Аннотация: Рассказ студента о Чехословакии после "пражской весны" 1968 года.
Экскурс в историю братских отношений
Рассказ
Сдавали последние экзамены за третий курс, когда подошел ко мне Вовка Левин и сказал, чтобы я зашел в деканат.
- Я не могу - мне сейчас заходить на экзамен, что случилось?
- Ну, зайдешь, когда сдашь..., там узнаешь! - Вовка загадочно улыбнулся и ушел.
В деканате Зинаида Павловна, секретарь факультета, встретила меня с улыбкой:
- Поздравляю, молодой человек, тебя включили в состав строительного отряда, который выезжает в Чехословакию! Это вместо производственной практики, а может, ты не желаешь?
- Вы, шутите, Зинаида Павловна?! - я, несколько растерялся.
- Да,...шучу я! Завтра после третьей пары Леонид Константинович собирает вас в 224 аудитории, приходи, он всё расскажет.
Для поездки в Чехословакию по обмену студенческими строительными отрядами отобрали восемнадцать ребят со второго и третьего курсов, почти со всех факультетов института. Девчонок не брали по мотивам безопасности - шел 1971 год, а ехали первый раз после перерыва, вызванного восстанием "пражской весны" 1968 года. В тот год в ЧССР поехали наши ребята, а там..., как начали стрелять, что их пришлось вывозить на бронетранспортерах до границы.
На первом собрании отряда, самым интересным для меня, было выступление-инструкция сотрудника КГБ, где было в основном два постулата: не поддаваться на провокации и ограничить личные контакты с местным населением - только коллективные встречи.
В начале июля выехали в Москву, пробыв в Москве два дня, доехали до границы поездом "Москва - Будапешт". Интересно было посмотреть на Львов, хотя бы из окна вагона, на красивый пейзаж Закарпатья. На пограничной станции Чоп подали чешский состав, на котором прибыли в городок Шумперк. Здесь находился железнодорожный техникум, с которым наш институт обменивался студенческими отрядами.
Для небольшого городка, приезд студентов из Советского Союза, да еще из Сибири - стал немаловажным событием. Поэтому на банкете, который хозяева устроили по поводу нашего приезда, приветствовал нас сам мэр города.
Жить мы стали в пустом общежитии техникума, так как все студенты были на каникулах, работать - на строительстве городского стадиона. Рабочий день у местных жителей начинался в шесть утра и заканчивался в два часа дня, магазины работали до шести, пивной бар до десяти, а единственный ресторан на центральной площади (который назывался, естественно - "Прага") до одиннадцати вечера. В девять вечера город уже спал, и было темно, как у нас в одиннадцать.
Мы стали работать с семи утра и до половины шестого вечера, выходной только - каждое второе воскресенье. На стадионе работали совместно с чехами. Из-за жары все рабочие, и даже водители на "Татрах"- самосвалах, которые возили щебень, были в одних шортах, а вернее в цветных трусах, которые пачками лежали в каждой лавке города. Интересной личностью по "обучению" чешскому языку был местный прораб, толстый, лет пятидесяти, который весь день носился по стадиону и что-то кричал: из его криков я понимал только одно слово: "Курва!" Это ругательство мне было знакомо от потомков украинских переселенцев, которые составляли половину родного села; а в чешском и украинском языках много общих или похожих слов. Оттого, что я знал немного по "хохлятски" (так называли у нас в селе помесь русского с украинским), через некоторое время я уже понимал из сказанного чехами - процентов семьдесят.
Некоторые слова в русском языке были, как главные, а синонимы этих слов - второстепенными, а в чешском языке - наоборот. Например, слово: по-русски - "зажечь", а по-чешски - "запалить", спички - запалки, зажигалка - запаловоч.
После работы мы с Вовкой Левиным пошли посмотреть город. Пока собирались - магазины уже закрылись; походили по центральным улицам, вышли на центральную площадь города. Центр города, видно старый - улицы узкие и мощены камнем, на центральной площади - красивое старинное здание ратуши. Рядом с площадью - улица магазинов, где все помещения первых этажей занимают только лавки и магазины, транспорт по улице не ходит. Позднее, я видел в проспекте фотографию, как в начале второй мировой войны по этой улице проезжают немецкие войска. История под ногами!
