Семья Кудряшовых сидела за обеденным столом. На лице мамы играла улыбка, ей явно не терпелось поделиться информацией с мужем и дочкой.
- Ну ладно уж, говори, не томи! - помогая жене, сказал Андрей Михайлович.
- Ну правда, мам, у тебя такой вид, словно мы выиграли десять тысяч в спортлото! - рассмеялась их дочка Света.
- Ну что же. Если вы так хотите...
- А ты сама что же, не хочешь?! - поддел её муж, делая вид, что хочет встать и уйти. Нина, поверив, что муж действительно сейчас уйдёт, вот просто так, недослушав её главной новости, вскочила со своего стула и, опустив руки на плечи мужа, нежно, но настойчиво посадила его на место.
- Всё, всё, всё! Больше я не буду вас мучить, дорогие мои. Итак... В общем, у нас будет пополнение! - торжественно произнесла Нина и чмокнула щёку переставшего улыбаться от неожиданности мужа.
- Так значит, ты... у нас... у нас будет ребёнок?!? - словно очнувшись, радостно крикнул Андрей и, вскочив, обнял жену.
- Мамочка, ты беременная?! Поздравляю!!! - Подбежав к ним и прижавшись к Нине, крикнула Света.
- А кто, кто у тебя... ну, то есть у нас будет, а? Мальчик или девочка? - взволновано спросил папа.
- Я хочу братишку! Такого маленького, такого пухленького бутузика. Все равно собаку вы разрешаете! Ну что, согласны на братишку?! - со смехом спросила Света.
- Ну ты как, отец? Слово за тобой!
- А я что? Я очень даже согласен, дорогие вы мои девчонки. Пусть будет мальчик. А то я всё один да один по дому. А так будет мне помощник!
- Ну и хорошо, значит, решили. А теперь все за стол, будем чай пить.
- Слушай, Нинусик, а ведь у тебя ещё какая-то новость для нас имеется?!
- Ты что, волшебник что ли?! Откуда узнал про вторую новость-то!
- Ох, милая! Мы с тобой почти пятнадцать лет женаты, а ты до сих пор не знаешь, что твой муж волшебник, понымаэшь, да?! Я один чашка кофе браль? Браль! Кофе пиль? Пиль! Гуща оставлял? Оставлял! Этот гуща на блюдце виливаль? Виливаль! По этот чёрный гуща гадаль? Гадаль! Всё гадаль, всё видел! Твой получать на работа одын путовка на одын дэвочка! Этот дэвочка завтра утром на автобус поэдэт далэко в лэс. И там будэт жуть, то эсть жит с другим дэти двэ смэны, понимаешь, да?!
- Ну пап, ты даёшь! Да у тебя просто талант имитатора.
- Подожди, Светик, секундочку! Андрюша, скажи мне, пожалуйста, откуда ты узнал про путёвку?!
- Ну ты чего, Нин?! Даже как-то стыдно слышать от тебя такие вопросы. Я же всё-таки в "конторе" работаю, а не в обувной мастерской! Я всё про этот лагерь разузнал. Место очень красивое. Сам лагерь расположен в старинной усадьбе помещика Ковальского прямо на берегу озера. А какой там лес?! А воздух какой, а природа?!
- Хватит! Я всё поняла, - перебила его Света, вставая со своего места и подходя к маме.- Спасибо, мамусик! - и она чмокнула в щёку Нину. - Спасибо, папусик! - поцеловала Света Андрея.
- А теперь я могу быть свободна?
- Ну, если ты уже всю посуду вымыла, то, конечно, да! Или ты хочешь, чтобы мама одна, в её-то положении, стояла у раковины и, согнув спину, усталыми руками мыла тарелки?! Если тебя такой вариант устраивает, то тогда - конечно, тогда - пожалуйста!
- Слушай, пап, а ты не пробовал книжки писать? Мне кажется, у тебя это очень даже здорово получится! - сказала Света, одевая фартук и собирая чашки со стола в раковину...
В автобусе Света села рядом с Леной Девиной, которую знала по студии живописи при дворце пионеров. Лена была худенькая и невысокая девочка. Но что больше всего в ней нравилось Свете - немногословность. Да, Лена была молчаливая девочка, предпочитающая шумным играм уединение с книгой. А читала она много и везде. Вот и сейчас, сидя рядом со Светой, Лена, словно уйдя в свой настоящий и любимый мир и не реагируя на ребят, которые громко переговаривались в автобусе, читала книгу...
Света, зная особенности характера Лены, не мешала ей, а молча смотрела в окно на пробегающие мимо улицы и дома, машины и деревья. А ребята хором запели "Орлёнка". И Света с радостью подхватила эту песню. Всем было весело и хорошо, ведь они на целых два месяца уезжали из дома в лагерь. А там природа, лес, озеро, зарница, наконец!
А автобус уже мчался по трассе, оставляя за собой город в пелене пыли, поднятой его колёсами, и надежды, надежды ребят вернуться потом домой...
Нет, назад уж никто из них не вернётся. Ну, почти никто...
Глава - 2 -
- Ребята, ребята! Быстренько все выходим из автобуса! - командовала немолодая женщина, которую звали Серафима Николаевна Свич. Она была зам.председателя комитета профсоюзов научно-исследовательского института "Теплоприбор", а летом директором пионерлагеря "Орлёнок". Собственно, директором она была впервые, т.к. это была первая смена в лагере, то есть совершенно первая. Совсем недавно здесь вместо лагеря был сельский склад, а ещё раньше, лет этак сто назад, усадьба графа Ковальского. Но потом склад освободили, помещение отремонтировали и передали в пользование тому самому НИИ "Теплоприбор", который и организовал там лагерь для детей сотрудников. В лагере был один отряд, и детей было всего двадцать человек приблизительно одного возраста от одиннадцати до пятнадцати лет...
- Так, хорошо, молодцы! Выходим, берём свои вещи и строимся по росту, - продолжала Серафима Николаевна.
