Липин Игорь Николаевич : другие произведения.

Дикий Север

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Всем известен Дикий Запад Америки. Но существует ещё и Дикий Север России, где нравы жёстче, а экстремальные условия, в которые попадает главный герой гораздо суровее...

   Игорь Липин
  
   Приключенческая повесть
  
   ДИКИЙ СЕВЕР
  
  
   Глава 1. ЗНАКОМСТВО
  
   Отличительная особенность всех северных аэропортов - непредсказуемость расписания. Вот и сейчас, после регистрации и сдачи багажа, неожиданно прозвучало объявление о задержке всех рейсов на неопределённый срок. Для северян такие сюрпризы не в диковинку и у каждого более или менее опытного путешественника есть свои способы скоротать время.
  
   Лично мне нравится, пропустив несколько рюмочек коньячку в кафешке, играть в своеобразную игру, о которой где-то прочитал. Суть игры простая. Незаметно разглядывая людей, по их облику, жестам, случайно услышанным обрывкам фраз надо угадать, кто эти люди, кем работают, какая у них судьба...
  
   Моё внимание привлёк уже немолодой человек. В глаза бросилась странность - дорогая изысканная одежда никак не вязалась с грубыми чертами лица и не менее грубыми, но тщательно ухоженными руками. Взглядом, движениями, манерой держаться он ни как не походил на неожиданно разбогатевшего "нового русского". На потомственного интеллигента тоже. Особенно не вязался с обликом незнакомца своеобразный тёмно-коричневый загар, который можно получить только в зимней тундре. У людей, эпизодически выезжающих на природу, оттенки кожи бывают совсем другие - что-то вроде кирпично- красного цвета.
   Я терялся в догадках...
  
   Неожиданно странный человек, вероятно, заметив мой заинтересованный взгляд, подошёл к моему столику и, спросив разрешения, подсел рядом. Постепенно мы разговорились, найдя общие интересы в охоте, рыбалке и в своём увлечении природой Крайнего Севера.
  
   Когда вторая бутылка коньяку наполовину опустела, я в порыве пьяной откровенности ляпнул, что люблю на досуге рассказик, другой написать, но проблема в хороших сюжетах, без которых любое повествование так и остаётся пустым набором слов и фраз...
  
   - А я, наверное, смогу подкинуть вам любопытный сюжетец...- задумчиво сказал мой собеседник, глубоко затягиваясь сигаретой. - Только давайте сразу договоримся о том, что будет проще считать мою историю всю, от начала до конца вымыслом. Но,... - он как-то грустно усмехнулся, - вымыслом, основанным на реальных событиях...
  
  
   Глава 2. БИЧ
  
   ... В нашей некогда благополучной и правильной стране продолжались непонятные дикие экономические реформы, из-за которых вполне рентабельные предприятия вдруг начинали разоряться.
  
   Существование большинства честных граждан стало невыносимым. Работа за "три копейки" на умирающем заводике, продукция которого стала никому не нужна, жестокие пьянки по вечерам, преследующие только одну цель - напиться и забыться... Похмельное утро... Жизнь, не успев начаться, стремительно катилась под уклон.
  
   Серёга, бывший советский инженер, жил такой же жизнью как миллионы россиян и видел выход из этого порочного круга только один - уехать куда-нибудь. Туда, где молодому и здоровому человеку можно честным трудом прилично заработать ...
  
   В один прекрасный весенний день Сергей на последние деньги купил билет на самолёт и, махнув на всё рукой, улетел на Крайний Север.
  
   Радужным мечтам не суждено было сбыться. Здесь его никто не ждал и никто в нём не нуждался. Устроиться на денежную работу оказалось невозможно. Случайных заработков хватало лишь на оплату места в мерзкой общаге, на выпивку и кой-какую еду. Круг замкнулся. Приподняться над жизнью не удалось, и Серёга отчётливо осознавал это.
  
   Зимой оказалось ещё хуже. Закончилась традиционная летняя навигация, а вместе с ней и сезонные работы. За общежитское "койко-место", стоившее, кстати, весьма недёшево, стало нечем платить. Пришлось переселиться в огромные, как метро, подземные коллектора, по которым на севере проходят городские коммуникации. Здесь хватало места всем бездомным. Даже в самую свирепую стужу на тёплых трубах можно было вполне сносно выспаться.
  
   Свою вторую весну в Заполярье Серёга встретил уже настоящим бомжем или, как их ещё называют на Севере, - бичом. Длинные нечесаные волосы, косматая борода, засаленная одежда. Давно немытое тело уже перестало чесаться... Документы потеряны по пьяни... Из имущества - пластиковая сумка-мешок, куда собиралась дневная добыча: объедки из мусорных баков, пустые бутылки, различный хлам, который мог пригодиться в бродячей жизни. О том, до какой степени он опустился, Сергей старался не думать. Все его проблемы свелись к трём примитивным вопросам - где достать поесть, где найти выпить и как переночевать в тепле...
  
   * * *
  
   Тот, по "материковски" тёплый июньский день, стал роковым в его судьбе...
  
   Греясь в лучах жгучего заполярного солнца, отражающегося от ослепительных сугробов, невиданного бело-голубого цвета, лежащих вдоль дороги, Серёга брёл по обочине. Здесь часто можно было найти самые неожиданные и представляющие для него интерес вещи. Мимо с лёгким шелестом проносились блестящие и нарядные иномарки - призраки другой, чужой жизни, из которой он был окончательно выкинут.
   Неожиданно, роскошный и огромный, как танк джип, резко затормозил рядом с ним.
  
   - Ну чо, братан, подзаработать хочешь? - из-за опустившегося тонированного стекла высунулась бритая шишковатая башка, которая была, казалось, непременным атрибутом такой машины.
  
   - А что делать?
   - Ну, пока помыть машину возле гаража, а там посмотрим...
   - Конечно, помою!
   - Садись, поехали...
  
   * * *
  
   Пока Серёга мыл джип, его пассажиры расспрашивали о жизни, родне, знакомых... Не чувствуя подвоха он откровенно всё рассказал, сетуя на судьбу-злодейку и пытаясь вызвать жалость.
  
   -Ничо, ничо, братан, наладим мы тебе жизнь, - хохотнул бритоголовый, протягивая стакан водки: - Накось, выпей малость...
  
   * * *
  
   Дальнейшее Серёга помнил очень смутно и какими-то несвязными отрывками: вот он едет в багажнике джипа; валяется на грязном полу в каком-то сарае и кто-то недобрый ставит ему укол в вену; хохочущего, его подсаживают во чрево вертолёта, где он пытается плясать вприсядку, но беспрестанно падает...
  
  
   Глава 3. РАБСТВО
  
   Когда Сергей вернулся в реальную жизнь, то обнаружил себя лежащим на жесткой холодной гальке. В нос ударил запах воды, рыбы и ещё чего-то специфического ароматно-пряного. Прямо перед глазами по крупному булыжнику, ползло какое-то мелкое неизвестное насекомое. Рядом на камнях стояли роскошные светло-жёлтые высокие ботинки на шнуровке. В них были заправлены камуфляжные брюки. Рассмотреть выше хозяина щегольской обуви не получалось - голова раскалывалась от страшной боли и не хотела поворачиваться, несмотря на все усилия. Над ухом раздался назойливый комариный писк, потом затих, и тут же щека почувствовала боль от укуса. Серёга ладонью неловко попытался отогнать кровопийцу, но ничего не получилось - руки были словно чужие и плохо подчинялись ему.
  
   Один ботинок на секунду исчез из поля зрения, и увесистый пинок по рёбрам окончательно привёл его в чувство. Чей-то знакомый голос с гнусной приблатнённой интонацией произнёс:
  
   - В общем так... Получай напарника, Петрович. Введёшь его в курс дела... Бу-га-га! Скоро мы снова прилетим проверить вас - чтобы план на двоих выполнен был. Ясно?
  
   Не дожидаясь ответа, ботинки развернулись, и галька заскрипела под тяжёлыми шагами.
   Через минуту по-разбойничьи засвистели вертолётные лопасти и, под стрекот мотора, большая металлическая стрекоза растворилась в небе за горизонтом.
  
   С огромным трудом Сергей приподнялся и неловко сел. Перед ним стоял пожилой человек, коренастый, голубоглазый, с мягкими незапоминающимися чертами лица. Бросились в глаза гладко выбритые щёки и опрятная, хотя и поношенная рабочая одежда.
  
   - Будем знакомы. Меня зовут Петрович.
  
   Серега ничего не ответил и молча отвернулся. Между тем Петрович, не обращая внимания на его реакцию, быстро и доходчиво всё объяснил...
  
   * * *
  
   В Госдуме какие-то мудрецы изобрели и узаконили специально для Крайнего Севера оригинальную форму собственности - "общинно-родовые хозяйства". Этим так называемым хозяйствам, где должен был числиться определённый процент местных жителей, разрешалось практически безвозмездно брать в долгосрочную аренду огромные участки тундры. Масштабы измерялись сотнями и тысячами квадратных километров.
  
   Далее всё шло по сценарию, отработанному 300 лет назад на американском Диком Западе. Несчастных аборигенов за бутылку "огненной воды" заставляют подписать какие-то бумажки, и вот - кучка аферистов безраздельно царит на бескрайних просторах тундры. Тундровый климат гораздо суровее, чем в американских прериях, и, возможно, поэтому нравы жёстче. Правит сильнейший. Никаких шерифов, судов и игр в демократию. Никакой государственной власти и даже видимости закона здесь нет. За неповиновение - пуля в лоб.
  
   Почему такое может происходить в наше цивилизованное время?
   Во-первых, вся тундра поделена и является частной собственностью, куда по новым законам без разрешения хозяев доступ запрещён.
  
   Во-вторых, преодолеть огромнейшие расстояния ни одной бюджетной организации вроде милиции, охотнадзора или рыбинспекции просто не под силу. По той простой причине, что у них нет денег, чтобы заплатить за дорогущий авиатранспорт - единственное мобильное средство передвижения. Кроме того, все авиакомпании тоже в частных руках.
  
   В-третьих, решающую роль играет "откат" или "прикорм" - термины, хорошо известные любому современному россиянину.
  
   Общинно-родовые хозяйства официально ловят рыбу ценнейших пород и добывают северных оленей. Какая-то часть этой продукции попадает к нам на прилавки, но львиная доля по Северному морскому пути идёт контрабандой за границу без пошлин и налогов. В этом бизнесе крутятся миллиарды долларов.
  
   Добыча сырья ведётся на так называемых "точках". Точное их местоположение известно только узкому кругу лиц. Впрочем, это мало кого интересует, так как на своей территории хозяйство само решает как организовать лов рыбы и добычу мяса. Есть точки, специализирующиеся по отстрелу оленя, а есть по заготовке рыбы.
  
