- Ваше многоуважаемое Святейшество, не будете ли вы столь любезны, что перестанете меня пепелить аки сухую древесину - я же хрупкий, я не выдержу, вспыхну и рассыплюсь, как вы потом будете людям объяснять, куда короля дели? Ведь кучки даже не останется - ветер подует, и улечу в окошко, клумбы удобрять. Или, осыпавшись на мундиры караульных, примусь реалистично изображать перхоть. Не очень достойное короля занятие, не находите? Так что еще раз подумайте, на что вы меня толкаете своим пламенеющим взором.
Архиепископ Гаронд, в отличие от лекаря, камердинера и еще дюжины прдворных, умел превосходно владеть собой. Возможно, он не располагал всей необходимой ему информацией, но мысли его были надежно скрыты за монолитной стеной самообладания. Это было так красиво и несомненно величественно, что король его еще больше зауважал.
- Ваше Величество, - сдержанно проговорил Архиепископ, - ваше здоровье беспокоит меня все больше и больше.
- И совершенно напрасно, - король одарил своего беспокойного наперсника самой лучезарной улыбкой, на которую он был способен, а способен сегодня он был на многое. - Если вас это утешит, врач у меня уже был.
Если Инквизитор и удивился, то виду не подал.
- И что он сказал?
- Да что он мог сказать? Вы что, Кассиана не знаете? - посетовал король. - То же, что и всегда. Поменьше нервничать, побольше гулять, спать и есть. И не злоупотреблять вином и прочими горячительными напитками. А я что, злоупотребляю?
- На моей памяти за вашим величеством такого не замечалось, - поддержал короля Гаронд. - А какой диагноз он поставил?
Рагнар пожал плечами.
- Посоветовал пить настойку цурейского корня, - вздохнул он. - Нервы... Ну Гаронд, ну вы хоть скажите, ну какие у меня нервы?
- Никудышные, - улыбнулся Архиепископ.
- И вы туда же... - продолжал сокрушаться монарх. - Ни на кого нельзя положиться. Вот кому мне теперь доверять? Гаронд, у меня полное ощущение, что против меня плетется какой-то заговор.
Архиепископ и тут не дрогнул.
- Это ваше предположение на чем-то основано? - светским тоном поинтересовался он. - Или только на том, что вы не любите цурейский корень?
- Можно подумать, вы его любите, - проворчал Рагнар. - Согласитесь, у него отвратительный запах. А вкус еще хуже.
- Не буду спорить, - кивнул Инквизитор. - Но это не повод бросаться серьезными обвинениями в человека, который вам его прописал.
Его величество поднял бровь.
- Так, я не понял... Это вы меня сейчас что, отчитываете?
- Разумеется, нет, хотя следовало бы, - Архиепископ был сама доброта, но от этого хотелось повеситься. То есть, хотелось бы, поправил сам себя король, если бы он был подчиненным Его Святейшества. - Я понимаю, что вы раздражены, но все же постарайтесь воздержаться от подобных метафор. Благополучие вашего величества для меня превыше всего, и если вы действительно подозреваете кого-либо в заговоре, я этим тотчас же займусь.
- Ах, ну да, - король проигнорировал леденящий душу взгляд, и он достался стене. Если бы на ней что-нибудь висело, оно бы обязательно замерзло. Но стена была пуста и равнодушна, а также - бесчувственна, слепа и глуха к обидам его Святейшества. Негодяйка. - Я забываю, с кем говорю. Вы же Инквизитор, какие тут могут быть шутки...
Гаронд воззрился на Его Величество с неприкрытым интересом - в первый раз за весь разговор.
- Мой король, простите, но сегодня я вас не понимаю, - признался он, изменив своей сдержанной манере.
- Вот удивили, - фыркнул Рагнар. - Я вас всю жизнь не понимаю, и что с того? А на данный момент я не понимаю, почему вы вдруг стали цепляться к моим словам - и это тогда, когда вам доложили о моем нездоровье, а именно - о больной голове и расшатанных нервах. И именно в этот момент вы, такой рассудительный и благоразумный, начали искать в моих словах скрытый смысл и отчитывать меня за неточность формулировок.
Интерес Гаронда перешел в изумление. Теперь он смотрел на короля примерно так, как незадолго до этого - господа интриганы. Королю даже стало немного не по себе.
- Что-то не так? - спросил он. - У меня что, на лице что-то появилось? Вот так и знал, что не надо было пить этот цурейский корень - то, что так пахнет, не может быть ничем хорошим по определению.