Пока дети выходили из автобуса и строились в указанном месте, водитель пошел в столовую и пообедал там у тёти Маши. После чего он развернул автобус и выехал из лагеря. Через пять минут он уже ехал по лесной дороге обратно в город. Хотя, сказать честно, особого желания так быстро возвращаться у него не было. Да и куда собственно ему спешить? Завтра суббота - выходной день. Природа здесь - загляденье, и озеро - вот оно, тут! А воздух?! Разве в городе такой чистый и пьянящий воздух?!! "Нет, тут и думать-то не о чем. Решено, остаюсь!" - внутренне поддержал своё решение водитель и, радостно насвистывая какую-то понятную ему одному мелодию, свернул в сторону озера, которое полумесяцем простиралось у бывшей графской усадьбы.
Поставив в пролеске автобус, водитель стал собирать сухие ветки и палки для костра. После чего он достал и багажника удочку и, сев у воды, стал ловить рыбу...
Не прошло и нескольких минут, как поплавок вздрогнул, затем качнулся и тут же застыл... Водитель, взяв удочку в руки, привстал со своего места. В ту же секунду поплавок нырнул под воду и, вынырнув лишь на кончик из воды, быстро поплыл вперёд и вправо. Водитель дёрнул удилищем, подсекая рыбину, и почувствовал: что-то сидит у него на крючке. Дрожащими от волнения руками он стал тянуть на себя леску, поднимая удилище, и тут же из воды выпрыгнула и упала к его ногам небольшая рыбка. Водитель, бережно взяв рыбку в руку, отцепил её с крючка и положил в ведро с водой.
- Пескарик, первый мой сегодня, тоже не плохо! - сказал водитель и, наживив червяка на крючок, забросил удочку...
После построения, Серафима Николаевна толкнула речь минут на двадцать о том, каким должен быть советский ребёнок, особенно пионер и комсомолец. Затем она торжественно объявила:
- А сейчас, дорогие ребята, я познакомлю вас с теми, кто будет мне помогать следить за порядком в лагере и организовывать ваш досуг, а также питание. Чтобы после лагеря вы все вернулись домой полные сил и здоровья, на радость родителям и нам! Итак, ваш воспитатель и моя правая рука - Лидия Михайловна Орлова! Прошу Вас, Лидия Михайловна! - и она указала рукой на высокую и очень худую женщину в очках. Волосы её были аккуратно зачёсаны и собраны на голове в виде небольшой рульки, что в сочетании со строгим выражением лица предполагало, что она, скорее всего, работает в школе.
- Лидия Михайловна работает завучем в двадцать девятой школе.
- Знаем!
- Видели! - стали выкрикивать ребята.
- Ну а если вы знаете, где я работаю, то наверняка вам известны и мои требования к детям и мои принципы, а, Баранов?! Отвечай же, я жду! Мы все ждём, Баранов!
- А чего я? Чуть что - так сразу Баранов!
- Ну?!? Какой мой главный лозунг?!?
- Ваш лозунг, - словно отвечая урок у доски, нехотя произнёс Баранов, - ваш лозунг... "Старание и труд всё перетрут!"
- Вот и молодец э... Как тебя зовут?
- Баранов.
- Нет, по имени?
- Лёша. - Под нос пробурчал мальчик.
- Отлично, Лёша! Я думаю, что мы все с пользой проведём здесь время, правда, ребята?!
- Да, проведём! - ответил нестройных хор детских голосов.
- Нет, так не пойдёт, так я ничего не слышу. А ну, все хором...
- Проведём!!! - ответили дружно ребята, и Лидия Михайловна довольная собой отошла в сторону, победоносно взглянув на директора, которая в свою очередь тоже была довольна, но уже собой, мол, какие кадры подобрала.
- А это ваш вожатый, Дмитрий Сергеевич Кузнецов, прошу вас...
К ней подошёл молодой человек и, посмотрев на ребят, с улыбкой сказал:
- Я не знаю, но мне как-то неловко слышать такое обращение "Дмитрий Сергеевич". Ведь совсем недавно я точно так же, как вы, ездил в пионерские лагеря... У меня к вам ребята большая просьба: если вам не трудно, давайте договоримся, что вы будете называть меня Митя и обращаться ко мне на ты, идёт?!
- Идёт, идёт! Конечно, идёт! - стали радостно выкрикивать ребята.
После Мити была представлена тётя Маша - повар. Она была невысокого роста и очень полная женщина, что, вместе с её замечательной улыбкой, говорило о добром характере этой женщины...
А заканчивал процесс знакомства маленький и хромой старичок Михеич, как он сам попросил его называть. Он был и дворник, и завхоз в одном лице...
После процедуры знакомства воспитательница повела девочек в палату, которая находилась на втором этаже здания, а Митя повёл мальчиков на третий этаж, где под крышей находилась спальня для мальчиков. В комнате стояло двенадцать кроватей, у каждой из них тумбочка. Рядом за стенкой находилась маленькая комната, предназначенная для вожатого, где и разместился Митя. Девочек всего было 8, и поэтому в их комнате было больше места за счёт меньшего числа кроватей.
Через полчаса по команде все вышли на улицу. Построив ребят, Митя сказал:
- Ребята! До обеда чуть больше часа, и я предлагаю немного прогуляться по территории лагеря для ознакомления, а заодно и немного приберём территорию. Ну что, все согласны?! Тогда пошли!
За усадьбой был большой парк. Огромные сосны, посаженные чьей-то умелой рукой, величественно возвышались ровными рядами, создавая некое подобие квадрата, в середине которого по кругу росли липы. Круг этот был около двадцати метров в диаметре, словно большая поляна, в центре которой возвышался огромный камень-валун, непонятно откуда взявшийся посредине парка. Валун этот напоминал кресло со спинкой и подлокотниками. Только кресло это, судя по его размерам, было предназначено для великана. Ребята с интересом рассматривали камень.
- А здесь под травой тоже какая-то каменная плита! Идите сюда! - крикнул одни из мальчиков, и все подошли к нему.
Митя, сев на корточки, отодвинул кусок дёрна, который вскрыл мальчик, и провёл рукой, стряхивая землю с плиты.
- Ребята, здесь, действительно, каменная плита! Так, интересно-интересно! Эх, сейчас бы лопату!
- Так у Михеича есть, точно говорю, я сам видел, сей момент, я мигом! - вскочил одни мальчик и побежал к усадьбе....