   Серёга попал на одну из "рыбных" точек. План - не менее трёх тонн рыбы в месяц на двоих. Чтобы его выполнить, надо вкалывать с утра до вечера. Вместо зарплаты - несколько мешков муки, кой-какие консервы. Иногда, в качестве премии, пара литров водки.
  
   Свирепая охрана периодически совершает облёт подведомственной территории, контролирует выполнение плана, вершит суд, наказывает непокорных. При необходимости доставляет новых работников-рабов.
  
   За последнюю пару лет Сергей здесь уже третий. На вопрос, куда делись два его предшественника, Петрович пристально посмотрел вдаль, пожал плечами и ничего не ответил. Впрочем, и так всё было ясно...
  
  
   Глава 4. ТОЧКА
  
   Солнце бездушным огненным шаром по кругу ходило на небосклоне и не садилось за горизонт. Днём оно поднималось в зенит, а ночью катилось высоко над холмами в противоположной стороне. Если на небе появлялись тучи, то дни и ночи сливались в один сплошной серый Полярный День.
  
   Петрович давно храпел на соседних нарах, а Сергею, возбуждённому стремительной чередой последних событий, не спалось. Мешал дневной свет, пробивающийся сквозь замурзанное оконце. Часов у них не было, но по словам Петровича, было уже далеко за полночь.
  
   Твердо решив бежать отсюда, Сергей вышел из душного жилища. Поднявшись на невысокий холм, осмотрелся.
  
   Чёрно-буро-зелёная тундра тянулась до самого горизонта. Местами поблескивала свинцовая гладь озёр. На пологих склонах возвышенностей белели сугробы. Ветер упругим ровным и непрерывным потоком нёс в лицо пьянящий запах морошки, прелой листвы и болотных трав. Пейзаж был унылым и тягостным.
  
   В другой стороне, в лощине, на берегу огромного озера кособоко стояла омерзительного вида изба, собранная из разнокалиберных обрубков досок, рваных кусков брезента и рубероида. Подобные сооружения на Крайнем Севере почему-то называют "балкАми" (ударение на второй букве "а" - прим. автора). Рядом обшарпанная лодка-"дюралька", чаны для засолки рыбы, коптильня. Чуть поодаль, в склоне холма, располагался "лЕдник" (ударение на букве "е" - прим. автора) - огромная нора, выкопанная в вечной мерзлоте. Вход в ледник закрывало несколько дверей с тамбуром для того, чтобы внутрь не попадало тепло. Такие природные холодильники, с незапамятных времён, использовались на Крайнем севере для заморозки и хранения продуктов.
  
  
   Позже, в голову не раз приходили мысли о том, каких титанических трудов стоило вырубить в вечной мерзлоте помещение площадью не менее ста квадратных метров. Кто были те неизвестные труженики, с помощью кирки и лопаты создавшие это внушительное сооружение? Где они сейчас и что с ними стало...
  
   В задумчивости смотрел Сергей на этот новый и необычный мир. Ощущение было такое, словно он оказался на другой планете. В его голове никак не укладывалось, что теперь здесь ему предстоит жить, работать, а возможно и умереть. Смутные чувства проснулись в душе Сергея, откуда-то появилась непонятная гордость. Вдруг, неожиданно для самого себя, понял, что рабом никогда не будет! Пускай лучше убьют, но батрачить на бандитов он не собирается...
  
   * * *
  
   Наутро Серёга заявил Петровичу о своём решении не работать и немедленно бежать отсюда. Напарник пожал плечами:
  
   - Беги... До ближайшего населённого пункта шестьсот километров. Летом по тундре далеко не уйдёшь, а зимой ты от холода загнёшься. Ещё имей в виду то, что каждому, кто поймает или убьёт беглеца, "фирма" по два ящика водки платит. Местные туземцы -долгане и ненцы, так и ждут таких, как ты. Да и мне водка не помешает... Ладно, ладно, шучу я, шучу... А работать ты зря не хочешь, отвечать потом за план придётся.
  
   - Отвечу! А рабом всё рано не буду!
   - Зря ты так, Серёжа, зря! Ну, да тебе виднее, как поступать... - ссутулившись, Петрович побрёл к воде, столкнул лодку и погрёб к дальнему берегу озера.
  
   * * *
  
   Несколько раз Серега уходил достаточно далеко от балка и убедился в том, что его сотоварищ прав. Тундра действительно была абсолютно непроходимой. Кажущаяся ровной местность была вдоль и поперёк изрезана глубокими лощинами, заросшими таким густым кустарником, пробраться сквозь который без топора было невозможно. Густая сеть больших и маленьких озёр с топкими болотистыми берегами также была непреодолимым препятствием. Изредка встречающиеся извилистые и узкие звериные тропы уводили в непонятных направлениях. Надо было придумать другой план побега.
   Может, попытаться захватить вертолёт бандитов?
  
   Твёрдо решив не работать, Сергей, видя, как надрывается Петрович на непосильной работе, иногда всё же помогал ему разделывать очередной улов, солить и коптить рыбу. Часть добычи, в мешках, переносили в ледник. Несмотря на все старания напарника план, естественно, не выполнялся - одному человеку заготовить такое количество продукции было невозможно. Судный день неумолимо приближался и наступил через две недели...
  
  
   Глава 5. ЛЕДНИК
  
   Вертолёт появился из-за горизонта неожиданно и, мягко подпрыгнув на маленьких, словно игрушечных, колёсиках, приземлился на импровизированной посадочной площадке. Из люка пружинисто выпрыгнул человек в камуфляжной форме с карабином наизготовку и цепким взглядом осмотрел окрестности. За ним появилось ещё двое боевиков с автоматами в руках. Не мешкая, они бегом направились к точке, поочерёдно обгоняя друг друга. Пока бежал один, другой держал на прицеле рыбаков. Первый остался возле вертолёта прикрывать их.
   "Да уж, действительно Дикий Запад, ни дать ни взять, - подумал Серега, - А ребята-то стреляные, опытные - голыми руками таких не взять...".
   Безумная мысль о том, чтобы как-нибудь захватить вертолёт - улетучилась сразу.
  
   Между тем прилетевшие люди сноровисто заглянули в чаны для засолки рыбы, в коптильню и ледник. Сергей давно узнал тех самых бандитов из джипа, стараниями которых он так неожиданно превратился в раба.
  
   - Тааак...- зловеще протянул один из них:
   - Работать не хотим? Бастуем, значит?
  
   Петрович стоял чуть поодаль и безучастно смотрел куда-то в сторону. Его первым повалили на землю и молча начали свирепо пинать.
  
   - Не бейте его! Он не виноват! Это я не работал! - закричал Серёга и бросился к ним.
   Бритоголовый удивлённо оглянулся:
   - Он что, сука, опять не объяснил тебе, что за план вы оба отвечаете? А нам по фигу... Воспитывать обоих будем!
  
   Страшный удар прикладом в грудь свалил с ног. Били долго, размеренно и старательно. Сквозь пелену кровавого тумана он смутно помнил как их отливали водой, ставили на ноги, били, снова отливали водой и снова били...
  
   * * *
  
   Сергей осторожно приоткрыл веки. Всё тело нестерпимо болело. В глазах стояла чёрная тьма. Попробовал протереть глаза рукой, но чернота не исчезла. " Неужели глаза выкололи!" - мелькнула жуткая мысль.
  
   - Вставай, вставай, Сережа! Нельзя здесь лежать. Нельзя... - кто-то невидимый в темноте тряс его за плечи и пытался поднять
  
   -Что со мной? Где мы? Кто ты? - простонал Сергей.
  
   - Это я, я, Петрович! В леднике нас закрыли. Поднимись Сережа, сядь на корточки. Лежать здесь нельзя, замёрзнешь, умрёшь...
  
   Сознание прояснилось. Резко почувствовался жуткий холод, и тело в мокрой одежде стала сотрясать крупная дрожь. Температура в леднике была не выше минус десяти градусов. Их ожидала верная смерть. Через насколько часов они превратятся в куски мороженного мяса. Об этом он прямо сказал напарнику.
  
   - Нет, Серёжа. Если бы они хотели нас убить, то убили бы иначе. А так смотри - все кости у нас целые и внутренности вроде бы не сильно отбиты. Рабов обычно сразу не убивают - это экономически невыгодно. Мы с тобою еще поборемся за жизнь! Выживем, не впервой...
  
   * * *
  
   В темноте ледника Петрович преподал ему первые уроки выживания. Всячески подбадривая Сергея, он заставил его снять промокшую одежду, выжать и снова одеть. Преодолевая боль от нанесённых побоев, они до изнеможения делали физические упражнения, изо всех сил махали руками и ногами, чтобы согреться и высушить одежду на себе. Постепенно холод отступал.
  
   Из мешков с рыбой соорудили высокий штабель, на вершине которого, из мешковины, устроили что-то вроде постели. Там, под сводом потолка, температура воздуха была на несколько градусов выше. Петрович показал, как надо выгрызать из мороженых рыбин жирную печень и есть её сырой вместе с желчью - такая своеобразная пища, с его слов, очень быстро усваивалась и помогала успешно бороться с холодом. Сергей с удивлением узнал о том, что распространённое в быту правило: "нельзя спать на морозе, а то замёрзнешь" - абсолютно неправильно. Истязая себя бессонницей, человек обязательно рано или поздно уснёт от усталости и тогда смерть неизбежна. Надо чередовать согревающие упражнения с коротким сном - тогда холод сам разбудит и не даст замёрзнуть. Спать нужно в позе эмбриона, на боку, подложив согнутую в локте руку в область почек - такая поза обеспечивает минимальную теплоотдачу и позволит не получить тяжёлые простудные заболевания. Но самое главное - ни на секунду не давать себе расслабиться и до последнего шанса бороться за свою жизнь.
  
   Томительно тянулись часы в кромешной темноте. Как заведённые, они делали зарядку, грызли мороженую рыбу, по очереди забывались в тяжелой дремоте. Обычно несловоохотливый Петрович развлекал различными курьёзными историями из своей богатой биографии. Из этих рассказов Серёга понял, что раньше работал он в каком-то закрытом заведении спецом по выживанию в экстремальных условиях. Стажировался в джунглях, пустыне, тайге. Когда наступила пресловутая перестройка и перестали платить зарплату, он решил не возвращаться из очередной арктической командировки. Устроился по специальности в общинно-родовое хозяйство со странным названием "Стархэвен". Когда понял, как жестоко его обманули, было уже поздно...
  
  
   Глава 6. РЫБАЦКИЕ БУДНИ
  
   Дверь распахнулась и их окатило ослепительным белым светом.
   - Тю, ты смотри, а они и вправду не окочурились за двое суток! Сто баксов из-за них проспорил...
  
   Пленников выпустили из ледяной тюрьмы. Окружающая природа, озеро, и даже невзрачный балок после полной темноты сияли яркими и непривычными красками. Весь мир был добрым, родным и ласковым. Даже зловещие фигура охранников после пребывания в ужасном подземелье казались милыми и домашними. Сергей отчётливо понял, что если бы не Петрович, он бы уже давно превратился в замёрзший труп.
  
