Существует много способов разбудить человека. К одним из самых неприятных среди них относится ведро ледяной колодезной воды, которое какой-то негодяй с утра пораньше выливает вам на голову.
Я скатился с кровати, еще не успев толком понять, что со мной только что произошло, но на всякий случай ухватившись за ближайший табурет, которым при определенной ловкости можно было воспользоваться как оружием. Себастьян рывком сел в кровати и выругался так, как будто всю сознательную жизнь провел среди портовых грузчиков. Этого ему показалось мало, и он попытался пнуть ногой стоявшего возле его кровати человека, все еще державшего в руках опорожненное ведро. Преступник хладнокровно увернулся от пинка и сообщил, что сквернословие - грех перед лицом Господа нашего. На вид и этот умник, и его сообщник, торчавший возле моей кровати, были ненамного старше нас.
Себастьян открыл было рот, явно намереваясь согрешить вторично, но тут в комнату заглянул мужчина лет, должно быть, тридцати, и недовольно уточнил:
- Что вы тут возитесь?.. Чтобы через минуту эти двое были на плацу. Иначе все получите взыскание.
Потом он хлопнул дверью и исчез. На то, что и мы с Себастьяном, и наши постели вымокли до нитки, этот человек не обратил ни малейшего внимания, как будто бы не видел в этом ничего особенного.
Юноша с пустым ведром занервничал.
- Быстро катитесь вниз, на плац. Мне из-за вас по шее получать не хочется.
- Да кто ты вообще такой? - праведно возмутился Себастьян.
Для того, чтобы это звучало убедительнее, он подтвердил свои слова делом, довольно ощутимо ткнув меня в плечо. Кем бы ни был этот парень, тут он рассчитал все совершенно верно. Если бы он решил толкнуть Себастьяна, тот наверняка полез бы в драку. Я же успел рассудить, что заглянувший в нашу спальню человек был кем-то из преподавателей Сент-Мартена, и значит, все происходящее никак нельзя было считать просто дурацкой шуткой.
Поторапливаемый двумя незнакомцами, я быстро натянул штаны - времени на то, чтобы достать из сундука с вещами сухую сорочку, мне не дали - и спустился на внутренний двор, где кроме нас с Себастьяном выстроилось уже около десятка мокрых, недоумевающих парней. Судя по цвету пасмурного неба, было около шести часов утра. Напротив нас выстроилась точно такая же шеренга, только все стоящие там были одеты в черное и выглядели несколько постарше. Я стоял между Себастьяном и каким-то низкорослым парнем с мышастым цветом волос и ежился от холода, пытаясь угадать, что же все это значит. Вскоре на дворе появился тот же самый человек, который несколько минут назад заглянул в нашу спальню велел нам поторапливаться.
- Доброе утро, - сказал он, скользнув глазами сперва по одной, а за тем по другой шеренге.
- Доброе?.. - буркнул себе под нос неугомонный Себастьян.
Произнес он это очень тихо, но, поскольку остальные сохраняли мертвое молчание, реплику моего соседа услышали все до одного.
Мужчина обернулся.
- Вы хотите о чем-то спросить?
Все собравшиеся во дворе смотрели исключительно на Себастьяна. За вчерашний вечер я уже успел более-менее представить себе его характер, и не сомневался в том, что промолчать теперь, когда все ждут его ответа, Себастьян просто не сможет.
- Да, сударь, - сказал он довольно независимо. - Я бы хотел узнать, всегда ли нас будут будить подобным образом?
Судя по взглядам тех, кто стоял на ветру в мокрых сорочках, этот вопрос занимал не одного только Себастьяна.
Мужчина насмешливо смотрел на моего соседа.
- Понимаю. Очень неприятная история - вы спите, а кто-то подходит к вам и обливает вас водой. Но если кто-то посторонний войдет в вашу спальню, чтобы вас убить - итог будет еще плачевнее, не правда ли?.. Боюсь, ваши противники не станут ждать, пока вы окончательно проснетесь и найдете свои панталоны. Они не станут вежливо стучаться и предупреждать, что хотят с вами сделать - они просто это сделают. Человек подойдет к вашей кровати и заколет вас кинжалом. Вампир выпьет вашу кровь. Оборотень двадцать раз успеет перегрызть вам горло. Если вы действительно рассчитываете однажды стать элитой инквизиции, то вы должны все время оставаться начеку. И днем, и ночью. Как бы крепко вы ни спали, вы должны немедленно проснуться, если кто-то входит в вашу комнату с какими-то недобрыми намерениями. У вас есть три месяца до того дня, когда Сент-Мартен примет еще одну партию новых учеников. Кто не привыкнет к постоянной бдительности за это время - тот отправится домой, как неспособный к дальнейшему обучению. Естественно, это не значит, что всем вам придется мучаться целых три месяца - смею заверить, большинство покинет нас гораздо раньше.