- Нет-нет, с лицом у вас все в порядке, - успокоил монарха Архиеписком. - Вот только ваша бледность несколько пугает...
- Это из-за черного камзола, - улыбнулся король. - На его фоне она просто заметнее. А вот если бы я оделся в белое - тогда бы она действительно пугала. - Рагнар неожиданно рассмеялся. - Я думаю, что если бы мне пришла в голову идея нарядиться во все белое и прогуляться по галерее, цурейским корнем Кассиану пришлось бы отпаивать добрую половину моей стражи. Скажите, Гаронд, я похож на Рандольфа?
- Так, как сын может быть похож на отца, - не моргнув глазом, ответил Архиепископ. - Фамильное сходство, несомненно присутствует, но я бы не сказал, что... А почему вы спросили?
- Ну как, интересно же... - пожал плечами король, - испугаются или нет...
- Мой тоже. Более того, мой рассудок категорически отказывается понимать сегодня что бы то ни было, а также сотрудничать с моим величеством по любому вопросу. Даже не просто отказывается, этот негодяй вообще посылает мое величество по самым непристойным адресам. Но я пока держусь и никуда не иду. Давайте отрубим ему голову? Ну, чтоб не хамил больше...
Архиепископ выдержал паузу, которой бы позавидовали все театры столицы. И эльфы тоже. По негласным законам эльфийского этикета, чем больше пауза, тем знатнее эльф. Настоящий Перворожденный никогда не скажет, не додумав свою мысль до конца, а думать Перворожденный может очень долго - потому что это люди думают обо всяких глупостях, если думают вообще, а вот Перворожденные размышляют о сути вселенной, это очень благородно. И долго. И вообще они не обязаны вот так все бросать и отвечать какому-то глупому существу, которое даже понять не может, насколько оно глупое. Фи!
Архиепископ эльфов превзошел, без лишних слов доказав, что он знатнее самых чопорных эльфийских аристократов. Если быть точнее - вообще без слов. Он просто замолчал, и так надолго, что король уже начал беспокоиться, все ли в порядке с непробиваемым Гарондом, но тот все-таки сжалился над глупым существом и снизошел до ответа.
- Вы очень странно ведете себя, мой государь, - медленно проговорил Инквизитор. - У вас очень странные шутки, которые я чаще всего не понимаю, и знаете почему? Потому что я не могу понять, говорите ли вы серьезно, шутите ли или... простите, бредите.
- Вот как? - заинтересовался король. - И позвольте узнать, на основании каких рассуждений вы сделали подобный вывод?
Гаронд развел руками.
- На основании ваших собственных слов. Вы говорили о нездоровье, о расшатанных нервах, головной боли и проблемах с рассудком. А также на основании ваших странных шуток...
- Странных? - король так трогательно взмахнул ресницами, что даже пожалел, что у него нет под рукой зеркала - второй раз так ни за что не получится. - Не такие уж они странные. Ну, может быть, не очень удачные, но простите, я не специалист в сфере развлечений, у меня несколько другое образование.
- Вот это меня и настораживает. Вы всегда ведете себя как рассудительный молодой человек, не склонный бросаться необдуманными и неосторожными шутками.
- Вы хотите сказать, что в вашем присутствии мне следует соблюдать осторожность? - король смотрел в глаза Архиепископу честно и открыто, даже немного наивно - как ребенок в глаза отцу, который вдруг сказал любящему чаду, что чудес не бывает, да еще и накануне праздника.
Рагнар не знал, почувствовал ли Инквизитор укол совести - сам бы он, если бы на него так смотрели, почувствовал бы себя свиньей, но он не Гаронд. Он - глупое существо. А Гаронд - бог. Последний. И единственный...
- Ну что вы, Ваше Величество, - последний и единственный смягчился. - Простите, я действительно к вам излишне строг. Поймите, я не со зла. Просто я был очень обеспокоен вашим самочувствием и... - Архиепископ выдержал еще одну паузу, уже не такую эльфийскую, - и тем, что мне об этом не доложили сразу. А также тем, что я не мог к вам попасть достаточно долгое время - меня к вам попросту не пускали. И когда я, наконец, решил прояснить этот вопрос, вы стали вести себя так... как никогда не вели.
- И теперь вы пытаетесь понять, что это - бред или здоровое хамство?
