Аннотация: Между небом и небом,каменные волны. День падшего святого. Вторая жизнь Феникса. Испытание доверием
Она сделала шаг вперёд и, закрыв глаза, неустойчиво замерла на краю пути трещиной пересекавшего купол неба.
Что такое высота, здесь, в замке по ту сторону мира? Дуновение ветра и вот ты, теряя равновесие, соскальзываешь вниз... или взлетаешь?
Белоснежные платформы и сюрреалистические постройки Яслей, связанные кружевом узких каменных дорожек смотрели острыми шпилями вверх. Но глубина бесконечного неба была снизу. Сверху, огромным куполом, расположилось отражение Истинного мира - ещё одно небо, частично скрытое пеленой блуждающих облаков. А за ним....изумрудная зелень континентов и тёмная синева океанов.
Ночью, взглянув вниз можно было увидеть гигантскую луну свернувшегося в клубок спящего дракона на фоне черноты пустого беззвездного пространства. Взглянув же вверх - различить каждую деталь казавшегося таким близким мира растянувшегося от тёмного горизонта до освёщённого всходящим солнцем противоположного края, неба?
Сделать шаг вперёд с ненадёжного пути, и... упасть вниз? В черноту неба. Преодолеть преграду воздуха и продолжать падать в бесконечность - к забытию, за пределы разума Истинного.
Или... сделать шаг вперёд, взмыть вверх и набирая скорость нырнуть вглубь сквозь собственное отражение, разгоняя волны на тонкой поверхности Астрала - выше, сквозь облака - к увеличивающейся и занимающий всю ширину взгляда тверди Истинного мира.
Так будет если шагнуть вперёд, и пожелать куда хочешь. Что случится, если она с закрытыми глазами просто сойдёт с каменного мостика и даст принять за себя решение окружающему Миру?
Скорее всего, она просто повиснет в воздухе. Ничего не происходит здесь без воли кого-нибудь из Первых. Она тяжело вздохнула и открыла глаза. А если перестать хотеть дышать?
Вряд ли это что-нибудь изменит.
Существует множество теорий об устройстве этого места.
Ей больше всего нравилось объяснение описывающее вселенную как отражение сознания Истинного.
Нижний, истинный мир - это его разум, его память, совокупность его знаний и осмысленных переживаний, мыслей обречённых в форму. Ядро этой странной вселенной.
Плёнка Астрала, невесомая, призрачная - его подсознание, мир в себе - песочница для игр, снов и скрытых мыслей. Пустота, в которой блуждают забытые воспоминания и неосознанные желания. Толщиной с мечту, он является границей созданного первым миром. Линией очерчивающий его 'Я'. Ничто не приходит в мир извне. Все обретшее плоть в нижнем мире сначала снилось Истинному здесь. Каждый может превратить свои мечты в Астрале в реальность, но только родившиеся в первых циклах обладают достаточной волей спроецировать свои сны в Истинный мир. И только Истинный мог бы сделать их реальными...
И за покрывалом Астрала - Отражённый замок и простирающаяся в бесконечность пустота - мир, который на самом деле можно было бы называть Истинным. Мир, каким он был до нашего прихода. Пустой и мёртвый.
Никто не знает, кто из Первых придумал Ясли отражённого замка - но, с определённого цикла, мир отторгал надёлённые волей ранних перевоплощения Истинного, выкидывая их сюда. На более глубокий уровень сознания Истинного? Или прочь, вон, чтобы сила их разрушительных желаний не уничтожила сформировавшееся 'Я' нижнего мира?
Память всех, кого она знала в Яслях, начиналась с появления на площади Застывших волн в центре замка. Они все должны были пройти бесконечное число циклов, там, снизу - но, ни у кого не осталось воспоминаний о тех жизнях.
Вот и сейчас она снова пристальным взглядом наблюдала за этим местом..
Обычно площадь представляла из себя широкий круг, соединённый с другими секциями яслей тонкими мраморными лестницами. В центре находилась каменная композиция в виде замерших во время дикой бури в пике ярости морских волн.
Когда новый Первый появлялся в яслях, волны оживали и превращались в воронку воды ведущую вглубь площади - в нижний мир?
Но не сейчас. На этот раз волны тоже обрели жизнь, но не превратились в воду. Валами цунами взметнувшись ввысь. Образовали бурлящую стену скрывающую центр. Всё происходило бесшумно, казалась, что вытесанные из камня статуи волн как по кадрам меняли своё положение - художник подставлял следующий рисунок, незаметно для глаза подменяя предыдущий. Они не двигались - они изменялись. Ярость стихий взбурлила запертое в круге площади море, заставила забиться пеной бешенства на гребне взбесившихся волн. Разлетятся чёрными брызгами, ударившись друг о друга.
Но это не было обычным ритуалом проходившим при появлении Первого - бушевавшее в центре площади море было морем камня.
Через несколько растянувшихся в годы секунд, волны снова опустились, и, образовав неподвижную корону, превратились обратно в замершие каменные изваяния.
В центре круга стоял мужчина, следя за которым она пришла сюда.
Почувствовав её взгляд, он поднял голову и посмотрел на протянувшийся сверху нитью странной паутины узкий мост, на краю которого она стояла.
- Что это было? - тихо спросила она.
Он вышел за пределы круга и, ступив на лестницу, направился навстречу ей. Она всё также смотрела в центр замерших уже волн, дыша в такт звуку его шагов разносившихся в тишине непривычно пустого для этого времени замка. Глубоко и медленно.