Ребята с энтузиазмом принялись снимать дёрн и очищать плиту, которая, к их удивлению, оказалась размером с поляну. Мало того, когда девочки вениками смели с неё остатки земли, все увидели на плите какие-то странные знаки-символы. Их, этих знаков, было двенадцать, причём от каждого к центру шла дорожка-желоб.
- Ну что, ребята, поздравляю вас! Мне кажется, что мы совершили какое-то археологическое открытие. И камень, и плита, безусловно, являются чем-то вроде древнего алтаря. И эти знаки, и рисунки на плите, что-то символизируют. Только вот что, нам с вами не дано узнать.
- А чего тут гадать, тут и так всё ясно! Вот нарисована стая собак, которые гонятся за человеком.
- Нет, это не собаки, это волки!
- Хорошо, пусть будут волки. Здесь они гонятся, а вот тут они сидят по кругу, положив передние лапы на спины людей, которые лежат на земле.
- А здесь волки окружили одного большого и пять маленьких человечков.
- А у меня человек привязан к дереву, а под ним какие-то мухи, что ли?!
- Да, ребята, нам с вами очень повезло! Есть предложение каждый вечер собираться здесь на вечерний костёр у камня. Ну что, согласны?!
- Да!!! - дружно ответили ребята.
- Ну тогда становись!... На обед шагом марш!
Глава - 3 -
Водитель автобуса был доволен собой. Ему за какие-то два часа удалось наловить несколько пескарей, двух окуньков и ёршика, которые уже варились в ведёрке на костре, обещая стать вкусной ухой. Сам же рыбак лежал на подстилке, отдавая своё тело лучам тёплого летнего солнышка. Ему было хорошо и спокойно...
Вдруг совсем рядом хрустнула ветка. Рыбак, приподнявшись на локте, посмотрел в ту сторону. У кустов в нерешительности стояли трое ребят. Судя по одежде и самодельным удочкам, они были местные, из соседней деревни, через которую он проезжал сегодня, по дороге в лагерь.
- Здорово, мужики! - с улыбкой поздоровался водитель.
- Здравствуйте, дяденька! Вы из лагеря будете?
- А вы местные?
- Так вон, деревня-то наша, сразу за лесом!
- Да-да, как же? А! Большие Упыри, помню, помню!
- Да не, не упыри, а Упыри! Во как надо говорить! - влез в разговор самый маленький из ребят, которому на вид было лет пять-шесть.
- Ну что, рыбку пришли половить?
- А-то! А вы, я смотрю, уже и уху варите?!
- Да вот, наловил чуток. Правда одна мелочь, но и то пойдёт!
- Не, тут крупных-то и отродясь не было.
- Ага! Если хотите крупных, то надо с лодки поутру или с вечера, а-то!
- Да у меня и лодки-то нету.
- Так возьмите вон, нашу лодку-то. Видите? Там за кустами!
- Ну спасибо. Раз такое дело, то приходите вечерком сюда, вместе и порыбачим, лады?!
- А-то! Мы сейчас Мурзику наловим, а потом и вечером придём, как договорились...
В столовой ребята расселись за два стола, по десять человек за стол.
За третьим столом сидели директор лагеря, воспитательница и вожатый. На всех столах стояли кастрюли с супом, и дежурный разливал каждому из ребят суп в его тарелку. На второе было картофельное пюре с куском жареной колбасы, а на третье - компот с печеньем...
После обеда ребята разошлись по палатам, потому что начинался тихий час. Света, сняв платье, легла в свою кровать, которая, конечно, была не такой мягкой и удобной, как у неё дома. Да и подушка, словно набитая соломой, жёстко встретила голову девочки.
Но даже все эти неудобства не могли помешать Свете отдыхать и испортить её настроение. Девочка натянула на себя одеяло до самой головы и, закрыв глаза, попыталась уснуть. Но другие девочки не были расположены ко сну и, уже лёжа в постелях, продолжали делиться впечатлениями о лагере и его обитателях.
- Нет, смена выпала неудачная! - деловито сказала Таня Козлова. - Вот в прошлом году я была в "Юном ленинце", что в Красном Бору. Так там нас было четыре отряда, и малышня к нам близко не подходила. А мальчишки?! Вы бы видели, какие там были мальчишки! Не то, что здесь. И мелкота с нами и пацаны мелкие все какие-то...
- Ой, ой, ой! - перебила её Даша Лучко. - Ну вы только послушайте, люди добрые! Нет, я сейчас помру от смеха! "Юный Ленинец" вспомнила, во умора! Так ты ещё вспомни, как всю смену за Санькой Гусевым бегала.
--
Кто? Я бегала?!
--
Ты, ты, а то кто ж?!
--
Да очень-то надо было, вот ещё чего, бегать за ним!
--
Может, и не очень надо было, а ты бегала! Это все видели, правда, Люся, а?! - обратилась она к лежащей на соседней кровати Люсе Львовой. Но та не отзывалась. Даша, приподнявшись на кровати, посмотрела на Люсю. Та спала.
--
Во даёт. Глядите, спит уже!
--
А давайте её пастой намажем?! - предложила Наташа Пескарёва. Всем это предложение понравилось, и девочки приступили к осуществлению своего плана. Правда, что они делали, Света уже не видела, потому что веки её вдруг стали тяжёлыми-тяжёлыми и плотно закрыли глаза. А всё её тело растворилось в постели, которая уже не была такой неудобной. её словно вообще не было, а был только сон, который окутал Свету. Но сон этот был какой-то странный, будто она, Света, сидела в тёмном зале кинотеатра и смотрела его с экрана, как смотрят обычный художественный фильм...
Глава - 4 -
Шёл тысяча восемьсот двадцать шестой год...
- Светлана Андреевна, душа моя, ждём-с тебя, милочка! - увидев дочь, сбегающую по лестнице к столу, сказал Андрей Михайлович Кудряшов, отставной полковник и помещик. Он был хоть и строгого, но да справедливого нрава. И если кто из холопов попадал ему под горячую руку, так Андрей Михайлович мог и плетью пройтись, дав волю настроению. Хотя справедливости ради следует заметить, что так же как быстро он вспыхивал, словно порох на пищали, так же быстро и отходил от гнева своего. Сию особенность барина знали все холопы и сенные, а потому старались не попадаться барину на глаза, когда тот был во гневе. Дочь же свою Андрей Михайлович любил больше всего в этой жизни, даже больше своры своей, в коей было немало собак просто замечательных в окрасе и повадках... Все соседние помещики относились к Андрею Михайловичу с большим уважением, кое исходило из страха внушаемого им поведением и нравом самого Андрея Михайловича...