- В вашем случае хамство здоровым быть не может, оно вам несвойственно. Я могу допустить также, что за это время могло произойти еще что-то, о чем я не знаю, но то, что изменило ваше отношение ко мне. Если это так, то, думаю, вам стоит объясниться - мне бы очень не хотелось, чтобы наша дружба пала жертвой какого-то недоразумения или... чьего-то злого умысла.
- Интересная мысль, - прищурился король. - А вы сами к какой версии склоняетесь?
Гаронд вздохнул.
- Я теряюсь в догадках, мой государь, - в его бархатном голосе зазвучали печальные нотки. Демоны, какой же он все-таки обаятельный! Король почувствовал, что еще чуть-чуть, и ему нестерпимо захочется хрюкнуть. Или почесаться о стол. Или сделать еще что-нибудь соответствующее... своей истинной сути. - С одной стороны, я вижу, что вы действительно нездоровы, это заметно невооруженным глазом, что бы вы сами не говорили о своем самочувствии. Однако, ваши рассуждения потрясающе логичны даже для здорового человека, из чего я делаю вывод, что страдает ваше тело, но не разум. Но поскольку я не врач, я понимаю, что эта "логичность" может быть обманчива - некоторые люди даже в бреду потрясают своей рассудительностью.
- Вы сейчас говорите о людях вообще или о конкретном человеке? - встрял король.
- Вот видите, - улыбнулся Архиепископ. - Пытливость ума - ваша отличительная черта, как и любовь к справедливости. Даже если вы будете метаться в горячечном бреду, вы не прекратите задавать интересующие вас вопросы, причем, не простые, а - жизненно важные. Потому что справедливость для вас превыше всего...
- Я, признаться, немного потерял ход вашей мысли. Но вы продолжайте, я попробую подхватить.
- Не сомневаюсь. Впрочем, я уже все сказал. В вас говорит или болезнь, или обида. В последнем случае я хотел бы знать - на что. Хочу сразу уточнить - если вы попытаетесь уйти от ответа, я пойму, что вы действительно перестали мне доверять, и пытаетесь что-то скрыть.
Рагнар пристально посмотрел в глаза Инквизитору. Пауза. Сейчас надо выдержать паузу. Чуть покороче, чем у самого Гаронда. Но только чуть-чуть. А потом...
- Гаронд, мне плохо, - король опустил голову на руки.
- Я пошлю за Кассианом, - в голосе Архиепископа звенел лед, в глазах горело пламя. Для того, чтобы это понять, даже не обязательно было на него смотреть.
- Не надо Кассиана, - простонал Рагнар. - Никого не надо. Никого. И ничего... О демоны, какие же вы все нервные! Какие обидчивые! А заботу какую все изображают - можно подумать, кому-то действительно есть дело до моего здоровья! - кричать и устраивать истерику было совсем не достойно короля, но Рагнара это не остановило. - Ах, Ваше Величество, какой у вас больной вид! Ах, ваше величество, какие у вас расшатанные нервы! Ах, у вас голова болит? Ах, какая жалость! Ах, что же делать? Ах, мы этого не переживем! И тут же - а почему вы так говорите? А на что вы намекаете? А что вы имеете в виду? А как вы смеете так думать? Да никак я не думаю, можете вы понять! Вы, все! - Рагнар поднял голову, и последнюю фразу адресовал гобеленам. Гобелены никак не выказали своего отношения к совершенно несправедливому обвинению в свой адрес - даже не пошевелились. Это хорошо.
А вот Гаронд пошевелился.
- Ваше Величество... - о боги, неужели он растерялся? Быть того не может.
- Оставьте меня в покое! - завопил король. - У меня голова болит, кружится, меня мутит, я задыхаюсь, мне плохо, понимаете, плохо! А вы все мне только сочувствуете и рассказываете, как любого за меня порвете! Что если кто против меня что-то задумает, вы - ого-го! И все советуете только не нервничать и пить этот гракхов цурейский корень! А потом удивляетесь, что это я никому не доверяю? Что это мне мерещатся заговоры? А что мне должно мерещиться?! Я умираю, Гаронд, причем, давно умираю, я вам это еще когда говорил! А вы мне что?! Оставьте свои глупости, мой мальчик, это все ваше воображение! А потом - ой, что это с вами? Ой, меня беспокоит ваше здоровье! Да оно меня уже не помню сколько беспокоит, только никому до этого нет дела! И прежде всего вам! Потому что вы даже сейчас думаете о том, почему вас не пустили ко мне, и что мне лекарь такого про вас сказал, так?! - Гаронд стоял, как статуя самому себе. - Да ничего он не сказал! Он меня лечил - выхаживал, пока я здесь загибался! И загнулся бы, если бы не он. Он сказал только одну вещь... вам интересно? - Гаронд кивнул. - Он спросил, почему я раньше не говорил ему о своих недомоганиях - тогда на ранней стадии это можно было бы вылечить. А не говорил я ему именно потому, что вы меня успокаивали, Гаронд, что вы уверяли меня, что это все глупости... Но я ему этого не сказал. Именно потому что слишком вас уважаю, и не хочу бросать тень на ваше имя, только из-за того, что мне больно и кажется, что весь мир в этом виноват.
