! Ну, хорошо, не приказываю. Ну, прошу. Ну, умоляю. Слезно. Ну пожа-а-а-алуйста!
Я снова потряс головой.
Ада сделала шаг мне навстречу.
- Алекс, тебе плохо?
Да! Да, мне плохо, я умираю, и только секс с рыжей ведьмой может вернуть меня к жизни!
- Все в порядке, - небрежно бросил я, потирая челюсть.
- Что это?
Она хотела коснуться моего лица, но я вовремя отшатнулся. Только не это, только не сейчас! Пусть ее селезенка хоть сто раз прекрасна, сейчас я не хочу ее видеть!
Она замерла. Вот что она теперь обо мне подумает?!
- Ада, прости, я... - я что-то забормотал, пытаясь как-то оправдаться, и придумывая на ходу - как?!
- Это ты извини, - перебила меня она. - Мне говорили, что тебя нельзя трогать, я забыла...
Ну да, а еще ее предупреждали, что я псих. И у нее даже была роскошная возможность в этом убедиться.
- Так что с лицом?
- Так... - снова махнул я рукой. - Упал неудачно... - вообще на самом деле как раз удачно. Неудачно я бы упал, если бы Красовский не успел...
- Что, опять обморок был? - забеспокоилась она.
Прекрасно! Выходит, создать репутацию полного придурка мне было недостаточно, надо было слепить в ее глазах образ немощного полного придурка! Алекс, ты превзошел самого себя...
- Да нет, у меня все нормально, - почему-то закомплексовал я. - Грэма куда положили?
- Проводить?
- Да.
Она кивнула и пошла. Я двинулся за ней.
- Я не слишком быстро иду? - обернулась она - видать, вспомнила, как Грэм меня тут коктейлем отпаивал.
- Ада, я же говорю, все в порядке, - раздраженно пробурчал я. И ни с того, ни с сего спросил: - Ты будешь со мной работать?
Она остановилась.
- Я? Над чем?
- Не "над чем", а "где". В хирургии.
Ада просверлила меня взглядом. Насквозь. Я почти явственно ощутил, как через дыру в черепе вытекает серое вещество.
- Да, буду, - коротко ответила она и пошла дальше.
И все?! Я думал, она мне сейчас припомнит все, что я говорил об ассистентах, да и о ней тоже. Но она больше ничего не сказала.
- Отлично, - в тон ей коротко кивнул я и на протяжении всего пути больше не проронил ни слова.
Дверь в палату Грэма распахнуть мне не дали - Ада открыла ее бесшумно, словно боясь потревожить покой своего спящего красавца. Бережет...
Я подошел к Грэму. Так, что тут без меня натворили?
Ну, кстати, не так уж и напортачили... Хотя можно было бы аккуратнее пулю вынимать - все-таки в сердце попала... Ну, не совсем, но сердечную мышцу зацепила. Я не понял, блондинка снайпер, что ли? Или наоборот, первый раз в жизни пистолет в руки взяла - есть же поверье, что новичкам везет... Но тогда непонятно почему повезло Грэму - а ему ведь повезло, будь пуля разрывная или попади она на пару миллиметров ниже - и все, соколик, отлетался бы. И сообщили бы мне при выходе из отключки о скоропостижной кончине дорогого друга... Но судьба его уберегла. Я скосил глаза на Аду. Она промокнула ему лоб влажной салфеткой. И не потому что ему требовалось, просто чтобы прикоснуться... Гррррррммммм!
Ладно, пора этого красавца будить, пока она тут ему слезами ноги не омыла... Устроили тут...
Я положил руку ему на рану.
- Ада, выйди.
- Нет.
- Ада, я сказал...
- Я тебя подстрахую, если ты грохнешься в обморок.
- Окей.
Вообще, конечно же, не окей. Вообще, если так по честнаку, океем тут и не пахнет. Но она, черт возьми, права. Учитывая последние события, без страховки я пока работать не могу.
Итак, поехали.
Ребята, клетки сердечной мышцы, вы молодцы, вы выстояли, вы приняли на себя удар. Вы не дали пробить брешь в плотине, и цитадель устояла. Теперь вам надо отдыхать и набираться сил... Я понимаю. Я все понимаю. Но пока вы не заделаете поврежденную стену, угроза не уйдет. Чуть вы дадите слабину, и плотина прорвется. Так что давайте так: сначала работа, потом - отдых, хорошо? Давайте, давайте, заделывайте брешь, я помогу. Я с вами! Хотя бы морально...