Он подошёл сзади и встал за её плечом, смотря туда, куда был направлен её взгляд.
- Я волновался за тебя, - его голос лгал - Ты же знаешь, что многие из замка пропали. Двери на галерее грёз распахнуты настежь и за ними пустота. Мы проверили - никто из пропавших не объявился в нижнем мире, как мы предполагали.
Она знала. Слишком ярко было осознание пустоты вокруг - несколько её лучших друзей пропали. Остальные засели по своим комнатам, боясь выйти. Некогда оживлённые галереи и мосты небесного замка сейчас зияли мёртвой пустотой.
Она почувствовала тяжесть его руки на своём плече и на секунду, её сковал дикий бессмысленный страх, что вот сейчас он толкнёт её и, соскользнув вниз, она сорвётся с моста, разбившись о камни волн под собой.
Глупо. Первые бессмертны, тем более в Яслях. Если захочет она просто взлетит, позволяя воздуху поднять себя в небо. И всё же... слишком многое случилось в последние дни. Слишком многие бесследно исчезли. Так ли она уверена, что её воли хватило бы преодолеть его желание превратить её полёт в жуткое падение?
- Я хотел проверить одну теорию, - спокойно сказал он. - Ты знаешь, что я был первым и пока единственным из вернувшихся. Мастер преподал нам страшный урок. И я боюсь, кто-то последовал его путём...
ТЫ. Всё началось, когда ты вернулся. Она испугалась своих мыслей. Если она была права, его силы сейчас должно было хватать, чтобы видеть её насквозь.
Он преобнял её за плечи и прошептал:
- Прошу тебя, будь осторожна. Не выходи из покоев, отправься в нижний мир как сделали уже многие - не доверяй никому, пока убийца не найден.
Она поёжилась от его слов. Не доверяй никому. В этих словах было больше правды, чем он хотел сказать.
- Я постараюсь разобраться во всём этом, но до тех пор - не пускай к себе никого из Первых - любой из них может оказаться Охотником. Любой, - уверял её он. Зачем? Была ли это искренняя забота, память о прошедших днях? Был ли человек стоящий рядом с ней тем, кого она когда-то знала... ? Нет, уже вернувшись из своего сна, он изменился. Соединился с убитыми Мастером первыми? Как они не видели этого, как могли быть так слепы?
Она боялась его. То, что произошло сегодня на площади - не было нормальным, не было предназначено для её, ... чьих либо глаз. Сильнее чем когда либо, она ощущала сейчас свою уязвимость и страх. Что должно было случиться, что это давно забытое чувство вернулось к считавшими себя бессмертными и всемогущими обитателям этого призрачного дворца?
Он взял её за локоть и осторожно отвёл от края.
- Иди домой, - вздохнул он - Отдохни. Ты выглядишь усталой. Я навещу тебя попозже, чтобы проверить, что всё в порядке. Не приходи больше сюда. Это слишком опасно, - последние слова были произнесены железным не принимающим возражений голосом.
Она безвольно кивнула и, развернувшись, медленно зашагала прочь.
Он холодно смотрел ей вслед погружённый в собственные раздумья.
На этот раз он промахнулся. Дважды. Первый раз, погрузившись в чужой мир, когда хозяйка не присутствовала в цикле. И второй раз, когда позволил ей проследить за собой.
Ничего. Первая в том странном мире никуда не сбежит запертая в собственном сне. А вот о второй проблеме нужно будет позаботиться пока нанесенный урон ещё можно исправить.
Он последний раз взглянул на замерший в камне кусок моря снизу и развернувшись, зашагал прочь.
Настала пора навестить нижний мир.
***
***
Форлорт снова постучал в ворота монастыря. За шумом дождя нельзя было расслышать шагов по ту сторону и поэтому для него оказалось неожиданностью когда створки наконец сдвинулись и в проёме показалось лицо старого смотрителя. Он вопросительно уставился на инспектора замершего с поднятой для очередного стука рукой. Мартин представлял собой не лучшее зрелище - плащь насквоз пропитался влагой и обвис мокрой тряпкой на его худых плечах, волосы промокли и разметались на лбу полускрывая вечноуставшие голубые глаза.
Он сунул было руку в карман попытавшись достать удостоверение, но потом решил не рисковать давая ему промокнуть под дождём и просто представился:
- Мартин Форлорт. Меня ждут. - по крайней мере он надеялся на это. Разговор по телефону выдался не очень удачным, настоятель ни в какую ни хотел впускать следователя в свой монастырь и только факт что сам Мартин был евангеликом помог сдвинуть чашу весов в нужную сторону.
На самом деле в последний раз он был в церкви 2 года назад, на похоронах свой дочери и ещё год до того - жены, но в швейцарском паспорте всё так же значилась эта религия. На родине он не был ещё дольше и вспоминая причины по которым покинул её - возвращаться не спешил.
Смотритель захлопнул ворота прямо перед его носом и через ещё одну долгую минуту которую Форлорт вынужден был делить с дождём со скрипом отворил калитку сбоку от них.
Старик указал ему следовать за собой, медленно ступая через залитый лужами двор.
Вообще то, евангелический монастырь - крайняя редкость, а уж такой отгороженный от мира - вообще исключение, объясняющееся фактом что на самом деле он принадлежал одному из многочисленных церковных орденов для легитимности считавшихся принадлежащих к одной из крупных религий на самом деле являясь почти самостоятельной сектой.