- Ваше Величество, я...
- Нет, теперь молчите. Вы хотели, чтобы я ответил, я отвечаю, - в висках опять запульсировало - демоны, как не вовремя! Хотя почему не вовремя. Король не стал сдерживать стона, поморщился и прикрыл глаза. - Гаронд, я ни в чем вас не обвиняю,- он перестал буйствовать, откинулся на спинку мягкого кресла, вперил невидящий взгляд куда-то вдаль и заговорил тихо, почти шепотом. - Просто когда я обращаюсь за помощью, вы меня выпроваживаете, а потом, когда уже ничего нельзя сделать, вы размахиваете руками и кричите "караул!". И обижаетесь, что я недостаточно почтительно с вами разговариваю. И обвиняете меня...
- Мой государь...
- Да подождите вы! Когда я еще решу все высказать... - Рагнар вздохнул и вымученно улыбнулся. - Я никого не обвиняю. Ни вас, ни Кассиана. У меня какая-то болезнь, которая не лечится магическим путем. Более того, от применения магии мне становится только хуже... Так что не сердитесь на него, он не виноват в том, что не может меня вылечить... - король устало закрыл глаза. - Он придумал, как облегчить мои страдания - когда он дает мне травяные настои и прочие лекарства, в которых нет магических составляющих, мне действительно становится легче... на какое-то время. Но... потом все начинается снова. Болезнь время от времени отступает, но... не уходит.
- Мой государь, я не знал...
- И никто не знал, Гаронд. И не знает. Вас не пускали не из-за того, что вам не доверяют, просто... нужно было удостовериться, что ваша сила мне не повредит... Поскольку моя болезнь магического характера, мы должны были убедиться, что ваше появление... - Мое появление не могло вам повредить, моя сила иного характера, чем магия.
- Мы тоже так подумали. Поэтому вас ко мне пустили, - Рагнар приложил руки к вискам. - Гаронд, откройте окно, мне душно...
- Да, мой государь.
- А почему вы решили, что ваша сила иного характера? Вы что-нибудь об этом знаете?
- Я сказал - иного характера, чем магия... - уточнил Архиепископ.
- Я слышал... Но мы же не знаем, что это за болезнь... И от чего именно она активизируется... Просто я подумал, что вы... обладаете таким богатым жизненным опытом, и, может, слышали о чем-то подобном...
Гаронд задумался. Голову начало понемногу отпускать. Это радовало. Падать в обморок при Его Святейшестве совершенно не хотелось. Даже несмотря на его бархатный голос и такую трогательную растерянность при виде королевской истерики. И вот эту благородную задумчивость... Интересно, а Рандольф ему то же самое устраивал или... Стоп! Котята, котята, думаем о котятах. Котята бывают с длинной шерстью, а бывают с короткой, такие, плюшевые... вот у графини Вайри были плюшевые... как же они назывались... ну не важно. Красивые такие, кремового цвета. С голубыми глазами... У Клементины тоже были голубые глаза... Стоп! При чем здесь... так, с голубыми глазами и мягкими лапками... и носики у них еще такие, умильные... И хвостики...
- Гаронд, подарите мне котенка, - неожиданно попросил король. - Он будет тут бегать, а я буду с ним играть... И набираться позитивных эмоций. Котята же вызывают позитивные эмоции, ведь так? Ну что вы на меня так смотрите, это же все знают, дети и котята... Детей у меня нет, а котенок - это то, что надо. Может, я даже с ним выздоровею...
- Ваше Величество, прекратите! - не выдержал Гаронд. - Во-первых, прекратите сами себя хоронить...
- Вы опять мне будете говорить, что со мной все в порядке? - удивился Рагнар.
- Да нет, что вы... - смутился Гаронд. - То, что с вами все не в порядке, я уже вижу. Но если мы не знаем, что это, вовсе не значит, что вы обязательно от этого должны умирать.
