Тропа круто забирала вверх. Раньше Альк вряд ли смог бы одолеть подобный склон даже шагом, если бы время от времени не останавливался отдохнуть. Теперь - бежал, запрещая себе даже думать о короткой передышке и с ужасом ожидая, что вот-вот услышит грохот взрыва - и поймет, что опоздал. От таких мыслей Альк яростно скалил зубы и пытался бежать еще быстрее, не замечая, что от усталости шатается, словно пьяный. Переставлять отяжелевшие ноги становилось все труднее, и вдобавок Альк почти не мог дышать - при каждом шаге в легкие как будто бы бросали горсть углей. Но, несмотря на это, Свиридов не останавливался.
Когда они добрались до Зимнего каньона, то впервые увидели внизу отряды белгов. Хенрик ничего не сказал, но по его лицу Альк понял, что ройт Ольгер неприятно поражен. Похоже, он рассчитывал, что белги все еще находятся в предгорье, тогда как на самом деле оказалось, что враги прошли уже, по меньшей мере, полпути до Инис Вальда.
Томаш - темноглазый, удивительно немногословный парень с оспинами на лице - предложил взять пару добровольцев и спуститься вниз. Ночью они снимут выставленных белгами часовых и перебьют как можно больше спящих белгов. Но Ольгер напомнил, что их главная задача состоит совсем не в том, чтобы совершать подобные вылазки, а в том, чтобы перекрыть белгам путь на Ледяной клинок, а нападение на лагерь белгов только выдаст врагам их присутствие и заставит их быть настороже.
На следующий день их группа разделилась - одна часть под предводительством того же Томаша направилась к Каменным Садам, другая двинулась форсированным маршем вдоль того же Зимнего каньона, чтобы опередить белгов и устроить обвал в самой труднопроходимой части этого извилистого, длинного ущелья. Теперь они двигались так быстро, что первые дни в горах могли бы показаться увеселительной прогулкой. Тем не менее, цель была достигнута - до намеченного Ольгером места их отряд добрался раньше белгов, и при первых же лучах рассвета принялись за инженерные работы. К этому моменту Александр чувствовал себя настолько отупевшим от усталости и недосыпа, что даже не пытался вникнуть в смысл того, что они делают, а просто, не задумываясь, выполнял чужие указания. Он помнил, как в Вороньей крепости ройт Ольгер признавался Маркусу в незнании подрывного дела, но сейчас это больше не имело ни малейшего значения. Усталому, голодному и едва не валившемуся с ног Свиридову хотелось только одного - чтобы кто-нибудь говорил ему, что делать, и чтобы не нужно было ничего решать самостоятельно.
Когда работы были почти закончены, Ольгер сказал, что, по его расчетам, после взрыва неминуемо произойдет такой обвал, что в нем погибнут все, кто по случайности окажется поблизости. Поскольку для того, чтобы поджечь запал, вполне достаточно одного-единственного человека, он не видит смысла жертвовать остальными. "Мы устроим жеребьевку, - сказал Ольгер буднично. - Вытянувший жребий останется здесь, подождет один час, а после этого закончит начатое. Все остальные двинутся отсюда к Снежной голове". Эти слова впервые вывели Свиридова из его усталого оцепенения, и ему стало дурно. Он вдруг явственно представил, как вытягивает _тот самый_ жребий, и как все - включая ройта Ольгера - уходят, оставляя его совершенно одного. Алька прямо-таки затошнило от подобной перспективы. Захотелось схватить ройта за рукав и бросить Хенрику в лицо, что он отказывается участвовать в этой проклятой жеребьевке. Уж кто-кто, но Ольгер точно знает, что он не инсарец, с какой стати ему умирать за их Инсар? Да, разумеется, он присоединился к отряду добровольно, и готов был рисковать наравне с остальными. Наравне!.. А уж никак не отдуваться одному за всех! Так что пусть Ольгер знает - если вдруг его оставят здесь, он все равно не станет поджигать этот фитиль, он, Альк - нормальный человек, а не какой-нибудь самоубийца!
Пока все эти мысли вихрем проносились в его голове, ройт Ольгер обратился к Гирсу, отрезавшему кусочки от плащей для жребиев (серые - для "пустышек", и один черный - для того, кто должен будет остаться).
- Почему восемь, а не девять?..
Гирс вскинул глаза на ройта.
- Вы не можете участвовать, господин капитан, - почти враждебно сказал он. - Вы командир.