Что же. Каждый сходит с ума по своему и только дьявол по тебе.
Надеюсь они втайне не готовят какую нибудь пакость вроде собирания армии господней а ля Опус Дэй или захвата политической власти для сотворения господнего же царства на земле как Свидетели Иеговы.
Опыт столкновения с последними у Мартина уже имелся. Год назад, когда он наконец то получил долгожданную неделю отпуска и собирался провести её от начала до конца проспав в своей квартире в дверь позвонили две улыбающиеся женщины.
Чего не надо делать с коробкой пандоры ясно каждому ребёнку, но что делать если её, уже открытую, незаметно подсовывают под твою дверь?
Он пригласил их внутрь и предложил угостить их чаем. Пока он на кухне заваривал столь любимый им напиток, не экономя дорогих листьев редкого ароматного сорта - бумажный вкус по какой то ошибке тоже называвшегося чаем ширпотреба он терпеть не мог, они с интересом перерастающим в настороженность а потом и в ужас рассматривали его комнату.
Начать с того, что журнальный столик украшала начерченая красной помадой гексограма с маленькими свечками по углам - его жена почему то находила такой дизайн очень оригинальным, а после её смерти у него не хватило воли чтобы избавится от этого рождающего воспоминания предмета.
Вообще, её, как и их отношения, вряд ли можно было назвать нормальными. Наверное все талантливые люди немножко не в себе. А она без сомнения была талантлива - он впервые увидел её на театральном представлении где она играла второстепенную роль и к концу погибла зарезаная сошедшим с ума главным героем. В момент когда она поднялась с пола раскланиваясь он облегчением тем фактом что она всё таки ожила выдохнул - и понял что влюбился.
Когда он вернулся в комнату балансируя на руках поднос с чаем, городские проповедницы беззастенчиво рассматривали его книжную полку уставленную в основном связыными с работой произведениями.
Теория Убийства,Сектантсво, Известнейшие маньяки, Чёрные Мессы, Психология жестокости, Кровавые жертвоприношения - приходилось в работе сталкиваться и с таким. Его коллекция покрывала весь спектр классифицированых ужасов знание которых могло бы предотвратить их повторение.
Для успокоения глотнув чаю гостьи всё же решились начать разговор с проверки того что основные библейские факты ему конечно же известны и он понимает, что в наше время вера как никогда важна ибо царствие господне уже близко...
В этот момент в комнату вошёл и прыгнул ему на колени чёрный кот удобно свернувшийся клубком и жёлтым неморгающим взглядом уставившийся на незнакомых посетителей.
- Осторожно, Локи. Когди втяни обратно, больно же. - простонал Мартин успокаивающе поглаживая его. Услышав имя кота проповедницы недовольно поморщили, но всё же собрались с силами и уже открыли было рот чтобы продолжить начатую речь, но...
В проёме двери появилась клыкастая морда, а за ней и жилистое тело огромной собаки с любопытством искавшей куда это делся её хвостатый сожитель по квартире. Заметив посетителей пёс подошёл к ним, настороженно обнюхал и вопрашающим взглядом уставился на хозяина - а не загрысть ли нам их?
- Спокойно, Люцифер. Не пугай гостей. - пёс тоже принадлежал раньше её жене, но никогда не слушался, игнорируя её приказы и по какой то причине уважая только Мартина. Который больше любил кошек и не знал, что делать с любовью этого огромного лучшего друга человека. Кормить - заверяла наглая пасть пса.
- Да что здесь к черту творится?! - не сдержалась одна из проповедниц и сама тут же заткнула себе рот осознав что упоминула имя дьявола - Петнаграммы...
- Гексаграма. - поправил Форлорт.
- Ритуалистика, эти жуткие монстры! Куда мы попали? Кто вы?
- Вы разве не знаете? Ну тогда позвольте представится. Марлин Варлорд - черный маг, гадатель и по совместительству чуть чуть Йог. Так чем я могу помочь Вам? - усмехнулся он.
- Еретик! - воскликнула вторая в унисон первой проповеднице.
- Да нет, просто неверующий. - улыбнулся Мартин. - Я уверен что все чему я научился изучая чёрное искусство можно нормально объяснить с учётов законов физики.
- Магии не бывает! Только Господь может творить чудеса!
- Да? А хотите доказательство обратного? Этому коту - он почесал довольно замурлыкавшего Локи за ушами - Вы сразу не понравились и потому он вас проклял. Да именно, так вот взял, взглянул на вас жёлтым глазом и проклял. Как это всегда и случается. - с серьёзным видом ответил Мартин.
- Я уверен что для этого феномена тоже есть разумное объяснение. В средневековье в том числе велась охота на людей с дефектами зрения, так как считалось что у них злой взгляд. - усмехнулся он. - Это серьёзно сдержало рост популярности очков, но думаю они были не правы. Дело не в самих глазах, а частной способности индивидуума к направленному гипнозу.
Не волнуйтесь, в вашем случае проклятие не представляет из себя ничего серьёзного - просто понос весь остаток дня. Если хотите, за скромную плату я сниму с Вас это и ещё с десяток проклятий судя по всему висящих на вас уже достаточно долго. Наверное вы уже не раз были у людей домашним животным которым вы не понравились. Сами люди как правильнее посдержаней в своей ненависти.
Женщины повскакали с мест и яростно вереща и ругая его выбежали прочь из квартиры как им казалось ярого поклонника сатаны, на последок пообещав вернуться и заставить его покаятся.
