Ночевать в импровизированной палатке из еловых веток было холодно и неудобно, но Юлиан все равно спал мертвым сном, наглядно демонстрируя природное превосходство северян над южными соседями. Проснувшись, Крикс не сразу разбудил своего спутника, а еще несколько минут лежал с ним рядом и раздумывал, что делать дальше. Теперь, когда их было уже двое, предстоявшая ему задача выглядела куда более тяжелой и опасной, чем вчера. Особенно если учесть, что Юлиан был совершенно не подготовлен к столкновению с Безликими, и, может быть, даже не слишком верил в их существование. Прежде, чем двигаться дальше, нужно было прояснить их положение.
Южанин долго думал, как начать необходимый разговор, чтобы не задеть Лэра, но в конце концов решил, что сути дела не изменят никакие реверансы, так что говорить придется напрямик. Он приступил к этому нелегкому делу в тот момент, когда они снимали свой привал, чтобы двинуться дальше.
- Лэн, я хотел тебя кое о чем попросить, - неловко сказал Рикс.
- Ммм?
- Понимаешь, мы с тобой друзья... но так уж получилось, что я уже был разведчиком, и куда лучше представляю, что нам надо делать. Поэтому давай договоримся, что до возвращения в имперский лагерь главный в нашей паре - я, а ты делаешь все, что я скажу. Иначе нам отсюда не вернуться.
Юлиан немного помолчал, а после этого сказал:
- Ладно, договорились. Какие будут приказания, мой командир?..
Теперь он явно насмехался, и "дан-Энрикс" огорченно посмотрел на побратима.
- Так и знал, что ты обидишься... но, Лэр...
- Не Лэр, а Лэн, - поправил Юлиан. Он со вчерашнего дня требовал, чтобы "дан-Энрикс" называл его исключительно этим вымышленным именем - чтобы привыкнуть и потом случайно не проговориться в лагере. Посмотрев на расстроенного Рикса, калариец тяжело вздохнул - Рик, ты болван. На что, по-твоему, я должен обижаться?.. Даже каракатице понятно, что ты опытнее. Ты и с картой управляешься гораздо лучше, и про деревню эту знаешь больше моего, и двигаться можешь почти бесшумно.
- Ну, не то чтобы бесшумно... - вздохнул Рикс, припомнив, как над ним когда-то потешались Лис и Шестипалый. Лучшие разведчики Лесного братства утверждали, что, идя по лесу, Рик сопит и пыхтит, точно кабан. И, вероятно, были правы, потому что ему ни разу не удалось подобраться к ним незамеченным, сколько бы он ни старался. Зато Лис играючи мог зайти ему за спину и приставить к горлу южанина его же собственный нож, который Лис неуловимо быстро вынимал из ножен. Но по сравнению со своим побратимом, никогда не воевавшим под началом Астера, Крикс в самом деле знал гораздо больше. Знал, как наступать на землю, чтобы под ногами не хрустели ветки или не скрипел сырой февральский снег. Умел так закрепить доспех, чтобы кожаные и металлические части не терлись друг о друга и не производили ненужного шума. Мог беззвучно обнажить оружие или договориться со своим напарником одними знаками, не прибегая даже к шепоту. В обычных вылазках его напарницей обычно была Ласка, и "дан-Энриксу" казалось, что ей вообще не нужно подавать никаких знаков - создавалось впечатление, что девушка читает его мысли. С Юлианом этот номер не пройдет.
- Значит, без обид? - на всякий случай уточнил "дан-Энрикс".
- А в челюсть?.. - скучающим голосом осведомился калариец.
Крикс глупо ухмыльнулся. Это так напоминало Академию, что на секунду он даже забыл, что время их учебы и совместных посиделок в "Золотой яблоне" безвозвратно ушло в прошлое. Как все-таки хорошо, что Лэр сумел его найти, - подумал Рикс, но почти сразу устыдился этой мысли. По его милости его названный брат и лучший друг впутался в очень скверную историю, а он знай себе радуется, что не придется больше быть одному. Паршивый эгоист.
- Ну, что ты снова скис? - осведомился Юлиан, навьючивая на свою лошадь часть поклажи, которую раньше нес Фуэро.
Энониец неопределенно повел плечом. Не говорить же Юлиану, что он, с одной стороны, безмерно рад быть рядом с ним, а с другой стороны - душу бы продал фэйрам, чтобы только каларийец оказался как можно дальше отсюда.
Но Лэр, похоже, сам все понял. Когда он заговорил, голос Юлиана звучал непривычно холодно.
- Знаешь, в чем твоя беда, "дан-Энрикс"?.. Ты считаешь, что другие люди не способны сами принимать какие-то решения, а даже если и способны - то ответственность за все происходящее все равно лежит персонально на тебе. У тебя это как-то странно сочетается. Волнуешься о том, что я обижусь, если нужно будет выполнять твои приказы, но при этом...
Лэр как-то болезненно скривился и умолк.
- Что? - напряженно спросил Крикс.
- Да так. Просто хотел спросить: ты никогда не думал, что для окружающих тебя людей такое отношение довольно... оскорбительно?
Крикс открыл было рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказал - только растерянно смотрел на каларийца. Упрек Лэра показался ему возмутительно несправедливым, но южанин попросту не знал, что возразить.
- Ладно, проехали, - сухо заметил Юлиан, садясь в седло.
Фэйро заволновался, и, как только энониец оказался на его спине, рванул вперед и обогнал чужую лошадь, обдав Юлина мелким снежным крошевом. Фэйро терпеть не мог плестись в чьем-то хвосте. Когда-то Риксу стоило огромного труда удерживать его на полкорпуса позади Роспина, поскольку вороной тарниец ни в какую не желал понять, что он не должен оттеснять коня мессера Ирема с дороги.
На лице у Юлиана промелькнула мрачная усмешка. Энониец заподозрил, что он точно знает, какими сравнениями мысленно занимается его побратим. От этой мысли стало как-то неуютно.
Может быть, Лэр был не так уж и не прав, подумал энониец неожиданно. Если не брать в расчет принцессу Лисси или Ласку, то у него никогда не было друзей - только побратимы и соратники. На первый взгляд разница не особенно большая - они с удовольствием проводили с ними время, а Крикс не сомневался в том, что может положиться на их помощь... но при этом само собой выходило так, что подлинного равенства - а следовательно, и дружбы - не было.
Должно быть, Юлиану с Марком было очень тяжело это терпеть.
"Дан-Энрикс" придержал коня.
- Прости, - сказал он вслух. - Знаешь, я очень рад, что не придется ехать в эти драные Солинки одному.
Лэр хмуро усмехнулся. Но сердиться, кажется, и в самом деле перестал.
Меч со свистом рассек воздух, и Лейда тут же сменила стойку, уклоняясь от воображаемой атаки. Девушку не покидало ощущение, что она что-то делает неправильно, но рядом, как назло, не было никого, кто мог ее поправить. Или дело в ее мнительности, а на самом деле получается совсем не плохо?.. Поди знай!