Но был один помещик, который не боялся Кудряшова, а и демонстрировал прилюдно своё неуважительное отношение к Андрею Михайловичу. Звали помещика того Ковальский Сергей Дмитриевич. Надобно сказать, что и сам Андрей Михайлович, не говоря уже об остальных помещиках в округе, недолюбливал Ковальского. И не столько за вызывающую дерзость, с которой он вёл себя в отношении Андрея Михайловича, сколько за таинственность и те слухи, что окружали и сопровождали имя разорившегося графа Ковальского. А слухи-то ходили страшные. Поговаривали, что сам граф, да и вся его челядь, знавался с нечистой силой и даже был оборотнем и упырём. Может быть, всё это и было лишь слухами, в которые некоторые и не верили, но были и те, кто как на духу рассказывали такие жуткие истории, кои мол приключались с ними во владениях самого графа, что волос вставал дыбом и ужас сковывал движения как и само дыхание...
Был у Ковальского и сын, звали которого Дмитрий Сергеевич. И учился который в ту пору в Петербурге в кадетском училище...
В это утро Андрей Михайлович встал с дурным расположением духа. А дело в том, что он собственно и спал-то от силы часа полтора-два. А началось всё ещё вчера в три часа пополудни, как раз когда Андрей Михайлович осматривал пятерых щенков, что принесла его любимая гончая по кличке Чура. Отобрав двух, остальных он велел утопить, а сам, по обыкновению, хотел принять стопку водки, но вдруг услышал шум во дворе. Держа стопку в руке, он вышел из псарни, и тут же на него чуть не налетел егерь Ионыч, который был настолько взволнован, что ничего не мог выговорить, лишь, словно мельница крыльями, махал руками.
--
Ну ты, братец, того! Что шумишь-то, аль случилось что?! - недовольно спросил Андрей Михайлович.
--
Там, там, батюшка! Там такое, силов нету пересказать! - дрожа всем телом, выговорил егерь.
--
Да ты успокойся уже, ну! На-ка вот выпей-ка водочки, братец! - и Андрей Михайлович протянул Ионычу свою стопку. Ионыч тут же опрокинул стопку и понемногу стал приходить в себя.
--
Ну, так что же стряслось?!
--
Ой, барин, беда!
--
Хватит причитать, как баба, говори, в чём дело?!
--
Я барин, как всем известно, леса ваши охраняю. Чтобы значит всё было справно и чисто. Ну а если кто чужой заглянет, то я всегда на охране вашего добра, батюшка, отец родный!
--
Ну и?!?
--
Так вот! С утреца, по обыкновению, я объезд совершал. Вдруг слышу в кустах, что за молодняком растут, кто-то рычит. Ну я ружьишко-то наизготовку, спешился и тихонько так огляделся. Где-то здесь поблизости, думаю, зверь хоронится. Да и кобылка моя его тоже почуяла, вся задрожала так и на дыбы норовит встать. Ну я не из пужливого десятку и хоть страх овладел мною, всё же дошёл я до кустов тех... Раздвинул их и обомлел: на небольшой полянке лежала молодая крестьянка. Её горло было перегрызено, а вся трава и сарафан залиты кровью. Рядом с крестьянкой сидел огромный волк и пытался прогрызть ей живот, чтобы добраться до внутренностей... Я вскинул ружьё, чтобы выстрелить, но тут он поднял морду и посмотрел на меня. Вот истинный крест, барин, он смотрел на меня человечьими глазами! Ну я малость и оробел. А он, видать, почуяв это, тут же прыгнул в сторону, чтобы сбежать прочь, но я успел выстрелить. Когда дым рассеялся, я увидел на траве следы крови и пошёл по ним. В локтях двадцати он вдруг неожиданно выпрыгнул на меня из кустов. Но я уже успел зарядить ружьё и, слава Богу, был готов. Я выстрелил, и тут же он громко заскулил и упал на землю. И хоть он зверюга и волк, всё ж я решил не дать ему умереть в муках и достал нож. Но как только я подошёл к нему с ножом, о господи, спаси и сохрани! - и он перекрестился. - Он, волк этот самый, стал превращаться в человека!
--
Да ты в своём уме-то! - вскричал Андрей Михайлович, гневно сведя брови.
--
Вот истинный тебе крест, батюшка Андрей Михайлович! Чтоб не сойти мне с этого места, если приврал хоть крошку!
--
Санька! - крикнул Андрей Михайлович.
--
Тутачки, барин! - отозвался, словно из-под земли выросший, холоп.
--
Собирай всех, слышишь ли меня?!
--
Слышу, барин, слышу!
--
Понимаешь ли меня?!
--
Понимаю, барин, а чего ж не понять-то?!
Через полчаса из имения выехало десять всадников и три телеги с холопами, вооружёнными косами, вилами, цепями и серпами.
--
Где?! - спросил Андрей Михайлович егеря, спешившись.
--
Так вот оно место-то! Вон за теми кустами как раз и есть.
Все пошли к кустам, за которыми на полянке лежала молодая крестьянка.
--
Это Нинка Хлестова! Видать, по ягоды пошла девка-то да во как всё обернулось-то.
--
Из чьих будет?
--
Так из ваших холопов-то, батюшка, как есть из ваших!
Андрей Михайлович ещё раз взглянул на тело девушки. На вид ей было лет около семнадцати, хотя сейчас трудно было судить об этом, т.к. всё лицо и сарафан были залиты кровью.
--
Заберите её! - тихо сказал он и, перешагнув через валявшееся на земле лукошко, прошёл дальше.
--
А волк вон тама, барин! - показал рукой егерь. Но Андрей Михайлович и сам уже видел, но не волка, а человека! Да, да! На тропинке лежал голый человек. В его животе зияла большая дыра, из которой высовывались кишки, а глаза, не моргая, смотрели в небо. Лицо его было залито кровью, а изо рта торчали огромные клыки.