- Это вы моей болезни скажите, - усмехнулся король. - Думаю, что от моего желания или нежелания мало что зависит... Хотя мысль хорошая. Что там искать лекарство, можно просто сказать - я не обязан умирать! Вот так вот, сурово, по-мужски... И все, не обязан - значит, не буду...
- Вы опять шутите?
- А разве это плохо? По-моему, это как раз то, что называется позитивной эмоцией...
- Позитивная эмоция - это когда радость, а у вас сплошной сарказм.
- Ну извините, все что могу...
Гаронд подошел к королю и встал за креслом.
- Давайте я попробую...
- Нет! - Рагнар чуть не подскочил с места.
- Что с вами? - голос Архиепископа был таким удивленным, что королю первый раз за весь разговор стало страшно.
- Гаронд, не трогайте меня, - после той истерики, что он устроил, стучание зубами не должно броситься в глаза... наверное... - Я прошу вас, не надо...
- Вы что, меня боитесь? - опешил Инквизитор.
- Да не вас! А вашу силу... Когда Кассиан пытался применить магию, я чуть не умер. Теперь мне лучше и... и я не хочу испытывать судьбу!
Гаронд кивнул. Такой ответ его устроил. Слава богам!
- Не переживайте, я только посмотрю.
Демоны! И ведь посмотрит... ну не кричать же и не звать на помощь... И потом, а вдруг правда сможет помочь... Хотя с чего бы вдруг? Но с другой стороны, вид у него действительно растерянный. Странно... Разве что очаровательная Клементина действовала в обход своего дядюшки... Котята-котята-котята!
На виски легли ладони Архиепископа. А потом...
Вообще это было очень странное ощущение. Еще страннее чем все, что было до этого. Как только пальцы Инквизитора встретились с головой короля, в этой голове что-то пошевелилось. И затихло. Сначала больно, потом - никак. Словно занозу тронули. Тронули, обнаружили и оставили в покое. А потом... она начала таять... но только чуть-чуть... как показалось Рагнару, у нее "оттаяли" острые края. Это было не больно, за время "таяния" она сидела смирно и не шевелилась. Только щекотно немного... А потом Гаронд убрал руки.
Сколько времени прошло, король не знал. А самое страшное, он не знал, что с ним сделал Архиепископ, а также - подействовало это что-то или нет. То, что у него не совсем стандартная реакция на магию, он уже понял - если бы у Гаронда, Клементины или кто там еще пытался воздействовать на его монаршее сознание, все прошло гладко, он бы либо не вспомнил об этом никогда, либо, если бы вспомнил - лежал бы трупом. А он вот думает обо всем запретном и ничего, жив пока... Упрямство упрямством, но... что-то здесь не так.
Но все-таки... Во-первых, что сделал Гаронд? Он снял блок? Или поставил новый? Или вообще считал мысли? Или поставил что-то, что читает мысли? А вдруг он этот блок починил, и теперь подумаешь о чем-нибудь не том - раз, и все, прощайте, Ваше Величество... без предварительных мигреней...
А что если он что-то поставил, а оно не сработало? И теперь он будет ждать реакции, а Его Величество должно будет соответственно реагировать... но как?!
- Как вы себя чувствуете, мой государь? - осведомился Гаронд.
- Странно, - признался Рагнар, прислушиваясь к своим ощущениям. - Во-первых, я ничего не понимаю, что вы там сделали, а во-вторых... у меня, кажется, чешется мозг...
- Что?!
- Ну не сильно, так, чуть-чуть... но если это будет продолжаться все время, я рано или поздно размозжу себе череп с целью почесать...
- Так, погодите... - Гаронд снова приложил руки к голове сюзерена. Снова защекотало, но потом все прекратилось. - А так?
- А так нормально, - одобрил король. - Только если вы там еще что-то щекотать будете, предупреждайте, я хоть подготовлюсь морально, а то... это не то, чтобы неприятно, наоборот, очень даже приятно... только как-то странно...
- Действительно, странно... По моим расчетам, вы вообще не должны были ничего чувствовать.
- Гаронд, вы что, издеваетесь? Должен, не должен... Этого я не должен чуствовать, этим я не должен болеть, от этого я не должен умирать... А я вот сплю и вижу, как бы мне умереть от чего-нибудь неординарного!
- Простите, мой государь...
- Прощаю, - согласился король. - Только вы тоже будьте осторожны с формулировками, а то у меня нервы расшатанные, я себя плохо контролирую. То есть, вообще никак...