- Хочешь сказать, что в случае чего вы без меня не доберетесь до Снежной головы? Или не сможете заложить взрывчатку? - хмыкнул Ольгер. - Ты меня пугаешь. Как же тогда Томаш и его ребята в Каменных Садах?
- Томаш теперь сержант. Вот он пусть и командует, - упрямо сказал Гирс.
Ольгер пожал плечами.
- Ладно. Если мне не повезет, считай, что я произвел тебя в сержанты, как и Томаша. Режь девять.
Гирс вздохнул и сделал еще один жребий.
Альк даже не знал, что хуже - тянуть жребий раньше остальных или же наблюдать за тем, как остальные - один за другим - благополучно выбывают из игры. В итоге Свиридов не выдержал и полез в шапку Гирса вторым, сказу же после Марека. Вытащил маленький кусочек ткани, разжал влажную ладонь и чуть не заорал от облегчения - лоскуток оказался серым. Альк был так поглощен собственной радостью, что далеко не сразу понял, что процесс жеребьевки остановился. Только через несколько секунд он осознал, что все вокруг пришибленно молчат, а Ольгер, насмешливо улыбаясь, смотрит на черную полоску ткани на своей ладони.
- А еще говорят, эшшари скверные гадалки! - мрачно усмехнулся он. Странного замечания насчет эшшари Альк не понял, зато понял то, что ройт Ольгер остается.
Ольгер.
Остается.
Поразительно - пока он злился на Хенрика Ольгера и представлял, что скажет ройту, если худший жребий выпадет ему, он как-то совершенно позабыл про то, что и самому Ольгеру тоже может не повезти. Может быть, в этом все и дело? Пару минут назад он говорил себе - плевать, пусть остается кто угодно, лишь бы не он сам. А жизнь, как обычно, вывернула его желание по-своему. Жизнь - вообще на редкость омерзительная штука.
- По-моему, это неправильно, - набычившись, сказал Гирс. - Вы как хотите, капитан, но лучше я останусь, а вы поведете наших к Снежной голове.
Ройт Ольгер только покачал головой. Гирс открыл было рот, явно собираясь отстаивать свою позицию, но Хенрик перебил его.
- Достаточно! Пока что здесь приказываю я. Берите людей и уходите.
Первую четверть часа отряд двигался в полном молчании. Альк механически переставлял ноги, вспоминая все, что успел пережить с того момента, когда попал в Лотар, и с каждым шагом все острее понимал, что совершает что-то окончательное и непоправимое. Что-то такое, чего не простит себе всю оставшуюся жизнь.
Наверное, приятнее было бы считать, что он осознанно принял решение вернуться. Но на самом деле никакого "решения", в сущности, и не было. Альк просто остановился, из-за чего идущий следом Марек чуть не налетел на него, и стал резкими, почти судорожными движениями вытаскивать руки из ременных петель своего заплечного мешка.
- В чем дело? - удивленно спросил Марек.
Судя по нахмуренному лицу Гирса, тот хотел спросить о том же самом.
Альк как будто бы со стороны услышал свой собственный голос.
- Я иду назад.
Заплечный мешок Алька тяжело упал на обледеневшую тропинку. Без привычной тяжести внезапно стало удивительно легко. Хотя, возможно, дело было и не в этом.
- Обалдел? - сурово спросил Гирс. - Ройт Ольгер велел идти к Снежной голове. Ты задерживаешь весь отряд. Вернись на свое место.
Александр обернулся и подробно - причем совершенно нецензурно - разъяснил, что он, Свиридов, думает о ройте Ольгере, Инсаре, балгах и о новоявленном сержанте. Может быть, его товарищи действительно решили, что Свиридов помешался - в любом случае, больше его не останавливали. Пройдя около пятидесяти шагов и осознав, что поднимается наверх гораздо медленнее, чем шел вниз, Альк испугался. Что, если он опоздает, и ройт Ольгер подожжет фитиль до его возвращения?.. Тогда Свиридов перешел на бег. До этого момента он был абсолютно убежден, что у него больше не осталось сил, и все, на что он, в принципе способен - это молча и бездумно выполнять чужие приказания. А если его на минуту предоставят самому себе, то он, скорее всего, просто упадет на камни и заснет. Но это было раньше. А сейчас Свиридов уже больше десяти минут бежал по каменистому, крутому склону, и не только не падал от усталости, а каким-то чудом даже заставлял себя бежать быстрее.