- Леди Гефэйр, я не помешаю?.. - спросил Алавэр, остановившись рядом.
Лейде пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить невозмутимость. Всего несколько секунд назад она хотела, чтобы рядом оказался человек, способный указать ей на ее ошибки, но тогда ей в голову не приходило, что ее желание может исполниться. Она-то думала о Риксе, находившемся сейчас за сотню стае от нее, а не об Алавэре, бывшем капитаном стражи в Глен-Гевере. Какие фэйры принесли его во двор в такую рань? Лейда и так чувствовала себя достаточно нелепо, разминаясь с тренировочным мечом на внутреннем дворе, а уж продолжать заниматься этим делом под пристальным взглядом Алавэра - это вообще напоминало пытку.
С минуту капитан молча следил за тем, как она повторяет связки Малого канона, а Лейде с каждой секундой становилось все трудней не сбиться с темпа и ничего не перепутать. Алавэр был первым, кого она встретила, вернувшись в Глен-Гевер. Прежний капитан их стражи был старым уже тогда, когда Лейда уехала в столицу, так что ее не особо удивил тот факт, что его место занял другой человек. Правда, новый капитан ее не впечатлил. В первое время он казался Лейде удивительно бесцветным - сухопарый, с жесткими, выгоревшими на солнце волосами и худым лицом, резкие черты которого не сглаживала даже обрамлявшая его бородка. Говорил новый капитан мало и на первый взгляд казался самым скучным человеком на земле. Правда, вскоре обнаружилось, что у немолодого рыцаря имеются не только недостатки, но и важные достоинства. Невзрачный капитан поддерживал в своем отряде поразительную дисциплину, подобной которой Лей не видела даже в столичной гвардии. А самое неожиданное открытие девушка сделала несколько дней назад, когда случайно увидела Алавэра во дворе во время тренировки новобранцев. Оказалось, что этот бесцветный и немногословный человек - великолепный фехтовальщик.
Это было еще одной причиной, по которой Лейде совершенно не хотелось, чтобы он смотрел на ее упражнения с мечом. Под его взглядом она поневоле чувствовала себя неуклюжей и смешной. А главное, ей до сих пор было неясно, как капитан Алавэр относится к ее неженственным занятиям - с обычным безобидным любопытством или с таким же решительным неодобрением, как и ее отец?
- Я уже не первый раз вижу вас здесь, - произнес капитан, когда она остановилась, чтобы перевести дыхание. - Вы тренируетесь каждое утро?
- Ну, не то чтобы каждое утро... - Лейда с отвращением почувствовала, что говорит извиняющимся тоном, словно надеется сгладить впечатление от своего "предосудительного" для девицы увлечения. Хотя было совершенно непонятно, почему она обязана оправдываться перед этим человеком. - Я немного училась фехтованию, пока жила в столице. Вот, пытаюсь вспомнить то, что знала.
- Понимаю, - лаконично отозвался Алавэр. И, немного помолчав, добавил - Месс Лейда, меня это совершенно не касается, но без настоящего противника вы все равно забудете все, что знали. Махать мечом в воздухе - пустая трата времени.
Лейда с прорвавшейся досадой дернула плечом.
- Мне не с кем фехтовать, мессер.
Ее собеседник все так же смотрел куда-то поверх ее головы.
- Если хотите, я бы мог...
- Только не вы! - сорвалось с губ Лейды раньше, чем она успела прикусить себе язык. Алавэр удивленно сморгнул, и девушка поспешила загладить возникшую неловкость:
- Я видела, как вы фехтуете, мессер. Альды мне свидетели, я пока не готова с вами драться. Может быть, кто-нибудь из ваших солдат?..
Впервые на ее памяти Алавэр позволил себе какое-то проявление эмоций. Лейда почти не поверила своим глазам, когда на губах капитана обозначилась улыбка. То ли рыцарю польстил ее простодушный отзыв о его способностях, то ли - что казалось даже более правдоподобным - Алавэра позабавило предположение, что кто-то из его солдат окажется равным противником для дочери их сюзерена. Впрочем, спорить он не стал.
- Лимкин, поди сюда, - окликнул он, повысив голос - Месс Гефэйр хочет попробовать свои силы.
Лимкин - рослый и широкоплечий парень, в очередь с другими молотивший установленную на дворе кинтану - глупо ухмыльнулся, подходя к своему капитану. Двигался он вразвалку, явно не воспринимая предстоящий поединок всерьез. Алавэр нахмурился и незаметно - как ему казалось - сделал подчиненному какой-то знак. Должно быть, призывал его быть осторожнее.
Пока капитан помогал ей надеть толстую защитную куртку из войлока и кожи, Лейда напряженно размышляла. Алавэр - хороший человек, на него можно положиться в трудную минуту... но ей вовсе не хотелось, чтобы ее опекали, точно маленькую девочку. Чтобы по-настоящему рассчитывать на капитана стражи, ей придется доказать ему, что ее нужно принимать всерьез. Она вовсе не рассчитывала делать это с мечом в руках, да и не слишком верила в свои способности, но колебаться было уже поздно.
Лейда не стала мудрствовать и в точности воспроизвела любимую атаку Рикса - отвлекла внимание противника верхним финтом и тут же нанесла удар. Лимкин успел его парировать, но на широком, обветренном лице возникло озабоченное выражение. Лейде оно нравилось гораздо больше, чем недавняя ухмылка. Лимкин отступил на несколько шагов и несколько секунд держался очень осторожно, надеясь понять, на что еще она способна. Впрочем, дожидался он напрасно. Лейда не хотела раньше времени показывать все, чему она научилась у "дан-Энрикса", тем более, что набор сюрпризов, которые она была в состоянии преподнести сопернику на тренировочной площадке, был довольно ограничен.
В конце концов, Лимкину надоело выжидающе кружить вокруг нее, и он атаковал. Стремительно и даже грубо, полагаясь прежде всего на свой рост и силу, дававшие ему немалое преимущество. Будь у них в руках щиты, подобная атака оказалась бы беспроигрышной, но с одним полуторным мечом, да еще после ее тренировок с Риксом, эта тактика была заведомо провальной. В самую последнюю секунду Лейда уклонилась от удара, да еще и зацепила локоть своего противника. И мысленно порадовалась, что дралась не с Алавэром. Более опытный и хладнокровный капитан ни за что не позволил бы ей так легко себя достать.
Уже не боясь, что ее посчитают слабой или недостаточно выносливой, Лейда знаком попросила дать ей передышку. Впервые с того дня, как она переступила порог Глен-Гевера, Лейде стало почти весело. Лимкин так таращил на нее глаза, что в других обстоятельствах это могло бы показаться просто оскорбительным. И даже во взгляде Алавэра читалось удивление.
- У вас был замечательный учитель, месс Гефэйр. Я никогда раньше не встречал подобного приема.
