Над тишиною, врезанной в гранит,
Не сводишь глаз с невидимой дороги,
Где он - живой, и бог его хранит. 
А губы сжаты - скорбны, но не строги,

И жест - не призывающий карать,
Венком прикрыты стёртые ладони,
Натружены под бодрое "Ура!"
В привычном ожиданье лучшей доли.

Не на гранитных вынесла плечах
Ты тяжесть векового лихолетья -
Тебе, живой, любимых не встречать.
А были - дед, отец... и были дети.

Была семья, гостями полон дом, 
И было счастье - бедное, но счастье,
Надежды на когда-нибудь потом...
Всё рухнуло, пропало в одночасье.

И внуков стало некому зачать,
И только год начертан на граните -
Тот год, что между прошлым и сейчас 
Пролёг неодолимою границей,

Сломав отросток дерева родства
И оборвав невызревшие почки.
А муж... Ни похоронки для вдовства,
Лишь "без вести" - и понимай как хочешь. 

Ждала. И ждешь. Ступни ушли в газон,
Где ни крестов, ни звезд, а только даты,
И смотришь в бесконечный горизонт,
Такая доля выпала - солдатка.

Вкатилось солнце в тучу колесом,
Луна серпом проросток дня скосила. 
Не прерван род войны, потомков - сонм.
Убить войну - кому оно под силу? 

Когда б могла - закрыла бы собой...
Но льется кровь широкими реками,
И чьих-то сыновей бросают в бой,
Чужие беды разводя руками.

Не обелят историю тома
Красивых слов. У братских обелисков
Не Родина скорбит, а просто мать,
Жена и дочь, оплакавшая близких.