Работа закипела. Эритроциты, лейкоциты и прочие работники принялись за дело - разносили пропитание, заделывали брешь, выращивали новые клетки поврежденной ткани. Как жаль, что я не могу сделать это за вас! Я могу вас только поддержать. И проконтролировать. И попросить. И приободрить. А это иногда бывает так важно!
Возможности человеческого организма не ограничены. Ничем. Кроме тех барьеров, которые ставим мы сами. Долой барьеры! Долой предрассудки! Покажите, на что вы способны! Ребят, я в вас верю!
Знакомый запах нашатыря. Кажется, за мной пришли. Так, малыши, дальше сами. Вы справитесь. Если что, я рядом.
А рядом со мной Ада. Смотрит на меня, как на неведомую зверушку - вроде интересно, но трогать страшновато, укусит еще...
- Я не кусаюсь, - прохрипел я. Надо как-то научиться распределять силы, чтоб не так выдыхаться. Тем более, сейчас я ничего такого не делал - только вступил в контакт с клетками и... покомандовал маленько. Но все делал сам Грэм, вернее, его организм. Я лишь направлял. И все равно выдохся.
- Воды? - Ада протянула мне стакан.
Я кивнул, выпил. Потряс головой.
- Ада, глюкозу ему удвой.
Она молча кивнула.
- Еще что-нибудь нужно? - спросила она, выполнив мое указание.
- Ну еще поцелуй его, как это в сказках делается... - попытался съязвить я. - Если не превратится в тролля... то есть, в человека, он же и так тролль... то хоть проснется.
Ада красиво приподняла бровь.
- Что стоишь, боишься, что сама в тролля превратишься, как принцесса Фиона? - фыркнул я. - А вы, кстати, похожи, - а ведь так и есть! - В смысле, не друг на друга, а на Фиону и Шрека... А я тогда кто? Осел?!
Фиона... то есть, Ада, конечно! - закрыла лицо рукой, прямо как шеф несколько минут (часов? дней?) назад... Сколько я здесь торчу, кстати?
- Ада, сколько времени я здесь?
- Два часа сорок четыре минуты. Есть хочешь?
Мне почему-то стало ужасно обидно. Последнее время я только и делаю, что ем - самостоятельно или принудительно, пью, еще иногда курю, жру таблетки и немного работаю. Остальное время валяюсь в обмороке. Что-то какой-то трындец у меня с времяпрепровождением!
- Алекс?
- Нет. Не хочу. Ничего не хочу, - почему-то закапризничал я. - На необитаемый остров хочу. С мулаткой и кокер-спаниелем.
- А я за мулатку не сойду? - одно мимолетное движение, и меня буквально вжимает в кресло, я как летчик, как космонавт, как гонщик Формулы-1, вдавленный гравитационным полем, но счастливый до безобразия. У меня кружится голова, я на пределе, но я ликую, я хочу еще и еще... Она не останавливается, она скачет на мне, как всадница-амазонка... Хотя нет, амазонки - девственницы. Или нет? Нет, они нормальные тетки, но у них одна грудь... Господи, о чем я?!
- А зачем тебе там кокер-спаниель? - доносится до меня голос Ады - откуда-то издалека, чуть ли не с другого конца кабинета... Ну да, так и есть... Она действительно в другом конце кабинета, где и была...
Так, что-то не то у меня с гормонами... Вроде не мальчик уже... Да и не весна на улице. Тогда что это со мной? Может, Грэм что в коктейль подмешал?!
- Все, мне это надоело, - выдохнул я. - Не хотите целоваться - не надо. Грэм! - заорал я ему в ухо. - Ада не хочет тебя целовать, боится тоже стать троллем!
Грэм ошалело открыл глаза. Ада едва заметно вздрогнула и поспешно отвернулась. Слишком поспешно. Правильно. Никто не должен видеть ее слез и переживаний. Все-таки она - настоящий мужик! Ну, в смысле, свой человек - я это имею в виду.