   Беззлобно наградив их пинками, бандиты улетели. В наказание им не оставили никаких съестных припасов. Впрочем, всё это казалось пустяками после освобождения из ледяного плена.
  
   - Ничего, Серёжа, ничего. Сети есть, лодка есть. Тундра прокормит, - успокоил Петрович. - А вот план выполнять надо, если жить собираешься и хочешь выбраться отсюда...
  
   Жить Серёга собирался, а выбраться из враждебной тундры хотел ещё больше, поэтому согласился с ним.
  
   Начались суровые рыбацкие будни.
   Утром первым обычно просыпался Петрович и будил своего напарника. По каким-то своим загадочным приметам он, не выходя на улицу, безошибочно угадывал время суток и какая их ждёт погода.
  
   Наскоро позавтракав изрядно надоевшей ухой, они плыли проверять сети, за ночь неизменно наполнившиеся рыбой. Самое удивительное было то, что улов был примерно всегда одинаков. Оказывается, больше, чем положено, рыбы в сеть попасть не может - застрявшие в ячее рыбины бьются и отпугивают других. Поэтому чем чаще проверять сети, тем богаче будет улов. Количество отборной рыбы в озере всегда поражало Сергея. Такого изобилия он никогда не видел. Казалось невероятным, что рыба никогда не кончалось, и он всерьёз опасался того, что скоро всё будет выловлено...
  
   Когда он поделился своими опасениями с Петровичем, тот рассмеялся:
   - Да нет, всё выловить невозможно... На Севере такие озёра как наше, называют проходными - они системой проток сообщаются с большой рекой. Сюда рыба заходит кормиться и отдыхать. Кроме того, ячея в наших сетях очень крупная, мелкая рыба свободно проходит сквозь нее, поэтому репродуктивность биоценоза не страдает... - и, заметив вытянувшееся лицо Серёги, пояснил: - Попросту говоря, мы своей рыбалкой абсолютно не мешаем рыбе плодиться и размножаться. Она была и будет, если ловить так как сейчас. А вот если не проверять регулярно сети, то рыба в них сдохнет и начнёт отравлять гниением воду. Могут начаться болезни среди рыбного царства, и оно вымрет.
   Наши хозяева не дураки, знают, где надо точки ставить и какой кому план назначать. И с браконьерством они тоже борются, если, не дай Бог, чего заметят... Своими методами борются... Суки...
  
   К обеду, закончив проверку сетей, они с потяжелевшей лодкой возвращались к балку.
   Сергей обычно оставался разделывать и сортировать добычу, а Петрович шёл готовить обед.
   Не смотря на то, что в рационе была одна только рыба, он умудрялся непостижимым образом разнообразить их стол. Выкапывал в тундре какие-то корешки и травы, готовил из них салаты и стряпал лепёшки. Рыбные блюда почти никогда не повторялись. Мимоходом умудрялся насобирать птичьих яиц или поймать утку. Когда пошли первые грибы, с питанием стало ещё лучше. С удивлением Сергей узнал, что в заполярной тундре ядовитых грибов вообще не бывает, а некоторые из них можно употреблять в пищу сырыми.
  
   Во второй половине дня они быстро проверяли ближние к точке сети, а потом, вместо отдыха, или коптили рыбу, или ремонтировали и обновляли постоянно рвущиеся снасти.
   На удивление, комары редко досаждали им. Место для точки было выбрано таким образом, что постоянно дующий вдоль берега ветер сдувал их. Но в лощинах и в кустах от комарья не было спасенья.
  
   Текли дни... Полярный день стал незаметно укорачиваться. Ночью уже наступали короткие сумерки. Сергей втянулся в работу, и она перестала тяготить его. Один раз прилетали хозяева и, убедившись в исправной работе, перестали посещать их...
  
  
   Глава 7. БАЙДАРКА
  
   Вечерами, когда выдавалась свободная минута, Петрович срезал длинные ветки тальника, придирчиво разглядывал их, подстругивал, распаривал в кипятке, и подсушивая над костром, придавал им при помощи верёвочек странные, одному ему известные формы овалов, колец, полудуг. Эти заготовки он любовно складывал в одно место, строго-настрого запретив трогать эти странные изделия. Уже привыкнув к своеобразной манере общения своего напарника, Серёга знал, что расспрашивать его о чём-либо бесполезно и не задавал лишних вопросов: придёт время - сам всё расскажет.
  
   Однажды утром Петрович попросил Сергея одного, без его помощи съездить проверить сети, сославшись на необходимость закончить одно важное дело.
  
   Полдня он провозился с мокрыми, тяжёлыми сетями, выпутывая из них полуторакилограммовых скользких чиров, змееподобных налимов и вредных щук, которые так закручивались в нитках, что достать их, не порвав ячеи, было невозможно. Всё это время Серёга сгорал от любопытства - какое важное дело могло появиться у товарища по несчастью, с которым они уже несколько месяцев прожили вместе в одной избе?
  
   Когда, усталый и мокрый, в лодке, полной бьющейся рыбы, он подплыл к балку, то ахнул от изумления: на деревянных козлах лежал каркас байдарки, мастерски связанный из гнутых веток при помощи капроновых нитей из распущенных старых сетей. Восхищённо разглядывая изящную конструкцию, Сергей, немного занимавшийся в школьные годы водным туризмом, вынужден был признать, что по форме обводов она гораздо совершеннее фабричных образцов.
  
   -Для чего нам байдарка? Лодки-"дюральки" что ли нет? А где оболочку для каркаса брать? - все эти вопросы непроизвольно вырвались у Серёги, забывшего про особенность Петровича не отвечать на вопросы до тех пор, пока он сам этого не пожелает. Тот же, оставаясь верным своей зловредной привычке, усмехнулся и что-то невнятно буркнул в ответ. Оставалось только ждать, когда Петрович сам раскроет свои очередные секреты...
  
   В один из ненастных дней, когда из-за сильного ветра и волн было невозможно проверять сети, они вдвоём, вооружившись большими рыбацкими иглами, сели шить оболочку для байдарки. В ход пошли куски брезента, старые куртки, обрывки плотной ткани и даже синтетическая мешковина. Весь этот тряпичный хлам по кусочкам сшивался между собой и крепился нитками прямо к каркасу. Ткань предварительно смачивали водой и тогда она после высыхания ровно, без морщин, натягивалась между прутьями, хотя от этого в швах появлялось множество довольно больших дыр. В некоторых местах приходилось поверху накладывать заплатки. Когда заглядывали изнутри байдарки на свет, она выглядела как решето. Сергей недоумевал как это матерчатое, дырявое сооружение сможет плавать, но исправно продолжал делать то, что ему говорил старший товарищ. Он уже неоднократно имел возможность убедиться в том, что всё касающееся тундровой жизни, у Петровича получалось на "отлично". За два дня странная тряпичная байдарка была готова.
  
   - Завтра, к вечеру, на воде испытывать будем... - сказал Петрович, ложась спать. Серёга не поверил, но это оказалось именно так...
  
   * * *
   На следующий день они действительно уже гоняли на байдарке по озеру, радуясь, как дети, её лёгкому быстрому ходу и управляемости. Секрет оказался простым: Петрович вынес из кладовки ведро старого вонючего говяжьего жира, который зимой использовали в качестве приманки в капканы для песцов. Жир разогрели на костре и за несколько часов пропитали оболочку снаружи и изнутри. Затем спустили байдарку на воду, чтобы определить, где сочится вода. Быстро залатали и пропитали жиром заново.
  
   Как всегда после удачно сделанного дела, Петрович разговорился:
  
   - Байдарка нам нужна для охоты на оленей. Без ружья лучше всего бить их на воде, а для этого нужна быстроходная посудина, на " дюральках" за ними не угонишься. Да и бить будем на реке, в шести километрах отсюда - как туда тяжёлую металлическую лодку тащить?
   Что бы мы делали, если бы жира не было, говоришь? Здесь много вариантов: можно дёготь из карликовой берёзки нагнать, можно рыбий жир натопить. В конце концов, в мышах и леммингах тоже есть жир, только вываривать его долго и муторно. Видал я байдарки из звериных шкур. Недолговечны они, возни много, а только на один сезон их и хватает. Ещё оболочку из полиэтилена некоторые делают, а клеить можно и горячей ложкой и обыкновенным скотчем, - плохонькая байдара получается, непрочная. Разовая лодчонка, но в безвыходном положении может сгодиться...
  
   - Скажи, Петрович, а разве нельзя поставить какие-нибудь петли или капканы на оленей? Обязательно их на воде надо бить?
  
   - Нет, нельзя, таким образом мы сможем поймать во время хода двух-трёх оленей - и всё.
   После этого наши места стадо за три версты обходить будет, на тропах запах страха и смерти останется. Что за запах такой, спросишь? Раненое или испуганное животное особый запах выделяет, который отпугивает других. А держится этот запах неделями, и олени чуют его...
  
  
   Глава 8. ОХОТА НА ОЛЕНЕЙ
  
   Когда на смену полярному дню пришли белёсые августовские ночи, Петрович поставил у входа несколько пустых вёдер, наказав Сергею мочиться только в них.
  
   - Чем больше у нас мочи будет, тем лучше... - туманно пояснил он.
  
   Осенью рыбы в сети шло намного больше, и Сергей с Петровичем порой не успевали за день проверить все сети и обработать добычу. План по заготовке они давно перевыполнили, но Петрович говорил, что в середине зимы бывают малорыбные месяцы, а спрос с них будет один: помесячный план не выполнили - жди опять неприятностей...
  
   - Еще надо заначку для себя сделать и рыбу запрятать, а то приедут хозяйские шестёрки, заберут всё, голодать придётся, - рассуждал многоопытный Петрович.
  
   Спина и плечи болели от вёсел, сетей и тяжёлых кулей с рыбой. Руки, постоянно мокрые, ныли от холодной воды и распухали до такой степени, что пальцы не могли сгибаться без боли. Багрово-красные, они свисали из рукавов, и издали больше всего напоминали две рачьи клешни. После работы рыбаки едва доползали до нар и, распластавшись на них, впадали в тяжёлое забытье. Между тем, Петрович вместо отдыха иногда находил в себе силы подниматься на окружающие холмы, где подолгу осматривал горизонт, зачем-то щупал мох, подбрасывал вверх пучки сухой травы и внимательно смотрел, как они летят по ветру.
  
   Однажды после всех этих загадочных действий он позвал Серёгу с собой, и они стали заниматься странными, непонятными и загадочными делами: на ветки кустов развешивали старое тряпьё, срубали кустики карликовой берёзки и втыкали их рядом. В других местах натянули на ветки обрывки старых сетей.
  