Ну вот, не получается даже нормально принять гостей. Конечно они обещали зайти снова, и даже возможно с компанией, но...
Не вернутся - думал тогда Мартин сливая в раковину остатки чая со слабительным.
И как всегда был прав.
К удивлению Форлорта настоятель ожидал его не в своих покоях, а в беседке расположившейся во внутренем дворе монастыря. Со всех сторон пространство было окружено стенами камня и воды стекающей с крыш образуя второй занавес. Возможно он выбрал это место так как подслушать их разговор здесь не представлялось бы возможным.
Мартин медленно ступал по скользким камням за стариком без проблем находящим дорогу в темноте - сейчас был поздний вечер но закрывавшие небо тучи подгоняли наступление тьмы.
Настоятель сидел в открытой деревянной беседке, прислушиваясь к вою ветра и стуку дождя. Изнутри монастыря не было видно ни других домов, ни огней города - парк надёжно отгородил его от суеты и шума.
Войдя внутрь Мартин наконец то смог рассмотреть ожидавшего его человека. Лет под сорок, высокого роста и неплохого сложения начисто выбритый и с длинными вороньеми чёрными волосами собраными в хвост за спиной.
Он не говоря не слова указыл Мартину занять место напротив, и тот, на секунду замявшись стараясь подстелить подол плаща поверх мокрых досок сел и уставился на него.
Странная тишина царила в этом месте, Мартин не спешил начать разговор, так же как и настоятель глядя скозь пелену дождя на сумрачное небо. Было ощущение словно вдруг оказался в другом мире - сумрачном и пустом, и если продолжать вот так вот , не двигаясь сидеть - услышишь тихую песнь духов в шелесте дождя, стоне ветра и звоне хрустальных колокольчиков капающих капель.
Мартин внимал этой странной сказачной атмосфере медленно вдыхая освежённый грозой воздух. Где - то там, далеко, за стенами этого мира мелькнула вспыщка молнии - но звук грома так и не последовал - только тёмные небеса на секунду осветились очерчив строгие лица туч и снова скрыв их во тьме.
Настоятель повернулся к нему, и с серьёзным лицом кивнул. То ли приветствуя, то ли разделяя с ним право оказыться в этом странном сне.
Струи дождя размыли все краски
Смешали цвета - в сажу
Смыли потоком - прошлое
Очистили лист - не белый, серый
Разбавили горе, горечью
Не сдержав слёз, разбившихся грёз
Забились в агонии, муками
Потеряных дней, холодных ночей
Взорвав небеса, молнией
Моё место не здесь
Я свидетель защиты
Обвиняющий злобное небо
Я промок и устал,
Никуда не попал,
Здесь меня никогда не было.
А вот и гром. Звук пронёсся по двору оглушив Мартина. Ветер метнул ему в лицо тугие струи дождя и он наконец проснулся от сковавшего его призрачного ощущения. Но не вернулся в реальный мир, а словно почувствовал как струи дождя сменили мелодию - на нагнетающую тревогу, ожидающую опасность, достигающую пика оглушающими ударами грома.
Форлорт открыл было рот, наконец то решившись обратиться к настоятелю, но ветер сорвал слова с его языка унеся их прочь и развеяв под сумрачным небом. Снова ударила молния, и вечность спустя тишину разорвал раскат грома.
Мартин достал из кармана плаща свёрнутый листок и молча протянул его настоятелю. Фотопортрет уже полностью промок и на настоятеля смотрело искажённое, размытое лицо подозреваемого, за возможной информацией о котором и прищёл сюда Форлорт.
Настоятель молча встал, Мартин было последовал за ним но его жест и взметнувшийся ветер заставивший полы плаща забиться вернули его на место.
Настоятель ушёл, а Мартин в тревоге пытался рассмотреть мрак за пределами беседки отгороженой яростоной пеленой дождя.
Несколько минут спустя в проёме входа появился огромный, метра под два ростом, силуэт человека показавшего Форлорту следовать за собой Он снова ступил под дождь на этот раз борясь против бьющего в лицо ветра и стараясь держаться за широкой спиной ведущего.
Они вошли внутрь помещения освященого огнём пылавшем в камине, и когда незнакомец наконец захлоплул входную дверь наваждение песни дождя наконец то спало с Форлорта.
Мартин не спрашивая скинул промокшее отяжелевшее пальто и ежась от холода уселся у огня в тоже время расматривая приведшего его сюда человека.
Тот вышел в другую комнату ,вернулся со стаканом вина и протянул его Мартину. Он с благодарностью принял его и отхлебнув почувствовал себя немного лучше.
- Меня зовут Мартин Форлорт - представился он. - Вы конечно же знаете о преступлениях произошедших в этом парке, я хотел...
- Михаель. - назвал своё имя другой, усаживаясь напротив него. - я уже знаю зачем вы пришли. Прощу прощения что вы вынуждены были ждать. - К удивлению Мартина Михаель ответил не по русски а по немецки, вынудив его самого перейти на этот язык.
- А вы...?
- Настоятель решил, что я лучше подойду чтобы ответить на интерисующие вас вопросы. Сразу скажу, что мы врядли можем вам чем то помочь - большинство монахов проводят всё своё время внутри этих стен - Михаель обвёл вокруг рукой - и мало интерисуются происходящим снаружи.