Лейда криво улыбнулась и кивнула. Рикс действительно был замечательным учителем. И каждый раз, когда она бралась за меч, она вспоминала о нем. Как сухие листья шуршали у них под ногами в парке, как сердце подскочило от испуга, когда она в первый раз достала энонийца - это было так внезапно, что Лейда даже не придержала руку, и ударила в полную силу... а "дан-Энрикс" только рассмеялся над ее испугом и заключил девушку в объятья, хотя ему, вероятно, все же было больно. А еще спустя неделю начались холодные осенние дожди, и они перенесли тренировки в Гобеленный зал, где Рикс когда-то обучался фехтованию у лорда Ирема. Им приходилось выбираться туда ночью, когда их не мог застать никто из слуг или придворных. Рикса уже захватило его странное безумие, он стал чужим, пугающим и непонятным. Целыми неделями пропадал неизвестно где, а к ней приходил редко, слишком редко... и обычно бывал слишком вымотанным для урока в Гобеленном зале. Лейда помнила всего четыре ночных тренировки, но в эти недолгие часы ее тревоги и сомнения на время исчезали, и все снова становилось правильно и хорошо - совсем как в первые полгода их знакомства. Они сражались в зыбком свете факелов, и энониец улыбался... улыбался так, что она забывала обо всем на свете, даже о защите и об отвлекающих ударах.
При одном воспоминании об этом сердце сжалось от знакомой боли.
Ей казалось, это наваждение пройдет, когда она вернется в Гверр, окажется за сотни стае от Адели, но вышло наоборот. С каждым прошедшим днем ей делалось все хуже. Хотя недостатка в отвлекающих делах как будто не было.
Лейда поблагодарила Алавэра и его солдата, кое-как стащила с себя кожаный доспех и направилась к крыльцу. Необходимо было проследить, чтобы отец позавтракал, как следует, иначе он так и будет сидеть над полной миской, пока еда не остынет. В глазах слуг он еще остается лордом, которого они знали, никто просто не осмелится настаивать на том, чтобы Годелвен Гефэйр хоть чуть-чуть поел. А лорд Гефэйр, между прочим, едва в состоянии удержать ложку. И вдобавок, кажется, не очень твердо помнит, что с ней нужно делать.
Первые дни у Лейды просто сердце разрывалось, когда она видела беспомощного старика, в которого он превратился. Потом горе потускнело, сделавшись таким же привычным, как гулявшие по замку сквозняки, и сырость, и безвкусная еда. Лейда делала все, что следовало, и не позволяла себе хоть на миг задуматься, что будет дальше.
Какой-то частью себя она еще была в Адели, рядом с Лисси и "дан-Энриксом".
Вообразить, чем занимается Элиссив, было не так сложно - раньше они постоянно проводили время вместе, и Лейда отлично представляла себе распорядок дня наследницы. Но Рикс... тут воображение Лейды начинало сбоить. Она положительно не знала, где и с кем он сейчас может быть. Выполняет очередное поручение мессера Ирема, сидит над книгами, пьянствует с Нойе Альбатросом, добивается внимания какой-нибудь аристократки?.. Правда, энониец многократно заявлял, что будет всегда любить только ее, но за прошедший год Лейда успела убедиться, что слова "дан-Энрикса" не стоит принимать всерьез. Девушка тяжело вздохнула. В сущности, она сама была виновата в собственной наивности - нельзя влюбиться в мальчика пятнадцати лет, и ожидать, что он будет вести себя, как взрослый мужчина. Она потакала всем его фантазиям, воспринимала бесконечную мальчишескую похвальбу, как непреложный факт, и верила, что энониец в состоянии нести ответственность за них обоих, тогда как на самом деле он не в состоянии был справиться даже с самим собой.
А ведь могло бы быть и хуже. Если бы ребенок... Как всегда, при этой мысли Лейда содрогнулась. Она никогда не принимала лунный чай. И даже не от легкомыслия - просто на тот момент она была так сильно влюблена, что перспектива забеременеть от Рикса ее совершенно не пугала. Даже, так сказать, совсем наоборот.
Определенно, еще неизвестно, кто из них двоих глупее!
По дороге к комнатам отца Лейда на всякий случай заглянула в спальню к Джори и застала братца сидящим с ногами на кровати и испуганно таращившим глаза на дверь, как будто бы через нее вот-вот мог просочиться призрак. Девушка остановилась и нахмурилась.
- Доброе утро, Джори. Почему ты не оделся к завтраку?
Джори почувствовал в ее словах упрек и тут же надул губы.
- Мальта еще не приходила.
- Ну и что?.. - сердито спросила Лейда.
Она старалась быть с братом поласковее, но порой он бесконечно раздражал ее своим нытьем. Правда, стоило ей чуть повысить голос, как на лице Джори тут же появилось хорошо знакомое сестре обиженно-испуганное выражение, и Лейда поняла, что возмущаться бесполезно. Надо как-то по-другому.
- Значит, Мальта еще не пришла, - сказала она уже спокойнее. - Джори, тебе ведь уже семь лет! А следующим летом будет восемь. Потом девять. А всего через семь лет тебе уже будет пятнадцать, и тебя посвятят в рыцари. И знаешь, что тогда случится? Ты отправишься на рыцарский турнир, герольд объявит твое имя, а ты будешь сидеть в шатре полуголый, потому что Мальта не успела прийти вовремя, чтобы тебя одеть.
Джори неуверенно хихикнул.
- Вот, тебе же самому смешно... так что вставай и одевайся. Таз для умывания на табурете.
Джори неохотно вылез из кровати.
Мальту надо отослать, - в десятый раз сказала себе девушка, выйдя из спальни брата. И, как обычно, эта мысль заставила ее поморщиться. Мальта - крепкая, краснощекая гверрская крестьянка, казавшаяся вызывающе здоровой в охваченной эпидемией провинции - Лейде, скорее, нравилась. Но даже если бы Джори не вырос настолько, чтобы передать его на попечение наставнику-мужчине, Мальту все равно пришлось бы отослать домой. То, что молодая нянька потакает всем капризам Джори и делает за него все, что можно - это еще полбеды, но те сказки, которые она рассказывала ее брату - это уже слишком. Мальта знала тысячу причудливых и увлекательных историй, но в каждой второй из них непременно фигурировали волколаки, выжлецы и упыри, а в каждой третьей эта братия радостно кого-нибудь сжирала. Причем все эти деревенские страшилки Мальта пересказывала так талантливо, что даже Лейде делалось ее по себе. Неудивительно, что Джори вздрагивает от любого шороха.
Вот только кто станет заботиться о Джори, когда Мальта покинет замок? Алавэр? Так у него и без того забот хватает. А доверять маленького мальчика какому-нибудь увальню вроде Лимкина Лейде не очень-то хотелось.