После короткой экскурсии зашли в бар, ближайший от общежития. Как позднее узнали от чехов, бар, в народе, назывался "Под каштанами у Брежнева". Такое название ему дал, наверно, остроумный человек. Во дворе росли каштаны, а рядом, через перекресток стояла наша воинская часть, вошедшая в ЧССР в 1968 году.
Кроме завсегдатаев, в баре были советские офицеры, свободные от дежурства. Солдатам в город выходить запрещалось, конечно, кроме коллективных мероприятий. А офицеры, имеющие на это время, могли ходить по городу свободно. Вот и сейчас за двумя столиками сидели, в основном, молодые лейтенанты. Офицеры служили здесь без семей, дом для офицеров только начинали строить: "Куда податься, кроме бара?!"
Меня поразило то, как они разговаривали между собой: так, как-будто они сидели у кого-нибудь из них дома, на кухне, без женщин - мат лился рекой. Когда я уже познакомился с ними, спросил одного лейтенанта: "Почему вы материтесь при посетителях?" - он ответил:"Да, они все равно ничего не понимают!" Сказано это было с большим пренебрежением к сидящим здесь же, в баре, чехам. Я с сомнением покачал головой. Даже после недолгого общения с местным населением я понял, что чехи, в большинстве своем, не только понимают, но и говорят по-русски. Я объяснил для себя этот случай - поведением завоевателей. Представьте себе, что при вводе войск погибает ваш лучший друг, - кто для вас будут эти люди, как не враги?! И даже, если этого лейтенанта тогда, три года назад здесь не было, это отношение распространяется среди военных, как данность, как неписаное правило, а для молодых выражается в браваду друг перед другом. А потом, не надо забывать о военной пропаганде, которая есть в любой армии и главный её постулат звучит, примерно так: "Если ты солдат - ты должен ненавидеть своего врага, чтобы победить!" Наверно, гражданским людям этого не понять.
Просидели в баре до десяти, до закрытия, вышли на улицу. Офицеров уже ожидали местные девушки, "облегчённого" (как сказал один юморист) поведения. Я спросил знакомого лейтенанта: "Не боитесь ходить по ночному городу?" - он молча показал намотанную на руку цепь.
Однажды решили сходить в кино. Проходя по улице втроем, спросили первого встречного чеха, лет сорока мужчину: "Скажите, пожалуйста, как пройти к кинотеатру "Око?" - мужчина молча прошел мимо нас, как будто нас не было, и мы к нему не обращались. А вообще, отношение к русским, не военным - было нормальное. Военных же называли оккупантами, и первый вопрос о политике из уст чехов всегда звучал так: "Почему Советский Союз оккупировал Чехословакию?"
Кино смотрели, как идиоты, ничего не понимая; представьте - фильм был итальянский с титрами по-чешски, а мы - русские! После этого похода, фильмы смотреть стали ходить к военным: там показывали, конечно, наши фильмы, а если не наши, то на русском языке.
С нами на стадионе работали два студента техникума - Петер и Властик, их, видимо направило руководство техникума для общения с нами. Хорошие ребята. Рассказывали нам свои анекдоты, а мы им - свои, разговаривали на разные темы. Я заметил одну разницу: они, в отличие от нас, не стеснялись сказать, что он хочет иметь хорошую, западную машину, а дома - холодильник, телевизор, магнитофон и так далее.
Однажды мы с Володей Левиным (мы жили в одной комнате), раньше всех, после завтрака в столовой, спустились в вестибюль. Стояли, курили, как вдруг увидели, что в стеклянную дверь общежития стучит пожилая женщина и что-то кричит. Мы открыли, еще запертую на ночь, дверь. Женщина быстро вошла в вестибюль, поставила на стол большую коробку и бросилась целовать нас с Вовкой. Ну мы, конечно, смутились, ничего не понимая, пока до нас не дошло, то, что она говорит. Оказывается: она узнала, что в город приехали советские студенты; тогда она напекла пирожков и приехала, чтобы через нас выразить свою благодарность за освобождение её семьи от немецких оккупантов в 1945 году. Это было так трогательно! У меня возникло чувство гордости за своего отца - фронтовика, прошедшего всю войну!
Погода стояла замечательная: с утра чуть "прохладно", около двадцати, днем - двадцать семь-тридцать градусов и много солнца. Каждое утро в небе появлялся самолетик, который тащил за собой планер, и отцеплялся тот как раз над нашими головами - так и кружил весь день, сменяя пилотов.
