Я от души ревела над тарелкой с супом и назвать катящиеся градом слезинки слезами радости ни у кого бы язык не повернулся. Скорее наоборот - это были слезы отчаяния, яркого и невыносимого.
- Лика, ты чего? - донесшийся откуда-то из-за спины голос моего мужа вызвал новый поток слез. Я их глотала, судорожно вытирала салфеткой, сморкалась, но слезопад все не прекращался и не прекращался.
- Лика, - голос мужа стал уже немного испуганным. - С тобой все в порядке?
В ответ на это, не побоюсь сказать, чрезвычайно НАГЛОЕ заявление, я взвыла белугой - другие звуки мое горло пока отказывалось издавать.
- Лика... - испуг уже чувствовался в полной мере, а я оказалась развернута к лесу, пардон, к столу задом, а к крааайне обожаемому инкубу передом. - Что с тобой, милая?
На лице этого... этого... короче говоря, этого виднелось такое беспокойство, что мне прямо сейчас, не откладывая ни минуты, захотелось высказать ВСЕ, что я думаю!
И я повторно взвыла, размазывая слезы по лицу и надрывно чихая. Как у меня получалось одновременно выть и чихать, я до сих не понимаю, но на мужа эти действия произвели эффект разорвавшейся бомбы. Правда я не уверена, что на бомбу он отреагировал также, как сейчас, но по силе эффект явно совпадал. Он начал стремительно бледнеть и уже сам захрипел:
- Лика... Я сейчас быстро вызову врача!
Ага, только этого мне не хватало! Вцепившись в лацканы его пиджака (что с него возьмешь - инкуб! всегда элегантен, как рояль, особенно когда на работу собрался) я шумно хлюпнула носом и с отчаянием вперилась в его глаза, просипев:
- Нееет...
- А тогда что, дорогая? - муж явно воспрял, услышав от меня внятный звук, но продолжал оставаться таким же смертельно бледным, что, впрочем, не помешало ему приобнять меня за талию. И не поймешь с разбегу - то ли чтобы не упала, то ли в качестве поддержки, то ли поприставать. Впрочем, сама виновата - у меня до сих пор от его обниманий мысли только в сторону "поприставать" идут, особенно если хвостом еще обовьет... Осознав, что мои мысли быстро убежали в совершенно ненужную сторону, я схватила левой рукой со стола салфетку, правой на всякий случай все еще держась за лацкан пиджака, шумно высморкалась, вцепилась обратно обеими руками и праведным, правда несколько икающим после многих слез, голосом вопросила:
- Ты! Ты зачем ТАК поперчил суп?! - и еще раз хлюпнула носом, с интересом наблюдая за изменением расцветки мужа, которая из белой превращалась в розовую.
- Поперчил? - растерянно переспросило это чудо с рожками.
- Да! - взвыла я, пытаясь проморгаться. - Я же оборотень! Мне нельзя такое острое!
Муж попытаться заглянуть за мою спину, видимо, в попытках разглядеть тарелку. Судя по всему - удалось, ибо с его стороны вдруг донесся нервный смешок:
- Лика, это не суп...
- Как это?! - возмущенно проревела я. В смысле - не заорала, а проплакала.
- А так, - заявил инкуб, стараясь не рассмеяться, - это маринад. Я же говорил - тебе нужно сначала выспаться, а потом уже что-то делать!