Аннотация: Все упомянутые факты соответствуют действительным событиям - даже те, которые кажутся невероятными.
На очередное Восьмое марта мне подарили очередную орхидею в прозрачном пластиковом горшочке.
Я не люблю комнатные цветы. Они вызывают у меня мысли о несвободе - живого в пространстве комка земли, и моей - от присутствия посторонних в моем личном пространстве. При появлении каждого нового цветка мой организм начинает с ним бороться и всегда одерживает победу. Среди орхидей, в отличие от, например, денежного дерева, никогда не встречалось сильных противников, и сдавались они через месяц-другой.
С новоподаренной я тоже не предвидела никаких проблем и, даже не вытаскивая из полиэтиленовой упаковки, оставила её на подоконнике в рабочем кабинете. Перевозить хрупкую орхидею домой в переполненном метро, прикрывая собой, чтобы вскоре оттащить её, засохшую, на помойку - зачем?
Прошло около месяца. Она жила, как положено, в подставке с водой, по одному сбрасывая отжившие цветки. Корни то гнили от избытка влаги, то засыхали, когда вода заканчивалась. Окно оставалось часами открытым, и ветер гулял по кабинету к моему удовольствию - и кто только придумал называть поток свежего воздуха противным словом "сквозняк"? Человек - не орхидея, чтобы жить в тепле и сырости. Во всяком случае, такой человек, как я. Впрочем, бывают ли такие же люди, как я или как кто-нибудь другой? Это просто лично я - такой человек. А другие пусть живут как им нравится. И орхидея тоже пусть решает свои проблемы сама, раз уж ей не повезло вторгнуться в мое пространство.
В конце концов до нее дошло, что рассчитывать на помощь с моей стороны не приходится. Она напряглась, вытянулась и дерзко выбросила новый бутон. За ним - другой. И третий. Бутоны набухали, поднимали головы и раскрывались уверенными нахально-белыми цветками. Они вызывающе торчали над полиэтиленовой оболочкой, всем своим видом демонстрируя независимость и самостоятельность.
Я уважаю борцов. Даже (или особенно?) если они сражаются в безнадежной ситуации. Заперев окно, я на всякий случай прикрепила к раме строжайшее предупреждение ни при каких условиях стеклопакет не открывать. Я начала следить за уровнем воды в поддоне. Я брызгала на цветки и листья с руки нагретой на солнце водой, изображая дождь внутри их полиэтиленового мира. Посмеиваясь не то над ней, не то над собой, я называла ее дурой, думающей, что она растет в тропическом болоте. А она, не обращая внимания на мои насмешки, продолжала выбрасывать и раскрывать всё новые и новые бутоны. Самодостаточность тоже вызывает моё уважение.
К началу лета я не выдержала и перевезла ее домой. В конце концов, у меня тоже окна выходят на солнечную сторону.
Приближался отпуск и дачный сезон. Было понятно, что придется брать ее с собой за город. Орхидеи не любят менять места, годами привыкая к переселению. Судьба снова готовила ей испытание.
Она перенесла переезд на удивление легко и даже радостно. Угнездившись на подоконнике второго этажа, она потребовала освободить себя от надоевшего полиэтилена и, едва глотнув свежего воздуха, немедленно выбросила новый цветонос с уже наметившимися бутонами. Через пару недель она уже буйно цвела в два ствола.
Однажды я взглянула с улицы на окно и вздрогнула: из-за стекла на меня смотрело чье-то лицо - даже не лицо, а неподвижная белая маска. Не сразу я поняла, что это так причудливо расположились цветки орхидеи. С тех пор, подходя к своему дому, я старалась не поднимать голову к окну.
До конца лета оба цветоноса продолжали раскрывать бутоны. Однако по возвращении в город, цветки по одному начали сморщиваться и опадать. Я решила, что пришло ей время смириться с участью своих предшественниц. Мне почему-то стало грустно.
И тут она выбросила новый цветонос.
Я отправилась в магазин и выбрала ей горшок попросторнее. И отборную сосновую кору - орхидеи любят жить в сосновой коре. И роскошное кашпо, плетеное из морских водорослей. Я промыла ей корни, обрезав сухие и подгнившие, и пересадила ее в новую ёмкость, вопреки рекомендациям профессиональных цветоводов. Она сама попросила меня об этом, а ей было виднее.
Осенью в доме включили отопление, и в кухне, где она жила, стало душновато. Как-то утром я обнаружила распахнутую настежь форточку, которая давно была закрыта на задвижки в обеих рамах. Решив, что задвижки сорвало ночным ураганом, я уже начала соображать, как их укрепить, как вдруг осознала, что окно кухни выходит на застекленную лоджию, все рамы которой наглухо закрыты. Ураган не налетал, да и задвижки оказались в полном порядке. Пришлось проветривать кухню, перенеся на время орхидею в комнату. На ночь я все-таки окно закрыла и вернула ее на место.
На следующее утро стекло над ней запотело, и на нем проступили легкие штрихи, напоминающие следы маленьких птичьих ног. Двумя старыми цветоносами орхидея уткнулись в окно. Ей было скучно.
Я пошла в магазин и зачем-то купила две орхидеи. Ей показалось этого мало, и на следующий день пришлось докупить еще две. Я совершенно не собиралась их покупать, я же не люблю комнатные цветы. Но иногда приходится делать то, что совершенно не собираешься. И порой это почему-то не вызывает чувства сопротивления. Мне было даже немного приятно исполнить ее каприз.
Новички были крепкие, стройные, яркие, и она оживилась, глядя на них. Новый цветонос кокетливо выбросил им навстречу сразу девять бутонов, и они в ответ зарозовели радостными улыбками.
Хорошо, что она не ревнива. Независимые люди не бывают ревнивы. Независимые орхидеи, видимо, тоже. Она приняла новоприбывших, зная, что сама она - особенная, не такая, как остальные. То есть, это остальные - не такие, как она. Впрочем, таких, как кто-то, и не бывает.
Когда-нибудь я обнаружу утром запертую дверь ванной, и в шуме душа расслышу её пение. Интересно, какой у нее голос?