Пожалуй, надо поговорить об этом с капитаном, - подумала Лейда и тут же задумчиво сдвинула брови. Что-то уж слишком быстро она привыкла ожидать какой-то помощи от Алавэра. Неужели только потому, что он одобрительно отнесся к ее занятиям фехтованием?..
Лейда уже свернула в коридор, ведущий к комнатам ее отца, когда дорогу ей внезапно преградили три мужских фигуры. Девушка едва не вздрогнула от неожиданности. В полутемном коридоре ей не сразу удалось узнать людей, мешавших ей пройти, но потом Лейда поняла, что это два вассала их семьи - Бриан Бокар и Альто Лэнгдем - а с ними Ульфин Хоббард, приехавший в Глен-Гевер по поручению Сервелльда Дарнторна. Скверно, очень скверно... Ульфин Хоббард приехал несколько дней назад, нисколько не боясь свирепствовавшей в Гверре эпидемии. Сначала говорил о выгодах, которые может получить Гверр, если встанет на сторону Бейн-Арилля в грядущем столкновении с Легелионом. Потом коснулся неприятностей, которые ждут гверрцев, если они окажутся неспособны оценить предложения лорда Дарнторна по достоинству. И это многим показалось убедительным. В конце концов, Адель - за много дней пути от их границ, а Внутриморье совсем рядом, так что ссориться с соседями - себе дороже. Но все это было сущей ерундой в сравнении с тем, что произошло дальше, потому что под конец переговоров Хоббард позволил себе весьма прозрачно намекнуть на то, что "черная рвота", выкашивающая целые деревни, может запросто пойти на убыль, если гверрские аристократы проявят благоразумие и сделают правильный выбор.
В любое другое время подобное заявление посчитали бы обыкновенным пустословием, а то и бредом сумасшедшего, но в сочетании с пугающими слухами о сильном темном маге, поддержавшем лорда Сервелльда Дарнторна, слова Хоббарда приобретали новый, пугающий смысл. Больше всего на гверрскую аристократию повлияло то, что Хоббард явно не боялся "черной рвоты". Появиться в Глен-Гевере в качестве посла мог только человек, уверенный в собственной безопасности. Про Лейду никто из них не подумал - впрочем, до того совета ни один из этих рыцарей не принимал ее всерьез.
Лейда слушала Хоббарда, сидя по правую руку от своего отца, и чувствовала, как из глубины души мало-помалу поднимается тяжелая, удушливая злоба. Даже не на Хоббарда, а на поразительную тупость его слушателей, неспособных сложить два и два. По мнению вассалов лорда Годелвена, она, наверное, была кем-то вроде сиделки при беспомощном, ослепшем старике. Никто не принимал ее всерьез, и уж тем более никто не ожидал, что она возьмет слово на совете. Может быть, поэтому никто и не успел ей помешать. Не спуская глаз с Ульфина Хоббарда, Лейда потребовала, чтобы посол Бейн-Арилля высказался яснее. Действительно ли он имел в виду, что эпидемия, от которой погибают тысячи людей по всему Гверру - не случайная трагедия, а результат какой-то темной магии? И правильно ли она поняла его намеки, будто маг, наславший на их земли эту эпидемию, служит Бейн-Ариллю и лично лорду Дарнторну?..
Хоббард попытался увильнуть - мол, лорд Дарнторн не имеет никакого отношения к бедствию, поразившему Гверр, но маг, который служит Дарнторну, действительно способен...
- Лжете, - перебила Лейда, стискивая подлокотники своего кресла так, что у него заныли пальцы. - Лжете, и притом довольно неумело. С эпидемией сейчас пытаются бороться лучшие магистры из Совета ста, и ни один из них не смог добиться хоть сколько-нибудь заметных результатов. Единственное, что им удалось установить наверняка - так это именно магическое происхождение "черной рвоты", которое до сих пор считалось недоказанным.
Лейда обвела взглядом собравшихся за столом мужчин и напрямик спросила
- Неужели никто, кроме меня, не потрудился прочитать доклад столичных магиков?..
Ответом было общее молчание и ненавидящий взгляд Хоббарда.
Но худшее произошло потом.
Они просто проигнорировали ее слова, как будто они вообще не были сказаны. Вместо того, чтобы арестовать Ульфина Хоббарда и попытаться выяснить, какой такой магической защитой его снабдил неизвестный чародей, бароны сообщили, что должны обдумать послание лорда Дарнторна и постановили собраться снова через два дня, а до тех пор предоставить Хоббарду гостеприимство в Глен-Гевере. Лейда впервые ощутила, что для собравшихся за столом мужчин она - пустое место. Ее возражения, негодование или протест значит не больше, чем шум ветра за окном. А сидевший во главе стола отец только кивал головой, как глиняный игрушечный болванчик. Впрочем, может быть, и не кивал - в последнее время голова у сэра Годелвена тряслась почти постоянно.
Сейчас Лейда подумала, что поступила глупо. Нужно было поручить Алавэру приставить к Ульфину Хоббарду своих людей, чтобы гвардейцы не спускали с него глаз ни днем, ни ночью.
Впрочем, с чего она вообще взяла, что Алавэр стал бы выполнять ее приказы?..
- Вы меня напугали, господа, - сказала Лейда сухо, отступив на шаг и скрестив руки на груди.
Вся троица, вне всякого сомнения, стремилась именно к этому, но доставлять им удовольствие своей растерянностью Лейда в любом случае не собиралась.
- Мы очень сожалеем, месс Гефэйр, - небрежно сказал Альто Лэнгдем. - Мы не отнимем у вас много времени. Нам нужно обсудить один вопрос.
- К сожалению, я спешу. Меня ждет отец.
- Мы знаем, вы заботливая дочь, леди Гефэйр. Но ваш отец совсем не так беспомощен, как вы, возможно, думаете. Разумеется, никто не помешает вам ухаживать за ним, но в некоторых случаях ваша забота делается... не вполне уместной.
- Например, на герцогском совете? - "угадала" Лейда.
- Совершенно верно. Уверяю вас, что ваш отец вполне способен обойтись без вашего присутствия те несколько часов, которые он посвящает государственным делам. Я надеюсь, вы правильно меня понимаете?.. - любезный тон мессера Лэнгдема был столь же холодец, как и его неподвижные глаза. Альто был удивительно похож на свою старшую сестру, которая когда-то была их наставницей. Вот только леди Лэнгдем, при всей своей строгости, никогда не пугала ее так, как этот человек.
- Я понимаю вас гораздо лучше, чем вы думаете. Вас более чем устраивает, что мой отец не понимает больше половины из того, что говорится на ваших советах.
Бокар сделал нетерпеливое движение.
- Альто, хватит разводить пустую болтовню! Я куда лучше объясню леди Гефэйр, что от нее требуется.
- Вы, кажется, намерены мне угрожать?..
Альто в очередной раз смерил ее своим рыбьим взглядом.