--
Так это же Гришка, помощник графа Ковальского! - сказал кто-то из слуг. Все, сняв шапки, перекрестились.
--
Взять и его в обоз! - скомандовал Андрей Михайлович и пошёл к лошади...
Вернувшись в имение, он разослал вестовых ко всем помещикам, а также в город к мировому судье. В письмах он просил их прибыть завтра к десяти утра в его имение, взяв с собой своих верных и преданных слуг. Ибо дело сие опасно, но и не отлагательно...
Вот почему у Андрея Михайловича в это утро не было настроения. И, ожидая дочь Светлану к завтраку, он мыслями был совершенно в другом месте.
Света села на своё место и хотела уже приступить к трапезе, как вдруг кто-то мягко, но настойчиво стал трясти её за плечо. Света, недовольно поморщившись, попыталась что-то возразить и отстраниться, но тот же кто-то продолжал трясти её, говоря при этом:
--
Светка, вставай! Слышишь ты, соня? Просыпайся, кому говорят?! Тихий час уже закончился, и все пошли на улицу!
Света открыла глаза. Над ней стояла Лена Девина.
- Ну слава Богу, проснулась! Пошли, пошли, а то все уже давно ушли, только мы с тобой в спальне остались...
Глава - 5 -
После ужина ребята вместе с Митей пошли на поляну, где, разведя костёр, расселись вокруг него.
--
А давайте страшилки рассказывать?! - предложил кто-то из ребят.
--
Точно, про покойников, которые выходят из могил и ходят по лесу, и ищут детей и всяких грибников!
--
Не, лучше про водяных и леших, у-у-у!
--
А я люблю про вампиров там разных, вурдалаков да упырей.
--
Это про каких таких упырей, а? Неужто про деревню соседнюю?! - вдруг услышали ребята чей-то голос и кто-то вышел из-за камня. Девочки от неожиданности завизжали, а Митя посветил фонариком в сторону незнакомца. Им оказался Михеич. Ребята, узнав его, дружно рассмеялись успокоившись.
--
Так что же вы ребятки хотите знать-то про деревню эту.
--
Какую деревню?
--
Так вон про ту, ну что за холмом. Да вы через неё-то ехали сюда.
--
А причём здесь упыри?
--
Ну так ведь она-то так и называется - Большие упыри.
--
И что, там действительно вампиры и оборотни живут?
--
Ну как сейчас-то я не знаю, врать не буду, а вот раньше, раньше про эту деревню, да и про само поместье-то, ну где лагерь ваш, разное говаривали.
--
Ой, Михеич, расскажите, а?!
--
Да, да, Михеич, мы вас очень просим, расскажите, пожалуйста.
--
Ну что же коль все хотят, так чего уж тут. Я готов и рассказать. Но лишь то что знаю, что сам слышал.
Ребята замерли в ожидании интересного рассказа, а Михеич, закурив папироску, неспеша начал:
- Энта история произошла аккурат сто пятьдесят лет назад вот в этих самых местах. Раньше, надо сказать, тута жило много разных помещиков, и у каждого из них был вот где-то такой дом, значит, который и назывался имение. А ещё каждому помещику принадлежали леса и поля, кому озёра и даже деревня с народом, значится, ага... Вот и тута жил тоже помещик один. Говорили, что он даже чуть ли не граф! И звали его, ну помещика того, Сергей Дмитриевич Ковальский. И деревня эта, ну Большие Упыри, тоже его была, значит. Все в округе боялись помещика этого и людишек его, потому как поговаривали что и сам барин, и людишки его - вампиры и оборотни. Что днём они все люди как люди. Но стоит солнцу сесть и луне выйти, как выть они начинали на луну-то. И у самих клыки вырастают и шерсть. А потом стаей волков рыщут они повсюду. И упаси боже, если какой путник запоздалый к себе в имение возвращается. Тут только и надёжа на добрых коней да на молитву, хотя не каждому и это помогало. Ходили слухи, что барин, Сергей Дмитриевич Ковальский имел в заточении у себя в поместье боле десятка девок разных, коих изредка вызывал к себе в подвал. Но оттуда уж ни одна не возвращалась...
Так вот, соседом у этого барина был помещик Кудряшов Андрей Михайлович, отставной полковник. И была у него дочка Светлана. Девица молодая и красивая.
И однажды поссорились те два барина. Уж и не скажу, что промеж них вышло, да только добра мало. И собрал отставной полковник своих холопов да других помещиков с их людом, и пошли они все к дому графа Ковальского... Пришли, значит как раз, когда обедню звонили. И вышел к ним сам Сергей Дмитриевич Ковальский в гусарском мундире, ну просто красавец мужчина. Вышел и вопрошает: "Что, мол, вас, господа, привело сюда, аль дело какое государственной важности, аль что другое случилось?" А сам так мило улыбается и лишь белую перчаточку в руке теребит. Тут отошёл от всех Андрей Михайлович и отвечает: "Мы, мол, и по своей воле и по делу государственному здесь, ибо пришло время собирать камни и ответить тебе, Сергей Дмитриевич, за дела твои перед богом и народом!" На что Сергей Дмитриевич всё с той же улыбкой отвечал: "Не тебе судить меня и не Богу! А народ быдло, которому надлежит место своё знать! На сём разрешите откланяться господа. Дела, знаете ли, дела!" И он пошёл обратно в дом. Тут все остальные помещики, находясь в страхе немалом, хотели повернуть обратно, по своим поместьям, но Андрей Михайлович остановил их. А сам со своими людьми ворвался в дом ...
--
Всё Михеич, всё! Пора заканчивать на сегодня, ребятам время спать идти! - под недовольный детский ропот сказал Митя.
--
Да, да, да! Пора всем спать! Завтра Михеич продолжит свою историю, ведь правда, Михеич?!
--
А-то! Энта история, она ведь длинная...
--
И страшная? - с надеждой спросил мальчик.
--
И страшная, очень страшная! - ответил Михеич, исчезая в темноте ночи...
Ребята не подвели и пришли до темна. Они принесли с собой крынку молока и немного разной еды.
- Вот молодцы, ребятки! - отпив несколько глотков из крынки и вытирая рукавом губы, сказал водитель.