Когда Ольгер увидел Свиридова, он выругался, но не удивленно, а, скорее, как-то безнадежно, словно с самого начала ожидал чего-нибудь подобного. Альк тяжело дышал, согнувшись в три погибели и чувствуя, что сейчас его просто стошнит от усталости.
- Где остальные? Уже далеко?.. - отрывисто спросил ройт Ольгер.
Альк пару секунд подумал над вопросом и покачал головой, продолжая хватать ртом воздух.
- Жаль, - бесстрастно Ольгер. - Если подойдешь чуть ближе к краю, то увидишь белгов. Они уже совсем рядом. Если произвести взрыв прямо сейчас, то обвал случится прямо у них под носом, но тогда, возможно, пострадают Гирс и остальные. Если подождать, то наши успеют отойти на безопасное расстояние, но тогда этот каменный карниз обрушится прямо на белгов.
- Ну и что?.. - тупо переспросил Свиридов.
Ройт поморщился.
- Ну, знаешь ли... Одно дело - убивать людей в сражении, совсем другое - заживо похоронить их под обвалом. Впрочем, они, кажется, что-то заметили, - перебил себя Ольгер. - Вон, смотри!
Альк посмотрел в ту сторону, куда указывал ройт Ольгер, и осознал, что Хенрик прав. Белги действительно заметили, что происходит наверху, и правильно истолковали присутствие на повисшем над ущельем "карнизе" двух инсарцев. После короткого замешательства от отряда отделилась небольшая команда, которая начала подниматься наверх.
- Что теперь делать, ройт? - встревожено спросил Альк.
Ройт удивленно покосился на него.
- Как это "что"? Ждать, разумеется. Они, похоже, думают, что мы здесь еще не закончили, и хотят попытаться нас остановить. Спасибо, что хотя бы основной отряд остановился - все-таки их командиры не такие дураки, как это думают у нас.
- Вы в самом деле рады, что эти белги уцелеют? - удивленно спросил Альк. - Но они же враги Инсара.
- В долине Тысячи Озер - враги, а здесь... - ройт Ольгер замолчал и выразительно пожал плечами. - Лучше объясни, какого черта ты решил вернуться.
Альк смешался. Что вообще можно сказать в подобных обстоятельствах?.. По счастью, Хенрика в очередной раз отвлекли.
Фигурки в синих белгских мундирах начали карабкаться еще быстрее. Один из солдат зацепился за уступ, каким-то чудом ухитрился зарядить свой пистолет, буквально вися над обрывом, и прицелился в их сторону. Альк инстинктивно отшатнулся. Ройт, напротив, даже бровью не повел.
- Промажет, - уверенно бросил он Свиридову. - Попасть с такого расстояния... и под таким углом просто нельзя.
Ройт оказался прав. Солдат действительно промазал.
Ольгер выпрямился, словно бы дразня противников своим спокойствием, и обернулся к Альку, который никак не мог отвести взгляд от подбиравшихся к ним белгов.
- Интересно, они понимают, что их всех сейчас завалит?.. - поежившись, спросил он у Хенрика.
Ольгер пожал плечами.
- Думаю, что да. Надеюсь, клирики не лгут насчет бессмертия души и всего остального. В таком случае, они отправятся к Создателю.
- Как и мы с вами, - пробормотал Альк. Насчет Создателя он сильно сомневался, но вступать с Хенриком Ольгером в теологические диспуты у него не было ни времени, ни сил.
- Во всяком случае, не ты, - жестко сказал ройт Ольгер, посмотрев на Свиридова в упор. - Спешить особо некуда. Видишь вон тот уступ? Сейчас ты отойдешь за него, ляжешь на землю и подашь мне знак, что ты на месте. Не могу сказать, что там ты будешь в полной безопасности, но шансов выжить будет куда больше. А потом я подожгу фитиль.
Альк тупо подумал, что сейчас самое время проникнуться трагичностью момента, но у него, хоть убей, не получалось. Все происходящее казалось Альку нереальным, словно диалог из старой пьесы. Только в книгах люди так спокойно, почти деловито рассуждают о собственной смерти.
Еще можно было возмутиться тем, что Ольгер отсылает его от себя в решающий момент, как будто бы считает Алька слишком малодушным для того, чтобы остаться здесь до самого конца... но это точно было бы ненужной театральщиной. Он все равно сделает то, что собирался - только без заламывания рук и без дешевых сцен.
