Лакеи в бокалы качают коньяк, 
                          на лифтах лакеи вздымают индеек. 
                          Н.Тихонов

Уснул Гулливер, упившись вина, 
об Англии милой тоскуя, 
до самых краев он полон сна, 
и храп его встает, как волна, 
над городом тихим бушует.

Ои полон и сна, и мочи до краев. 
Во сне он тяжко томится - 
и вин наглотавшись, и коньяков, 
забыл перед сном облегчиться.

Меж тем в столице полный бедлам: 
бегут лилипуты, спешат оря, 
подняли люди и шум, и гам: 
горит дворец императора.

И все к Гулливеру бегут гурьбой, 
его разбудить стараются, 
они ему в уши трубят трубой 
и колют копьями в задницу.

Спешит Гулливер беде помочь, 
бежит по улицам узким, 
но нет воды, и пылает в ночь, 
трещит дворец и рушится.

Тогда со своей высоты огромной 
Великий на зданье мочится, 
и дым, восходя спиралью темной, 
вокруг Гулливера носится.

Императрица тоже горит в огне, 
императрица не сдержит вздоха, 
императрицу сжигает гнев, 
императрицу сжигает похоть.

Среди окропленных мочею руин 
она изливает злобный жар: 
"Предательски дьявол Куинбус Флестрин 
мочей потушил пожар".

Меж тем Гулливер с пустым пузырем
снова спать лежится,
о подвиге позабыв своем,
храпит на всю столицу.
Во сне он вздыхает и плачет ручьем -
Огромному родина снится.

                        1930


"Телега жизни"