- А мы вам ещё травки для костра принесли.
- Травки? Какой такой травки, для чего?!
- А вы вот сядьте у костра... Вот так, да. А теперь бросим травку...
Водитель с интересом ждал, что же будет. Закрыв глаза, он сидел у костра и глубоко вдыхал ноздрями воздух. Вдруг он услышал тихий треск, похожий скорей на звук рассыпанных одновременно тысяч мелких шариков. И тут же его ноздри уловили немного сладкий аромат, который мгновенно вошёл в него через ноздри и рот. Какое-то непонятное и новое ощущение овладело им. Словно какая-то неведомая сила старалась вывернуть его как перчатку наизнанку. И он открыл глаза...
То, что он увидел, потрясло его. Потому что всё вокруг изменилось. Всё словно ожило. Деревья, кусты, трава - всё двигалось! Деревья, своими кронами толкая друг друга, о чём-то переговаривались, спорили, а некоторые даже ругались! Кусты жаловались на постоянную сырость от воды. Трава пискляво выражала недовольство всем. Даже вода озера, плескаясь о берег, тоже бурчала что-то...
Вдруг от костра отделились два тёмных пятна, которые, поднявшись над ним где-то на два метра, расправили крылья, и водитель, к своему удивлению, узнал в них тех ребят, что принесли ему еду и молоко. Но ребята эти уже не были похожи на самих себя. Они были похожи скорее на огромных летучих мышей, потому что от их рук к телу шли широкие перепонки-крылья. Глаза их горели красным огнём, а из ртов торчали длинные и острые клыки. Эти дети-мыши стали парить над водителем, норовя скребануть по телу своими острыми и длинными когтями. Плечи и грудь водителя уже были в кровавых бороздах от их когтей. Вдруг прямо за спиной водитель услышал чей-то голос:
- Я, я первый вгрызусь!
Водитель обернулся и увидел прямо перед собой третьего, самого маленького, мальчика. Он, как и его друзья, парил в воздухе помахивая перепонками-крылышками...
Не успел водитель сообразить и заслониться, как вампирёныш с радостным писком вонзил ему в шею свои клыки. Кровь брызнула во все стороны из пробитой артерии. Все три вампирёнка радостно запищали и стали вгрызаться в шею и горло водителя, который из последних сил попытался сбросить их с себя, но, обессиленный, упал на траву...
Это была первая ночь предсказания и первая смерть предсказания, которая вырвалась из истерзанного тела водителя с жутким воплем, метнувшемся в сторону леса, но затем повернувшим и ворвавшимся в открытое окно спальни девочек на втором этаже старой усадьбы, у которой молча стояла Света и смотрела на огромный диск луны, который, как ей казалось, тоже смотрел на неё. Затем девочка легла в свою кровать и закрыла глаза...
Этот жуткий крик совершенно не испугал ребят, многие из которых уже спали. Они не знали и не видели, да и не могли видеть, как где-то там, на противоположном берегу озера, такие же дети, как они, тащат истерзанный труп водителя к большому муравейнику, а затем, раздев его, привязывают к дереву, посадив на муравейник... А уже через час и дети в лагере, и дети в деревне тихо спали в своих кроватях. Каждому из них снился свой сон....
Глава - 6 -
Света проснулась от неприятного ощущения, словно кто-то, присосавшись к её шее, высасывает её энергию. Девочка открыла глаза и обомлела. У её кровати стояла Таня Худакова и каким-то странным взглядом смотрела на Светину шею. Света испугалась, что Таня увидит, что она проснулась и произойдёт что-то ужасное, но Таня словно и не замечала Светы. Она ещё пристальнее стала смотреть на шею девочки, и тут Света почувствовала, что вена, на которую смотрит Таня начинает, пульсируя, раздуваться и, натягивая кожу, пытаться вылезти наружу... Вдруг на подоконник неизвестно откуда прыгнул огромный чёрный кот. Он издал какой-то странный звук, чем-то похожий на слово "не-ль-зя", только очень растянутое. И Таня тут же отвернулась от Светы и пошла к окну. Затем девочка взобралась на подоконник и присела на корточки. Кот, запрыгнув ей на спину, обхватил передними лапками шею девочки, а задними насколько смог спину. Затем он повернул голову и посмотрел на Свету. Да что говорить, он улыбался! Улыбался во всю свою большую, круглую и усатую морду. Вдруг он хитро подмигнул Свете и, как наездник пришпоривает коня, толкнул задними лапами в бока Таню, сказав:
- Пора!
И тут же девочка, словно пружина, резко выпрямилась и, вытянув вверх руки, полетела! Света подбежала к окну, но никого не увидела. Она осмотрелась: ночь была лунная, четко виднелись и приусадебные постройки, и лес, и озеро... Вдруг она услышала странный звук и подняла голову. На уровне третьего этажа парила в воздухе Таня! Словно бабочка, хотя нет, больше это было похоже на полёт стрекозы, только девочка не махала крылышками, а спокойно парила у окна спальни мальчиков. Тут кот что-то сказал девочке, и та залетела в окно... Свете очень хотелось узнать, чем занимается там Таня, но как забраться на третий этаж? И тут она разозлилась на себя, на Таню, на этого наглого кота, наконец. Она даже почувствовала, как гудят её руки и ноги от возбуждения. Взобравшись на подоконник она, так же, как Таня, присела и, зажмурив глаза, прыгнула на улицу, вытянув руки... Прошло несколько секунд, а ощущения что она летит вниз у Светы не было. Наоборот, она явно ощущала, что парит в воздухе.
И тут она решилась и открыла глаза, чуть не закричав от неожиданности и восторга. Она действительно парила в воздухе! Лёгкий ночной ветерок ласкал её тело, играя с ночной рубашкой, развевающейся в его потоках...
