Лохматый : другие произведения.

После всего -1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ангела определить легко. Вдруг поймешь, что хочешь засыпать ее цветами, лепестками, ароматом, сиянием камней, взмыть с ней над планетой, дать крылья, а потом обломить их и наблюдать за стремительным падением в вихре пушистой мишуры. Стражи выполняют долг ревностно. Хозяин должен быть не просто здрав мозгом и аппетитом. Стальная сила мышц и звон сухожилий - вот что приветствуют демоны. Лишь этой музыке исчадия ада рады служить.
  
  
  От автора
  
  Антиутопии пишут тираны.
  Они творят их лживыми заверениями, тайными приказами, секретными звонками.
  Их ложь выдают жесты, нервные ныряния пальцев в карманы, взгляд влево и вниз к запасам припрятанного вранья. Но самый предательский жест, когда рука держит руку. Это жест карманника или убийцы. Это обдуманная, но придержанная на время чья-то смерть.
  Диктаторы не фантасты, но мечтают потешить душу, пройтись хозяином по Городу Страха, поиграть топором на ксилофоне разрубленных шей.
  Они пишут антиутопии реальной кровью и рубят по живому.
  В своих кошмарных владениях они сильные, широкоплечие, со скошенными лбами и загребущими лапами. Их голос не щебет, а рык. Их города сложены из мегалитов. Они вечные, города, из которых не убежать. И сами тираны бессмертны.
  Очертания мрачных темниц проглядывают сквозь колючую проволоку.
  Мастера пыточного искусства обрывают почки и в пену взбивают мозги бунтарям.
   Хищники рядятся богами в мире пушистых существ. Этот мир безропотен и беззаботен. Рабы тихи и беззлобны. Они, как их предки бонобо, увлеченные бесконечной любовной игрой. И если каждый день из спаянного клубка вытаскивать по одному взъерошенному зверьку, никто не заметит потерю.
  Но мир не безнадежен. Достаточно крикнуть - и дождешься эха.
  
  
  
  
  
  
  Вспомни, как это было и сравни,
  с тем, что происходит вокруг
  
  
  -1-
  
  Поток людей течет по злачным улицам, вливается в раскрытую пасть метро, исчезает в извилистых лабиринтах, и подземный кишечник медленно переваривает нахлынувшую морозную массу, жует ее, дробит, смешивает, извергает из клоак, скармливая размякшие тушки улицам, супермаркетам, соляриям и стадионам.
  Глаза толпы тусклы и безжизненны. К чему эмоции, если мозг мастурбирует свежий роквием. Он синтез рока и планетарного звучания органа. В нем мало слов, но каждый слог с младенческих лет врезан в память.
  "Убей!" Убей! Убей!"
  При первых звуках роквиема движение приостанавливается, дверцы вагонов замирают, стражи вытягиваются по стойке смирно, закрыв глаза, а толпа валится на колени. Роквием всемогущ, он останавливает время, его звуки повелевают пластиронам прекратить на время погоню за беглецами, а несчастной жертве позволяют пару минуть передохнуть.
  Уделив внимание роквиему, толпа снова поднимается с колен и спешит по своим делам.
  Но погрузившись в какофонию, выплыть, не растеряв часть мозгов, невозможно. И даже если одна из бесчувственных тушек свалится на рельсы, толпа не выйдет из анабиоза, хотя бы на секунду вынув потные затычки из ушей.
  Двенадцать раз в день хомячки обязаны включать наушники с роквиемом. Он более чем традиция. Увещевание и напоминание, обращение и очищение, вдохновение и забвение. Короче, ОН связующий раствор каждого с каждым и каждого с Ним.
  ОН - понятие довольно-таки абстрактное, и у каждого свое.
  Сначала говорили, что ОН - рассеянный во Вселенной след печального звездного скитальца. Потом, вспомнили, что ОН - тот, кто жаждет многих костров из книг и ученых дев. Иным ОН являлся странным ребенком, сидящем в позе лотоса, и вещающим о том, что любовь есть боль, а высшее наслаждение жизни - предсмертная агония. Дошло до того, что вера обратилась в шантаж, а сострадание к ближнему фанатики воплотили в стратегию легких побед.
  Разнообразные ипостаси породили в свое время массу мнений и споров, ставших стержнями опустошительных мировых войн. Беспрерывные сражения разрушили в прах цветущие страны и города. Огненный смерч прокатился по планете. И в результате Большого Ядерного Недоразумения планета обезлюдела.
  Взрывы и вой сирен затихли. Но среди развалин еще кое-где копошились выжившие. Они выползали из бункеров и метро, снимали противогазы и маски, оглядывались, радуясь каждому лучу, сумевшему пробиться сквозь плотную тьму, укрывшую небо и принимались за дело. Огораживали радиоактивные зоны колючей проволокой, расчищали развалины, хоронили обгоревшие трупы.
  И на картах испепеленного мира, чудом уцелев в котле Ядерного Недоразумения, появился Игиллан.
  