Словно почувствовав впечатление, которое произвела на всех нас его речь, мужчина улыбнулся.
- Те, кого вы видите перед собой - это ваши личные кураторы. У них перед вами есть большое преимущество - все они находятся здесь уже целый год, то есть их шансы на то, чтобы пополнить ряды Братства, как минимум втрое выше ваших. Как вы уже поняли, мы избавляемся от неспособных и бесперспективных кандидатов раз в три месяца. Всего на подготовку члена Братства требуется около двух лет. Если случится так, что ваш куратор все-таки покинет эти стены раньше вас, то мы найдем для вас другого. А теперь довольно болтовни. Разберите оружие. Что, юноша, еще какой-нибудь вопрос?..
"Может, не стоит?" - явственно читалось в его голосе.
- Да, сударь, - куда более почтительно, чем несколько минут назад, произнес Себастьян. - Могу я узнать, кто вы такой?..
Кто-то из второкурсников нервически хихикнул.
Мужчина закатил глаза.
- Ах, да! Спасибо, что напомнил. Я - магистр Грэм, учитель фехтования. Давайте, шевелитесь, молодые люди. Хочу посмотреть, насколько плохо дела обстоят на этот раз. Кураторы пока свободны. Возвращайтесь на свои занятия. А то по лицам видно, кое-кто уже обрадовался, что можно будет все утро стоять в стороне и слушать, как шпыняют новичков. Ты, как тебя!.. Иди сюда.
Я далеко не сразу понял, что он обращается ко мне.
- Курт Рихтман, - подсказал я Грэму.
На лице мужчины промелькнуло недовольство.
- Кто-о? - презрительно протянул он. - Засунь своего "Рихтмана"...
Я замер, приготовившись к серьезной выволочке, но магистр неожиданно осекся, а потом сказал уже гораздо мягче:
- Ладно, через пару дней привыкнешь. Бери шпагу.
В Сент-Эрмине мы тренировались на рапирах, которые были легче и короче настоящего оружия. В Коллегии Святого Мартина тренировочная шпага ничем не отличалась от настоящей, не считая деревянной пробки, тщательно насаженной на острие.
Грэм наблюдал за мной, держа оружие в опущенной руке. Расслабленная поза, чуть ссутуленные плечи - в общем, ничего общего со стойкой фехтовальщика.
В своей коллегии я был первым по фехтованию, так что в Сент-Мартене надеялся оказаться хотя бы в середине списка. Я атаковал, рассчитывая скорее прощупать своего противника, чем достать его. Магистр Грэм лениво отмахнулся. Его жест казался смазанным, почти небрежным, но я успел ощутить какую-то тревожную неправильность. Но разбираться, в чем тут дело, было некогда. Я почувствовал, что правое запястье как-то странно дернуло - и в ту же самую секунду моя шпага, зазвенев, упала на камни в нескольких шагах от нас.
- М-мда... - разочарованно вздохнул магистр Грэм. - Все даже хуже, чем я думал... Всякий раз одно и то же. А потом я должен как-то сделать из подобных увальней приличных фехтовальщиков. Клянусь святым Танкредом, это...
- Можно мне?!
Я почти не удивился. Себастьян, кто же еще...
- Ну что опять? - нахмурился магистр с видом человека, которого сбили с мысли. Я был почти благодарен Себастьяну, потому что слышать комментарии магистра о моих талантах фехтовальщика мне совершенно не хотелось.
Правда, моя тайная признательность никак не отменяла того факта, что Себастьян второй раз за это утро нарывался, как дурак.
- Можно мне попробовать? - яснее выразился он.
Магистр прищурился.
- Ты думаешь, у тебя выйдет лучше, чем у твоего товарища?
Себастьян промолчал. Естественно, именно это он и думал - иначе стоял бы в стороне и радовался, что Грэм выбрал не его. Но вчера мы весь вечер проболтали, как хорошие приятели, и теперь ему было неудобно перед всеми заявить, что он считает меня никудышным фехтовальщиком.
- Ладно, иди сюда, - пожал плечами Грэм.
Я отдал шпагу Себастьяну и отошел на край площадки. Мой сосед взвесил оружие в руке и отсалютовал им Грэму. И в тот же момент получил сильный и, наверное, очень болезненный тычок под ребра. Если бы не пробка, защищающая острие учебной шпаги, поединок можно было бы считать законченным.