- Чего? - прохрипел Грэм.
- Да вот и я о том же, - закивал я, освобождая его от дыхательных трубок. - Это ж тетки, что ты от них хочешь, понасмотрятся мультиков дурацких...
- Алекс, твою мать, что случилось?!
- Ну во-первых, ты мою мать не трогай, а то она тебя так нарисует, тебя потом твоя родная мама не узнает, - предупредил я. - А во-вторых - это ты, тунеядец, меня будешь спрашивать, что случилось?! Случилось то, что никто в этой клинике вообще работать не хочет! Только я в отпуск захотел уйти - устроили тут! Лежбище! Морских котиков!!! Я один за всех вкалывать буду?!
Ада уже не отворачивалась, она, как жена Лота, застыла соляным столпом и в изумлении взирала на беснующуюся стихию, готовую стереть с лица земли все то, что она знала и любила. Вместе с ней за буйством стихии наблюдало несколько голов, торчащих из двери - мои ассистенты из хирургии и вездесущие келлеровские оруженосцы.
- Чего смотришь?! - продолжал я орать на Грэма. - Отдохнул?! Выспался?! А теперь марш работать!
Грэм зашевелился, разрабатывая затекшие мышцы.
- Ада, отомри, - скомандовал я. - И отцепи от него капельницы. А то с ними он на киборга похож. Недоделанного.
- Почему на недоделанного? - обиделся Грэм.
- Потому что только недоделанные киборги от сети работают. И ходят с удлинителем. Ты где-нибудь таких видел?
- Нет. Я вообще не видел киборгов...
- В зеркало посмотри. Как встанешь. Ада, отцепила? Умничко! А ты, киборг, теперь... встань и иди!
Грэм нерешительно пошевелился. Сел. Свесил ноги. А потом оголил торс и долго ощупывал то место, где недавно была рана.
Но там ничего не было. Даже шрама. Ада молча переводила взгляд с меня на него и обратно, с явным интересом наблюдая за развитием ситуации.
- Грэм, ты чего себя лапаешь? - фыркнул я. - Ада - там, - указал я на нее. - А тебе женской груди вроде никто не пришивал. Но в следующий раз я так и сделаю, чтоб ты от работы не отлынивал.
- Погоди, но тут же была...
- Грудь? Не было. Это тебе сон приснился. Хотя я б на твоем месте в таких снах не признавался, тут у нас знатоков Фрейда развелось больше, чем бацилл в инфекционном...
- Да нет! - зарычал он. - Не грудь. Тут была рана...
- Сердечная. Как трогательно, - вздохнул я. - К счастью, сердечные раны шрамов не оставляют. Ну, если их не топором только...
- Алекс, я серьезно! В меня стреляли и...
- Тссс! - я прижал палец к губам. К своим, разумеется - что я, совсем Бэтмэн что ли, Грэму под нос руки совать?! Еще укусит. - Ты сейчас можешь случайно мне разболтать какой-нибудь особо секретный момент своей биографии. Мне он даром мне нужен, а ты, как оклемаешься, меня прибьешь, чтоб свидетелей не оставлять. Грэм, мы в больнице. Тут никто ни в кого не стреляет. Тут лечатся.
Наш бескураженный Шрек растерянно хлопал глазами. Ой, прибьет он меня! И ведь прав будет!
- А... Блондинка? С пистолетом?
- Которая мне голову прострелила? Ну это мне сон тогда приснился, да. На нервной почве. А что, тебе тоже?
- Так она же в тебя стреляла, а потом в меня...
- Ясно. Тебе тоже пора в отпуск, - похлопал я его по плечу.
- Так этого не было?! А... Что тогда со мной?
- Уже ничего, - покровительственно улыбнулся я. - Только пообещай мне больше так не напиваться, хорошо?
Грэм, нахмурившись, почесал затылок.
- А я напился? Что-то я этого совсем не помню...
- Вот и я об этом. Не делай так больше, хорошо?
Грэм неопределенно кивнул. Ой, прибьет! Как все узнает, так прибьет!
- И еще, - я повернулся к Аде. - Эта девушка теперь будет работать с нами.
- Что?! - я думал, Грэм уже не сможет больше удивляться. - Ты же говорил...
- Говорил. А теперь передумал. Она достаточно толковый ассистент...