А вот я почему то думаю, что лично ты как раз смог бы помочь - думал Мартин рассматривая своего собеседника. Лицо Михаеля было ровным, без морщин,сосредоточенным и спокойным. Совсем не таким как искажённое яростью лицо преступника на фотопортрете, но вот рост, черты скул и ладони рук - словно вытесаные из камня, твёрдые, недвижимые. Мартин сильно сомневался что в округе было много подходящих под описание двухметровых великанов.
Но такая встреча была бы слишком хорошим совпадением.
Настоятель ведь специально послал этого человека к Мартину - что бы это значило?
- Ну тогда, один вопрос, может кто нибудь из вас видел этого человека - он протянул Михаелю промокший лист с фотопортретом. Тот взмахнул им стряхивая капли, и внимательно уставился на изображённое лицо.
- Чем то похож на меня - спокойно, с долей улыбки в голосе ответил он. - но боюсь, никто из нас не видел его. - серьёзно сказал он возвращая листок Мартину.
- Тогда ещё один вопрос. - кто из монахов был за пределами монастыря в это время - Мартин назвал ему предполагаемое время преступлений.
-В первый и третий раз, пятеро человек, но боюсь никто из нас не подподает под ваше описание. К тому же, во время убийства девушки, мы все находялись здесь на праздничной службе.
-Что то я не помню никакого церковного праздника в этот день... - поинтерисовался Мартин. Он всегда на отлично знал предмет с которым сталкивался. Перед тем как направится сюда он сначала собрал информацию об этом Монастыре и особеннастях людей с которыми ожидал столкнуться в.
- Годовщина смерти Иохана Хайденхата - улыбнулся в ответь Михаель.
- Хм... извените что спрашиваю, но кто это был?
- Святой в тринадцатом веке убитый африканцами на территории нынешнего Конго. - охотно пояснил Михаель.
-Конго? - искренне удивился Мартин не веря своим ушам - разве в то время...
-Как вы знаете, в 1190 году крестоносцы на святой земле завоевали город Акон, в близи Иерусалима. В тот раз, победив основные войска сарацин, рыцари пообещали пощадить оставшихся в городе масульман если те пустят их без боя.
Но войдя в за стены они не сдержали своего слова устроив одну из ужаснейших в истории резню.
101 год спустя, в тот же день когда город был захвачен крестоносцами масульмане отвоевали его и так же как в своё время рыцари, пообещали пощадить их если они сдадутся. И так же как и тогда жестоко убили их всех, в расплату за столетнее придательство.
Это была страшная кровавая баня ещё одним жестоким пятном отметив поражение крестаносцев на завоёванной ими земле.- Мартин сухо описывал события тех дней, словно это была его собственная память и он не хотел возвращаться к тем страшным эпизодам.
- Йохан был сыном одного из казнёных крестоносцев. Его продали в рабство в Египет, но в возрасте 16 лет он смог сбежать и с греческим торговым судном переправится в Константинопль.
Будучи свидетелем ужасов произошедших из за грехов нарушивших собственное слово людей церкви, он проповедовал пересмотр политики церкви, стремясь заставить людей по другому взглянуть на заповеди господни.
Он был свидетелем того как Господь своей рукой покарал нарушивших клятву христьян. Через сто лет, но провосудие случилось - руками Сарацин.
Само собой такие речи не приветствовались церковью, и в возрасте 29 он вынужден был покинуть Европу, скрываясь от гонений. Говорят он направился обратно в египет, а потом в Эфиопию и далее в глубь африки. Согласно легендам где то там, он основал орден приютивший таких же как он отверженных и втайне выкупавший учавствовавших в крестовых походах рыцарей из рабства.
Целью ордена была Справедливость. Такая как он пережил её тогда в Аконе. Такая какую отвергла церковь с новым заветом. Ведь до рождения Христа, стояло в библии - 'Зуб за зуб, глаз за глаз'. Это только в новом завете появился постулат смирения и подставления левой щеки когда тебя бьют по правой.
Рыцари его тайного ордена стали рукой господней восстанавливающей справедливость - гонимые и властями и церковью. Ангелы мести а аду чёрного континента.
В возрасте 56, Йохан был убит враждебным племенем, во время экспедиции на территории Конго. К сожадению, с его смертью распался и орден. Только в двацатом веке церковь восстановила Йохана в правах и признала святым. Не всех кардиналов это устраивало, но тем не менее - если вы возьмёте выпущенный в этом году церковный календарь - вы найдете там его имя. - закончил Михаель.
Слуги мести. Ангелы возмездия. Вот вам и возможный мотив. - думал Форлорт. - Но доказательств нет. Сначала нужно найти причину произошедших преступлений. Хорошенько покапаться в прошлом убитого стажёра и его валяющегося в больнице приятеля.
Он посмотрел в чистые невинные глаза Михаеля отражавшие пламя камина за его спиной.
- Ну чтоже... не буду вас задерживать...я думаю я услышал то, что хотел. - поднялся с места он.
- Вы проводите меня до выхода? - Михаель согласно кивнул и вместе с ним вышел прочь. Они молча прошли путь до ворот, и лишь остановившись по ту сторону линии разделяющей монастырь от внешнего мира, Форлорт обернулся и глядя за стоящим в калитке Михаелем произнёсс по русски:
- Только один волнующий меня вопрос.. - холодными взглядом своих синих глаз он уставился на Михаеля. - Посвящены ли вы...?
- Этого ордена не существует уже как 800 лет. - улыбнулся он в ответ. - как и рыцарей, как и героев. Всего хорошего Вам. - сказал он закрывая тяжёлую деревянную дверь.