  Никто не заметил, что в метро прибавилось стражей.
   Их легко узнать в толпе, зрачки ушиты неоном, виски сотрясает адреналин, а ноздри пятый месяц процеживают молекулы сероводорода, извергаемые клоакой толпы.
  Слуги дьявола ищут половину дьявола.
  Она ангел. Юный белокурый, звенящий от смеха, с лучами, которым тесно в глазах.
  Их мало, половинок смерти.
  Ангела определить легко. Вдруг поймешь, что хочешь засыпать ее цветами, лепестками, ароматом, сиянием камней, взмыть с ней над планетой, дать крылья, а потом обломить их и наблюдать за стремительным падением в вихре пушистой мишуры.
  Стражи выполняют долг ревностно. Хозяин должен быть не просто здрав мозгом и аппетитом. Стальная сила мышц и звон сухожилий - вот что приветствуют демоны. Лишь этой музыке исчадия ада рады служить.
  Они бродят с утра до вечера по пьяным от мартовского озона улицам, заглядывают в глаза прохожих, сдирая маски с лиц ночных бабочек. Они безжалостно вырывают прелестниц из рук кавалеров, уничтожают корзины с цветами, втаптывая в подтаявший лед пестики и тычинки, пока цветочницы с воплями разбегаются от них.
  Непросто распознать аромат редчайших генов в воздухе, наполненном оттаявшим озоном, смешанным с дыханием ландышей и приторных гортензий.
  Ангелов для хозяина ищут по запаху.
  Говорят, им не свойственно смердеть. Их кровь будоражат коктейли райских садов, и тысячи винных букетов легкомысленным хороводом веселят их души, доводя до умопомрачения.
  Но вот уже третью неделю демоны рыщут напрасно.
  Их взоры нестерпимы, они пронзают до мозга костей, обнажают и опустошают. Стражи не пропустили мимо себя ни одну женскую фигурку.
  Лучше не встречаться взглядом со стражем. Придется три дня глотать корхиллин, чтобы уменьшить разбушевавшуюся мигрень.
  Стражи на вид безобидны, как служащие метро. Не вид не отличишь. Те же рога антенн над головой, те же монолитные аморфные силуэты на фоне проплывающей на эскалаторе толпы.
   Со стражами поравнялись два пацана. Один, тыча пальцем в ярко - оранжевые трико, постучал пальцем по виску:
   - Дурацкий прикид сегодня у безмозглых пластиронов!
   Убежать от возмездия и смешаться с толпой ему не удалось. Волна разряда из парализатора пронзила позвоночник подростка. Тело дернулось и резко окоченело. Губы насмешника застыли в гримасе. Мощные лапы стража придержали сквернослова, чтоб не упал, виски сдавили зажимы, трубки сканера, громко чмокнув, присосались к глазницам.
  - В базе данных на предмет непочитания не числится, - считал из банка данных оскорбленный страж.
  - А ты проверь по списку блудомыслия, - посоветовал более тусклый на вид, старший и опытный.
  - Не значится. Выявлен первый раз.
  - Все равно, заноси радужку в базу, определи индекс пригодности и группу толерантности. По всему видно: задержанный неправильно воспитан и нелоялен. Его родитель родом не изгой? Вызывай. Определи также папашу на предмет блудомыслия.
  - Вот что в базе о предке. Благонадежный. Из бумажных крыс. Правильноверный, индексированный. В блудомыслии не замечен.
  Парализованное чадо пластироны установили на вертикальный автокар, зафиксировав тисками бока и подтянув полочку под самый подбородок.
   - Ну вот, еще один отправится на выворачивание, - сказал оскорбленный страж сослуживцу.