Не помешало бы сказать Хенрику Ольгеру о том, как много тот для него сделал - ведь другой возможности поговорить у них уже наверняка не будет... но во рту у Алька пересохло. Он развернулся и на деревянных ногах двинулся прочь. Добравшись до конца "карниза", Александр обернулся. Ольгер терпеливо ждал, держа в опущенной руке кресало и кремень. Альк понял, что, когда он обогнет указанный Хенриком выступ, то уже не сможет видеть, как ройт Ольгер подожжет фитиль. Это в планы Алька совершенно не входило. Не затем он возвращался к Ольгеру, чтобы теперь оставить его одного.
Альк нашел место, с которого он мог видеть Хенрика, одновременно оставаясь незамеченным, и крикнул - "Все в порядке, ройт!".
Свиридов сразу понял, что он зря заботился о том, чтобы не попасться на глаза Хенрику Ольгеру, когда тот обернется. Ольгер даже не подумал оборачиваться. Вниз он тоже не смотрел - казалось, Хенрику плевать на подбирающихся к нему белгов.
Постояв так несколько секунд, ройт наклонился и поджег фитиль - как показалось Альку, с одного удара кремнем по кресалу, словно Ольгер только тем и занимался, что взрывал горные крепости и поджигал запалы. Впрочем, ройт любое дело делал так, как будто занимался им всю жизнь...
А в следующую секунду, когда огонек, шипя, пополз по фитилю, ройт Ольгер с силой оттолкнулся от камней и прыгнул - вниз и в сторону, на узенький, заметный ему одному уступ скалы. Похоже, мысль о том, чтобы принять собственную смерть как неизбежность, даже не пытаясь побороться за свое спасение, слишком противоречило характеру Хенрика Ольгера. А ведь в начале их знакомства Альк совсем было решил, что ройт ничуть не держится за жизнь...
Осознав - уже в который раз - свою непроходимую глупость, Альк метнулся к указанному Ольгеру уступу, но все равно опоздал - огонь добрался до заложенной ими взрывчатки. Взрыв сопровождался звуком такой громкости, что ухо не способно было его воспринять. Альк ощутил этот звук всем телом, как удар исполинского кулака, сваливший его с ног. Падая, он до крови прикусил себе язык - во всяком случае, во рту мгновенно стало солоно.
...Когда Свиридов, наконец, пришел в себя, он почувствовал под своей щекой холодный камень и сообразил, что лежит на земле. Со всех сторон его окружала ватная тишина. Альк испугался, что оглох. Он произнес несколько слов, но не услышал ничего - у него только сильнее заложило уши.
Альк подтянул колени к животу и попытался встать. Его мгновенно замутило. Несколько секунд он из последних сил боролся с тошнотой, но потом сдался и согнулся в три погибели, поддавшись очередному мучительному спазму. Учитывая, что последние сутки они почти ничего не ели, в животе у Алька было совершенно пусто, и во рту остался горький привкус желчи. Зато уши почему-то отложило, и он снова начал слышать - правда, приглушенно и не так отчетливо, как раньше, но все-таки _слышать_. Странное дело, раньше ему никогда не приходило в голову, что можно так обрадоваться столь обыденному обстоятельству. Впрочем, радость Алька почти сразу же сменилась озабоченностью.
Следовало выяснить, что стало с Ольгером.
Шатаясь, словно пьяный, Альк направился в то место, где над Зимним каньоном прежде нависал широкий каменный карниз. Теперь его больше не существовало - скала оканчивалась почти отвесным обрывом. Последние метры до него Свиридов прополз на животе, не слишком доверяя своей нарушенной координации. Каждым сантиметром тела Александр чувствовал тревожный гул, идущий изнутри горы, как будто в толще камня еще сохранялся отголосок взрыва.
Он посмотрел вниз, готовясь к тому, что не увидит ничего, кроме лавины рухнувших вниз камней, и вместе с тем отчаянно надеясь, что каким-то чудом все-таки сможет найти Хенрика Ольгера.
Первым человеком, попавшимся ему на глаза, был не ройт Ольгер, а один из белгов. Взглянув на нелепо выгнутое, изломанное тело в синем, а теперь посеревшим от пыли мундире, Альк поспешно отвел взгляд. Погибший был наполовину погребен под камнями, но даже то, что можно было разглядеть, вызывало ужас - создавалось впечатление, что во всем теле белга не осталось ни единой целой кости. Потом Альк увидел еще одного вражеского солдата. В отличие от первого белга, этот выглядел почти нормально. Его даже не засыпало камнями, и от этого невольно создавалось впечатление, что белг просто прилег немного отдохнуть. Лицо у белга было удивительно спокойным. Широко раскрытые глаза задумчиво смотрели в небо, а из-под затылка расплывалось темное багровое пятно.