- Тебе же нужны бестолковые! - прищурился Грэм, припоминая наш недавний разговор.
- Ну значит, она достаточно бестолковый ассистент, чтобы работать со мной. В принципе, ты прав, умные люди со мной работать не стремятся, и ты тому живое подтверждение.
- Так, я не понял, ты кого дураком сейчас обозвал?
- В данном вопросе ключевое слово "не понял", - глубокомысленно заметил я.
- Мальчики, не ссорьтесь, - вклинилась в наш диалог Ада. - Вы оба прекрасны.
- Ну вот, теперь и тебе досталось, - фыркнул Грэм.
- Да ладно, я вот у шефа был сегодня, вон там мне досталось, - вздохнул я.
- Кстати, что с лицом?
- Кланялся низко! - всплеснул я руками. - Увлекся, пола не заметил. Шеф потребовал ботинки ему вылизать, я сначала отказался, а потом ничего, увлекся, во вкус вошел, меня еле от них оторвали.
- Ну и как, вылизал?
- Ну а что, ботинки не задница... Все-таки он меня уважает, как сотрудника и личность.
- И как средство для разжижения мозга, - вздохнул Грэм. - Алекс, я только в себя пришел, а ты мне уже мозг разрушил.
- А нечего было уходить, - мстительно усмехнулся я. - А насчет мозгов - не надо ля-ля, тебе же самому нравится.
- Мне-то? Не уверен.
- Зато я уверен, - я обернулся к Аде. - Меня окружают уникальные люди. Некоторые из них даже умудряются получать удовольствие от общения со мной, тогда как более дальновидные спешат приобретать шапочки из фольги. Кстати, рекомендую - отличный девайс, к тому же прекрасно скрывается под обычной медицинской шапочкой. При разговоре со мной носить обязательно. Вот видишь, - снова повернулся я к Грэму, - я даже инструктаж по технике безопасности вместо тебя провожу!
- А что ты вообще тут делаешь? - подозрительно прищурился он.
- Как что? Это палата интенсивной терапии. И я тебя тут интенсивно терапирую.
- Ты? - недоверчиво нахмурился Грэм.
- Ну я тут как бы врач... - удивленно пожал я плечами. - Погоди, а ты вообще меня помнишь?
- Тебя?! Да я тебя буду помнить даже если мне полмозга вырежут!
- Хм... Интересно... - задумался я. - Надо будет попробовать.
- Ты что, издеваешься? - заподозрил неладное Грэм.
- Ты такой проницательный, что тебе можно вместо рентгена работать! - покачал я головой. - Ты меня подсиживаешь, что ли?
- А ты такой проницательный, что тебе можно работать без скальпеля! - передразнил меня Грэм.
Ада неопределенно фыркнула. Надеюсь, она ему не расскажет, что я тут сейчас без скальпеля наделал? Или хотя бы не сразу? Как ей объяснить, что я категорически не хочу, чтобы он об этом знал?!
- Так, раз у тебя все нормально, я пошел, - я направился к двери. С чистой совестью. Мавр сделал свое дело, мавр может гулять смело. - Мне еще надо тут один имущественный вопрос утрясти...
- А мне что делать? - спросил Грэм.
- Ну я не знаю... - притормозил я. - В ресторан сходите, в кино... Или сразу сексом займитесь, я ж не знаю, какие между вами отношения...
- Алекс, я тебя как пациент врача спрашиваю! - побагровел наш тролль.
- Ой, вот от этого меня увольте, - поморщился я. - Ада, назначаю тебя его лечащим врачом. Подготовь его к выписке и делай с ним все, что хочешь, пока у него непонятно с какого пня дисциплинированность включилась самопроизвольно.
- К выписке? - в один голос воскликнули Шрек и Фиона.
Я огляделся. Покрутился на месте. Прошелся несколько раз туда-обратно. Даже пробежался. Разумеется, не молча. При этом я напевал незатейливую мелодию. Ни тихо, ни громко - так, чтобы было слышно, но не раздражало, я же не садист какой.
- Что это? - первый не выдержал Грэм.
- "Summertime", Гершвин. Из "Порги и Бесс".
- Алекс, ты издеваешься?!