- Да, Ваше Величество, - поклонился Архиепископ.
- Так что вы там нащупали? И вообще, как вы это сделали? Вы же сами говорили, что магия - это не ваш профиль.
- Да, не мой. То есть, мой, но в ином понимании.
- А попроще можно? Будьте так любезны, приблизьте это иное к моему пониманию, соображаю я туго, но узнать, что там сидит у меня в голове, очень хочется.
- Извольте, - развел руками Архиепископ. - Я не владею магией, но я ее вижу и могу убрать. Что я и сделал. Ваша болезнь действительно магического характера, поэтому я смог ее убрать. Не уверен, что всю до конца, но большую ее часть.
- А почему не всю? - законно поинтересовался король. - И что это за болезнь? А также - как она туда попала?
- Резонные вопросы, - не стал спорить Инквизитор. - Но давайте по порядку. Во-первых, это магия, но мне она не знакома. Поэтому я не смог убрать ее всю, а только то, что лежало на поверхности и доставляло вам дискомфорт.
- Дискомфорт?! - снова взъелся король. - То, что я чуть не умер, вы называете дискомфортом?!
Гаронд тяжело вздохнул. Интересно, он начнет ругаться матом?
- Можете не отвечать, это я опять распсиховался, - Рагнар сменил гнев на милость. - А во-вторых что?
- А во-вторых, поскольку эта магия мне незнакома, я не могу ответить на ваш вопрос по поводу возникновения вашей болезни, - не дрогнув, пояснил Гаронд. - Если предположить, что кто-то таким образом решил спланировать покушение на Ваше Величество, то совершенно непонятно - кто. Если бы эта магия принадлежала к какой-то из существующих школ...
- Мы бы знали, с кого спросить.
- Совершенно верно. Но поскольку этот вид магии неизвестен, я склонен предполагать, что болезнь возникла в результате естественной... мутации.
- Или это покушение совершил некто, не принадлежащий ни к одной из известных магических школ, - выдвинул гипотезу король.
- Или так, - согласился Гаронд. - Но учитывая, что я знаю все магические школы этого мира, в том числе те, что находятся под запретом, версия с мутацией мне кажется более реальной.
- Возможно... Если, конечно, покушение не совершил кто-то из другого мира.
Архиепископ уставился на короля как на говорящий гобелен.
- Что вы так смотрите? - встрепенулся Рагнар. - Я что-то не то сказал?
- Ну почему не то, - задумчиво протянул Инквизитор. - Версия вполне достойная... Проблема лишь в том, что проверить ее невозможно. Я лично не представляю, как это технически исполнимо. Если у вас есть какие-то предположения, давайте их рассмотрим.
- У меня? Гаронд, вы меня пугаете. Я начинаю опасаться, что моя болезнь заразна. Ладно у меня, но у вас-то провалов в памяти прежде не замечалось...
Архиепископ выжидательно молчал, живописно скрестив руки на груди. Король пожалел, что рядом нет художника - а ведь мог бы получиться настоящий шедевр.
- Гаронд, вам говорил кто-нибудь, что вы невыносимы? - вспылил король. - Ну что вы опять за свое? Какие у меня могут быть предположения? Если вы не забыли, в чем я уже сильно сомневаюсь, уж я-то к магии и ее возможностям не имею вообще никакого отношения! Вы поставили акцент на словосочетании "магические школы этого мира", и я просто продолжил вашу мысль - ну если в этом мире ничего подобного нет, возможно, есть в каком-то еще. И, возможно, вы это знаете... Ну просто потому что вы вообще все знаете.
- Как оказалось, не все, - протянул Архиепископ, не отводя глаз от короля.
- Ну, дело ваше, - не стал упорствовать король. - Мое дело подать идею, а думать над ней - это ваша работа. Или не думать - это ваше право.
- Я начинаю сочувствовать господину Кассиану - он сегодня общался с вами дольше всех.
- Ну, Кассиану я всю жизнь сочувствую - человек с таким серьезным выражением лица, как мне кажется, просто нуждается во всеобщем сочувствии. А если вас так тяготит общение со мной - что же вы так к нему стремились? То рвете и мечете из-за того, что вас не пускают ко мне, приходите - и тут же высказываете, что общаться со мной невозможно.
Архиеписком не просто окаменел, а, кажется, даже паутинкой покрылся - потому что дальше каменеть было уже некуда.