Альк подумал, что - в каком-то смысле - именно он убил этих людей, и по его спине прошел озноб. Но потом он напомнил самому себе, что здесь идет война, и что особенного выбора ни у него, ни у этих злосчастных белгов не было. Либо убить врага, либо погибнуть самому.
А потом Альк увидел ройта. То, что Хенрик мертв - или, по крайней мере, без сознания - Свиридов понял сразу. В противоположном случае он бы сейчас кричал что было сил. Ноги Хенрика Ольгера придавливала огромная каменная глыба, отколовшаяся от скалы во время взрыва. Возможно, именно она не дала каменной лавине утащить Хенрика Ольгера на дно ущелья, но Альк не знал, стоит ли радоваться этому обстоятельству - или, напротив, ужасаться. Если Ольгер еще жив, то он, скорее всего, еще пожалеет, что не умер сразу.
Забыв, что он всегда боялся высоты, Альк стал спускаться по крутому склону на площадку, где лежал ройт Ольгер. Камни, за которые он держался, опасно подрагивали под его руками, но Свиридов только крепче сжимал зубы и полз дальше. Добравшись до Хенрика, он с удивлением отметил, что здесь склон становится достаточно надежным. После некоторых колебаний Альк даже решился встать - сперва на четвереньки, а потом и вовсе на ноги. Мелкие камешки предательски посыпались из-под сапог, но нового обвала не случилось.
Теперь Альк гораздо лучше видел, что произошло с Хенриком Ольгером. Камень раздробил ему правую голень и передавил ступню другой ноги, которая была вывернута в сторону под каким-то немыслимым углом. По серому сукну штанины расплывалось жуткое кровавое пятно. Первым порывом Алька было попытаться отодвинуть камень, но потом он все-таки опомнился и, подняв с земли руку ройта Ольгера, старательно нащупал вену на запястье. Ладонь Хенрика была безжизненно-холодной, так что внутри у Алька все успело сжаться от ужасного предчувствия, но потом он все же нащупал пульс - слабый и очень частый. Альк едва не подскочил от радости. Живой!..
Впрочем, радоваться было некогда. Искалечивший ройта камень нужно было сдвинуть с места до того, как ройт придет в сознание.
Свиридов встал. Упавшая с карниза каменная глыба запелила ройта только самым краем, иначе Хенрика раздавило бы, как муравья. Сначала Альк пытался приподнять край камня, потом столкнуть его в сторону, но пользы не было ни от того, ни от другого. Единственным результатом всех его усилий было то, что Александр взмок и разозлился. Он утер пот со лба и тихо выругался, чувствуя подступающее отчаяние.
- Нужен рычаг, - негромко сказал кто-то за его спиной.
Альк развернулся, как ужаленный - и обнаружил, что ройт Ольгер смотрит прямо на него. И без того темные глаза Хенрика Ольгера сейчас казались совершенно черными из-за расширенных зрачков.
- Вам очень больно? - глупо спросил Альк.
- Как ни странно, нет. Такое иногда бывает. Шок... потеря ощущений... Через несколько минут это пройдет, - пояснил Ольгер хладнокровно.
Альк прикусил губу, чувствуя подступающую панику. Рычаг!.. Откуда ему взять рычаг?! Ройт Ольгер просто бредит.
Он еще раз попытался сдвинуть камень, но на этот раз тот даже не шелохнулся.
- Ты неправильно прикладываешь силу, - заметил ройт, как будто речь шла о решении какой-нибудь математической задачи. - Встань вот здесь. Да нет, левее! Да, вот так. Ногой упрись в тот камень, который у тебя за спиной. И толкай строго вперед. Давай!
"Ничего не получится" - мрачно подумал Альк, и навалился на проклятый камень из последних сил.
Тот дрогнул, все заметнее кренясь вперед... Свиридов яростно оскалил зубы и зажмурился, надавливая на валун изо всех сил - а потом вдруг почувствовал, что тот и в самом деле откатился в сторону.
- Надо же, получилось, - сказал Ольгер с таким удивлением, что Альк внезапно понял - несмотря на ту уверенность, с которой ройт указывал ему, что делать, он ни на мгновение не верил в то, что из этой затеи выйдет что-нибудь хорошее.