  
   В этот раз Петрович снизошёл до того, что бы пояснить свои колдовские действия:
   - Установился северный ветер, который будет дуть не меньше недели и принесет с собой первые заморозки. После них окончательно исчезнет комарьё, и стада диких оленей начнут кочевать на юг, где снега меньше и наст не такой твёрдый. В лесотундре зимой им легче мох-ягель из-под снега копытить. Ходят олени по тундре не как попало, а по тропам, которые натоптали не за одно десятилетие. Ты уже убедился, что в тундре полно таких мест, где даже олень не пройдёт. Тропы оленьи сходятся и вновь расходятся, обходя непроходимые места и препятствия с различных сторон, но в целом ведут в одном направлении. Наша задача отсечь другие тропы и направить стадо в нужную сторону. А направить нам их надо к излучине реки, которая в форме подковы. Там-то мы их и возьмём. Всё просто...
  
   Вечером, уже в сумерках, Петрович взял два ведра с мочой и, привязав к поясу кусок верёвки с тряпкой на конце, молча отправился за дальние холмы. Заинтригованный Серёга пошел следом и с вершины холма стал наблюдать за странными действиями своего напарника. Казалось, что тот сошёл с ума: обмакивая тряпку в мочу и распустив веревку, Петрович какими-то странными зигзагами бегал по тундре.
  
   Спустя два часа Петрович, усталый, вернулся в балок с пустыми вёдрами и, заметив удивлённый взгляд Серёги, рассмеялся:
  
   - Точно подумал, что я с ума сошёл. Дело в том, что диким северным оленям в рационе не хватает соли. От этого они с удовольствием слизывают мочу любого животного, часто едят несвойственную им пищу - леммингов - и делают всё, лишь бы получить частицы соли. Поэтому запах человеческой мочи оленей одновременно приманивает и отпугивает. Как зачарованные, они тянутся к нему, но, одновременно боясь, идут по наиболее заметным тропам, плотнее сбиваясь в стадо. Что нам, собственно говоря, и надо. Сегодня или завтра придёт стадо, обязательно придёт.... Теперь только ждать и молить, чтобы погода не изменилась. Не дай Бог, подует южак, тогда олень будет топтаться на месте!
  
   * * *
  
   - Вставай! Вставай, Серёжка! Олень пошёл! - прервал сладкий утренний сон шёпот Петровича. Мигом проснувшись, Серёга выскочил из жилища.
  
   Уже светало. Небо было прозрачно и глубоко, каким оно бывает только на севере. Бледные и мелкие пятна звёзд почти не выделялись на светлом небосклоне, слабой розовой полоской алел восход.
  
   -Тихо. Слушай ... - прошептал Петрович.
   Лёгкий порыв утреннего ветерка донёс странные, едва слышные звуки: свиное похрюкивание и лёгкий костяной стук.
   - Это олени хрюкают, как поросята, и рога об рога в стаде стучат, - пояснил ему напарник происхождение звуков. - Стадо идет! Берём байдарку, и пошли быстрее. Только тихо.
  
   Взяв лодку на плечо, они захватили вёсла, самодельные копья, сделанные накануне из рыбацких ножей, и почти бегом пошли куда-то в противоположную сторону. Удивительным образом Петрович легко находил дорогу в сплошном кустарнике, и шли они по непроходимым зарослям довольно быстро. Приглядевшись, Сергей заметил, что в зарослях тальника оказалась заранее прорубленная тропа, и в очередной раз восхитился предусмотрительностью напарника.
  
   Шли долго. Порой казалось, что они заблудились в густом кустарнике, который местами был выше человеческого роста, и ходят кругами. Когда в очередной раз остановились отдохнуть, Петрович снисходительно пояснил:
  
   - Нам верхами по холмам идти нельзя - вспугнём стадо. Вот и приходится петлять по зарослям. А путь этот я заранее приметил и прошел не на один раз. Скоро уже к реке выйдем. Недалеко осталось.
  
   Неожиданно Петрович сделал рукой знак остановиться, и они аккуратно положили свою ношу на землю. Серега, стараясь не шуметь, подошёл к нему. Впереди в утренней тишине расстилалась тёмная водная гладь. На полуострове, образованном широкой излучиной реки, прямо напротив них копошилась непонятная серая масса. Присмотревшись, он неожиданно разглядел, что эта масса сплошь состоит из оленьих тел, теснящихся друг к другу и одновременно пасущихся на крошечном пятачке тундры.
  
   - Ну, теперь нам надо только ждать, когда они через реку поплывут, - шептал ему на ухо Петрович, - назад, надеюсь, не пойдут. Северный олень странное животное. В нём настолько развит стадный инстинкт, что они постоянно стараются быть как можно ближе к вожаку, вот и толкаются до того, что стук рогов их издалека слышен. Без стада одинокий олень - безвольное существо, почти не борющееся за свою жизнь. Поэтому отбиться от стада для них означает гибель. Очень редко встречаются олени-одиночки, но это - исключение из общего правила. Гораздо чаще встречаются небольшие кучки в тридцать - пятьдесят голов. Бывают стада от пятисот до нескольких тысяч. В основном все они кочуют практически вместе, в одно время и в одном направлении. Это характерно только для северного оленя, другие породы ведут себя совсем иначе. Кстати, такое огромное, передвигающееся по определённому маршруту стадо дикого оленя - уникальное явление, подобного которому нет нигде в мире, кроме как на Таймыре. Точной численности никто не знает, предполагают, что около полутора миллиона особей... Может, больше, а может, и меньше уже стало. Любителей оленины слишком много развелось...
  
   Прошло несколько часов. Стадо продолжало пастись на полуострове, и Серёга задремал, лежа в кустах. Проснувшись от толчка, он увидел, что половина стада уже зашла в воду и плывёт к противоположному берегу.
  
   - Быстрее в лодку и греби прямо на них! - скомандовал Петрович.
  
   * * *
  
   Байдарка стремительно неслась по казавшейся чёрной воде. Светло-серые пятна оленьих спин быстро приближались. Метров за сто олени заметили их и резко повернули в сторону, но было поздно. Настигнув ближайшую жертву, Петрович, с силой размахнувшись, глубоко воткнул копьё в спину. Олень перестал плыть и повернул голову, увенчанную ветвистыми рогами, в сторону преследователей. Огромные, непередаваемо грустные глаза с немым укором посмотрели в последний раз на Сергея, и исчезли под водой. Этот взгляд до такой степени потряс его, что вёсло в руках замерло и повисло в воздухе. Туша всплыла из воды на боку и закачалась на мелких волнах.
   - Ну, что остановился? Давай, давай греби на других! Этот уже никуда от нас не уйдёт! - оглянувшись, закричал Петрович, - Обходи стадо по кругу, не давай им выйти на берег!
  
   Неожиданно в Сергее проснулись какие-то первобытные инстинкты, и азарт охоты охватил его. Возле следующего оленя всё повторилась, с той разницей, что копьё попало в шейную артерию, и фонтан крови окрасил воду. Дальше последовал третий, четвертый олень... Копьё застряло у него между рёбер, древко сломалось. Петрович схватил другое и продолжал бойню...
  
   Наконец стаду удалось прорваться к берегу, и оно в считанные секунды исчезло на берегу. На воде осталось плавать девять оленьих туш. Некоторые из них были только ранены, но не пытались уплыть, и лишь печально смотрели на приближающуюся байдарку. Петрович, перегнувшись через борт, хладнокровно брал их одной рукой за рога и, изловчившись, ловко перерезал ножом горло. Чёрные влажные глаза, из которых с непередаваемый тоской сквозил смертельный ужас, подергивались поволокой и начинали тускнеть. От захлёбывающегося храпа перерезанной гортани пробирал мороз по коже. Один раз Сергею даже показалось, что он увидел в оленьих глазах слёзы.
  
   Маленький оленёнок с малюсенькими бугорками непрорезавшихся рожков, словно Бэмби из диснеевского мультфильма, продолжал бесстрашно плавать в красной от крови воде возле своей мёртвой матери. Выразительные черные глаза в обрамлении пушистых ресниц с мольбой и надеждой смотрели на людей. В глубоких зрачках отражались облака, небо и два страшных чудовища - убийцы. Его постигла та же участь. Безжалостная сталь ножа с размаху рассекла бархатистую шкурку, голова безвольно запрокинулась, послышался предсмертный хрип, и через несколько секунд изящное и трогательное существо превратилось в безжизненный комок мокрой шерсти, плавающей на воде. На глазах у Серёги навернулись слёзы...
  
   Похоже, что и Петровичу его работа не очень нравилась. Добив оленей, он устало опустил руки и угрюмо буркнул:
   - Мало добыли. Через несколько дней придётся повторить охоту...
   - Мало девяти оленей!?
   - А ты посчитай. В одном олене без шкуры, рогов и копыт весу не более тридцати-сорока килограммов будет. Откинь вес костей, и получится не более двадцати пяти килограммов с одной туши. Нам с тобой в зиму на двоих, при нашей бескормице, не менее двух килограмм в день надо. Вот такая арифметика получается. Ну, хватит болтать. Надо ещё вытащить туши из воды, выпотрошить, пока парное мясо не завонялось, шкуры снять и в ледник перенести. До вечера управиться бы...
  
  
   Глава 9. ПОДГОТОВКА К ПОБЕГУ
  
   В октябре установился плотный снежный покров и ударили морозы. Световой день стремительно укорачивался. Солнце уже почти не появлялось. Надвигалась Великая Полярная Ночь - самое страшное и суровое время года. Не всем живым существам в тундре повезет и удастся пережить эту пору. Поэтому все, кто мог, давно улетели или откочевали на юг. Остались только неугомонные, страшно любопытные и надоедливые песцы, огромные полярные зайцы да белые куропатки. И люди, которых насильно завезли и оставили здесь, а бежать некуда и невозможно....
  
   Песцы были настоящим бедствием для рыбаков. Последние годы на них перестали охотиться - песцовый мех вышел из моды, обесценился и стал никому не нужен. Белых разбойников развелось огромнейшее количество. Стоило что-нибудь оставить на улице, как это тотчас становилось их добычей. Утаскивали и сжирали они буквально всё - забытые рукавицы, куски ткани и шкуры, подбирались к запасам рыбы и мяса. Петрович несколько раз ставил для острастки капканы, но помогало это ненадолго.
  
   Работы было много - необходимо было переустановить сети для подлёдного лова в более глубокие места; опустить их на дно, чтобы не вмерзали в лёд; вырубить широкие проруби для проверки сетей...
  
   На всякий случай они ходили заготавливать кустарник для топлива. Петрович не без оснований предполагал, что хозяева запросто могут забыть завезти уголь. Только сейчас до Сергея дошло, почему их балок был маленьким, тесным, с низким потолком - для обогрева такого помещения требовалось минимальное количество дров и угля. Из этих же соображений окно и дверной проём были непривычно маленькими. А для чего сделан огромный тамбур и почему двери открываются вовнутрь, он понял только тогда, когда после несильной пурги они больше двух часов откапывались, чтобы выйти наружу.
  