Мартин развернулся и зашагал прочь, сквозь тёмный парк, к далёким огням города.
Как же паршиво когда любая романтическая сказка на деле оказывается всего лишь смотрящими на тебя мутными глазами утопленного трупа.
Интересно, что знал Скорнев отдавая ему это дело? Нужно будет распросить его поподробнее насчёт того о чём он умолчал посылая меня.
Происходящее здесь как раз являлось специализацией Мартина.. Привычной грязной работой.
***
Бывает так, что неприятности не ломают нас а только пробуждают ото сна в котором мы находились всю свою жизнь - и то, что пробуждение не было приятным не портит ощущения от осознания свободы от того что твои оковы спали.
Сзади пылают созженные мосты и гарь от чёрного дыма красит твоё лицо в чёрный цвет придавая твоей улыбке что то демоническое.
Как легко шагать вперед когда нечего потерять и лишь перспектива возможного выигрыша ожидает тебя в конце пути.
За свою жизнь мы успеваем совершить множество ошибок и большинство из них даже не осознаём. И когда всё вокруг рушится в пропасть падают те кто оказались не в силах отпустить своё прошлое камнем тянущее их вниз.
Счастье в горе. Кто бы подумал, что для того чтобы мир стал реален надо просто иметь перед глазами цель ради которой живёшь.
Каждые наше решение - решение которое мы принимаем перед лицом своей неизбеждной смерти. Каждая полученная нам рана - смертельна. Каждый нанесённый нами удар - несёт гибель. Это сказка для дураков будто феникс восстаёт из пепла.
На самам деле он сгорает изнутри, испепеляемый новой обретшей жизнь личностью стремящейся сбросить оковы мёртвой уже оболочки сжигая изнутри её боль, печаль, страх, иллюзии. Слабый уступает место сильному. Это слепота людей заставляющая их думать что огненная птица получает второй шанс. С каждой перижитой битвой мы оставляем себя позади,среди павших друзей и врагов. Каждая полученная нами рана - смертельна. Каждый нанесённый нами удар - несёт смерть. Выживает сильнейший, сумевший победить всех и своего главного противника - того кем он был, ради того кем он стал.
Сейчас в кресле напротив Стражинского со злой усмешкой сидел этот новый, завоевавший свою очередь , принявший свою роль Я.
Увидели бы меня сейчас знакомые наверняка не смогли бы узнать. Ни осталось ничего лишнего - ни страха, ни печали, ни любви ни даже жалости - к Марии в данный момент пребывавшей в соседней комнате подключённой к капельнице и аппаратам без перерыва нервно пищащих оповещая о присутствии пульса.
Пойти бы и оборвать эти дурацкие провода - оставить Совесть наедине с собой и посмотреть сможет ли она сама преодолеть приграду через которую только что прошёл я - эта мысль доставляет мне странное удовольствие и осознание её дикости заставляет меня ещё раз восхитится новоприобретённой чистой радостной ярости.
Как прост становится этот мир если отбросить все глупые условности. Итог жизни - смерть. Существование по законам общества - вынужденая мера для нашего собственного выживания, вот только глупые людишки слишком закостенели в этом, не понимая когда для этого самого выживания любые законы нужно отбросить, забыть о морали е действовать.
Вот таким наверное должен быть идеальные человек - сволочью для которого все законы общества лишь слова, но умеющего с грацией насить требуюмую обществом маску.
Нет зла и добра, есть слабость и сила. Просто глупое применение силы - проявление слабости. Идеальный злодей никогда не должен одеваться в черные цвета и издеваться над слабыми - он должен быть добрейшим человеком дружащим со всеми и никогда не отказывающим в помощи. Просто в момент когда этого будут требовать его цели он должен без сомнений спокойно выстрелить в затылок другу. А потом протянуть руку и с сочувствующей улыбкой помочь пережить трудные период его оставшейся без кормильца семье.
Мне не было жалко Марию. Я был зол на тех кто посмел отнять принадлежащее мне. Я был зол на неё за то что она посмела ускользнуть от моей власти умерев. Почти. Я был свободен и по своему счастлив. Вот только я осознавал, что подобная свобода похожа на таймер расположившийся внутри меня бомбы - это не могло длиться вечно и рано или поздно это мир убьёт восставшую во мне личность или же пламя горящее внутри меня сожгёт остатки моей потрёпанной души и я как кукла у которой кончился завод безвольно рухну наземь - навсегда.
Я находился в квартире Стражинского куда нас с Совестью привезли посреди ночи. Я понял иронию ситуации - теперь совести у меня не было, и еле сдержал злой смех рвавшийся из пересохшей глотки.
Стражински в своём кресле каталке встревоженно елозил напротив меня пытаясь втолковать сидящему перед ним демону всю сложность ситуации в которой он оказался.
Вот сейчас встать, подойти и схватить его за горло. Сжать пальцы и давить пока не услышииь хруст позвонков. Я был уверен у меня сейчас хватило бы силы на это. Ярость оказалась отличным источником энергии превосходящим всё - но за одно сжигающим и тебя.
Стражински помахивал перед моим носок листами бумаги в которых я без удивления узнал распечатку собственного романа.
- Разве ты не понимаешь серьёзность ситуации?! Ты видишь что это! - бесился он - думаешь твоей глупой башки хватило бы чтобы придумать такое? Каким по счёту был визит охотника сегодня?! И мы только сейчас заметили это.