  - В последнее время отправляем в основном молодых.
  - А ты не жалей. Полечат, мимику восстановят. Больше не станет отвлекать от службы.
  - Смутьянов слишком много развелось в последнее время. Раньше они бежали в район развалин, скрывались от индексации, а теперь поняли, что легче всего спрятаться в толпе. Попробуй разглядеть преступника среди тысяч одинаковых рож. По цепочке от сосунка подберемся к папаше, а там всю семейку перешерстим, друзей-знакомых, заговор, чую, раскроем.
  - Слушаюсь.
  - Выявлять серьезных преступников легче всего с помощью детей. Что у взрослого на уме, то у сосунка на языке. Мы обязаны очистить город от личностей, призывающих к разрушению, изменению и непочитанию.
  Через пару часов за парализованным пацаном приехал истрепанный в тисках метро отец.
  - Опознали? Ваш? - страж указал на зацементированную гримасу мальчика с вытаращенными глазами и перекошенным ртом.
  - Я же просил его, умолял: не смей, почитай, бил головой об стену, порол, - залепетал родитель.
  - Нужно было сразу отправить на выворачивание. Словам нет веры. Предъявите радужку.
  Несчастный папаша вставил глазницы в окуляры, сдал слюну и жиропот, расписался в журнале.
  - А штраф за что?
  - Вы источник неправильно воспитания.
  - Но за что такая невозможная сумма?
  - За недонесение.
  - Но почему она равна стоимости моего жилья?
  - Сумма штрафа определяется базой данных.
  - Я стану бездомным!
  - Вы критикуете базу данных.
  - У меня семья, жена, еще двое детей!
  - Вы недовольны системой штрафных наказаний? Мы это внесем в базу.
  - Я ничего особенного не сказал!
  - В ваших словах угадывается призыв к изменению. И это для базы.
  - Да что же вы творите?
  - И грубое непочитание. Туда же.
  - Почему? За что??? - договорить он не успел.
  Синяя волна ударила из тороида, и преступник застыл с перекошенным от ужаса лицом.
  - Ты только посмотри на папашу. С такой физиономией он сразу потянет на обиженного и мстящего. Вот как нужно выявлять подлецов. Сегодня за один только час мы отправили девять матерых преступников на выворачивание. Учись, В/881345.
  - Слушаюсь, В/881346!
  - Кстати, а как объект номер первый?
  - Не обнаружена.
  - Она здесь. Мы получили точные координаты.
  - Мимо не пройдет.
  - Ее зафиксировали на входе, значит она внутри.
  - Могла догадаться.
  - Только не это. Хомячки беспечны и тупы.
  - Может быть, заблудилась? Были случаи, когда больные амнезией кружили с утра до утра по кольцу.
  - Нет, эта не больна и не из хомячков.
  - Муззия?! Как посмела?
  - И не муззия. Муззии под страхом смерти не выходят из дома. Она другое. Нечто. По базе данных - амазонка из района развалин.
  - Амазонка?! Особь, подлежащая уничтожению с рождения?! Вы, олухи, провалили миссию, она просочилась мимо!
  - Значит, была не одна. Прием известный. Один подходит, зубы заговаривает, а другой в это время лезет под лазером. А нам бегать! Пока догонишь нарушителя, объект уйдет.
  - Не одна? С пособником? Нет, маловероятно, что хомячок на это пойдет. Если только кто-нибудь из наших, такой же, как мы, страж.
  - Предательство среди пластиронов? Но для чего? И кто?
  - Их много, предателей нашего господина.
  