- Полагаешь, твой противник станет ждать, пока ты закончишь с реверансами и приготовишься сражаться?.. - скучным голосом осведомился Грэм.
Темные глаза Себастьяна яростно сверкнули, но он не стал спорить и возмущаться, а вместо этого атаковал - целой серией стремительных ударов. Похоже, его действительно готовили к службе в гвардии - шпагой мой новый друг владел, как полковой учитель фехтования.
Однако на магистра Грэма незаурядные таланты Себастьяна явно не произвели должного впечатления. Грэм хладнокровно отражал атаки моего соседа, то и дело намечая очередной укол. В шею, в плечо, в бедро, в живот... Смуглые щеки Себастьяна постепенно заливала краска - он не мог не видеть, что над ним попросту издеваются. Я напряженно наблюдал за этим поединком, и чувствовал, что еще чуть-чуть - и я пойму, что же кажется мне таким странным.
А потом я наконец-то вспомнил.
Лагирэ. Грэм двигался, совсем как Лагирэ.
- Магистр! Вы... - я прикусил язык, но было уже поздно.
Грэм резко обернулся в мою сторону. Себастьян тяжело дышал, по виску у него катилась капля пота. А магистр совершенно не устал...
- Я так и думал, что ты заметишь что-нибудь интересное. Не хочешь поделиться с нами своими идеями? Смелее, Курт! Чего ты мнешься, словно барышня...
"Не может быть" - подумал я. И все-таки спросил:
- Магистр, вы - вампир?
- Я - кто?.. - насмешливо протянул он. - Однако!.. С той минуты, как вы назвали ваше имя, я надеялся, что вы заметите что-нибудь необычное. Но вы, признаться, меня удивили. Наблюдательность у вас действительно хорошая, но буйная фантазия вас до добра не доведет.
- Простите, - пробормотал я, сам ужаснувшись тому, что только что сказал. - Вы двигаетесь, как вампир.
- Вот именно! - неожиданно громко рявкнул Грэм. И обвел наш притихший строй тяжелым взглядом. - Я надеюсь, что ни для кого вас не станет новостью тот факт, что вампиры нечеловечески быстры. На всякий случай я скажу, что это касается не одних только вампиров. Василиски. Оборотни. Мантикоры. Все они значительно быстрее и сильнее человека. И тем не менее, как вам наверняка известно, члены Братства уже много лет охотятся на них, в большинстве случаев - успешно. Неужели ни один из вас не спрашивал себя - как это вообще возможно?.. Думаю, что нет. Иначе вы бы куда лучше понимали, что вас ждет в Сент-Мартене. Вы всего лишь люди, но если вы хотите защищать других людей от порождений Темной стороны - вы все должны подняться выше своей слабой человеческой природы. Тем, кто любит пожалеть себя, в Сент-Мартене не место. Как и тем, кто глуп, труслив или ленив. Мы не убийцы. Мы не принимаем в Братство тех, кто все равно погибнет на первом же задании. Надеюсь, что вы понимали, на что шли. Если не понимали - вам же хуже... Разбирайте "сбрую". И быстрее, до завтрака остается всего час.
Как выяснилось через несколько минут, под "сбруей" подразумевалась груда старого, ржавого лома, похожего на доспехи древних рыцарей. Каждый из нас должен был надеть тяжелые свинцовые наручи, в которых руки моментально переставали подниматься, такие же тяжелые поножи и еще как минимум полпуда всякой дряни. А потом мы приступили собственно к уроку фехтования, но совершенно не такому, к каким я успел привыкнуть в Сент-Эрмине. Вместо парных поединков здесь практиковали схватки двое на двое, один против троих и двое против пятерых. Никаких перерывов Грэм не признавал. Вместо того, чтобы дать нам отдых, он просто тасовал противников из разных пар и троек, как колоду карт, так что за один час я успел подраться с каждым из своих тринадцати товарищей - и с глупой гордостью почувствовал, что, не считая Себастьяна и еще одного парня - кажется, его звали Альфредом - я фехтовал лучше всех.
Сначала я обрадовался этому обстоятельству, потом забыл о нем, а потом начал думать, что это не важно, потому что ни я сам, ни остальные новички из нашего набора все равно не доживут до завтрака. И в эту самую минуту Грэм разочарованно заметил - "Ладно, хватит. Все свободны".
"После завтрака должно быть лекарское дело, - сказал Себастьян фальшиво-бодрым тоном. - После Грэма это будет очень кстати. Если я не отдохну хотя бы час, то им придется меня хоронить".