   С помощью Петровича Сергей начал готовиться к побегу. План был прост: в конце марта, после окончания полярной ночи, потеплеет и станет светло. Пурги к тому времени занесут и сравняют с поверхностью непроходимые кустарники. Тундра превратится в одно безжизненное снежное поле, покрытое плотном снежным настом. По нему Сергей пойдёт на юго-восток. Примерно через шестьсот километров он должен упереться либо в огромное озеро, неподалеку от которого находится большой город, либо в крупный речной порт на Енисее. Промахнуться невозможно. Что делать и как жить дальше в этих населённых пунктах, он будет решать сам.
  
   Дело за малым - подготовиться и пройти это расстояние. Но путь окажется гораздо длиннее - снежная пустыня и зимой полна различных препятствий, которые придётся обходить.
  
   Несмотря на недостаток времени, несколько часов в день они посвящали подготовке.
  
   При свете коптилки, сделанной из консервной банки и наполненной вонючим рыбьим жиром, Петрович выстругивал из доски лыжи, распаривал в воде и выгибал. Из второй пары лыж, которая одновременно являлась запасной, сконструировал что-то вроде саней - грузовые нарты. Сергей под его руководством перекраивал и шил себе походную одежду, облегчённый спальный мешок из оленьих и песцовых шкур. Оставив свою привычку ничего не объяснять, Петрович подробно и досконально рассказывал Серёге о всех мелочах и особенностях перехода по зимней тундре. Впрочем, мелочей в подобном деле не было.
  
   Сергею придётся всё снаряжение и продукты тащить на себе. Длительные переходы плохо совместимы с поиском и добыванием пищи. Всё преимущество и спасение в скорости. К тому времени, когда его спохватятся и начнут искать, он должен будет пройти большую часть пути. Останавливаться придётся только для того, чтобы немного отдохнуть и поспать. При этом не следует впадать в другую крайность - без полноценного отдыха он вскоре выдохнется и не сможет идти. Необходимо соблюдать жесточайший график, который они рассчитают таким образом, чтобы по мере убывания запаса продуктов увеличивалась длина переходов. Всё это, и много другое, было теорией.
  
   В декабре начались занятия на практике, благо для учёбы не надо было далеко ходить.
   Серёга учился ставить самодельную палатку при штормовом ветре, строил из снежных кирпичей ветрозащитную стенку, совершал тренировочные 15-20 километровые переходы, во время которых подгонялось и совершенствовалось снаряжение.
  
   В очередной раз восхитился Сергей обширнейшими познаниями Петровича и понял, что без его помощи побег был бы невозможен.
  
   Выбрав удобный момент, он задал своему учителю давно мучивший его вопрос:
  
   - Слушай, Петрович, а почему бы тебе тоже не пойти вместе со мной?
  
   В ответ тот хитро прищурился:
   - Ну, скажем так, мне и здесь пока что нравится... А что? Свежий воздух, физическая работа, здоровое свежее питание - что ещё надо, что бы встретить старость? Захочу уйти, мне это в любое время несложно сделать. Я вольная птица... Кроме того, ты у меня уже третий будешь, кого я в путь снарядил. Судя по всему, успешно добрались. Если бы попались, то меня уже не было бы в живых.
   А так хозяева довольны - план выполняем. Сверхприбыль идёт. Мы с тобой успешно опровергаем постулаты политэкономии о том, что рабский труд не выгоден. Что ещё надо? Вот только с напарниками не везёт - всё исчезают куда-то... Весной, наверное, новенького привезут...
  
  
   Глава 10. ПОБЕГ
  
   В делах и заботах незаметно прошла полярная ночь. Новый год встретили чисто символически - даже многоопытный Петрович запутался в числах и не мог точно сказать, когда же тот наступил.
  
   Огромным событием стал момент, когда, в середине февраля, впервые за долгие зимние месяцы, они увидели над заснеженным горизонтом краешек багрового солнечного диска. Этот миг означал, что Великая Полярная Ночь закончилась и близится долгожданный Полярный День. Ненавистная надоевшая тьма и полумрак медленно, но отступают. Теперь всё быстрее и быстрее начнёт наступать Свет, и не за горами то время, когда вокруг станет светло, тепло и зелено.
  
   В этот день запасливый Петрович извлёк из тайника початую бутылку водки, и они с шиком отметили великий праздник всех северных народов - праздник Солнца.
  
   В конце февраля пришел тракторно-санный поезд - десяток разнокалиберных гусеничных тракторов с санями, в сопровождении нескольких вездеходов. У них забрали весь годовой улов рыбы, оставив взамен уголь и припасы. Особенно тягостное впечатление на Сергея произвели грязные, испачканные мазутом работяги, прикованные цепями к тракторам, и сытые, пьяные рожи бандитов в комфортабельном вездеходе.
   В бессильной злобе сжимал он кулаки, но ничего поделать не мог - из полуоткрытых вездеходных люков за ними бдительно наблюдали автоматные стволы. Вышколенная и опытная охрана, даже пьянствуя, не забывала про службу.
  
   * * *
  
   Ранним мартовским утром Сергей отправился в путь. Расставание прошло буднично и без пафоса. Петрович дал последние напутствия, поправил ремни поклажи на нартах, обнял на прощание и поспешно скрылся в балке.
  
   Направление указывала стрелка самодельного компаса, мастерски изготовленного из расплющенной иглы, помещённой в деревянный футляр. Стекло заменяла полиэтиленовая плёнка. Помня указания Петровича, что в северных широтах магнитное склонение в отдельных местами может достигать тридцати градусов, Серега время от времени сверял свой курс по солнцу.
  
   Твёрдый как бетон снежный наст гулко поскрипывал под лыжами. Нарты с увесистой поклажей, в которые он был запряжён, легко скользили следом за ним...
  
   За пазухой лежала литровая пластиковая банка с широким горлом, набитая снегом. Через несколько часов от тепла тела снег должен был растаять, и таким образом получалась драгоценная влага, которой можно смочить пересохший рот. В снежной пустыне при интенсивной физической работе смерть от обезвоживания организма не менее реальна, чем в африканской Сахаре. Если сосать снег или лёд, то этой воды не хватит даже на несколько дней. Растапливая его собственным теплом, можно продержаться неделю, от силы две. Рано или поздно человек погибнет в снегах от жажды. Единственный способ получить достаточное количество влаги - животворное действие огня.
  
   Идя по тундре, Сергей усердно собирал любые кусочки древесины и веточки кустарников, попадавшиеся ему по пути, тщательно складывая их за пазуху или на нарты. Вечером, на отдыхе в палатке, он начинал священнодействовать. Установив крохотную горелку, сделанную из консервной банки, стругал ножом мельчайшие стружки, из которых рождался крохотный огонёк. На этом миниатюрном костерке через тридцать-сорок минут кропотливой работы по поддержанию пламени можно было получить кружку тепловатой воды. Огромным удовольствием было запить этой жидкостью пеммикан - смесь жареной муки, сушеного оленьего мяса и жира, залезть в уютный спальный мешок и забыться в блаженном сне.
  
   * * *
  
   Благодаря урокам Петровича переход проходил размеренно и гладко, без всяких эксцессов.
  
   Каждое утро Сергей быстро сворачивал свой крошечный лагерь, если была возможность, сверял направление по утренним звёздам и шел на юг. Почувствовав усталость, на несколько минут присаживался на нарты, жевал безвкусный пеммикан для поддержания сил, делал несколько глотков воды и продолжал путь.
  
   К его удивлению, снежная пустыня не была везде одинаковой - ему часто встречались глубокие каньоны ручьёв, крутые склоны холмов, равнины замерзших озёр. По мере сил он старался избегать открытых пространств и, по совету Петровича, старался не оставлять следов. В местах, где снежный покров отчётливо пропечатывал его лыжню, он намеренно шёл в другом направлении, стараясь запутать следы. Опасность быть пойманным или подстреленным местными жителями была очень реальной.
  
   Путешествие проходило настолько гладко, что Сергей перестал сомневаться в благополучности его исхода. Мысленно он уже прикидывал, когда, примерно, окончится его странствие, и думал о том, как обустроить свою жизнь в городе...
  
  
   Глава 11. НАЛЕДЬ
  
   Тот день начался как обычно и не предвещал ничего плохого. Утром Сергей, не вылезая из спального мешка, попил тепловатой водички, натаявшей за ночь от тепла его тела, пожевал кусок сушёной оленины. Судя по несильным порывам ветра, трепавшим палатку, погода была нормальная, ходовая. Портянки, которые он для просушки обматывал на себя, были теплыми и не очень влажными. Валенки, обшитые кожей и брезентом, лежали в спальном мешке, для того чтобы за ночь они не превратились в ледяные глыбы. Один раз Сергей, сильно устав, позабыл положить их в спальник и потерял полдня, пытаясь отогреть обувь. В результате всё-таки пришлось надевать их полузамёрзшими, что едва не кончилось трагедией. Во время движения ноги отчаянно мёрзли и он, не без оснований, опасался того, что может получить серьёзные обморожения. К счастью всё обошлось...
  
   Осторожно, пытаясь не задевать скаты палатки, на которых толстым слоем намерзла изморозь, Сергей обулся, натянул верхнюю одежду и выполз наружу. Взглянув на солнце, определил время - около семи часов утра. По тому, как быстро заледенели влажные рукавицы и по пощипыванию щёк прикинул, что температура воздуха гораздо ниже тридцати градусов. Привычно снял палатку, тщательно отряхнул её от снега и инея, примотал к нартам поверх всей остальной поклажи. Надел рюкзак, впрягся в специальную упряжь. В путь!
  
   В середине дня вышел к большому озеру, поверхность которого покрывал плотный снежный наст, лежащий поверх льда. Идти сразу стало легче. Небольшие волнообразные снежные заструги почти не мешали движению и позволяли без компаса прекрасно держать направление, ориентируясь на угол, под которым они пересекались лыжами. Засмотревшись на маленькие застывшие волны из снега, Сергей не заметил, как их цвет едва уловимо изменился на более тёмный. Когда вместе с лыжами выше колена
   ухнул в воду, было поздно...
  
   Он попал в наледь - а это одна из самых страшных опасностей, подстерегающих путников в зимней тундре.
  
   * * *
  
   Это необычное явление характерно для промороженных водоёмов Заполярья. Точное происхождение наледей неизвестно. В их формировании большую роль играют подземные воды и различные течения. В общих чертах всё выглядит так: полутораметровая толща льда своим весом давит на воду. Где-то в ледяном панцире появляются трещины, и вода выступает наружу. Образуется лужица, поверх которой мгновенно намерзает тонкая ледяная корка. Вода натекает вновь и вновь застывает. В результате получается своеобразный слоёный пирог, толщиной от нескольких десятков сантиметров до метра, состоящий изо льда, снега и воды. Коварство наледей заключается в их непредсказуемости. Заметить их под снегом очень трудно, практически невозможно. Они могут за несколько часов появиться на поверхности рек, озёр и также внезапно исчезнуть, превратившись в обычный ледяной покров. Провалиться зимой в это адское ледяное болото - смертельно для любого живого существа.
  