- А что, музыка плохая? Да ну, ты что, на саксе она вообще очень круто звучит...
- Алекс!!!
- Что-то мне сейчас подсказывает, что ты не о музыке спросить хочешь, - Грэм зарычал. - Но не буду ждать твоих наводящих вопросов, так как ты их все равно внятно не сформулируешь. Итак. Я проверял, нет ли здесь акустических ям. А то вы меня переспрашиваете через слово...
- Чего? - опасно прищурился Грэм.
- Ну вот, опять, - вздохнул я. - Грэм, для чистоты эксперимента, ты не мог бы переспрашивать только когда не слышишь, а не когда тупишь? Просто мне так легче будет ориентироваться.
- Алекс, я тебя сейчас сориентирую, - пригрозил Грэм. - Посажу на утку и задам направление. Полетишь...
- В теплые края? Как лягушка-путешественница? Или как Нильс?
- Какой Нильс?! - проревел тролль.
- Да, ты прав, Нильс летал в Лапландию с дикими гусями, - поправился я.
- Алекс, иди отсюда, а... - взмолился Грэм. - Дай мне хоть чуть-чуть оклематься, и я снова буду готов к твоим мозговым атакам.
- Хорошо, - сжалился я. - Только ты быстрей оклёмывайся, а то у нас работать некому.
Грэм клятвенно пообещал оклематься как можно быстрее и выдворил меня из палаты.
Ну и ладно. Ну и не больно-то хотелось. Тем более, что у меня тут еще два дела - выяснить, сколько я должен Леонарду за порчу имущества, и... посмотреть, что там с блондинкой. Но к ней попозже - действительно надо отдохнуть.
- Алекс, стой!
Ада. Ну надо же, я думал, она с Грэмом останется...
- Тебе чего?
Вместо ответа она притянула меня к себе. И прошептала:
- Тебя...
Стоп-стоп-стоп!
Да сколько можно уже?! Надо будет спросить у Ники, когда в дурке кефир выдают. Он стопудово с какими-нибудь транками, да и для здоровья полезно... А еще надо срочно принять холодный душ. И еще что-нибудь принять, может, и не такого полезного, но успокоительного, пока моя невинная эротическая фантазия не переросла в жесткий порнографический бред.
- Алекс, стой!
А, ну да, меня же кто-то окликнул...
- Леонардо! - резко развернулся я. - Вас-то я и ищу. Сколько я вам должен? За ремонт и моральный ущерб.
- Алекс, - растерялся он. - Ты меня обижаешь.
- Окей, тогда сразу сумму за моральный ущерб удваивайте, - не моргнул глазом я.
Он посмотрел на меня со смиренной укоризной, как Иисус на Пилата.
- Алекс, зачем ты так? - вот еще только пусть прибавит "добрый человек", и я пущу слезу. Или побегу за гвоздями. Хотя нет. За гвоздями бегать не буду, не прокураторское это дело. Пошлю какого-нибудь иудея...
- Потому что, во-первых, я мудак, - с достоинством римского патриция изрек я, - а во-вторых - мне это нравится.
- Ах, ну да, ты же говорил, что предпочитаешь денежный расчет, - вздохнул он, одарив меня грустной улыбкой. А в глазах так и читается: "Прости ему, Отче, ибо не ведает, что творит"...
- Предпочитаю, - кивнул я. - Итак, сумма? Можете сразу не называть, но как все посчитаете, скажите. Сразу. Не люблю быть должен.
- Эх, Алекс, Алекс... - покачал он головой, - если бы все долги отдавались деньгами...
- Так, я не понял, - в романе написали бы так: "Он сам не узнал собственного голоса и ужаснулся тому, как холодно и высокомерно прозвучали эти слова". Но это было бы в романе. На деле же я все узнал, ничему не ужаснулся и продолжил в том же духе. - Вы что, торгуетесь? И что вы хотите, чтобы я вам отдал? Душу? Ой, нет, простите, это к Красовскому, - досадливо махнул я рукой. - Ну не знаю... хотите, сестру вам в рабство отдам?
Леонардо горестно вздохнул.
- Ты неисправим...