Рядом с нами укладывали тротуарную плитку два чеха - парни, лет около тридцати. Мы их прозвали "чемпионами" по пиву. В восемь часов открывался ближайший бар. Они вставали и шли туда, откуда вскоре возвращались, неся вдвоем ящик с пивом. До обеда они всё пиво выпивали и уходили на обед с пустым ящиком, который по пути заносили в бар. После обеда они проделывали эту операцию снова. И так, почти каждый день. Меня, равнодушного к пиву, это особенно поражало - сколько в них входило! Ну, а несколько наших рьяных любителей пива отвели здесь душу! Сейчас то пивом никого не удивишь, в том числе и чешским, а тогда пиво было одно - "жигулевское" и то в очередь, на разлив!
По плану наших руководителей мы должны были отработать три недели на стройке, после этого поехать с экскурсией по стране. В первый же день отдыха местные комсомольцы организовали нам встречу с иностранными студентами в международном лагере "Спутник", который находился в семи километрах от Шумперка.
Представьте себе такую картину: приезжаем на место, выходим из автобуса, смотрим - стоит толпа, разномастно одетых людей. Кто в джинсовых костюмах, кто в майках и шортах, кто в юбках и мужских майках (девицы). Все эти одеяния потерты, немножко порваны - особенный шик, если палец вылез из спортивного вида тапочек. Мы же собирались в гости, поэтому оделись во всё лучшее. А лучшее: это японские нейлоновые белые рубашки (тогда были у нас в моде), светлые брюки, специально сшитые для поездки в ЧССР, обувь начищена до блеска. Стоим и смотрим друг на друга, как - будто мы увидели инопланетян.
Хозяева проводили гостей в корпус и сразу усадили за стол. За столом началась беседа, на сколько позволяло знание нами английского или немецкого языков. Напротив меня и Вити Молчанова оказалась девушка из Голландии, одетая в мужскую нательную майку и длинную черную сатиновую юбку. Она, студентка университета, полгода учила на платных курсах немецкий и английский языки (а мы - шесть лет в школе и два года в институте, а разговаривать не умеем). Я спрашивал её на немецком языке, а Витя Молчанов на английском - она, соответственно нам отвечала. Быстро разговор за столом перешел в плоскость политики по двум основным вопросам: события в Чехословакии и война во Вьетнаме. Интереснее всего, мне было послушать мнение "западных" ребят. Я поговорил с французом и немцем из Бремена (труднее было понимать немца, который говорил на своем наречии). Естественно, их взгляды и взгляды наших идеологов, (которыми были забиты наши головы) на эти события - существенно отличались. Пригодилось изучение немецкого в школе; институт никаких познаний в языке не добавлял. Сказывалось отсутствие постоянной разговорной практики. Иногда случалось что, забыв одно слово, я без подсказки не мог сформулировать предложение. Ну всё равно, я был удовлетворен тем, что впервые общался с людьми, которые совсем не понимали по-русски, и неплохо с этим справился.
После застолья устроили танцы, в город вернулись поздно ночью.
На следующий день встали поздно, собрались, сели в автобус и поехали на экскурсию. В качестве гидов с нами поехали два преподавателя техникума и фотограф. Направление поездки было на юг, до столицы Словакии - Братиславы, потом возвращение по другому маршруту в Шумперк.
Наши чешские друзья решили завезти нас к одному из родственников в деревню - показать винный погреб, попробовать местного вина. Мы спустились в погреб, который состоял из двух помещений - сначала комната со столом и стульями, а через тяжелую дубовую дверь, собственно погреб, где в два ряда стояли бочки с вином. Хозяин наливал нам разного вина и рассказывал историю приготовления каждого из сортов. Вино было крепостью градусов десять-двенадцать. Хозяин рассказал забавный случай, как сосед ругал его вино и говорил:
"Я могу выпить его хоть ведро и буду трезвый! Давай, поспорим!" Тогда хозяин пригласил его в погреб и стал ему наливать в обычные свои стаканчики, а тот пил. Когда хозяин сказал соседу:
- Хватит, а то домой не дойдешь! - тот забуянил. - Давай еще, я совершенно не пьян! Ну, - говорит хозяин, - я налил ему еще рюмку, после чего предложил ему подняться наверх. Тот тяжело встал и медленно стал подниматься по лестнице и когда он появился из погреба наполовину туловища - упал и больше не поднялся! Так и лежал, пока не проспался и не ушел домой!