Но отдохнуть нам так и не пришлось. Я думал, что мы сядем на скамьи и будем переписывать отрывки из каких-то медицинских книг - а нам продиктовали список трав, которые необходимо срочно заварить для человека, только что укушенного оборотнем. И сказали, что к концу обеда препарат для "умирающего" должен быть готов.
На мой вопрос, где мы можем найти нужные растения в центре города, нам было снисходительно разъяснено, что при Коллегии Святого Мартина имеется свой садик, где изготовляются все нужные лекарства. Из окна его, кстати сказать, отлично видно. Да-да, вон те теплицы за стеной - именно те, куда вам нужно. Как туда попасть? Ваши проблемы, юноша. Кто не сумеет предоставить полностью готовое лекарство через три часа - может считать себя убийцей, по вине которого скончался живой человек. А если это кажется кому-нибудь смешным - последнее адресовалось Себастьяну, прикусившему губу, чтобы не улыбнуться - то пусть этот весельчак учтет, что после нескольких таких провалов в Сент-Мартене принято признавать человека непригодным к дальнейшему обучению. Нечего говорить, что после этого мы отнеслись к своей задаче со всей мыслимой серьезностью.
Первые полчаса мы честно пытались найти калитку в чертов сад. Но сколько мы не бегали вокруг стены, мы ничего не обнаружили. Когда стало понятно, что мы третий раз тычемся носом в те же камни, а время уходит, Оливера отрядили на поиски лестницы, веревки или любых других инструментов, с помощью которых можно было перебраться на ту сторону стены. Еще через четверть часа Себастьян психанул и попытался влезть на стену, втыкая в расселины между камней свой нож. Тогда я вспомнил, что до Сент-Эрмина я весьма недурно лазил по деревьям, и забрался на растущий возле стены вяз. Перебраться с него на стену казалось почти невозможным, но угроза исключения оказалась сильнее чувства самосохранения. Минуту спустя я стоял на стене. Моему примеру рискнули последовать только Лансель и Себастьян, все остальные остались внизу - ждать Оливера с лестницей.
К обеду нужное лекарство имелось только у нас троих. Несмотря на руки, исцарапанные ветками и покрытые волдырями от лекарственных растений, и репейники, приставшие к одежде, я весь остаток дня чувствовал себя на седьмом небе.
- Плотно не наедайтесь, - бросил нам один из второкурсников, которых Грэм назначил нашими кураторами. - Я смотрел - после обеда у вас старикан Фуше.
- Что еще за Фуше на нашу голову? - уныло спросил Михаэль, когда старший ушел, так и не потрудившись объяснить свое загадочное заявление.
Я вспомнил расписание и вслух предположил:
- Видимо, местный правовед.
Мы сумрачно переглянулись. Судя по всему, занятия по праву обещали обернуться испытанием почище лекарского дела.
Правовед встретил нас исключительно приветливо, но мы уже достаточно прониклись духом Сент-Мартена, чтобы это лишь усугубило нашу настороженность.
- Я всегда стараюсь подобрать для новичков что-нибудь интересное, - заверил нас Фуше. - Надеюсь, вы уже заметили, что мы не тратим времени на изучение пустой теории. Все, что вы делаете здесь, вам много раз придется применять на практике. Итак, представьте, что вы уже завершили ваше обучение и получили сообщение о том, что в некоей провинции братья из Консистории злоупотребляют своими полномочиями. Суть жалобы изложена в бумагах, которые вы возьмете на моем столе. Я знаю, что никто из вас не станет перекладывать свою задачу на соседа, но во избежание соблазна составил четырнадцать различных жалоб, чтобы каждый мог спокойно поразмыслить над своей... Читайте, молодые люди.
Мы как раз дочитывали свои "жалобы", когда в аудиторию внезапно заглянул седой, субтильный человечек с очень грустным взглядом.
- Мэтр, вы бы не могли выделить мне несколько учеников для переноски книг? Иначе я и за неделю не закончу, - сказал он тоскливо.
Правовед всплеснул руками.
- Разумеется! Так, молодые люди, вы ведь уже прочитали все, что нужно?.. Хорошо. Ректор недавно передал под библиотеку бывший зал для фехтования, так как на первом этаже сделалось слишком сыро. Сами понимаете, работы много, так что ступайте, помогите нашему библиотекарю. Тем более, что вам и так и так понадобилось бы перелистать кое-какие кодексы. Давайте, живо...
"Перелистать кодексы" нам так и не пришлось. Седой библиотекарь был безобиднее мухи, но Фуше последовал за нами и следил за тем, чтобы никто из нас ни на минуту не отлынивал от порученной работы.