  -2-
  
  Меня пасут.
   Стражи находят по любому адресу в сети, упорно процеживают килобайты паролей, типичных фраз, кличек, контактов с друзьями. Им достаточно вздоха в эфире, чтоб определить координаты моего степфона.
  Сначала я думала: из-за мамы. Единственный звонок к ней, пара слов, брошенных на ходу: "Как дела? Не болей!", - становились прелюдией новых арестов и замораживания в сети дружеских голосов.
  Друзей увозят, заламывают руки за спину, фиксируют гримасы магновспышкой.
  А родственники... Их тоже нет. Они за пределами скользких улыбок и шелеста губ на прощанье:
  - Мы же придуприждали: не лессь, не лессь.
  
  Меня до сих пор не могут найти. Почтовый ящик забит повестками. Не дозвонившись по скайпу, твари строчат телеграммы. В них одно: "Вам надлежит срочно явится на допрос в Гостолерантность".
   А вызов в этот отдел - не шутка. Промывание мозга - обязательный ритуал законопослушного гражданина. Каждые три месяца надлежит тестирование. В них тысячи вопросов, ловушек, провокаций. Проверка лояльности, пригодности, чувства благодарности, зависимости, подчинения, а главное толерантности.
  Что значит толерантность? Терпимость. Когда-то были дома терпимости.
  Страна терпимости - источник благ и райских наваждений.
  Изморозь профиля вползает паутинкой на жидкий экран, покрывает кристалл густой сетью, и откуда-то из глубины выплывает мерзкое насекомое. С каждой секундой все ближе, все отчетливее проступают выпуклые глаза и рыло, мерзкое, отвратительное. Тварь скребет жвалами по экрану, и монитор гаснет, испустив на прощание ослепительную вспышку.
  Гаснут зеленые звездочки на карте Вселенной одна за другой.
  Вместо них приходят тролли. Злобные, озверевшие монстры с клоаками вместо губ.
  "Пописдим, балерина?"
  "Мы знакомы?"
  "Разумеется, крошка! И ты, и я, и мой, и твоя".
   "Откуда знаешь мой код?"
  "Мы все знаем".
  "Кто - мы?"
  "Твоя смерть".
  "Смерть? Сними забрало, покажись, возможно, где-нибудь встречались?"
  Тролль никогда не снимет маску. В узких прорезях глазниц то сальная рожа, охваченная жабо тройного подбородка, то взгляд иссушенной мумии, извергающий: "Страдание любви дарует рай".
  Опека всегда рядом. На какое бы имя не сменил бывший славный приметный издали ореол, нахалы тут, как тут.
  "Что тебе нужно?"
  "Ты догадлива, балерина. Мне просто необходимо прямо сейчас вытащить свой большой из штанов и отшлепать им тебя по губам".
  Они являются под никами, в маскарадных масках, сально шутят, навязывают переписку, секс втроем, дружбу, техническую помощь, прикидываются почитателями таланта, шлют виртуальные шоколадки или марципановые розочки.
  Но под россыпью драгоценных роз что-нибудь вроде писсария с какашками, выложенными в виде сердец.
   С утра до вечера: монитор извивается растяжками сусальных улыбок.
  Иногда из двоичного тумана всплывают сожженные кислотой лица муззий. Они жены-преступницы. Не гляди на ужасные ожоги, иначе изойдешь рвотой. Если не успеешь переключить монитор до того, как муззия двумя пальчиками успеет приподнять капюшон с лица, ты в эту ночь не заснешь.
  Муззий специально показывают на экранах крупным планом, как напоминание о грехе. Они предупреждение, назидание. Они зеркало судьбы.
  Их глаза шаловливы. Две дырочки вместо носа не помеха кокетливым жестам и гонорару, сулящему надежду на операцию.
  Муззии успевают заморозить отрезанные разгневанными супругами носы, но долго не обращаются к хирургу, предпочитая хранить важные детали в надежном месте.
  Хуже приходится тем, кого рассерженный супруг облил кислотой. Они особенно страшно выглядят в первые дни после казни: орбиты белков, волдыри, рваные язвы, кости под обнаженными черепами.
  Жертвы любят позировать перед камерами и великодушно прощать мужьям страдания, вздымая шалашики ладоней к небу. Их награждают взаимно. Изуродованная муззия становится старшей женой и получает власть выбирать для супруга следующую жертву. Удивляет безмятежный ступорный вид несчастных, вера в жизнь, как в обязательный саван и полет не в небо, почему-то после смерти, а в бездну: "Я тебя найду!"
   Ах, проклятие, не успела выключить экран, очередная жертва правильноверного супруга выкатила слепые бельма в монитор, издерганные лохмотья губ задрожали, испустив нити бурой слюны. Они каплями потекли по экрану с той стороны. Пора. Бегу. Свет в туалете. Унитаз... Порядок.
   "...Найду тебя, найду. Посмотри на меня. Это твое лицо. Оно станет твоим очень скоро в будущем. Ты думаешь о греховном. Ты думаешь о клиторе. Ты снова хочешь к нему прикоснуться. Ты смотришь на чужого мужа сквозь решетку радостных чувств. Это грех, грех! Ты окликаешь его, ты жаждешь прикосновений к вагине, ты умоляешь мужчину пронзить свое одинокое тело. Ты показываешь обнаженному юноше голую грудь и скользишь окаменевшим от желания соском по ряду его белоснежных зубов. Он прикусывает его, сначала осторожно, но вдруг впивается, словно пытается высосать из тебя всю твою тоску... Но даже не мечтай! Посмотри на мое лицо. Запомни мое лицо. Оно найдет тебя и очень скоро станет твоим. Ты - я, если мечтаешь о свободе. Она всегда грех, свобода - источник адских мук. Свобода - это похоть. Бойся ее, беги прочь. Люби лишь господина, за стенами дома - ад. Посмотри, что сделал со мной этот ад. Не смей, не смей отдать свое лоно посланнику ада. Я найду тебя, вытащу из греха! Найду!"
  