   Оказавшись в ледяной ловушке, Сергей растеряно оглянулся. Сани-нарты наполовину утонули в ледяном месиве и безнадёжно застряли. Влага ощутимыми ледяными струйками затекала в валенки. Чёрная вода, выступившая поверх снега, парила. Он попытался двинуться вперёд, но ступни, прикованные креплениями к лыжам, остались на месте. Пришлось, опустив руки до плеч в воду, отстёгивать крепления и вытаскивать лыжи на поверхность. Зажав их под мышками, с трудом вытаскивая ноги из вязкой ледяной каши, двинулся вперёд. Через десяток метров наледь кончилась, и подошвы ощутили твёрдый наст. Смертельный холод железными клещами начал схватывать руки и ноги. Паника охватила его. Сергей явственно представил, как через какое-то время его ладони и ступни превратятся в куски холодного, бездушного льда, на смену острой боли от холода придёт полная потеря чувствительности. Мороз быстро дойдёт до самого сердца и остановит его. Это была гибель.
  
   Вспомнилась холодная тюрьма в леднике, уроки Петровича и слова о том, что нельзя сдаваться, пока есть хоть какой-нибудь шанс. Подбадривая себя этими воспоминаниями, выбиваясь из последних сил, он бесцельно ковылял вперёд по ледяной пустыне. Бесполезные лыжи мешающие идти, пришлось бросить. Пытаясь сохранить последние крохи тепла и не дать холоду сковать конечности, старался на ходу как можно сильнее шевелить пальцами ног и рук. Явно ощущалось, как ногти начали скрести по льду, образовавшемуся внутри рукавиц и валенок. Мокрые брюки и рукава всё сильнее обледеневали и с хрустом еле сгибались в суставах. Валенки, наполненные водой, облепленные снегом, весили не один десяток килограммов, и с каждым шагом становились всё тяжелее. Вскоре они превратились в огромные ледяные глыбы, которые стало невозможно оторвать от земли...
  
   Неожиданно внимание Сергея привлекли непонятные предметы на противоположном берегу озера. Приглядевшись, он увидел, что это несколько брёвен, торчавших из-под снега. Как они попали сюда, в безлесье, было неясно. Возможно, это были остатки бывшего лагеря геологов или следы проезжавших мимо вездеходчиков.
   Иногда в тундре встречаются непонятные предметы, объяснить появление которых бывает совершенно невозможно... Как бы там ни было, реальный шанс на спасение появился. Брёвна - это дрова, из которых можно разжечь костёр. А огонь это жизнь!
  
   Казалось, что до кучи брёвен было не более километра, но это расстояние предстояло ещё пройти. Не в силах больше шагать в тяжеленных валенках, Сергей пытался ползти. Получалось плохо. Руки, на которые он пытался опереться, проваливались в снег, и ему удавалось продвинуться лишь на несколько десятков сантиметров. Пальцы ног уже потеряли чувствительность и вмёрзли в лёд внутри обуви. С руками было немного легче. Он уже давно выбросил заледеневшие рукавицы и натянул на ладони длинные рукава куртки. Время от времени перекатывался на спину и отогревал руки, засунув их через пояс брюк в пах - самое тёплое место на его теле. Именно так учил его поступать в подобных случаях Петрович, и в очередной раз Сергей с благодарностью вспомнил его уроки.
  
   До спасительных брёвен оставалось ещё несколько сотен метров, когда Сергей полностью выбился из сил. Наступило тупое безразличие, и ползти стало лень. Лёжа на снегу, бездумно смотрел на белёсое низкое небо. Холод уже почти не ощущался. Незаметно подкралось то самое странное дремотное состояние, граничащее с обмороком и полусном, какое обычно ощущают на морозе сильно уставшие люди ...
  
   * * *
  
   ... Неслышными шагами к нему подошёл Петрович и, наклонившись над ним, спросил:
  
   - Ну что ж ты, Серёженька, так рано сдался-то? Ведь есть, есть у тебя ещё шансы. Надо бороться. Ты не имеешь права замёрзнуть здесь. Если останешься лежать в тундре, то кто отомстит бандитам? Я жду и надеюсь на тебя!...
  
   * * *
  
   ... Сергей вздрогнул и очнулся от забытья. Позёмка успела наполовину занести его тело. Неподалеку нетерпеливо тявкнул почти незаметный на белом снегу пушистый и нарядный песец. Больше ни одной живой души рядом не было. Неожиданный прилив ярости вернул силы. Нет, он выживет назло всем, доберётся до города и придумает как разобраться с фирмой "Стархэвен", которая так легко распоряжается людскими судьбами! В его сознании словно что-то перевернулось, и он явственно осознал цель, к которой должен стремиться - месть бандитам. А для этого надо выжить. Выжить!
  
   Извиваясь из последних сил, местами перекатываясь по снегу, он полз и полз вперёд. Вот наконец-то и спасительные брёвна. Когда Сергей лихорадочно разгрёб снег вокруг одного из брёвен, то с облегчением убедился в том, что лежат они на крупной прибрежной гальке. Это было добрым знаком - значит, будущий огонь не провалится сквозь снег и не потухнет от этого.
  
   Впереди предстояла нелёгкая задача - разжечь из брёвен костёр. Вспомнились слова Петровича: "... Запомни, Серёжа, таёжную мудрость - чем медленнее ты будешь разжигать костер, тем скорее он разгорится...".
  
   Рискуя поранить замёрзшие руки, он с остервенением строгал древесину, отщипывал мелкие лучины, опять резал и откалывал щепки. Через полчаса возле бревна образовалась большая куча стружек. Борясь с желанием немедленно зажечь огонь, Сергей, зная как быстро прогорит древесная мелочь и какую большую температуру нужно создать, чтобы загорелась промёрзшая древесина, продолжал строгать и строгать...
  
   Убедившись в том, что стружек достаточно, он приступил к другой, не менее ответственной операции - сложить несколько брёвен таким образом, чтобы в пространстве между ними образовалась тяга и, разгоревшись, они поддерживали бы огонь, разогревая друг друга. Так учил Петрович, хотя Сергею в своё время было непонятно, зачем ему надо знать, как разжигать большие костры в безлесье. А вот сейчас эти знания пригодилось. Спасибо тебе, Петрович!
  
   Лёжа на боку и закрыв своим телом от ветра будущий костёр, Сергей осторожно чиркнул отогретой под мышкой дешёвой газовой зажигалкой. В специальном кармане у него были зашиты в одежду и спички в непромокаемой упаковке, но Петрович не рекомендовал ими пользоваться без крайней нужды. Желтенький огонёк весело побежал по тонким стружкам, распространяясь на более толстые щепки. Через несколько минут огонь стал потрескивать и весело загудел. Пахнуло живительным теплом, по которому тело так истосковалось за недели пути. Но расслабляться было рано. Надо было ещё с наветренной стороны построить ветрозащитную стенку - иначе тепло будет уноситься порывами ветра. Выпилив из снежного наста снежные кирпичи, он быстро расставил их полукольцом вокруг костра. Сразу стало тепло и уютно. Постелив под себя куртку, Сергей сел и стал пытаться оттаивать ледяные глыбы валенок на ногах...
  
  
   Глава 12. АМПУТАЦИЯ
  
   Когда ледяная портянка с хрустом оторвалась от ступни, больше всего Сергея поразила неестественная белизна пальцев. Он осторожно прикоснулся к ним рукой, то ничего не почувствовал. Ощущение было такое, словно дотронулся до куска льда. Осторожно постучал по ним рукояткой ножа и услышал глухой деревянный звук. Пальцев ног у него больше не было...
  
   Петрович дал ему подробные и исчерпывающие инструкции на этот случай. Живые клетки тканей разорваны микроскопическими кусочками льда. Они уже никогда не восстановятся. Нервные окончания заморожены и ничего не чувствуют. Если ему удастся отогреть свои ноги, то пальцы превратятся в мертвые, гниющие и гноящиеся куски мяса. Чем больше площадь поражения, тем вероятнее смерть от гангрены. Выход только один - пока нет болевой чувствительности, нужна срочная ампутация! Как только он отогреет ноги, обрезать замороженную плоть станет невозможно - нервы вновь приобретут способность воспринимать боль, его ждёт потеря сознания от болевого шока или даже смерть. Все рассказы о том, что кто-то умудрялся отрезать на себе живые ткани без наркоза - не более чем сказки. Действовать предстояло решительно и без промедления.
  
   Сергея передёрнуло от мысли о том, что ему предстояло сделать... Трясущимися руками достал нож и с ужасом взглянул на тусклое стальное лезвие. Тошнота подступила к горлу, голова закружилась ...
  
   Обречённо смотрел он на равнодушное тусклое полярное небо, затем перевёл взгляд на уходящую до горизонта снежную пустыню. Ветер с тихим завораживающим шелестом нес снежную позёмку. Тундра вдруг показалась Сергею живым, холодным и беспристрастным существом, с издёвкой смотрящим на жалкого червеобразного человека корчащегося на её теле...
  
   Нет, так просто его не взять!
   Стараясь не медлить, Сергей подложил под стопу камень, наставил нож на пальцы ноги и резко ударил по нему крупной галькой. Лезвие наполовину углубилось в замороженную ткань. Удар получился недостаточно сильным. Отрешённо смотрел он на сталь, застрявшую в замороженной коже. К изумлению, боли никакой не чувствовалось. В странном забытье, словно это делал кто-то другой, вновь замахнулся булыжником.
  
   Пальцы, словно чужие, мягко отпали в сторону. С удивлением, граничащим с ужасом, посмотрел на них. Секундой назад это была его плоть, а сейчас белые обрубки валялись в стороне и уже не принадлежали ему. Крови не было. В том месте, где только что были его пальцы, розовело мясо и белели обрубки костей. Преодолевая тошнотворную слабость, со странным остервенением и злобой ковырял ножом мороженую плоть, пока не стало больно и не показалась кровь. Холодный пот выступил на спине. Стиснув зубы, вырезал из суставов торчащие осколки костей, прикрыл зияющие раны лоскутами кожи и крепко забинтовал их разорванной футболкой.
  
   С непонятным воодушевлением повторил операцию на второй ноге...
  
   Тело сотрясала крупная дрожь. Чувствовалась страшная усталость и озноб. Боли в ногах почти не было, и он испытывал странное облегчение. Вновь незаметно подкрался тяжёлый сон...
  
   * * *
   ... Петрович, пристально глядя ему в глаза, говорил:
   - Молодец, молодец, Серёжка! Ты всё сделал правильно, как я тебя учил. Я верю в тебя! А сейчас думай, думай, как тебе выжить...
  