- Поживее, молодые люди, поживее! - жизнерадостно подбадривал он нас, пока мы с Себастьяном носились вверх-вниз по лестницам, нагруженные стопками тяжелых книг. Фуше обладал поразительным чутьем. Стоило кому-то улучить минутку, чтобы передохнуть, как он внезапно возникал словно из ниоткуда и негодовал, с чего это нам вздумалось считать ворон, пока наши товарищи честно работают.
Мы уже напрочь позабыли, что мы здесь делаем, когда наставник неожиданно сказал:
- Пожалуй, хватит. Вернемся в аудиторию.
Когда мы снова оказались в том же зале, где впервые познакомились с мэтром Фуше, правовед милостиво указал нам на перья и чернильницы.
- За дело, господа! Садитесь и пишите.
- Что писать?.. - растерянно спросил Лансель.
- Как это "что"? Если бы я преподавал вам поэтическое мастерство, то вы сейчас писали бы сонеты или мадригалы. А так я желаю получить от вас подробное правовое обоснование полученной вами жалобы. И предлагаемые вами меры по восстановлению порядка. У вас было полтора часа, чтобы подумать над этим вопросом.
- И когда нам было думать? Мы только и делали, что бегали по этажам с этими книгами! - не выдержал Альфред.
Правовед нахмурился.
- Молодой человек, член Братства должен уметь думать в любой ситуации. А если вы рассчитываете, что каждый раз, когда надо будет решить какую-нибудь сложную задачу, у вас будет кресло и отдельный кабинет, чтобы как следует сосредоточиться на вашем деле - то вам следует идти куда угодно, но не в Инквизицию. Вы меня поняли?.. Пишите. До конца занятия четырнадцать минут.
Грэм не соврал - за первые три месяца нас стало меньше на три человека. Эйвона и Анатоля исключили, а все время чем-то недовольный Михаэль не выдержал и ушел сам. Глядя на только что приехавших в Сент-Мартен новичков, мы чувствовали себя многоопытными ветеранами.
Пережив три или четыре ледяных купания, мы начали мгновенно просыпаться, если среди ночи в спальню входил кто-то посторонний. Нас больше не смущало, что занятие по цивилистике или по переводу можно _совмещать_ с уроком фехтования. Мы были с ног до головы покрыты синяками, нам почти всегда хотелось спать, но в целом наша жизнь казалась нам довольно сносной. Шесть дней в неделю мы выполняли самые невероятные запросы наших менторов, по воскресеньям, выслушав положенную проповедь, имели право делать все, что посчитаем нужным. На неделе мне казалось, что я упаду и буду спать с обеда воскресенья и до самого подъема в понедельник. Но когда воскресенье все же наставало, я внезапно обнаруживал, что поддался на уговоры Себастьяна и Ланселя и зачем-то потащился с ними в город.
Одним словом, дни летели незаметно. Некоторых преподавателей мы любили, некоторых - например, Фуше - просто терпели. Ну а нашим абсолютным фаворитом был магистр Грэм.
Над моим предположением, что Грэм является вампиром, потешались все, кому не лень. Не знаю, как прозвали Грэма предыдущие выпускники Сент-Мартена, а среди нас его - благодаря моей ошибке - стали звать Упырь. Считалось хорошим тоном говорить об "Упыре" с болезненной гримасой и желать ему, самое меньшее, свалиться с продолжительным поносом. Но это была всего лишь видимость. Если бы кто-нибудь подслушал, как о Грэме говорят в столовой или в наших дортуарах, он наверняка решил бы, что мы его ненавидим, тогда как на самом деле мы им восхищались. "Упыря" всегда упоминали с неприкрытым раздражением и в то же время с тайной гордостью. Вечером в спальне мы изобретали способы подсыпать ему рвотный порошок, а днем из кожи лезли вон, чтобы заслужить его одобрение.
Я злословил о магистре Грэме так же часто, как все остальные, но мне - единственному среди всех - все время делалось не по себе, когда я слышал или сам произносил "Упырь". Я уверял себя, что Грэм давно забыл о том, как я назвал его вампиром, но все равно не мог отделаться от ощущения неловкости.
Надо сказать, что мои новые товарищи делали все, чтобы усилить это чувство. Дня не проходило, чтобы кто-то не напомнил о моей промашке. Хахаха, бедняга Курт вконец свихнулся на вампирах, и теперь они мерещатся ему даже в магистрах Святой Консистории!
Наверное, это действительно было смешно. Сейчас я убежден, что вел бы себя точно так же, как мои товарищи, если бы лужу сел не я, а Анатоль или Лансель. А тогда оставалось только улыбаться и изображать, что все эти подначки меня нисколько не задевают.