  Найди, дорогая. Жду.
  Муззии - идеальные жены, чисты, праведны, не гневливы, не противятся даже самым гнусным указаниям, не строптивы, не взбалмошны, не требуют ярких нарядов, им нужны лишь золотые цепи и браслеты на щиколотки или запястья. Их различишь в толпе на слух по тонкому золотому звону. Оттенки праздного секса не для муззий. Их кастрируют.
  Обрезание - еще одно развлечение благоверных. Когда-то кастрация предмета женских удовольствий производилась лишь опытными хирургами в самом раннем возрасте, но с недавнего времени верхом благочестия супруга считается собственноручно исправленная жена.
   Трагические случаи не в зачет. Польза невероятная.
  Юные необрезанные муззии считаются самым дорогим товаром.
  "Рождение мальчика - благословение свыше, - взывает роквием в своем последнем за день сеансе. - Девочки - непотребная вещь".
  "Прикосновение муззии - есть прикосновение грязи".
  "Девочка - несчастье семьи!" - слышат юные муззии с детства.
  Так у них принято. Родили на свет и объяснили: если ты диванная подушка, знай, что единственное твое предназначение в жизни - подтирать длинными волосами ступни и пах супруга.
  У муззий нет права на ревность, на изъявления чувств. Они изначально подвергнуты лоботомии, потому что кастрация сексуального удовольствия усыпляет 80% мозга.
  Зато им легко рожать. А после смерти каждую благочестивую муззию ждет персиковый рай.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"