По дороге в Братиславу ехали вдоль австрийской границы. Остановились в месте, где пересекаются три границы: чехословацкая, австрийская и венгерская. В этой точке стоит старинная сторожевая каменная башня, наверху - пограничный пост. Мы поднялись туда, и пограничники показали нам в бинокль столицу Австрии - Вену. Причем, в дымке - смутные очертания города видно и без бинокля.
В Братиславе, в отличие от чешских городов, было грязновато на улицах. Запомнилось посещение кладбища, где похоронено более тридцати тысяч погибших советских солдат, освобождавших Чехословакию. При входе на территорию стоит высокий многогранный обелиск, на каждой грани которого высечено название города и дата взятия его советскими войсками в 1944-45 годах. За обелиском рядами идут каменные надгробья, причем похоронены бойцы согласно воинскому званию: ряд - сержанты, потом - лейтенанты, капитаны, майоры и так далее. На некоторых камнях, размером, примерно, семьдесят сантиметров на метр прикреплены фотографии погибших в стеклянных рамках. Это сделали посетившие могилы родственники. Так вот - некоторые рамки были разбиты камнями. Это сделали молодчики в 1968 году, когда было восстание - так нам объяснили наши сопровождавшие. Чтобы сейчас не говорили о том времени, но я видел фотографии, на которых были сняты демонстранты с нацисткой свастикой в руках; свастика была нарисована на стенах домов и на досках объявлений.
Вернувшись в Шумперк, мы поездом выехали в Прагу. Жили в Праге на улице имени маршала Конева. Обыкновенная, построенная после войны улица, на том месте, откуда войска маршала Конева вошли в Прагу в 1945 году. А вот старая Прага - это экскурсия в историю! Когда смотришь на город сверху, видишь море готических куполов, блестящих на солнце, одним словом - Злата Прага! Побывали в соборе Святого Витта. В соборе Святого Петра посмотрели венчание молодоженов. Интересно было посетить кабачок Швейка, где его изображением и сценками героя Ярослава Гашека украшены стены. На картонных подставках под пивные кружки, также изображение Швейка с пивной кружкой в руке и надписью: "В шесть часов вечера у Калиха". Картонные подставки взяли себе на память. Попили черное пиво в фирме "Флеко", которая существует с 1499 года! Вот это история, да?!
Из Праги съездили в Карловы Вары - знаменитый международный курорт. По приезде в первый же день на пешеходной улице встретили своего ректора с семьей. И вообще, русская речь была часто слышима на улицах курортного городка. На этой же улице устроена галерея с краниками для того, чтобы пить минеральную воду прямо из источников, которых здесь несколько. В конце галереи - помещение, где уже за деньги можно попробовать смесь минеральной воды со спиртом, под названием "Бехеревка", крепостью 38 градусов.
По тем временам было чудом наблюдать, как поваренок вытаскивал сачком форель из канала, который протекал по пешеходной улице города; тут же эту рыбу зажаривали и подавали на столы, стоявшие на тротуаре. Я захотел посмотреть, как можно поймать сачком рыбу из канала и поднялся на один из мостиков, которые пересекали канал через каждые пятьдесят-шестьдесят метров. Оказывается, форель плыла по всей ширине канала с небольшими интервалами друг за другом, поэтому её было легко поймать сачком!
На обратном пути заехали в город Готвальдов, названный в честь первого президента республики, - город обувщиков. На центральной площади зашли в большой трехэтажный магазин обуви. В то время нам фантазии не хватало представить, что можно выставить на такой торговой площади, да еще, только из летней обуви?! На первом этаже - только мужская, на втором - только женская и на третьем - только детская обувь. Я купил своей подруге модные весенние сапожки (оставшиеся от весенней продажи) за 15 рублей, у нас в магазине их не купить, а на "барахолке" за них просили 120-130 рублей!
За все время общения с чехами я не испытывал проблем с языком: куда бы ты ни зашел - говори по-русски и тебя поймут. Только однажды, когда я пошел на почту, чтобы спросить письмо от подруги, которая была на практике (на другом конце света) в Находке, в Приморье, меня женщины не поняли, что значит - "до востребования". Потом они позвали заведующую, которая поняла о чем речь. Следующий раз, когда я приходил за письмом, все женщины улыбались и говорили: "До востребования пришло"! И подавали мне долгожданное письмо.
Вот так мне запомнилась эта поездка, которую я вспоминаю до сих пор, хотя прошло уже, о ужас, тридцать пять лет!