Ощущение было неописуемое. Свете хотелось петь, кричать, смеяться. Уже не было страха. Только радость и счастье. Света, словно сидя на вращающемся сиденье, сделала движение правой руки по часовой стрелке, как бы перемещая себя. И действительно развернулась. Затем она повторила то же движение, но левой рукой и уже против часовой стрелки. И конечно, развернулась влево. Девочке очень понравилось перемещаться в воздухе. Но тут она вспомнила про Таню и, словно находясь в лифте, мысленно нажала на кнопку третьего этажа, почувствовав в ту же секунду, что летит вверх. Подлетев к окну, Света встала на подоконник и заглянула в спальню. Ребята тихо спали. У одной из кроватей стояла Таня. Она неотрывно смотрела на спящего мальчика... И вдруг мальчик, не меняя положения, стал подниматься в воздух. Через несколько секунд он уже был на уровне девочки так, что его шея была в каких-то сантиметрах от её лица. Таня продолжала пристально смотреть на мальчика, совершенно не замечая присутствия Светы. А кот наоборот. Как только Света встала на окно, он тут же спрыгнул со спины Тани и в несколько прыжков, подбежал к Свете, сев у её ног на подоконник. Сейчас Света его уже не боялась.
- Я рад, принцесса, что вы почтили нас своим присутствием! - торжественно произнёс он, сделав поклон головой и шаркнув задней лапкой.
- Что здесь происходит? - спросила Света.
- Ничего особенного, о наимудрейшая! Всего лишь плановая подзарядка. У нас, знаете ли, всё как в банке, всё по часам! У меня и бухгалтерия вся в ажуре. Буква к букве, копеечка к копеечке. Вот, пожалуйста. Не желаете ли самолично ознакомиться?! - и он достал неизвестно откуда толстую и пыльную книгу. - Нет, если уж мне не доверяют, то тогда конечно, тогда пожалуйста...
И он стал листать свою книгу. Но Света его уже не слушала. Она с интересом смотрела на происходящее в спальне. А там происходило вот что: на шее мальчика стала вздуваться, пульсируя вена. С каждой секундой она всё увеличивалась и увеличивалась. Казалось, что вот-вот лопнет. Когда вена стала размером с большую сливу и такого же цвета, губы Тани начали вдруг вытягиваться, образуя нечто подобное хоботу, который, коснувшись вены, обхватил её и сам стал пульсировать, словно насос, качая энергию из спящего мальчика...
Света брезгливо поморщилась, что не осталось незамеченным котом, который тут же заискивающе промурлыкал:
- О, если принцесса только пожелает, лучшие источники к вашим услугам! Ну так что, хотите попробовать?
- Пошёл прочь! - громко крикнула Света. И тут же мальчик упал на свою кровать, оттянув при этом губы-хобот Тани, которые с треском лопнули, обрызгав всё кровью. Света хотела ещё пнуть ногою кота, но тот куда-то исчез. Света повернулась лицом к улице и снова шагнула. Но в этот раз она не парила в воздухе, а летела стремительно вниз, всем телом врезавшись в землю и... тут же проснувшись...
Глава - 7 -
Было уже светло, потому что наступило утро. Света сладко потянулась в кровати. Большинство девочек ещё спало. Через несколько минут во дворе затрубил горн сигнал "Подъём"...
После утреннего туалета Митя построил отряд и повёл на завтрак. Света, брезгливо поколупав ложкой блин застывшей манной каши, отодвинула тарелку и взяла стакан компота с булочкой. К манной каше она никогда не испытывала особой симпатии, да ещё к такой густой, а вот компот любила. Да и булочка была свежая и вкусная, с вкраплениями изюма, поэтому Света управилась с ней буквально за минуту и, уже неспеша допивала остатки компота, с интересом наблюдая за тем, как ребята кушают. Гена Быков кушал смешнее всех, словно суслик быстро работая челюстями и бегая глазами по сторонам.... И тут Света увидела странного мальчика, сидящего напротив, лишь чуть в стороне от неё. Странность его заключалась с том, что он был очень бледен и ничего не ел. Света стала внимательно рассматривать его. И тут её словно током ударило, - у мальчика на шее был то ли нарыв, то ли какая-то припухлость размером со сливу и такого же буро-фиолетового цвета... Мальчик не моргая смотрел в одну точку. Вдруг кто-то положил ему руку на плечо и он, вздрогнув, поднял глаза на Свету, и их взгляды встретились. Девочке на секунду показалось, что она, словно влетев через зрачки, попала во внутрь тела его и там, словно в большом мрачном и пустом зале, она увидела его душу, которая в испуге жалась в угол, закрываясь от Светы руками. "Что же это такое? Что происходит, наконец? Или, может быть, всё это было по-настоящему, а не сон как я думала?!" - Света спрашивала сама себя, но ответа не находила. И тут она посмотрела на того, кто положил руку на плечо мальчика. Это была Таня Худакова! Она как-то странно смотрела на Свету. Но в её взгляде не было угрозы, наоборот! Она смотрела скорее заискивающе. Но что более всего поразило Свету, это Танины губы. Они были сильно припухшими и с засохшими кровяными корками... Мальчик покорно поднялся и пошёл за Таней на выход. Больше Света этого мальчика не видела. Да и занявшись делом, которое Митя поручил Свете и ещё нескольким девочкам, она забыла быстро и о мальчике, и о Тане. Лишь перед тихим часом Света случайно услышала как Лидия Михайловна говорила Серафиме Николаевне, что двоих ребят положили в изолятор в связи с плохим самочувствием....
А вечером ребята уже с нетерпением ждали прихода Михеича и продолжения его странного рассказа. Когда уже стемнело и поленья в костре хорошо разгорелись, немного дымя и потрескивая, появился так же неожиданно, как и вчера, Михеич. Он снова закурил папироску, но не спешил начинать.
- Ну же, Михеич! Что там дальше было?!
- Ас?! Чё говоришь-то?
- Я говорю, что там дальше было, ну с этими помещиками-то?
- А! С помещиками? С какими, милок, ещё помещиками?!
- Да как же?! Вы вчера тут нам историю одну рассказывали!
- А, ту что вчерась?! Ну так это конечно это пожалуйста, если хотите! Только напомни мне милок, о чём-то рассказ этот, а?
- Во даёт! Ну был один помещик.
- У него ещё дочка была, Светланой звали.
- Так, так, так....
- И другой был помещик, сосед его, граф Ковальский!
- Точно! Его люди, да и он сам наверное, оборотни и вампиры были! Ну, вспомнили что ли?!