- Ваше величество, простите, если это так прозвучало, - смиренно проговорил он. - Вероятно, я немного потерял контроль над своими эмоциями из-за того, что случилось с вами...
- Цурейский корень, Гаронд, цурейский корень - это то, что вам нужно. Я, кстати, заметил одну странную тенденцию, - поделился король. - Во время болезни я, кажется, стал ужасно неудобным для общения. Все мне высказывают, какой я невыносимый, хамят мне и оправдывают свое поведение беспокойством о моем здоровье. Я вот подумал немного - много думать мне нельзя, Кассиан запретил - и знаете, что я понял? Я нашел решение этой проблемы. Цурейский корень. Я прикажу его ввести в обязательный рацион всех придворных. Все будут пить этот тошнотворный настой за завтраком, обедом и ужином - и пусть мне хоть кто-нибудь потом заикнется о том, какой я невыносимый и пожалуется на расшатанные нервы!
Архиепископ, кажется, начал оттаивать. Пару мгновений он еще удивленно взирал на его болтливое величество, но потом внезапно расхохотался совершенно человеческим смехом.
- Вы страшный человек, мой государь! - простонал он. - Прошу прощения...
- Ничего, ничего, смейтесь, - разрешил король. - Я уж испугался, что вы так и останетесь на всю жизнь каменным изваянием... Уже стал подумывать, куда такой памятник поставить... В спальне оставить - неподобающе, в кабинет поставить - громоздко, в библиотеку - нести далеко, еще уронит кто-нибудь... Нет, ну я его, конечно, казню - за покушение на Архиепископа или за надругательство над уникальным памятником, но вам-то это уже не поможет... А ну как вы решите вернуться из мира неодушевленных предметов, да недосчитаетесь чего-то важного - я же себе этого никогда не прощу!
- Ваше величество, умоляю, прекратите! - Архиепископ чуть ни плакал. Ну надо же, проняло все-таки.
- Не могу, - честно признался король. - Это у меня такой побочный эффект. От чего только, не знаю - от болезни или цурейского корня...
- Мой государь, побочных эффектов от болезни не бывает, - взял себя в руки Гаронд. - Также, как и каменных изваяний.
- То есть, это единственное, что в моей речи вам показалось странным? Интересно...
- Сжальтесь, умоляю!
- А это не ко мне вопрос, - не сдавался Рагнар. - Это вы с Кассианом что-то над моей головой мудрите - один какой-то дрянью пичкает, другой руками там что-то щекотит - вот теперь сами и терпите. Так сказать, пожинайте плоды своих умничаний. А то как поиздеваться над бедным больным королем - так вы первые на очереди, разве что локтями не толкаетесь, а как потом отвечать за свои поступки - так "сжальтесь".
Инквизитор скрестил руки на груди. Неужели разозлился? Сегодня не день, а праздник какой-то! Надо будет его в календаре чем-нибудь отметить, что ли...
- Гаронд, я за всю жизнь у вас столько эмоций не видел, - поделился король своими размышлениями. - Хотите, я почаще буду болеть, чтоб вам скучно не было?
- Ну что вы, Ваше Величество, не надо таких жертв. Я этого не переживу.
- Моей болезни или такой частой смены собственных эмоций? - уточнил Рагнар.
- Затрудняюсь ответить, - покачал головой Архиепископ. - Однако, я готов взять обратно свои слова, сказанные накануне - я был не прав, во время нашей прогулки называя вас невыносимым. Тогда вы были просто...
- Котенком? - подскочил король. - Кстати, не забудьте про котенка, вы мне обещали.
- Обещал? - удивился Гаронд.
- Да, обещали, - отрезал король. - И не прикидывайтесь, это не у вас, а у меня провалы в памяти.
- Детей тоже приносить?
- Всенепременно. По младенцу на завтрак. А то что это про меня легенд никаких не ходит - король я или не король? Вон, про батюшку сколько ходило - все детство зубрил, как проклятый...
Архиепископ мягко улыбнулся.
- Не переживайте, мой государь - о вас ходит не меньше.
- Да? А почему я не знаю?
- Простите, я не знал, что вам это интересно.
- Ну как это может быть неинтересно? - возразил Рагнар. - Вот умру как-нибудь на досуге, встречу своего батюшку, и как мне с ним общаться? Он мне всю жизнь толковал, что надо учиться, чтобы стать лучшим королем, чем был он сам, чтобы имя в веках осталось, и все такое... Вот спросит он меня о том, о сем, а я ему что скажу? У меня вон в отличие от него даже прозвища нет. До сих пор упомянешь где-нибудь о Рандольфе Великолепном, всех в дрожь бросает... А мной даже котят не испугаешь...