- А мы не на курсах коррекции личности, - пожал я плечами. - Давайте так. Вы называете сумму, я вам выплачиваю, и мы дружно забываем этот инцидент. Если у вас какие-либо другие условия, вы мне их озвучиваете - прямо и без обиняков, не задавая мне наводящих вопросов и не взывая к моей совести - ей и так со мной несладко живется, так что не нужно ее лишний раз беспокоить. Идет?
- Идет, - грустно усмехнулся мой благородный коллега. - Только ты меня неправильно понял. - Ты мне вообще ничего не должен. Красовский мне оплатил все расходы. Этих денег хватит и на ремонт, и, как ты говоришь, на возмещение морального ущерба. Так что если ты кому и должен, то только Красовскому.
- Вот гад! - не выдержал я и со всей силы стукнул кулаками в стену. - Рабовладелец!
- Да, - не стал спорить с очевидным тезка непревзойденного гения 16-го века и черепашки-ниндзя.
- Хорошо, - сдался я. - С деньгами все понятно. И что вы теперь от меня хотите?
- Алекс! - воскликнул он, возводя очи не горе, так потолку со встроенными лампочками и пожарной сигнализацией. - Как тебе объяснить, что я ничего от тебя не хочу! Я искренне предложил тебе убежище, и мне очень жаль, что оно оказалось ненадежным. Но я не виню тебя в том, что случилось. Напротив, я хочу, чтоб ты и впредь мог обращаться ко мне за помощью.
Я сощурился. Потом пристально посмотрел на него - как недавно смотрела на меня Ада.
- Вы сказали, что не все долги отдаются деньгами, - повторил я. - Что вы имели в виду? Чем вы хотите, чтобы я заплатил? Кровью? Натурой? Я ж говорю, берите сестру в рабство, не пожалеете.
- В каком качестве? - усмехнулся он.
- В любом. Делайте с ней все, что хотите, разрешаю. Ну, если, конечно, договоритесь.
- Любишь ты своих родственников, - укоризненно прищелкнул он языком.
- Обожаю, - тем же холодным тоном проговорил я. - Итак, вы не ответили на вопрос.
- Алекс, у тебя невыносимая привычка цепляться к словам.
- А у вас - уходить от ответа. Я жду.
- Говоря, что не все долги отдаются деньгами, я не имел в виду тебя. Вернее, не этот случай.
- А какой?
- Алекс!
- Ну чего "Алекс!"? Я же вижу, что вы что-то против меня имеете. Но как тактичный человек не можете это признать. Так вот, не надо со мной тактичности. Если что-то не так, говорите сразу и не морочьте мне голову.
- Как у тебя все просто...
- Да. Я вообще парень простой. Неконцептуальный. И хочу к себе такого же неконцептуального отношения. И потому не терплю, когда мне пытаются усложнить жизнь.
- Алекс! - возопил он. - Да услышь ты меня! Я не пытаюсь тебе усложнить жизнь! И мне ничего от тебя не надо! Вообще ничего! Наоборот, это я хочу помочь тебе!
- Спасибо, но лучше не надо. Вы уже попробовали. Согласитесь, это была не очень хорошая идея. Вам она стоила изувеченной квартиры, испорченных отношений с соседями и истрепанных нервов. Если все это не натолкнуло вас на мысль, что от меня надо держаться подальше, то вы либо идиот, либо мазохист. Хотя нет, есть еще варианты, - принялся фантазировать я. - Например, вы ненавидите меня настолько, что готовы пожертвовать всем, чем угодно, лишь бы получить достоверное подтверждение моей смерти. А еще лучше - чтобы меня убили на ваших глазах. Или в вашем доме. Чтоб вернее. Или же вам надоело жить, и вы цепляетесь за меня, чтоб когда меня убивать будут, и вас зацепили. Продолжать?
- Да нет, не стоит, - покачал головой Леонард. - А что я просто хорошо к тебе отношусь и просто по-человечески за тебя беспокоюсь - такую идею ты не рассматривал?