- Ну а даже если так? Женщины неприкосновенны, это факт. Но если женщина желает пользоваться привилегиями своего пола, то ей следует вести себя, как женщина, а не носить мужское платье и не путаться в дела, которые ее совершенно не касаются.
Лейда чувствовала себя в ловушке. Но поддаться или показать этим троим свой страх было бы так же безрассудно, как бежать от лающей собаки. Стоит им почувствовать, что она их боится - ей конец.
- Мужское платье еще никого не делает мужчиной - это видно прежде всего по вам троим, - сказала она холодно. - Вы зря надеетесь меня запугать. Пока мое слово здесь хоть что-то значит, я не позволю вам отдать Гверр на откуп Дарнторнам.
У Лейды не было опыта таких словесных пикировок, но сейчас она почувствовала, что слегка перестаралась. Во всяком случае, Бокар потерял последние остатки самообладания и сплюнул себе под ноги.
- Тьфу, вот ведь бешеная кошка!.. Это вы-то не позволите?.. Вы забываете, что вы - никто, всего лишь незамужняя дочь сэра Годелвена. Да притом еще не просто "незамужняя", а малость засидевшаяся в девках. Ваш жених вас бросил, никто вас не хочет - вот вы и решили поиграть в мужчину.
Бокар, видимо, рассчитывал ее смутить, но, на его несчастье, Лейде уже доводилось слышать что-то в этом роде. Первый раз подобные слова шокировали Лейду своей запредельной грубостью едва ли не до слез, второй - изрядно разозлили, а на третий она не испытала ничего, кроме глубокого презрения к людям, способным рассуждать в таком ключе. Вместо того, чтобы смутиться или прийти в ярость, как рассчитывал Бокар, Лейда брезгливо покривилась.
- Вы только посмотрите на себя, Бриан!.. Носите рыцарскую перевязь, а сами лаетесь, как старая чесоточная шавка. Лучше бы вам пореже открывать свой рот - иначе не только я, а все кругом поймут, что вы собой представляете на самом деле.
Шея у Бокара нехорошо побагровела. Он грубо схватил ее за руку выше локтя, но больше ничего сделать не успел. Из-за поворота коридора появились несколько гвардейцев, которыми предводительствовал лично Алавэр.
- Месс Гефэйр, эти люди вам мешают? - осведомился он с такими интонациями, что Бокар невольно отступил на шаг.
На одну краткую секунду Лейде захотелось подтвердить, что эти люди оскорбляли ее и угрожали ее жизни - и полюбоваться на то, что неминуемо последует за этим. Но потом она поняла, что схватка гвардии Гефэйра с представителями гверрской знати будет иметь далеко идущие последствия, всей тяжести которых сейчас невозможно даже предсказать. И Лейда как могла спокойнее сказала:
- Нет, капитан. Мы просто разговаривали. Думаю, нашу беседу уже можно считать законченной. Пожалуйста, проводите меня в мои комнаты.
- Слушаюсь, месс Гефэйр, - коротко ответил Алавэр. По его лицу нельзя было понять, считает ли он ее поступок разумным или же жалеет, что не возникло повода для драки. Лейда подозревала, что Алавэр не любит Лэнгдема с Бокаром почти так же сильно, как она сама. Только терпеть ему приходится значительно более долгое время.
...Только дойдя до своих комнат, Лейда вспомнила, что так и не проследила за тем, чтобы отец позавтракал. Но возвращаться сил уже не было. Ничего, за обедом она лично проследит, чтобы сэр Годелвен съел все, что пришлют с кухни. Но сейчас ей нужно привести себя в порядок и чуть-чуть побыть одной.
Почему-то именно сейчас, когда опасность миновала, Лейду начало знобить, как в лихорадке. Она подошла к столу, налила себе вина и в несколько глотков опорожнила свой бокал. Вино оказалось кислым и совсем не вкусным, но сейчас ей было наплевать. Лейда опять наполнила бокал и опустилась в кресло у стола, поставив кубок на широкий подлокотник - так обычно поступал "дан-Энрикс", если оставался на ночь во дворце и приносил с собой вино.
В голове у девушки мелькнула мысль о том, что подумает вошедший следом Алавэр, но Лейда безразлично отмахнулась от нее. Пусть себе думает, что хочет... Считалось, что женщина может пить вино только за обеденным столом, и то - не больше одного бокала. Но Лейда в любом случае вела себя совсем не так, как полагалась знатной девушке по гверрскому обычаю, так что очередное прегрешение против традиций вряд ли могло что-то изменить.
- Садитесь, капитан, - предложила она рыцарю, застывшему в дверях, и указала на второе кресло. Голос звучал немного хрипло - то ли от вина, то ли от пережитого волнения, так что просьба прозвучала сухо, как приказ. Девушке стало неудобно. Человек, который только что так кстати выручил ее из более чем затруднительного положения, заслуживал большей любезности. Одна беда, слова, которыми можно было бы загладить свою случайную промашку, в голову никак не приходили. - Может быть, выпьете вина?..
- Благодарю, - кратко ответил Алавэр и протянул руку за вторым кубком.
Пока он наливал вино, Лейда смотрела в сторону - на украшавший стену гобелен с изображением Бесстрашной Беатрикс. Этот побитый молью гобелен когда-то висел в ее спальне, пока отец не приказал убрать его оттуда, посчитав неподходящим украшением для комнат юной леди. Вернувшись в Гверр, Лейда попросила слуг извлечь его из груды хлама, хранившегося на чердаке, и повесить в своих покоях.
Гобелен изображал Железную Волчицу в куртке из вареной кожи и в кольчуге, с развевающимися от ветра волосами. Глядя на знакомую с рождения картину, Лейда грустно усмехнулась. Няня обожала повторять, что королева была женственной, как наковальня. Только много лет спустя, когда она увидела портреты, сделанные еще при жизни королевы, Лей осознала, что она была очень красивой женщиной.
- Это ведь королева Беатрикс? - полуутвердительно осведомился Алавэр, кивнув на гобелен. И неожиданно заметил - А вы с ней похожи.
- Вы, вероятно, шутите, - устало улыбнулась Лейда. Лицо Беатрикс на старом гобелене было видно плохо, но у женщины с картины были светлые, развевающиеся по ветру волосы.
- Простите, я, должно быть, неудачно выразился. Я имел в виду не внешность, а, скорее - ощущение напора, целеустремленности и не по-женски сильной воли, которое сразу возникает, когда смотришь не нее или на вас.
Лейда обернулась к капитану стражи и внимательно посмотрела на него.
- Вы, вероятно, хотели сказать мне что-нибудь приятное. Спасибо, капитан. Любая девушка хотя бы раз мечтала стать такой, как Беатрикс.
- Но? - с интересом спросил Алавэр.
- Что "но"?
- Да так... мне почему то показалось, что вы собираетесь продолжить вашу мысль.