- А вам так хочется кого-нибудь попугать? - прищурился Гаронд. - Так вот зачем вам котята...
- Именно. Тренироваться.
- Однако своим внезапным нездоровьем вы испугали меня без всяких тренировок, - Святейшество снова начал переходить на свой любимый отеческий тон. Значит, он окончательно пришел в себя и успокоился.
А в самом деле, что б ему не успокоиться? Все в порядке. Просто у короля болит голова, он напуган, но виду подать не хочет, потому и несет всякую ерунду - бодрится. Он же гордый... Вот и хорошо. Вот и отлично...
Так, стоп! А это еще что такое?!
Гаронд как-то странно дернулся и застыл, словно неожиданно наступил на змею. На его лице застыло совершенно непередаваемое выражение, которого Рагнар не то что у него - вообще в жизни ни у кого не видел. В смысле, у человека... Такой взгляд может быть у хищника, неожиданно почуявшего дичь. Это нетерпеливое негодование, азарт охоты, ненависть и вожделение - все это было сконцентрировано в одном взгляде, устремленном куда-то в пустоту, да и промелькнуло всего лишь на мгновение... Но промелькнуло. И его любопытное величество его заметило. И затаилось.
Впрочем, напрасно. Гаронд уже не видел никого и ничего, кроме своей "дичи". Скользнув по царственному собеседнику отсутствующим взглядом, он что-то пробормотал об очень важных делах, которые не терпят отлагательств и откланялся. Король еле удержался, чтобы не наговорить ему какой-нибудь откровенной чуши, ну, чтобы проверить, слышит он что-нибудь или нет, а также от того, чтобы его подольше удержать - просто из вредности. И посмотреть, как он будет выкручиваться.
Но делать этого не стал. Вредность вредностью, а после разговора с Гарондом - и особенно после его "щекотаний" голова кружилась и туго соображала. Она и так в последнее время была не на высоте... Ну то есть... Ну да, и это тоже. А сейчас так еще хуже. Нет, она не болела - по крайней мере, не сильно - но весьма... хм... тупила. А в словесной дуэли с Великим Инквизитором требовалась предельная концентрация, мгновенная реакция и неусыпное внимание, что в сложившейся ситуации вполне могло сойти за настоящий подвиг. Вроде бы он ни одного испытания не провалил, так что можно без зазрения совести приставлять себя к медали...
Так, а теперь хватит собой гордиться - хотя и есть за что - и давайте-ка подумаем. Да, неприятно, да, больно, но - надо. Что это Гаронда так подбросило и куда он так подорвался? Можно, конечно, решить, что он придумал предлог, чтобы отвязаться от его бестолкового, но не в меру ехидного величества, но не похоже что-то. По логике вещей, он как раз только понял, как с этим величеством надо общаться, и уже сел на своего конька, приготовившись высосать собеседника до последней капли. Ну на всякий случай, чтобы проверить, до чего король тут додумался, что ему рассказали и - кто рассказал. Не просто же так он вдруг стал нести какую-то чушь про Рандольфа... Может, это и бред, а может и нет. Мало ли, может и правда, к слову пришлось, но чем мир ни шутит... Поэтому логичнее всего было бы дожать, выпытать и - разубедить.
Но вместо этого Архиепископ совершил неожиданную ретираду, причем в самый выигрышный момент для наступления. Да какую там ретираду - дезертировал, и все! Полетел на всех парусах, забыв обо всем на свете. Куда?
Король провел рукой по лбу, убирая прилипшие волосы. Опять тайны, загадки и прочие непонятности - когда же все это кончится?! Только начинаешь одно распутывать, еще что-то появляется.
Так, стоп... О чем Архиепископ говорил накануне? О нападении на башню и о покушении на свою драгоценную... гм... племянницу. А покушение совершил кто? Какая-то загадочная Самозванка и...
- Генфри!!!
Король заорал во всю мощь своих легких, так, что даже плафоны на потолке качнулись и замерли в испуге - и правильно сделали. Влетевший на зов сюзерена камердинер их понимал как никто - его лицо пыталось отобразить цвет равнодушной стены или испуганных плафонов, но пока колебалось, еще не зная, с чем именно собирается слиться его хозяин - все зависело от того, куда намеревается загнать его обезумевшее величество своего преданного интригана.