Впрочем, на четвертый месяц обучения в Коллегии Святого Мартина мы познакомились с Витольдом - и моим новым приятелям сразу же стало не до смеха. Потому что выяснилось, что как минимум _один_ вампир среди магистров точно был.
Когда мы впервые оказались во владениях Витольда, за высокими готическими окнами лил дождь, прозрачными струями стекающий по мутным стеклам. В комнате присутствовало десять человек - Андрэ валялся в лазарете с вывихнутой на занятии по фехтованию лодыжкой. Все мы настороженно столпились у дверей, глядя на расположенные в виде амфитеатра столы и длинные скамьи с законным подозрением. Нас уже приучили к мысли, что умственный труд в Сент-Мартене неразрывно связан с издевательствами над телом.
- Сядьте, - коротко распорядился Грэм, сопровождавший нас наверх.
Не веря собственному счастью, мы поспешно заняли ближайшие скамьи, а многие даже успели обменяться с кем-то из соседей торжествующими взглядами. Каждый из нас отлично знал, что сейчас думает другой. Нам разрешили сесть - а значит, на сегодняшних занятиях не нужно будет отбиваться от десятка второкурсников или лазить через стены. Видимо, Всевышний сжалился над нами и решил, что десять живых инквизиторов Ему нужнее, чем десять шатающихся от усталости и недосыпа полутрупов. А если еще и выяснится, что теперь так будет каждый раз!.. Вечер субботы обещал стать почти таким же праздником, как свободные от учебы воскресенья.
- Позвольте представить вам мэтра Витольда. Он будет учить вас защищать свое сознание от магии вампиров, - сухо сказал Грэм. Он стоял вполоборота к новому преподавателю, но явно избегал смотреть на него. Как, впрочем, и на нас. Казалось, что Витольд был ему чем-то неприятен. Впрочем, на пепельноволосого красавца, со скучающим лицом смотревшего в окно, это, похоже, не производила никакого впечатления. Грэм как бы через силу продолжал - Надеюсь, что вы отнесетесь к этому с должной серьезностью. Если вы не сумеете выработать в себе устойчивость к внушению, то все ваши успехи на других занятиях окажутся совершенно бесполезными и даже обратятся против вас самих. Мэтр Витольд, прошу вас.
Коротко кивнув седоволосому, Грэм быстрым шагом вышел из аудитории. Тот, кого он назвал Витольдом, наконец-то соизволил повернуться в нашу сторону. И сразу стало ясно, почему магистр Грэм смотрел на него с откровенной антипатией.
- Вампир, - заупокойным голосом прошептал Оливер. Себастьян дернул его за рукав, но было уже поздно.
Наш новый преподаватель нашел взглядом Оливера и задумчиво качнулся с пятки на носок.
- Встаньте, пожалуйста, - распорядился он.
Оливер сглотнул. Но не исполнить недвусмысленный приказ магистра было невозможно, и он встал, тяжело опираясь обеими руками на край стола.
- Представьтесь, юноша.
- О... Оливер, - промямлил тот.
Привычка постоянно анализировать увиденное и услышанное, которую нам старались привить в Сент-Мартене, оказалась весьма кстати. Всего несколько недель назад я бы не придал этой сцене ни малейшего значения, а сейчас мгновенно вспомнил разговор с Леоном Лагирэ и мысленно отметил для себя: сородичи Витольда почему-то чувствуют себя увереннее, если знают имя собеседника. Должно быть, это как-то связано с их магией. Я сопоставил это с тем, что нового преподавателя представил Грэм, а сам Витольд молчал, как будто его это не касалось. Значит ли это, что особый смысл имеет только такое представление, когда свое имя добровольно называет его обладатель? Может быть, тем самым он передает вампиру власть над ситуацией? Теперь я куда лучше понимал, что могло впечатлить столичных эмиссаров в моем давнишнем донесении. Высший вампир по доброй воле называет свое имя члену Консистории!
Легко представить, как должен был веселиться Лагирэ, когда я предложил ему назваться. И тем не менее, он это сделал. Почему?..
- Запомните на будущее, Оливер. Высших вампиров следует называть "этери". Разумеется, если вы не хотите подчеркнуть свое невежество или намеренно унизить собеседника. Во втором случае вам следует прибегнуть к жаргонной лексике. "Упырь" или же "кровосос" звучит гораздо оскорбительнее.
- Простите, магистр. Я не хотел вас оскорбить, - промямлил Оливер.
- Не сомневаюсь. Сядьте.
Оливер упал обратно на скамью.