Альку захотелось грязно выругаться - на себя, на Ольгера и на весь этот мир. Но вместо этого он опустился на колени рядом с Ольгером и заставил себя посмотреть на его ноги.
- Ну, как? Все совсем плохо?.. - спросил Ольгер с любопытством, показавшимся Свиридову издевкой.
Альк кивнул. Он чувствовал, что у него не хватит сил ответить вслух.
Ольгер кивнул, как будто этого и ожидал. Лицо у него посерело, мышцы в углах рта заметно напряглись. Похоже, к Хенрику мало-помалу возвращалась способность чувствовать боль.
Альк покосился на раздробленную голень ройта и задумался, как выглядело это "хуже".
- Что вы мне тут голову морочите! - сказал Свиридов грубо. - Вам должно быть адски больно. Неужели обязательно геройствовать и строить из себя не пойми что?.. Лучше бы вы кричали, или... я не знаю! Только не смотрели бы вот так, как будто вам все нипочем.
Ройт слегка качнул головой.
- Не лучше, Альк. Когда кто-нибудь поддается боли, он теряет власть над своим телом. А я многократно убеждался в том, что сохранить ее гораздо проще, чем восстановить, когда она уже потеряна.
Альк отвел взгляд, чувствуя, что вот-вот взорвется. Ольгер был неисправим. Поди ж ты, власть над своим телом!.. Какая может быть власть у человека, который распластан на земле и едва может шевелиться?!
Нужно идти вниз, в долину, - подумал Свиридов. Оставаться здесь - верная смерть. Если же они доберутся до какой-то из горных деревень, ройт Ольгер, может быть, останется в живых.
Альк наклонился и попробовал поднять Хенрика Ольгера с земли. Мужчина оказался куда тяжелее, чем рассчитывал Свиридов. Ройт всегда был худощав, а за последние дни осунулся еще сильнее, так что со стороны дело представлялось не таким уж сложным - но Альк совершенно упустил из виду, что Хенрик почти на голову выше него. Не говоря уже о том, что в их последнем путешествии Свиридов исхудал не меньше Ольгера.
Ройт хмуро рассмеялся.
- Погоди... Ты что, нести меня собрался?..
Альк упрямо стиснул зубы. Если он сумел отбросить камень, который не сдвинула бы с места даже лошадь - значит, справиться и с этим!
- Альк, не майся дурью, - беспощадно сказал Ольгер. - Если даже ты меня поднимешь, как ты думаешь, сколько шагов ты сможешь пройти с такой ношей? Десять? Двадцать?.. Не хочу тебя расстраивать, но до ближайших деревень полдня пути. Можешь позвать на помощь, когда спустишься в долину.
- Помощь придет не раньше завтрашнего дня. А ночью вы замерзнете здесь насмерть, - возразил Свиридов. - И потом, в долине сейчас белги. Что, если местные жители решат вас выдать?..
- Белги не потащатся сюда ради одного-единственного пленного. К тому же, им сейчас не до меня. Вторжение в Фергану сорвалось, а армия Бриссака, надо полагать, уже вошла в провинцию. Так что моя смерть в любом случае не будет бесполезной.
- Да прекратите уже говорить о смерти!.. - рявкнул Альк в бессильной ярости. И, помолчав, добавил уже мягче. - Не волнуйтесь, ройт, я что-нибудь придумаю. Честное слово.
Несколько секунд Хенрик молча смотрел на Алька. А потом сказал:
- Похоже, мне придется встать.
Сначала Альк решил, что он ослышался. Но Ольгер явно не шутил.
- Найди какого-нибудь белгского солдата и сними с него мундир, - совсем другими голосом распорядился он. - А заодно обшарь его карманы. Если там найдутся деньги и какие-то бумаги - забирай. Ему все это уже ни к чему, а нам не помешает.
- Вы что, действительно хотите встать? - уточнил Альк. - Но ваши ноги... Вы просто не видите, что там творится, ройт. У вас голень раздроблена, так что кусок кости прямо торчит наружу. И еще правая ступня... даже если я сумею вправить вывих, все равно вы ни за что не сможете идти.
Ольгер поморщился.
- Альк, ты невыносим. Сначала добиваешься, чтобы я постарался выжить, а потом нудишь, что это невозможно. Либо делай то, что я сказал, либо оставь меня и ступай вниз. Меня, по правде говоря, устроят оба варианта.
- Врете, - храбро сказал Альк. Но все же развернулся и пошел наверх - снимать с убитых белгские мундиры.