Он указал на распечатку:
-Это память которую ты получил когда он впервые занял твоё место. В такой миг ты сливаешся с охотником - вы становитесь одним, деля память друг друга, будучи единым существом - просто баланс меняется так что доминируящая часть тебя берёт верх над ним в Истинном мире, а он берёт контроль здесь.
Вот значит кто мой враг. Охотник. - с радостным предвкушением думал я.
- Когда ты написал это?
- Позавчера.
- Сколько раз охотник уже проникал в эту реальность?
- Два, нет... - я вспомнил когда впервые увидел демона в мониторе - 4 раза. В ночь когда я начал писать роман, следующим вечером и два раза сегодня.
- Хмм... - задумался Стражински. - значит у нас есть время до конца цикла. Площадь волн будет активна не ранее чем через неделю. Конечно он может войти сюда в любой момент, но если он не уверен в успехе и хочет оставить запасной ход чтобы вернуться он будет вынужден ждать. А пустые визиты я надеюсь поохладили его пыл. Это облегчает нашу задачу.
- Объясни наконец кто ты и что всё это имеет общего со мной? - терпеливо повторил я. Терпения мне было не занимать. Я готов был ко всему для достижения своей цели и слабость суетливости или несдержанности не давила на мне больше. Я всегда мог разобраться с заставившими меня ждать дураками после того как получил нужную информацию.
- Ещё раз. - тяжело вздохнул Страдински. - Основы ты сам понимаешь, как никак уже даже умудрился описать это на бумаге, так что пропущу ненужные описания.
- Ты знаешь, поскольку обладал памятью охотника, о способе которым Мастер воссоединялся с другими частями Истинного - Первыми. Я был одним из тех кто столкнулся с ним когда он ещё не отработал методику идеально. Я почти погиб, но мне удалось ускользнуть - из собственного сна, в сон своей дочери - сюда.
- Если ты один из Первых, в чём сложности справится с ним в на своей территории?
Стражински неожиданно взъярился услышав этот вопрос:
- Думаешь я всегда был таким?! - он потряс худыми обтянутыми сухой кожей руками развернувшись в инвалидном кресле - думаешь в своём мире я создал себе роль обессиленного калеки?! То что ты видишь перед собой - всё что осталось от меня. Форма приданная мне правилами этого сна когда я попал сюда. Это не мой мир, он принадлежит моей дочери, и никто не в силах диктовать правила внутри сна другого Первого!
- Охотник может. - усмехнулся я ему в лицо.
- Охотник может только гнуть их, на время, его опасность не в этом. Ты хоть понимаешь ради чего он всё это делает?
- За счёт других Первых обрести больше силы?
- Глупость! - прорычал он давя меня своим взглядом, ха!, как будто что то могло меня сейчас испугать - Убивая Первого он не получает его силу - он становится им! Происходит слияние их воли и разума. Куски сознания Истинного сходятся вместе. Его цель не стать сильнее - его цель: стать собой. Снова стать единственным и осознающим себя демиургом и вырваться из тюрьмы в которой он был заточён.
- Получается что мы боремся на сторене шизофрении расщепивший его разум на миллионы кусков и должны предотвратить выздоровление пациента? - рассмеялся я.
Стражински вдруг посерьёзнел и непривычно спокойным тихим голосом спросил меня:
- Скажи. Этот мир, он действительно так не нравится тебе? Ты хотел бы чтобы его и твоё существование прекратилось просто потому что ты не высшее звено в пищевой цепи и создавший мир бог заберёт вложенные в творение силы назад?
А в нашем случае просто исчезнет потому что выдумавший этого демиурга божество решит стереть своё творение с листа бумаги и вернуться к началу?
Тебя это ни капельки не волнует?
- Моя жизнь очень даже нравилась мне. Но её больше нет. Разрушена, созжена, сами основы моего я изменились. Пути назад нет, так о чём горевать?
- Есть. - серьёзно ответил мне Стражински как показалось с сочувствием глядя на меня. - если мы сможем защититься от атаки охотника моя дочь сможет вернуть мир к прежним правилам. Всё вернётся на круги своя. Она - он кивнул в сторону комнаты в которой была Мария - оживёт словно ничего и не случалось. И ты сможешь и дальше продолжать блуждать в собственных мечтах...
- Почему я?
- Охотник занимает место наиболее близкого к Первому в созданном им мире человека.
- С какой стати я наиболее близок к ней? Я её даже не знаю. Как мне казалось до сегоднешнего дня наиболее близким мне человеком являлась Мария. Охотник тоже считал так.
- Он знал только что что знаешь ты. Я однажды был в такой ситуации и попав сюда договорился с дочерью подготовится к этому случаю. Охотник появился и ушёл с пустыми руками - потому что в этом цикле её ещё нет. - терпеливо объяснял он смирившись с тупостью собеседника.
- Иначе мы не знали бы момента его появления и были уязвимы. Теперь мы можем подготовится к защите - надо только дождатся следующего цикла когда она появится в мире.
- Но всё таки, почему я?
- Потомучто в этом мире она твоя дочь! - прокричал Стражински рвя сжатые в кулаках листы в клочья.
Я думал ничего не могло пробить мою теперешнюю броню, но удивление оставило в ней трещину и я почувствовал как она распадается по кускам впуская холодный ветер задувающий пламя пылавшее внутри меня.
- Как... дочь? Чья дочь?
- Твоя с Марией.
- Но... - голос мой дрогнул и я не смог продолжить фразу.