В тот день попытки защитить свой разум от внушения, при помощи которого Витольд способен был превратить любого из нас в безвольную марионетку, кончились вполне бесславно. Утешало только то, что ему удавалось удержать контроль над двумя или, самое большее, тремя студентами одновременно. Остальные стряхивали с себя действие вампирских чар, как только наш наставник переключал все свое внимание на кого-нибудь другого.
Тем не менее, когда мы вышли в коридор, лица у всех моих товарищей были сомнамбулически бесстрастными, как будто бы нездешними. Подозреваю, что в тот вечер большинству из нас так и не удалось отделаться от остаточных проявлений магии Витольда. Только у всех остальных это переросло в желание скорей вернуться в свою комнату и завалиться спать, а в моем случае, напротив, породило вспышку нездоровой деловитости.
- Куда это ты собираешься? - сварливо спросил Себастьян, когда я повернул в сторону, противоположную жилому этажу.
- В библиотеку, - отозвался я.
- Вот ведь маньяк, - проворчал мой сосед, зевая во весь рот. - Мало тебе учебы на неделе?..
Я махнул ему рукой и ушел, так ничего и не ответив.
Сухонький библиотекарь посмотрел на меня почти так же удивленно, как и Себастьян. Он явно не привык видеть студентов вечером в субботу, когда до закрытия библиотеки оставалось всего полтора часа.
- Что вам угодно? - вежливо осведомился он.
Я только сейчас понял, что и сам не очень четко представляю, что хочу найти.
- Что-нибудь про этери, - отозвался я довольно неуверенно.
Белесые брови библиотекаря поползли вверх.
- И... что конкретно вас интересует?
- Все, - чуть-чуть подумав, сказал я.
Старичок часто заморгал, но от каких-то комментариев, по счастью, воздержался.
- Присядьте, пожалуйста, вот здесь, - попросил он, указав на ближайший стол. - Я сейчас принесу... эээ... то, что вы просили.
Я вяло подумал, что в своей серой, как будто бы побитой молью мантии наш пожилой библиотекарь до безобразия похож на деловитую и облезлую старую мышь. Это ощущение только усилилось, когда он юркнул в нору между стеллажей, и через несколько минут вернулся с довольно тяжелой стопкой книг, которую и водрузил на стол рядом со мной.
- Посмотрите пока эти, а я принесу еще, - печально сказал он.
Он успел сделать три таких захода, прежде чем я сообразил, что до закрытия библиотеки мне нипочем не просмотреть даже и этих книг, а стол вот-вот проломится под весом толстый, обтянутых кожей фолиантов. Тогда я вежливо поблагодарил библиотекаря и обнадежил его тем, что остальные книги посмотрю как-нибудь в следующий раз. Старичок грустно покивал и отошел, а я остался один на один с дюжиной книг, часть из которых, как довольно скоро выяснилось, вообще была написана на неизвестных мне языках. Но это было только самым первым из постигших меня в этот вечер разочарований. В книгах толковалось об экзорцизмах и о выборе оружия, которым лучше всего поразить этери, подробно описывался вред, который Высшие вампиры способны причинить человеку, говорилось об охоте на этери и судах над ними. И при этом не было ни слова о том, что я хотел узнать.
Отложив первую из книг, я терпеливо взял вторую, третью отодвинул от себя уже с заметным раздражением, а на шестой или седьмой буквально взвыл.
- Вы еще не закончили?.. - спросил библиотекарь, материализовавшись возле моего стола. - Мне очень жаль, но я должен закрыть библиотеку ровно в восемь. Приходите завтра.
Я вздохнул и встал, только сейчас почувствовав, как же я вымотан. Библиотекарь прав, я могу прийти завтра после проповеди, но что толку?.. Все равно в библиотечных книгах ничего не сказано о том, что я хочу узнать.
Я медленно шел по коридору, направляясь в сторону жилого этажа, когда меня окликнули.
- Эй, Курт! Подите-ка сюда.
Я обернулся и увидел полосу света, протянувшуюся по полу от приоткрытой двери. И Витольда, прислонившегося к косяку. Во время занятий на Витольде был серый, наглухо застегнутый сюртук. Сейчас его сменил старый халат из темно-зеленого бархата, благодаря чему вид у вампира был почти домашним.
Мне сделалось не по себе. В такое время, как сейчас, здание Консистории практически пустеет. Не считая старика-библиотекаря в соседнем коридоре, на всем этаже наверняка нет ни одной живой души. Заходить в комнату к этери при таком раскладе совершенно не хотелось.