- М-мм, да, пожалуй, - Лейда отпила еще вина и покривилась - экая же дрянь, не может быть, чтобы в погребе не хранилось что-нибудь получше... - Знаете, капитан, в детстве я прочитала про Железную Волчицу все, что можно было отыскать в Книгохранилище. Я восхищалась ей и представляла, что когда-нибудь сумею сделать для Гверра то же, что она сделала для Легелиона. Но я - не Беатрикс. Хотя бы потому, что мне, в отличие от нее, бывает страшно. Даже очень страшно... Например, как полчаса назад. Я думаю, что королева Беатрикс умела и любила воевать. А у меня просто нет выбора. Но сути дела это не меняет, правда?..
- Правда, - неожиданно спокойно согласился Алавэр - Леди Гефэйр... Гверру сейчас нужен мужественный человек, который сможет справиться с тем хаосом, в котором мы находимся. Несколько недель назад я был уверен в том, что никакой надежды уже нет. Но я ошибся. Полчаса назад, когда я слушал, как вы отвечаете этим троим болванам, я внезапно понял, что нашел такого человека.
Лейда была так поражена его словами, что никак не отреагировала даже на признание, что Алавэр, оказывается, мог прийти ей на помощь с самого начала - а вместо этого держался в стороне и хладнокровно наблюдал за тем, как она в одиночку противостоит Ульфину Хоббарду и Лэнгдему с Бокаром.
Алавэр посмотрел прямо ей в глаза.
- Я родом из Гардаторна, месс Гефэйр. У нас не считается зазорным приносить присягу женщине. Но даже если бы считалось, это ничего бы не меняло. Начиная с нынешнего дня, мой меч, моя жизнь, моя честь - ваши.
Алавэр внезапно опустился на одно колено и, взяв ее руку, почтительно прикоснулся к ней губами. А потом так же легко поднялся и опять уселся в свое кресло. Сердце у Лейды бешено стучало. Если бы она не чувствовала тыльной стороной ладони жесткое прикосновение мужских усов, она подумала бы, что произошедшее ей попросту привиделось.
- Ни души, - заметил Юлиан с оттенком изумления. - Впервые вижу, чтобы подобным манером бросили хорошие дома. Ты посмотри на окна, там же и внутри все цело!
Рикс кивнул. Похоже, жители деревни покидали ее в такой спешке, что и впрямь не взяли с собой никаких пожитков.
- Как-то грустно здесь, да, Рик? Даже не по себе становится, - заметил калариец. - Хотя, может быть, все дело в этих мерзких зимних сумерках. Мне от такой погоды всегда удавиться хочется...
Лэр криво усмехнулся, как бы извиняясь за свою сентиментальность, и добавил:
- Хорошо, что нас тут двое. Честное слово, я бы здорово струхнул, если бы оказался тут совсем один.
"Я бы тоже... Только сумерки тут совершенно ни при чем" - подумал Рикс. То есть, конечно, в разгар солнечного дня, когда снег буквально искрит на солнце, жутковатая неправильность в окружающем мире стала бы заметна позже, но даже тогда случайных посетителей насторожила бы царившая в Солинках тишина. Деревня была не просто обезлюдевшей - она была пустой. Совсем пустой.
Если бы какая-нибудь одичавшая собака... или хоть ворона на заборе... но "дан-Энрикс" готов был поклясться, что в покинутой деревне не осталось даже крыс. Да что там, даже тараканов, хотя их никакой магией не изведешь.
- Привал? - с надеждой предложил Юлиан, глядя на крайний дом. Должно быть, калариец уже предвкушал ночлег под крышей.
- Нет. Только не здесь.
- А что не так?
- Мне здесь не нравится, - негромко сказал Рикс. Резко дергая за петли, энониец распустил шнуровку на воротнике дублета - хотя вокруг по-прежнему было холодно, воздух казался уплотнившимся и душным, как перед грозой.
- Да, неприятное местечко, - согласился Юлиан. - Но, если честно, то я ждал чего-нибудь похуже. А так - просто опустевшая деревня...
- Не в этом дело. Ты что - ничего не чувствуешь?
Лэр вопросительно взглянул на спутника, и стало ясно, что он в самом деле не заметил ничего особенного. Впрочем, калариец и в Хоэле всегда чувствовал себя вполне непринужденно. А вот у "дан-Энрикса" от вида каменной двери, ведущей в никуда, всегда мороз шел по коже.
Или нет? Когда он первый раз попал туда, то лазил по развалинам как ни в чем ни бывало, пока Рам Ашад не возмутился тем, что энониец совершенно не щадит больную ногу. Но потом настала ночь, и Криксу привиделась такая жуть, что он проснулся от собственного крика, а потом так и не смог уснуть.
А ведь на тот момент он даже ничего не знал ни о Галарре, ни о ее обитателях.
- Думаю, они где-то рядом, - произнес южанин вслух.
- Кто? - резонно спросил Юлиан Лэр - Солдаты Дарнторна? Или "кромешники"?
Последнее слово калариец произнес с заметным скепсисом. Похоже, он, как и сэр Эккерт, не особо верил в реальность Безликих.
- Нет, не те и не другие... я имел в виду Врата. Это должно быть что-то вроде наших Каменных столбов в Хоэле. Нужно найти их, пока еще не стемнело.
Крикс направил своего коня в сторону леса. Фэйро явно хотел повернуть обратно, но в конце концов все-таки подчинился
- Нужно - значит, нужно, - покладисто согласился Юлиан. - А что мы будем с ними делать?
- Попробуем как-нибудь разрушить, - неуверенно сказал "дан-Энрикс". - Понимаешь, это как бы дверь между мирами... через нее Безликие могут попадать сюда и делать то, что им прикажут. Но ты мне не веришь, правда? - перебил он сам себя.
- Не то чтобы не верю... просто это как-то странно, не находишь? Если бы существовали такие магические двери, то Безликие ходили бы туда-сюда все время, и никто не сомневался бы, что они в самом деле существуют. Тогда как на самом деле их даже никто не видел.
- Я их видел, Лэр.
Юлиан подавился очередной фразой.
- Ты это серьезно? - спросил он, чуть-чуть помедлив.
- Даю тебе слово, я действительно их видел, - повторил "дан-Энрикс". - Так что если ты не думаешь, что я тебя мистифицирую... или что я сошел с ума...
Рикс искоса взглянул на Лэра. Тот хмуро пожал плечами.
- Я уже однажды не поверил в то, что фэйры в самом деле существуют. Думаю, ты помнишь, чем это закончилось. Так что я тебе верю. Расскажи об этих Каменных столбах.
Крикс задумался. Он вдруг сообразил, что знает о вратах не так уж много. Их сделали Альды - об этом обмолвился сам Олварг. Он же упомянул о том, что дверь между мирами пропускает далеко не всех... Ученые рассуждения о "мерцающих" магических порталах выглядели куда более солидно, но, по сути, вычитанное в Книгохранилище не добавило к познаниям "дан-Энрикса" ничего нового.