- А, эту историю-то? Ну так это - пожалуйста. Это мы с превеликим удовольствием! Если вы только пожелаете. У меня ведь всё как в банке, буква к букве, копеечка к копеечке! - и тут Михеич как-то странно посмотрел на Свету, которая сидела как раз напротив него. В его взгляде была та кошачья ирония и заискивание.
--
Итак, я начинаю, - сказал Михеич и добавил:
--
- Если, конечно, королева разрешит?
Хотя вторую часть сказанного им услышала только Света.
- Так вот... Ворвался Андрей Михайлович в дом Сергея Дмитриевича вместе со своими холопами и давай всё крушить да громить... Вы спросите, почему громил он всё в доме-то? Так обидно ему было-то, если не сказать - злобно. Дело в том, что как только в дом он вбежал, так в зале сразу же у стены и увидал Сергея Дмитриевича, который, надо сказать, рассмеялся ему прямо в лицо. Ну, такого оскорбления Андрей Михайлович никому не простил бы, а тут ещё почти враг. В общем выхватил Андрей Михайлович саблю свою и с плеча рубанул ею Сергея Дмитриевича. Как раз по диагонали. Да так удачно, что рассёк его, значит, пополам... Но к великому удивлению Андрея Михайловича и к такому же ужасу холопов его, разрубленный пополам Сергей Дмитриевич не упал замертво, а словно сиамские близнецы, стал махать руками и корчить рожи! Холопы все бросились врассыпную из дома окаянного, лишь взбешённый Андрей Михайлович бегал по дому тому преследуя то одну, то другую часть разрубленного им Сергея Дмитриевича...
Тут Михеич замолчал и, взяв горящую веточку из костра, подкурил новую папироску. Он явно не спешил.
- А дальше, дальше-то что было?
- Дальше? Дальше всё очень просто получилось. Усадьба эта перешла через суд к Андрею Михайловичу, который скоро думать забыл о соседе своём, хотя история эта и для него не прошла бесследно, пить он начал...
Нет, он, конечно, и раньше не бегал от рюмочки-другой, а то и третьей, но сейчас он стал пить с каким-то ожесточением, словно стараясь водкой как можно быстрее уйти от действительности...
- А как же сын? Ну Сергея Дмитриевича сын? Он так и не появился там, что ли?!
- Митя? Дмитрий Сергеевич появился, ещё как появился! Прознав про всё, что стряслось с отцом его, он бросил обучение и вернулся на родину. Но в имении жить он уже не мог, поэтому обитал в одной из своих деревень.
Собрав холопов человек двадцать, молодой барин стал с ними нападать на соседние поместья и просто проезжающих. Причём, коих он грабил, а коих находили обескровленными и растерзанными. Но главной его целью был один лишь человек - Андрей Михайлович Кудряшов. И чтобы воплотить свой план, так сказать, в жизнь, решил он пробраться в дом врага своего. Но не тайно под покровом ночи, а открыто, днём, лишь под чужим именем. Так и сделал... В один из дней приехал в имение отставного полковника Кудряшова сосед его Никонор Фёдорович Свинопасов. Но приехал не один, а с молодым человеком, представив коего за Валерия Брондо - французского писателя, который путешествует по России, собирая свои наблюдения в блокнотик. Андрей Михайлович, рассудив логически, предложил французу погостить у него месяц другой, а заодно и подучить дочь его Светлану французскому языку. И стал жить у него француз. Но не прошло и месяца, как почувствовал он странное и непонятное влечение, которое с каждым днём всё сильнее и сильнее овладевало им к ещё совсем юной Светлане. Ведь он должен был ненавидеть её, дочь врага своего, а он не мог прожить и часа, чтобы не видеть её. Надо сказать, что и девушка испытывала к молодому французу ответные чувства, которые видели все, потому что проступали они у неё на щеках румянцем, как только он появлялся подле неё...
Тут Михеич снова замолчал.
- А дальше?
- А дальше, дальше всё описано у одного мало известного писателя прошлого века, которого звали Александр Сергеевич Пушкин! - вдруг громко сказала Лена Девина. - Почитайте, ребятки, "Дубровского" и тогда узнаете, чем дело кончилось...
- И чем сердце успокоилось! - поддержал её кто-то из ребят, и все дружно засмеялись.
- А точно! И как это я сразу не сообразил, одни к одному с Дубровского содрал. Ну, Михеич, даешь!
- Какого ещё такого Дубровского? Не знаем мы никакого Дубровского! Этот ваш Пушкин у меня содрал! - обиженно ответил Михеич. - Не верите и не надо, только было это, тут и было!
- Ну хорошо, если было, то чем же, по-вашему, всё закончилось?
- Так полюбились они, ну Света и Митя! А отец Светин всё ж прознал по Митю-то правду и хотел его медведем затравить, но зверь дикий сам с испугу помер, как только Митя на него зарычал! Только не буду я вам боле ничего рассказывать. Лишь скажу, что всё это было аккурат сто лет назад. Так что скоро, очень скоро и сами всё узнаете, дайте срок! - и он ушёл в ночь, как и в прошлый раз. А ребята, весело обсуждая, как они поймали Михеича на плагиате, пошли по своим комнатам. Наступила ночь...
Часть - 2 -
Глава - 1 -
Все в лагере спали. Большие каменные часы, что стояли в холле на первом этаже, пробили полночь. Где-то далеко в лесу протяжно завыл волк. Деревья, поскрипывая на ветру корой, словно сожалели, что не могут сойти с места. Всё в природе погрузилось в сон, лишь в кабинете директора лагеря Серафимы Николаевны Свич было светло. Сама Серафима Николаевна стояла у стола, на котором горели пять свечей. Именно они и освещали комнату. Свечи стояли по кругу, а в середине лежала большая и толстая книга. Серафима Николаевна, взяв горсть какого-то порошка, сыпанула им сначала на одну свечу, и та ярко вспыхнула зеленовато-искристым цветом. Затем - на другую, потом ещё на одну и ещё, и ещё. И каждая свеча отвечала ей, вспыхивая своим цветом. Проделывая это, Серафима Николаевна всё время что-то шептала. Когда вспыхнула последняя свеча, свет от всех свечей соединился в некое подобие радуги, создав словно купол над книгой, которая медленно раскрылась.