   * * *
  
   ...Сергей очнулся. Костёр прогорал... Ноги, отогреваясь, начинали наливаться болезненным и пульсирующим огнём. Тоскливо оглядел он враждебную заснеженную гладь озера, крутой противоположный берег, изрезанный оврагами. Мысли опять вернулись к бревнам, которые на время продлили ему жизнь. Откуда они здесь? Может, кто-то завозил их как топливо и бросил неподалёку? А если где-то рядом балок? Петрович в своё время рассказывал ему, как надо выбирать место для строительства жилья в тундре. Эта местность могла бы подойти для этого. Надежда проснулась вновь. Сергей попытался угадать, где могли бы люди построить избу. Скорее всего, в той долине, где ручей впадает в озеро. А может, в соседней ложбинке?
  
   Шанс найти балок был один из тысячи, но он обязан использовать его, для того чтобы выжить. Надо искать. В какую сторону идти? Как передвигаться, если малейшее прикосновение к ступням ног причиняет невыносимую боль? Огонь сможет согревать его ещё час, полтора - не более. После того, как брёвна прогорят, наступит неминуемая смерть...
  
   Пока есть обжигающее тепло костра, надо готовиться к последнему переходу. Лучше замерзнуть в движении, чем у угасшего огня. Стараясь не смотреть на свои пальцы, валяющиеся рядом в снегу, Сергей разорвал рубашку и осторожно поверх старой повязки ещё раз забинтовал ноги. Надеть обледеневшие валенки было невозможно - подтаявший от тепла костра лёд вновь замерз внутри обуви. Он отрезал ножом рукава куртки и, натянув их на ноги, закрепил с помощью полосок материи. Вместо рукавиц тщательно обмотал руки кусками ткани, отрезанными от пустого рюкзака. Чтобы удобнее было ползти, он догадался взять крупные щепки и опираться на них при движении.
  
   В путь!
   Пусть будет что будет... В последний раз взглянув на тёплые угли костра, уютный, защищённый от пронизывающего ветра бивуак, Сергей решительно пополз в сторону ручья, впадающего в озеро...
  
  
   Глава 13. ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ
  
   Время замедлило свой бег. Снег, скрипя, проминался под тяжестью тела. Склон берега казался бесконечным. Снежинки перед глазами наливались багрово-красным цветом и гасли. Как заведённый механизм, Сергей двигался вперёд. Что впереди? Смерть или спасение?
  
   Когда он выполз на взгорок и в долине ручья увидел чёрную точку балка, то не сильно удивился. Где-то в глубине души он верил в свою счастливую звезду и был уверен в том, что не погибнет в тундре.
  
   С огромным трудом откопав сугроб у входа, Сергей заполз в тамбур. Машинально отметив наличие дров и угля, открыл дверь в крошечное помещение. Нары, застеленные оленьими шкурами, столик у окна и большая печь в углу. К потолочной балке привязан мешок со съестными припасами - так его всегда подвешивают, чтобы мыши и лемминги не добрались. Это спасение! Можно жить...
  
   * * *
   Смутно помнилось, как растапливал печь, набил кастрюлю снегом, и блаженно, в тепле, растянулся на нарах. Режущая боль в ногах не помешала забыться в тяжёлом сне... Горячечный и непонятный туман застилал глаза. Сергей проваливался в этот туман, имевший тёмно-кровавый цвет, и выползал из него. Очень часто рядом с ним сидел Петрович и что-то говорил ему. Временами к нему подходила его мама и осторожно гладила пальцы ног. Боль на время отступала...
  
   Иногда, словно со стороны, он видел себя подсыпающим уголь в печь, пьющим тёплую воду прямо из кастрюли и жующим подсоленные сухари. Время пролетало в каком-то странном забытье, наполненном пронзительной болью и непонятным душевным оцепенением...
  
   * * *
  
   В себя Сергей пришёл неожиданно. Яркое весеннее солнце весело светило в подслеповатое оконце. Желудок урчал от голодных спазм. Сколько прошло дней, пока он в бреду валялся на нарах, было неизвестно. Боль в ногах слегка поутихла.
   Размотав вонючие окровавленные тряпки, со страхом осмотрел свои ступни. На месте бывших пальцев в некоторых местах обильно выступил гной, который он постарался аккуратно выдавить и убрать краем тряпки. Подошвы, к его удивлению, почти не пострадали - вероятно, помогла сухая трава, которую, по совету Петровича, он регулярно выкапывал из-под снега и использовал в валенках вместо стелек. Повыше пяток кожа слезла, обнажив почерневшее мясо в глубоких ранах, которые, к счастью, ходить почти не мешали.
  
   Осторожно спустив ноги на пол, попробовал пройтись по избе. Больно, но терпимо. С трудом проковылял до противоположной стены, пошарил на полках. Несколько пакетов крупы и банка тушенки. Больше есть нечего.
  
   Сергей задумался. Продуктов хватит на несколько дней. Когда он сможет ходить - неизвестно. Его ждёт голодная смерть...
  
   * * *
  
   ...Вдруг вспомнился один из уроков Петровича:
   - Слушай внимательно, Серёжа, - говорил он тогда, - может всякое случиться, и ты должен уметь, преодолев брезгливость, добывать и есть любую пищу.
  
   С этими словами его напарник извлёк откуда-то банку с сидящей там мышью. Взяв пальцами несчастное существо за голову он резко встряхнул его. Крошечное тельце обмякло, безжизненно повиснув. Кончиком ножа Петрович осторожно надрезал шкурку на шее и обнажил мышцы. Показав, где расположена почти невидимая артерия, вскрыл её и, припав к тушке губами, аккуратно высосал всю кровь. Сергея передёрнуло...
  
   - Возможно, эти знания тебе никогда не пригодятся, и поэтому я не буду сейчас заставлять тебя на практике повторять урок, но ты должен уметь добыть пищу в экстремальных условиях и знать, как это делается... В свежей крови находятся все необходимые питательные вещества и витамины, а тушки грызунов ничем не хуже любого другого мяса...
  
   * * *
  
   Сейчас эти знания пригодились. В очередной раз с благодарностью он вспомнил своего учителя. Благодаря его науке, с помощью простейших ловушек ловил грызунов, в изобилии живших под дощатым полом, и протянул на "мышиной диете" несколько дней.
   Поджившие раны позволили выйти на улицу и поставить петли на зайцев и куропаток. Добыча попадалась редко, и Сергей голодал. В один из дней, собравшись с силами, доковылял до своих нарт, вмерзших в наледь. Жесточайшее разочарование ждало его. Вездесущие песцы съели запас продуктов, в клочья разодрали спальный мешок, палатку и все пожитки.
  
   Вновь Сергей оказался перед угрозой гибели. Выход был только один: пока под лучами весеннего солнца окончательно не растаял снежный покров, не вскрылись реки и озёра, надо было идти вперёд. По возможности, в пути ловить леммингов и другую мелкую дичь для пропитания.
  
   Собраться было недолго. Из тряпок и оленьих шкур сшил себе какое-то подобие обуви, подшил и отремонтировал одежду, сплёл из веток тальника снегоступы. Поклажа составляла только одну свёрнутую в рулон оленью шкуру и две мерзлые тушки куропаток, пойманных петлями. Больше у него ничего не было.
  
  
   Глава 14. КОНЕЦ ПУТИ
  
   Ранним, ослепительно-солнечным майским утром Сергей вышел в путь.
   Тундра коренным образом изменилась и стала совсем другой. Мелкие пташки прыгали по веткам редких кустарников и весело чирикали. Снег был плотно утоптан следами зверей. Солнце, отражаясь от ослепительной снежной поверхности, обжигало глаза и кожу лица. Без солнцезащитных очков было невозможно смотреть...
  
   Идти было тяжело. К боли в обмороженных ногах во время ходьбы он притерпелся, но снег во второй половине дня раскисал и начинал проваливаться. Тогда Сергей, выбрав укромное местечко где-нибудь на солнцепёке, расстилал оленью шкуру и ложился спать. При каждом удобном случае он старался размотать бинты и погреть на солнышке свои культи. Как ни странно, это помогало, раны меньше гноились и хорошо затягивались.
  
   В ночное время было светло также как и днём, но солнце пока ещё надолго уходило за горизонт, а мороз превращал подтаявший за день наст в плотную ледяную корку. За ночь, по его расчётам, ему удавалось пройти десять- пятнадцать километров.
  
   Много времени уходило на охоту. При каждом удобном случае, если попадались подходящие места для установки петель и звериные тропы, Сергей занимался промыслом и отдыхал, лёжа на оленьей шкуре прямо на снегу. В большинстве случаев силки оказывались пустыми. Изредка попадающиеся лемминги и куропатки, которых было сравнительно легко поймать, чувства голода не утоляли. Набухшие почки и веточки тальника иногда по нескольку дней подряд являлись его единственным рационом. Пытаясь заглушить спазмы в желудке, жевал куски оленьей шкуры.
  
   Однажды ему повезло. В петлю попался громадный матёрый полярный заяц.
   Словно обезумев, Сергей с огромным наслаждением высосал кровь из ещё теплой туши. Вспоров живот, с жадностью съел сырые печень, сердце и лёгкие. Опьянённый сытной пищей, он не спеша отрезал куски парного мяса и глотал их. Отрешённо взглянул на себя со стороны: грязный бородатый человек, сидя посреди снежной пустыни, с воодушевлением копается окровавленными руками во внутренностях убитого животного и с наслаждением ест куски ещё тёплого парящего на морозе мяса...
  
   Пойманный заяц позволил несколько дней не думать о пище и увеличить длину переходов.
  
   * * *
  
   В один из дней на горизонте показалось странное облако. Приглядевшись, он понял, что это дымят трубы большого города. Конец его жуткого пути был близок. Странное чувство охватило Сергея. Он выжил в снежной пустыне. А сможет ли выжить в цивильных условиях? Может быть, все его нечеловеческие усилия были напрасны? С радостью, страхом и сомнениями подходил он к финишу своего снежного марафона.
  
  
   Глава 15. СВАЛКА
  
   Стояли яркие солнечные дни, какие бывают в Заполярье только весной. Неутомимое солнце на пару часов уходило за горизонт на отдых, а потом вновь продолжало жарко, по-южному, палить. Плотный зернистый снег даже не таял, а сразу испарялся. В призрачном мареве этих испарений некоторые предметы вдруг начинали колебаться и приобретать самые фантастические формы.
  
   Огромный по заполярным меркам город решал проблему утилизации отходов очень просто - весь промышленный и бытовой мусор вывозился и сваливался в тундру. Огромные пространства позволяли таким методом избавляться от ненужных продуктов жизнедеятельности ещё не одно столетие. Об экологии в Заполярье никто никогда не задумывался. К сожалению, такой была и ещё долго будет психология большинства северян - они приехали покорять Север, и поэтому нечего церемониться с его суровой природой.
  
   Примечательно то, что, в духе времени, городская свалка оказалась в частных руках, и некие предприимчивые люди ловко извлекали из неё немалую прибыль. На огромной территории свалки существовал свой мир со своими законами. Обитателями этого мира были опустившиеся бомжи, объединившиеся в своеобразную коммуну, жившую по своим правилам и понятиям. Город часто преподносил вместе с отходами множество сюрпризов в виде хорошей одежды, почти исправной бытовой техники и вполне пригодных в пищу продуктов.
  