- Хмм, Столбы... Саккронис говорил, что Темные истоки как бы разорвали мир на части, и единственной связью между этими частями остались двери, созданные Альдами. Но ими могут пользоваться только Альды или люди, а для Безликих это просто бесполезное нагромождение камней.
- Подожди! Но ты ведь сам сказал...
- Я просто еще не закончил. Вратами можно пользоваться и без Тайной магии - только для этого необходимо убить человека.
- Откуда ты все это знаешь?
- Кое-что прочитал в книгах, остальное... остальное видел сам.
- Когда?! - вытаращил глаза Юлиан.
- Как-нибудь расскажу... но только не сейчас. Здесь и без этого довольно отвратительно.
Пару минут они ехали молча. Потом Лэр встрепенулся.
- Слушай, если здесь - все то же самое, что возле Каменных столбов, то почему тогда местные сервы бросили свою деревню?.. Из Хоэля же никто не бегает.
- Так там и не живет никто, - напомнил Рикс. - Ну и потом, аркой в Хоэле пользовались всего пару раз за десять лет. А здесь, судя по слухам, врата открывают постоянно. Это как незаживающая рана, понимаешь?..
- Если честно, нет, так что поверю тебе на слово. И кстати, Рик... ты правда знаешь, куда нужно ехать, или мне так только кажется?
- Да, знаю. Я их чувствую, - просто ответил Рикс.
Он в самом деле чувствовал эти проклятые Врата. Саккронис ставил опыты с магнитом и железной стружкой, собранной в кузнечных мастерских... Сейчас "дан-Энрикс" ощущал себя подобной стружкой. Притяжение, идущее от Каменных столбов, было почти материальным. Юноша и раньше чувствовал нечто подобное, оказываясь в Хоэле. Хотелось подойти к Столбам, коснуться древних, как сама Адель, шершавых плит, пройти сквозь каменную арку... и одновременно хотелось развернуть коня и гнать его по бездорожью, пока Хоэль и развалины не останутся далеко позади. Но сейчас это чувство было в десять раз сильнее.
Лэр нахмурился, но ничего не сказал. "Дан-Энриксу" стало неловко. Оказаться неизвестно где, да еще обнаружить, что твой побратим, которого ты знаешь много лет, успел измениться почти до неузнаваемости, да еще и ведет себя довольно странно - сейчас Юлиану можно было только посочувствовать. Бывая в Академии, южанин считал своим долгом скрывать все, что могло неприятно поразить его друзей. Сначала потому, что он пообещал мессеру Ирему хранить чужую тайну, потом - из смутных опасений быть не понятым или без нужды встревожить побратимов, а в конце концов просто по привычке.
Умолчать о чем-то важном - это еще не обман. Вот только иногда это гораздо хуже...
- Долго нам еще ехать? - спросил Юлиан примерно через полчаса.
- Теперь уже не очень, - с нетерпением ответил энониец. - А в чем дело?
- Ты не думаешь, что будет лучше посмотреть эти твои Столбы не ночью, а хотя бы завтра утром?
Калариец говорил без всякого нажима, но "дан-Энриксу" все равно показалось, что ему на голову внезапно вылили ушат воды. Он резко потянул на себя повод, и Фэйро, недовольно захрапев, остановился. По спине у Рикса прошел странный холодок. Ему вдруг показалось, что нетерпеливое желание ехать к Столбам было чужим, искусственным, как будто бы навязанным ему извне... Теперь, когда внезапно наступило отрезвление, он осознал, что это было глупостью. И почти одновременно с этим у "дан-Энрикса" возникло ощущение, что чей-то взгляд следит за ним из темноты.
- Поехали назад, - сказал он.
- В деревню?..
- Нет! Быстрее, Лэр.
Юлиан ударил пятками свою кобылу, с места послав ее в галоп - впрочем, довольно вялый, потому что лошади не отдыхали толком с самого утра - и уже на скаку спросил "дан-Энрикса":
- Что на тебя вдруг нашло?.. Лошади устали. Да и я тоже...
- Теперь ясно, от чего мне было так не по себе в этой деревне! - процедил "дан-Энрикс", не слушая Юлиана и ежесекундно подгоняя Фэйро, который и так мчался вперед со всей доступной ему скоростью. Еловая ветка хлестнула Рикса по щеке, оставив множество мелких царапин, но сейчас южанин даже не заметил этого. - Надо было сразу догадаться, отчего мне кажется, что там нечем дышать... Там же повсюду магия! Скорее всего, что-то вроде ворлокства... А потом меня зацепило, понимаешь?!
- Нет! - прокричал Юлиан в ответ, пытаясь заставить свою кобылу бежать вровень с Фэйро. - Почему только тебя?..
Да потому, что я проделал весь путь до Бейн-Арилля именно для того, чтобы найти Безликих! - мысленно ответил Рикс. По-настоящему умелый ворлок никогда не прется напролом, точно кабан сквозь заросли... он играет на тайных страхах и желаниях самих людей, чтобы направить их туда, куда ему угодно.
Для Лэра, вероятно, тоже отыскалась бы какая-то своя зацепка - но зачем ее искать, если Лэр и без этого последует за своим спутником, когда тот сам потащится в расставленную Олваргом ловушку?!
Но объяснять все это на скаку было и бесполезно, и довольно неудобно.
- Там овраг, - предупредил Юлиан Лэр.
- Прекрасно, обогнем его, - прокричал Рикс.
- Согласен. На той стороне будет спокойнее.
Крикс оскалился.
- Мне будет спокойнее, когда мы оба будем в лагере, не раньше.
Досказать он не успел.
- Рик, они там! Безликие!! - заорал Лэр.
С того момента, как "дан-Энрикс" осознал, что он стал жертвой ворлочьего зова, он ничуть не сомневался в том, что этим все и кончиться. Ему казалось, что он успел приготовиться к подобному развитию событий, но, мельком взглянув через плечо и различив в сгущающейся темноте трех черных всадников, он все равно невольно содрогнулся.
Безликие медленно, но уверенно нагоняли. Будь Фуэро помоложе, он, наверное, сумел бы оторваться от погони, но что толку, если лошадь Юлиана даже сейчас с трудом поспевала за тарнийцем?..
- Разделимся, - выкрикнул Юлиан, и резко повернул в другую сторону. Крикс заскрипел зубами. Калариец явно обратил внимание, что он придерживает Фэйро, чтобы его спутник не отстал, и сделал собственные выводы.
По счастью, лишь один из трех преследователей направил своего коня за Юлианом, тогда как два остальных "кромешника" даже не посмотрели ему вслед, продолжая целеустремленно преследовать Рикса.
- Давай, приятель, - прошептал "дан-Энрикс", пригибаясь к самой гриве черного коня. - Если не сможем оторваться, нам конец!
Фэйро как будто понял всадника - во всяком случае, он выгнул шею и помчался, как стрела. На один миг "дан-Энриксу" почудилось, что ему снова десять лет, и он впервые сел на самого прекрасного коня в Легелионе, который способен был без устали нести его хоть целый день.