- Честно? Нет, - признался я. - Да и потом, беспокоиться - одно дело, но пытаться меня приютить... - я пожал плечами. - Понимаете, я не котеночек из интернета, который няшечный, кавайный, и его хочется взять на ручки и к себе домой жить. Я вообще, насколько себя помню, таким никогда не был. Даже в лучшие годы. А уж теперь, когда я сижу на транквилизаторах и чуть ли не на людей бросаюсь - тем более. К тому же сейчас рядом со мной находиться опасно, и уж кому как ни вам это знать. Так что ваше простое человеческое отношение меня несколько удивляет. Так... - я закрыл глаза руками, - что-то я много говорю. Слишком. Даже для меня. Леонардо, друг мой, вы хотели мне помочь? - мои пальцы переместились к вискам. - Помогите. Подойдите к окну. Вот к этому, - указал я на светящееся пятно в конце коридора. - И постойте там немного. Просто постойте.
- Зачем?
- Постойте там минут пять. Возможно, как раз в этот промежуток времени я решу в него выброситься. Вот и посмотрим, кто из нас прав - вы или я. Если вы действительно ко мне так хорошо относитесь, как говорите, у вас будет шанс меня спасти. Если же прав я... - я не удержался и слегка ему подмигнул. И еще зубы чуть оскалил. Да я сам понимаю, что это позерство, но у него был такой взгляд! - Если прав я, то у вас будет шикарная возможность увидеть мою смерть. Первым. Ну что, готовы к тесту?
- Алекс, ты с ума сошел!
- Да, и давно. Но это сейчас не главное. А главное то, что я, хочу положить конец этому безобразию...
Леонардо "завис" как старенький компьютер, на который попытались установить ультраклевую суперсовременную игру со всеми патчами. Его интеллигентное лицо попыталось исказиться гримасой ужаса, но потом вспомнило, что оно интеллигентное, и передумало.
- Алекс, ты же это несерьезно... - невнятно пролепетал благообразный доктор.
Я закрыл глаза, еще немного помассировал виски, потом опустил руки, потряс головой.
- Несерьезно, - выдохнул я после паузы. - Я вообще редко бываю серьезным, я же в цирке работаю... - неожиданно для Леонарда (а для него это действительно было неожиданно, он аж на месте подскочил, так забавно) я рассмеялся и хлопнул его по плечу. - Леонардо, друг мой, ну что вы как маленький! Ну нельзя же быть таким наивным! Вы что, и в Деда Мороза тоже верите?
- Нет, - обиделся он. - Но в людей - пытаюсь.
- А вот это вы зря. Верьте лучше в Деда Мороза, он хотя бы подарки приносит.
Он опустил голову. Потом заговорил снова таким смиренным тоном, что я пожалел, что не побежал за гвоздями в прошлый раз. Все-таки первый порыв - всегда правильный, что ни говори.
- Алекс, зря ты так, - изрек мой оппонент таким голосом, словно на него давили все грехи человечества. - Хотя я знаю, почему ты такой...
- Слушайте, у вас под шапочкой терновый венец, случайно, не спрятан? - разозлился я.
- Нет, не спрятан. Алекс, ты мне не можешь простить того, что у меня в отделении умер твой пациент. Так ведь?
- А вы знаете, что с пророками в Средние Века делали? На кострах жгли. Отличная, кстати, была практика! Не знаю, зачем это упразднили?
- Алекс! Пойми, такое бывает. Мы не можем спасти всех. Мы не можем сделать счастливыми весь мир. Мы не можем...
- Говорите за себя. А моих пациентов оставьте в покое, - огрызнулся я. - Вас предупреждали, что нельзя становиться между мной и моим пациентом? Правильно предупреждали. Красовский зря языком не треплет.
Леонард печально вздохнул.
- Алекс, там действительно ничего нельзя было сделать. Все произошло так быстро...
- Вы при этом присутствовали?
- Мы сделали все, что могли.
- Вы лично при этом присутствовали? - уперся я, вперясь взглядом в его многомудрые очи.
Он опустил голову.
- Я - нет. Но...
- Все, можете не продолжать. Хотя... - задумался я. - У вас же осталась его история болезни? И медицинское заключение?
- Я посмотрю. И обязательно тебе принесу, если тебе так будет спокойнее. Но все-таки, Алекс... Тебе нужно научиться не принимай все так близко к сердцу...
- Отличный совет, - ухмыльнулся я. - Надо будет с Грэмом им обязательно поделиться.
- В смысле? - не понял Леонард.
- Ну чтобы он не принимал все так близко к сердцу - а то потом чертовски неудобно вытаскивать.