Конечно, один раз я уже разговаривал с этери один на один. Вот только наш преподаватель очень мало походил на Лагирэ. Да, у него были такие же обходительные манеры и такая же - пожалуй, даже более - изысканная внешность. Но в Леоне Лагирэ было гораздо больше человеческого. Хоть он и заявлял, что он не человек и не считает никого из нас своими ближними, в сравнении с Витольдом мой знакомый показался бы таким же обычным и понятным, как, к примеру, Себастьян.
- Что вы застыли? - холодно спросил Витольд. - Я, кажется, сказал - зайдите. Я хочу с вами поговорить.
Грэм еще три месяца назад дал нам понять, что неподчинение любому из преподавателей расценивается как повод для немедленного исключения. Вот интересно - меня исключат из Сент-Мартена за то, что я отказался зайти к Высшему вампиру (тьфу, то есть к этери!) на ночь глядя?..
На всякий случай я предпочел этого не проверять. И, скрепя сердце, выполнил распоряжение Витольда.
- Где вы были? - спросил он, захлопнув за мной дверь.
- В библиотеке.
- Поразительная тяга к знаниям. И что вы там искали?..
- Книги про этери, - признал я.
- Прелестно, - саркастически осклабился Витольд. - Что вам неясно про этери?
- Кто они такие.
- Стыдитесь, Курт. Вы - исповедник четырех обетов, и не знаете, кто такие этери, или Высшие вампиры? Они - слуги Сатаны, потомки демонов, явившихся в ваш мир непосредственно из Ада. Что тут непонятного?.. - насмешливо спросил Витольд. Он явно издевался, но я предпочел не обращать на его интонации внимания, и сказал то, что думаю.
- Я видел одного этери. Еще до того, как меня приняли в Сент-Мартен. Он был... не особенно похож на демона. Он мог меня убить или хотя бы выпить моей крови, но не стал этого делать. И не стал кусать девчонку, которую спас от казни на костре. Значит, в нем все-таки было что-то хорошее.
- Извольте выразиться более определенно. Я пока не улавливаю вашу мысль.
Очень возможно. Я и сам не очень понимал, что, собственно, хочу сказать.
- Будь тот этери слугой Сатаны - он был бы злом до самых кончиков ногтей. Разве не так?.. - сказал я вслух.
Вампир поморщился.
- У вас проблемы с логикой, молодой человек. Вы, например, слуга Всевышнего. И что же, вы - "добро до кончиков ногтей"?
Я промычал нечто нечленораздельное.
Витольд равнодушно смотрел на меня.
- Как видите, ваши рассуждения никуда не годятся. Можете идти.
Этери отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Рукав его халата съехал, открывая жилистое, но все равно тонкое запястье с узким металлическим браслетом.
Серебро!..
А я-то еще ломал голову, каково его положение в Коллегии и как так вышло, что этери - злейший враг нашего Братства и Создателя - вдруг оказался среди остальных преподавателей. Выходит, он - бесправный пленник, который находится здесь против своей воли. А еще Витольд - предатель. Потому что согласился помогать Святому Трибуналу в подготовке инквизиторов, которые потом будут уничтожать таких, как он.
Этери проследил за направлением моего взгляда, усмехнулся и одернул бархатный рукав. - Вы совершенно не владеете своим лицом, - заметил он. - Подумайте об этом, если вы действительно рассчитываете однажды вступить в Братство. Инквизитору приличествует хладнокровие.
Ему было плевать на мою жалость и мое презрение. Я полагаю, ему вообще было на все плевать. Разумнее всего было откланяться и выйти. Но с моего языка помимо воли сорвалось:
- Как это получилось, мэтр?
- Что?
- Вы знаете, - упрямо сказал я.
Витольд оскалился.
- А вы не трус, если решаетесь задавать мне подобные вопросы. Или, может быть, вы попросту дурак?..
"Наверное, дурак" - подумал я. Витольд прищурился.
- Кажется, я начинаю понимать, почему мой сородич вас не тронул. Полагаю, его просто восхитила ваша наглость. А вот с логикой у вас, как мы уже определили, туговато. Иначе вы сами без труда сообразили бы, как "это" получилось - право слово, тут не надо быть особо проницательным.
Конечно, он был прав.
Вне всякого сомнения, его арестовали, доставили в Трибунал - а потом предложили жизнь в обмен на то, чтобы он согласился обучать будущих инквизиторов.
- Идите, Курт, - велел вампир. - И ради вашего же блага, постарайтесь поменьше болтать об этом разговоре.
- Доброй ночи, мэтр, - тихо сказал я. Даже если бы не зловещее напутствие Витольда, я не стал бы с кем-то обсуждать нашу беседу. Просто потому, что очень плохо представлял, как стал бы говорить о ней с Ланселем или Себастьяном.