Но, к сожалению, те времена давно прошли. Довольно скоро Фэйро начал выдыхаться. Крикс почувствовал, что еще несколько секунд - и первый из преследователей сможет ударить его в спину.
Оставалось только драться, даже если это будет совершенно бесполезным.
Развернув коня навстречу догоняющим его "кромешникам", южанин выхватил из ножен меч. Собственные движения казались ему такими неуклюжими и медленными, словно ночной воздух сделался тягучим, как кисель... или все дело было в поражающей воображение быстроте, с которой двигались Безликие? Крикс понял, что он просто не успеет отразить удар, но в тот момент, когда копье "кромешника" должно было пронзить южанина насквозь, Фэйро поднялся на дыбы, и не ожидавший ничего подобного "дан-Энрикс" соскользнул на землю. И услышал над головой тонкое, пронзительное ржание, больше похожее на визг.
Перекатившись по земле, разведчик вскочил на ноги. Снег несколько смягчил падение, но в голове после удара не осталось ни единой связной мысли. Словно в полусне, он видел, как Безликий развернул коня, направив его прямо на него. Сзади и сбоку был овраг, и можно было попытаться спастись там. Или, если ему не повезет, переломать все кости и несколько часов пролежать на холодной земле, пока Безликие не смогут его отыскать... все это было, в сущности, не важно. В ушах у "дан-Энрикса" по-прежнему стоял жалобный, почти человеческий крик Фэйро. И южанин точно знал, что никуда не побежит.
Крикс поудобнее перехватил свой меч, не сводя взгляда с приближавшегося всадника. Из глубин памяти всплыло полузабытое воспоминание.
- El-vi-en eeell! - закричал энониец во всю силу легких.
Безликий дрогнул, и граненое жало копья, мгновение назад нацеленное ему в грудь, скользнуло по наплечнику южанина. Рука мгновенно онемела, но "дан-Энрикс" все же ухитрился нанести удар, перерубив дубовое древко. А потом полоснул Безликого мечом. Безликий упал на землю уже за его спиной, а энониец развернулся в сторону второго.
- Я иду! - выкрикнул Юлиан, внезапно налетая на Безликого из темноты.
Он ударил "кромешника" копьем, и Рикс еще успел задуматься - откуда оно вообще взялось, ведь у каларийца не было никакого оружия, кроме меча... А потом побратим внезапно оказался рядом с ним, и энониец понял, что схватка закончилась.
- Где третий? - глупо спросил он.
Лэр молча ткнул большим пальцем в сторону темнеющего у них за спиной оврага.
- Значит, ты столкнул Безликого в овраг, забрал его копье и заколол им еще одного "кромешника"... - Крикс смотрел на стоявшего с ним рядом Юлиана так, как будто в первый раз его увидел.
Это же немыслимо... Победить в схватке одного Безликого - это подвиг, о котором помнят поколения спустя. Но убить двух за одну ночь?
- По крайней мере, теперь я не стану сомневаться в том, что эти твари в самом деле существуют, - отозвался Юлиан несколько скованно. Похоже, потрясенный вид "дан-Энрикса" смущал его сильнее, чем он готов был признать, и калариец постарался обратить все в шутку.
- Ты что, совсем их не боялся? - с болезненным любопытством спросил Крикс. Лэр криво ухмыльнулся.
- У меня не было времени. Я думал, что они тебя убьют.
Крикс только покачал головой. Он до сих пор не мог прийти в себя от изумления. Он открыл рот, намереваясь поблагодарить Лэра за помощь, но в эту минуту его словно бы толкнули в спину.
- Фэйро!.. - выкрикнул "дан-Энрикс".
После их безумной скачки через лес прошло не больше трех часов, а все произошедшее уже казалось Юлиану не вполне реальным, как воспоминание о давнем страшном сне. Они сидели возле маленького костерка, разложенного - ради безопасности - на самом дне оврага. Крикс без выражения смотрел в огонь, а Юлиан с растущим беспокойством поглядывал на своего товарища.
- Что ты кричал? - спросил он наугад, надеясь вывести южанина из его странного оцепения. - Мне показалось, это было Древнее наречие... или тарнийский.
- Разве я кричал? - переспросил Крикс, и потер лоб, как человек, который без особого успеха силится собраться с мыслями.
- Ну да. Ты что, не помнишь? Что-то странное... кончается на "нэль". Мне показалось, что Безликих это напугало.
- А, - вспомнил Крикс. И безразлично пояснил - "Elvien ell". Это было в каком-то сочинении о Тайной магии.
Лэр озадаченно нахмурился.
- Но ты не Одаренный. Если это заклинание, то оно не должно было подействовать.
- Это не заклинание. В той книге было сказано, что это что-то вроде боевого клича Альдов.
Калариец хлопнул себя по колену.
- Ловко! Если бы не это, то твой черный бы не промахнулся.
- Да, наверное... а теперь извини, я пойду посмотрю, как Фэйро.
Юлиан отвел глаза. "Дан-Энрикс" накрыл коня попоной, а поверх нее - своим плащом, но Фэйро все равно оставался холодным. Изредка по телу черного коня пробегала дрожь, но в остальное время могло показаться, что он уже мертв. Глаза закатились, так что стало видно синеватые белки. Прошло уже несколько часов, но никаких изменений не происходило. Юлиан не сомневался в том, что Рикс не хуже его самого понимает, что это значит.
- Рик... их оружие отравлено. А может, не отравлено, а заколдовано. Ты сам видишь, что творится с Фэйро. Эта рана не затянется.
- И что ты предлагаешь? - со злостью спросил Крикс.
- Не мучай его. Отпусти.
Глаза "дан-Энрикса" казались мертвыми.
- К чему жонглировать красивыми словами, Лэр?.. Ты ведь хотел сказать - "добей"? Ну, так и говори.
- Нет, я хотел сказать именно то, что сказал. Рик, ему сейчас очень плохо. И нам его не спасти. Не заставляй его напрасно мучиться.
- Ты не понимаешь, Лэр. Я не могу, - отрезал Крикс. По его тону стало ясно, что он уже думал над такой возможностью. И пришел к какому-то выводу.
Лэр чуть было не предложил сделать это вместо "дан-Энрикса", но в самую последнюю секунду прикусил себе язык. И произнес совсем другое:
- Если хочешь, я пойду с тобой.
С минуту Рикс молчал, и Лэр уже решил, что энониец вообще не станет отвечать, но потом Рик сказал:
- Пошли.
Уже поднявшись на ноги, южанин неожиданно спросил:
- Он спас мне жизнь. Ты видел?..
Лэр ничего не видел, но сказать об этом Риксу было бы бессмысленной жестокостью.
- Да, - твердо ответил он.
Южанин на мгновение прикрыл глаза, как будто собираясь с силами.