   * * *
  
   Жители свалки привычно разгребали кучи мусора, выискивая металлолом, тряпьё и пищевые отходы.
   Странная фигура, появившаяся на горизонте и медленной, ковыляющей походкой приближавшаяся к ним, привлекла всеобщее внимание. Видавшие виды бичи были поражены обликом приближавшегося человека.
  
   На путнике был невообразимо грязный, рваный, сшитый из мешковины балахон, подпоясанный верёвкой. К поясу были подвязаны мерзкие куски мяса вместе с грязной шкурой и трупики крошечных тундровых мышей - леммингов.
   На ногах вместо обуви непонятное нагромождение кусков оленьих шкур и тряпок, перевязанных ремешками и полосками ткани. К подошвам прикреплены самодельные снегоступы. Косматые полуседые волосы свисали из-под подобия шапки. На грязном, с потрескавшейся коричневой кожей, лице, обросшем неопрятной клочковатой бородой, сверкали безумные глаза.
  
   Странной походкой дикое существо подошло к безмолвно стоящим бичам и рухнуло рядом без чувств...
  
   * * *
  
   В себя Сергей пришёл в полумраке какого-то непонятного жилища. Он лежал на топчане, а рядом, распространяя блаженное тепло, потрескивала дровами раскалённая печка-буржуйка.
  
   - Пришёл в себя? На-ко, прими для души сто грамм, - незнакомец с внимательным и испытывающим взглядом протянул ему стакан со спиртным.
  
   Серёга взял стакан. Понюхал содержимое и решительно отставил его в сторону:
   - Не, пить я больше не буду. У меня и так по жизни все проблемы из-за этого. Если можно, то чайку горяченького налейте...
  
   Человек, сидевший напротив, отставил в сторону стакан и налил в эмалированную кружку дымящейся жидкости из чайника, стоявшего на печке:
  
   - Меня Григорий зовут. А сейчас давай рассказывай, кто ты, откуда и зачем пришёл. На охотника-промысловика ты не очень похож. На бича тоже. Только не ври...
  
   Повинуясь непонятному порыву, неожиданно для себя Сергей рассказал всё без утайки про свои приключения... Про рабство, про точку в тундре, про свой долгий и смертельно опасный путь.
  
   - Ты молодец, Не каждый сможет пройти шестьсот вёрст по тундре. А что сейчас думаешь делать? - спросил после долгой паузы незнакомец.
  
   - Не знаю... Но, просто так этот беспредел оставлять нельзя. Прикрыть бы как-нибудь эту контору. Я только об этом и думал, когда полз по снегу...
  
   - Знаю я эту фирму "Стархэван". Приезжали они как-то к нам на свалку. Троих увезли. Больше о них никто ничего не слышал. Напакостили эти беспредельщики нашему брату много, только голыми руками их не возьмёшь... В общем, пока поживи у нас, подлечись, осмотрись, а там посмотрим, что делать...
  
   Всё лето прожил Серёга на свалке, с удивлением наблюдая за бытом и жизнью её обитателей. Здесь царили суровые законы первобытного коммунизма, которые установил царь и бог этого странного мира - Григорий. Этот был жестокий и своеобразный человек. Без малейших угрызений совести он с лёгкостью вершил суд и расправу над одними и также легко раздавал награды другим. Через него осуществлялось общение с внешним миром, сдавалось приёмщикам найденное вторсырьё, приобретались необходимые для жизни припасы и алкогольные суррогаты.
  
   Вся добыча, приносимая свалкой, была общественным достоянием. Пища, одежда и алкоголь, добытые за день, по справедливости распределялись между всеми членами коммуны. Если кто-то заболевал и не мог больше копаться в отходах, от него избавлялись без жалости и сожаления. Невыход на работу или малейшее проявление лени карались самым беспощадным образом. Справедливости ради необходимо отметить, что жизнь обитателей свалки была не такой уж тяжёлой. Работали не каждый день, и особо не перетруждались. Добыв необходимый минимум отходов, они проводили большую часть времени в распитии суррогата, в бесцельном брожении по свалке и философском созерцании жизни. Когда попадалась ценная добыча, то устраивались длительные праздники по нескольку дней. Кучи мусора могли подождать...
  
   Работа на свалке считалась среди бичей престижной, не всякому удавалось попасть сюда. Чужих сюда принимали редко и очень неохотно. Жили эти люди прямо здесь же, в невообразимых лачугах, построенных из всяческого мусора...
  
   Благодаря стараниям одного из бичей - бывшего ветеринара - за лето ноги Сергея поджили настолько, что он стал выходить на работу вместе со всеми, чтобы не быть нахлебником.
   Заметив это, к нему подошёл Григорий и жестом пригласил отойти в сторону:
  
   - Я вижу, что ты уже оклемался. Это хорошо, но работать у нас ты не будешь. Если хочешь достать своих фирмачей из "Стархэвена", то дам тебе в помощь одного человечка, спеца, работайте... Если нет, то уходи от нас на хрен!
  
  
   Глава 16. МЕСТЬ
  
   "Человечек-спец" оказался невзрачным мужичонкой, словоохотливым, смешливым и разбитным. Однако, как вскоре убедился Сергей, специалистом он был серьёзным. Что он делал среди братии со свалки - оставалось непонятным. Быстро и доходчиво Володя, а именно так звали "спеца", объяснил, как вести наружное наблюдение, маскироваться в толпе и что делать для того, что бы стать неузнаваемым и изменить свою внешность.
  
   Найти офис общинно-родового хозяйства "Стархэвен" не составило труда, а затем началась утомительная и рутинная работа. Сутками вели они наблюдение за посетителями, вычисляли распорядок дня и частоту разъездов. Прошло достаточно много времени, после того как, по мнению Владимира, было собрано достаточно информации, и они приступили к разработке операции.
  
   Джип бандитов вместе с их начальником примерно раз месяц ездил в аэропорт. Путь туда пролегал по заснеженной дороге, пролегавшей по голой тундре. Именно здесь Володя выбрал место для предстоящей акции.
  
   Для этого они выбрали поворот с крутым откосом на обочине. Несколько дней, прячась от изредка проезжающих мимо автомашин, долбили ломом и кувалдой в вечной мерзлоте глубокую яму. Затем вкопали и поливали водой, вмораживая туда подходящий кусок трубы - "двухсотки", найденный на свалке.
  
   Вскоре всё было готово. Осталось только ждать...
  
   * * *
  
   Когда в на горизонте показался знакомый джип, Володя подал знак Сергею, и он накинул петлю на трубу, торчащую из-под снега на обочине. Другой конец прочного троса, выкрашенного белой краской, был закреплён за опору линии электропередачи. Туго натянутая тонкая стальная нить, почти незаметная на фоне сугробов, под острым углом пересёкла дорогу.
  
   Шикарная иномарка с огромной скоростью неслась по шоссе. На повороте передние колеса, врезавшись в трос, резко повернулись, машина, потеряв управление, ушла с асфальта и полетела под откос. Перевернувшись два раза через крышу, застыла в сугробе. Место было настолько удачно выбрано, что в наступающих серых сумерках полярной ночи лежащую вверх колёсами машину почти не было видно.
  
   Стремглав Сергей и Владимир бросились к джипу. Рывком открыли дверцу, и из салона автомобиля вывалилось бесчувственное тело одного из бандитов. Вместе с ним на снег упал большой пластиковый мешок, из которого высыпались зеленовато-болотные пачки денег со знакомым каждому россиянину портретом американского президента...
  
   Сергей оторопело смотрел на невиданное богатство...
  
  
   Глава 17. ЭПИЛОГ
  
   Голос диктора, объявивший посадку на самолёт, прозвучал неожиданно и вернул нас в реальную жизнь. Незнакомец, рассказывавший эту историю, привстал из-за стола, взглянул на часы:
  
   - Ого... Почти две часа мы с вами проболтали. Посадка на мой рейс. Пора. Давайте прощаться...
  
   -А что потом было? Расскажите, чем же всё кончилось? - взмолился я.
  
   - Чем кончилось, говорите? Собственно, это и есть конец истории. Дальше всё банально и неинтересно. Бандитов через ту же перевалочную базу отправили на работу в тундру вместо рабов, которые там трудились. Сейчас они занимаются трудотерапией, так сказать. Примечательно то, что некоторые из бывших рабов отказались от предложенной им свободы и остались на своих точках. С ними заключены трудовые договора, они официально числятся рыбаками и охотниками. Тундра и Крайний Север имеют необыкновенное свойство затягивать людей и навсегда приковывать к себе. Впрочем, вы и сами об этом хорошо знаете.
   Сергей же из происшедшего извлёк для себя определённые уроки, разбогател и хорошо устроился в этой жизни. Володя работает его замом по безопасности. Вот и всё...
  
   - А что стало с Петровичем?
  
   - С ним всё нормально. Он работает главным охотоведом общинно-родового хозяйства и практически не вылезает из тундры. Месяцами живёт на точках и почти не бывает в городе. Такая жизнь на природе ему нравится, и другой он не хочет...
  
   Немного поколебавшись, мой собеседник сунул руку в карман и достал визитную карточку. На маленьком кусочке картона было написано: "Сергей Николаевич Попов - исполнительный директор ОРХ "Стархэвен-Плюс"
  
   - Так вы тот самый Сергей? - ахнул я.
  
   - Мы же с вами договорились о том, что моя история - это вымысел от начала до конца. Не следует проводить параллели между героями моего рассказа и реальной жизнью...
   До свидания! - рассмеявшись и крепко пожав мне руку, Сергей Николаевич пошёл в сторону посадочного терминала.
  
   Глядя ему вслед, я обратил внимание ещё на одну особенность этого человека, не замеченную мной раньше: его походка никак не вязалась со всем подтянутым и стремительным обликом.
   Странными шагами, тяжело ставя ноги на всю ступню и слегка косолапя, он пересёк зал ожидания и затерялся в толпе.
  
   * * *
   Аэропорт жил своей обыденной жизнью. Утомлённые ожиданием и возбуждённые предстоящим полётом, поспешно шли пассажиры на посадку. Матроны с плачущими сопливыми детишками, полупьяные отцы семейств, ошалевшие от предвкушения отпуска, самоуверенные тинэйджеры, с пренебрежением взирающие на мир, неизменно бородатые геологи и младшие научные сотрудники в нарочито походной одежде, утомлённый кочевым бытом командировочный люд - весь этот человеческий поток перемещался в пространстве, жил своей индивидуальной жизнью и был, в общем-то, безразличным к тому, что творилось и творится на бескрайних тундровых просторах Заполярья.
  
   Да, вероятно, пройдёт ещё не одна сотня лет, пока наш Крайний Север перестанет быть по-настоящему диким.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"