- Дочь будущая у вас если бы этот цикл продолжался как положено. - он встретил мой вдруг объятый паникой взгляд. - Она беременна.
- Дочь... - безмолвно шевелил губами я повторяя это слово.
- Но теперь механизм защиты сработал и следующей ночью цикл начнётся заново - исправив ход вещей.
- Но... - до того как я и Мария...
- Не важно, - прочёл мои недосказанные мысли Стражински. - новая жизнь уже появилась и в начале цикла Дочь будет с тобой рядом. Не знаю уж какой возраст она себе выбрала. Главное сейчас чтобы с Марией ничего не случилось до завтрашней полночи.
Вся сила покинула меня, я безвольно лежал в кресле переваривая обретённые знания. Ложь. Ловушка. Всё подстроено. Я. Мария. Моя любовь к ней. Всё ради ловушки для охотника?
А есть ли разница? Изменилась ли моя жизнь от того что теперь я знаю что судьба существовала? В лице моей собственной ещё не родившейся дочери выдумавшей своих отца и мать.
Стражински внимательно осмотрел меня, проверяя в силах ли я справится со свалившимися на меня событиями и подождав чуть чуть вывалил на меня ещё больше горьких новостей:
- Боюсь у нас нет времени дать тебе спокойно обдумать всё это. Сработал не только наш защитный механизм, но и защита тюремщиков Истинного. Почему ты думаешь никто из ушежших в свои миры не выбрался обратно?
В Истинном мире заточившие Его оставили стражей - дракона Скайгарта - на случай что если как сейчас охотник проник в сон дочери, кто нибудь попытается проникнуть в Истинный мир снаружи.
И дракона Слэйера - на случай если Истинный попытается выбраться сам.
Уходя в собственный мир, Первый не в силах выдумать его с чистого листа. Хочет не хочет, но это будет отражение его собственной жизни и памяти. Наполненый людьми которых он знал. Переживая события которые он испытал.
И с этой памятью, в наших снах хранится и память о Стражах.
И визит Охотника - заставил их проснуться.
Их цель ты - поскольку через тебя прошёл в мир Охотник и они устраняют причину беспокойств. Но если это было бы так просто я давно убил бы тебя сам. Если ты погибнеш, другой близкий Ей человек, возможно даже я, станет вратами.
Ни ты ни Мария не должны погубнуть до конца цикла.
Остался только один день, драконы принимают форму соответственно правилам мира, и скорее всего не будут так сильны здесь как в Истинном мире.
В этом наша единственная надежда.
***
Ветер бил в лицо беглецам пытавшимся скрыться от преследующего их течения времени. Жизнь большинства людей построена на том чтобы на протяжении десятков лет с постоянством заниматься одним и тем же делом - методичным убийством времени.
Встать утром. Умыться - вот прошло минут пятнадцать. Позавтракать - ещё столько же. Поболтать с женой ни о чём. Выпить чашку кофе - не учень уж и хочется, но чем то нужно заполнить имеющуюся у нас время, чтобы не сидеть бессмысленно смотря на стрелки часов. Оно должно проходить незаментно, тогда нас не мучают угрызения совести о ненужно растраченном времени жизни.
Вот пора выходить на работу. Конечно же не хочется, лучше бы пролежал ещё в постели - но с другой стороны, мы с облегчением ожидаем этого момента: он отмечает что одну часть дня мы благополучно убили и не нужно больше ходить по квартире ищя себе занятие, а следующий отрезок дня автоматизирован и заполнен - не нужно задумываться ни о чём и ты чётко знаешь что этим уничтожиш большую часть дня.
Вот только паузы нервируют, но в них от ощущения неприкаянности помогает очередная чашка кофе или сигарета. Вообще, кофе и сигареты наши постоянные спутники если мы хотим чтобы очередной кусок ненавистного времени проскочил незаметно.
Работа окончена, мы приходим домой и садимся у телевизора - спустя несколько часов наступает ночь и пора спать.
Мы ложимся с облегчением, мы прожили ещё один ужасно длинный день. И нас даже не пугает осознание сравнительно малого количества этих самых дней оставшихся нам. Главное что бы не выбиваться из ритма общества, чтобы не было опасных пауз заставляющих ненаходить себе место. Заставляющих опасные мысли появлятся в голове - что то в этом не так, имеет ли смысл то что я делаю ежедневно? А ведь жизнь проходит...
Но в такие моменты всегда спасает зазженая сигарета или очередная чашка кофе. Можно даже перекинуться словами с приятелем по работе, но ни тебя ни его не интересует разговор. Время проходит и к нашему облегчению приходит к концу ночью. А когда то, в будующем и на всегда. Но ты не задумываешся о том сколько времени тебе ещё осталось будучи полностью сосредоточен на том чтобы убить его очередной отрезок.
Но говорят счастливые часов не наблюдают. Для этого есть причины. Если в собственном горе и печали мы можем пребывать годами, то моменты счастья это всегда только яркие вспышки чистой радости - мгновения длящиеся только одно биение сердца и сменяющиеся сладкой но грустной памятью о только что переженом счастье омрачённым осознанием что и она неминуемо пройдёт.
Поэтому и нёсся мотоцикл по ночным улицам, стараясь растянуть волшебное мгновение, и увести объединившимся в заговоре против неминуемого течения времени людей прочь от нагоняющей их волны.
Это был сказочный вечер и за ним следовала волшебная ночь, но и она должна была закончится.