Аннотация: От автора: сюжет внезапно попер куда-то в непредусмотренную сторону, оставалось только записывать :)
Трещины смыкались с гулом и скрежетом, быстро превращая стартовую площадку в кусок бесполезного камня. Эпидемия исчезновения катилась от нас к противоположному краю, где одинокая и беззащитная ярко белела трещина, ведущая наверх, к моему миру, к Лерке, ко всей семье, наконец. Единственная.
Мой дом!
- Стой! Не смей! - уже привычный крик плеснулся за спиной, когда я прыгнул.
Прямо на глазах трещина исчезала от краев к середине, как будто ее торопливо стирали невидимым ластиком. Она исчезала так быстро, а я приближался к ней так невыносимо медленно, будто застыл в воздухе. Чувствуя, что сейчас заору от дикой злобы и такого же дикого ужаса, я рванулся к ней всем телом, выбрасывая вперед руки. Схватить, не пустить, удержать!
Р-разорвать...
Треск и скрежет возвысились до терзающего слух звука, и я влетел в трещину одной левой. Рукой. Трещина, превратившаяся в капкан, сомкнулась вокруг запястья, и полыхнула как магниевая шашка. Я моментально ослеп, потеряв ориентацию в пространстве, и остался один на один с рокотом, дрожью земли и беснующейся трещиной. Шкурой чувствовалось, как в противостояние вступила вся сила, пробивающая проходы между мирами, и моя собственная бессмертная сущность. Худо-бедно, но баланс держался, не склоняясь ни на одну сторону.
"Усступи! Отпуссти!" - шипела и грохотала трещина, плюясь колючими всполохами.
- Не отдам, - просипел я, сжимая кулак, - не пущу, - и заорал: - Не дождешься!
Стараясь перекричать саму землю, я даже не сразу осознал, что смотрю на мир широко открытыми глазами. Но вижу его в обратном цвете, в негативе, и трещина, сомкнувшаяся до диаметра моего запястья, горит черным. И я от этого огня как будто таю.
Высокохудожественные подделки под сшитые нитками порезы начали сочиться белым. Сквозь гул в голове я пытался разобраться, что же это такое, и не мог понять, пока из носа не закапала та же ослепительно-белая жижа. Это же моя кровь, черная, густая, как вареный гудрон...
Над ухом взорвался крик - пронзительный, на пределе человеческого голоса. Я поднял голову и окинул окружающий мир мутным взором. В двух шагах невесть откуда выросла мутная, как закопченное сажей стекло, стена, отчаянно искажающая все находящееся за ней пространство. Неясные светлые фигуры царапали стену с той стороны, колотили по ней, били крыльями, чуть ли не грызли. С этой стороны оказался только один, вцепившийся в меня как клещи в гвоздь, и с недюжинной силой пытающийся выдернуть меня из трещины.
- Вылезай, ёканай! Отпусти ее! Отпусти! - ор сложился в целые слова. - Давай же! Я не хочу умирать!
Непонятно, почему он решил тут помирать? Я же никого не трогаю, за собой не тащу, я просто хочу уйти домой. Правда, уже не уверен, получится ли, но попробовать стоило. Кто не рискует, того не хоронят в гробу из красного дерева...
- Я же здесь умру! Я сгорю!
Смутное беспокойство зашевелилось где-то на задворках внезапно разросшегося фатализма. Я невыносимо медленно покосился на руку, вцепившуюся в мое плечо - и ужаснулся. На черной коже вздувались белые волдыри. Зверское зрелище моментально подстегнуло все затормозившие синапсы, заставив меня рвануться назад.
Я тоже не хочу умирать еще раз!
Плита затрещала, бывшая щель начала расширяться и ветвиться. Со звуком пушечного выстрела бывшая стартовая площадка лопнула, разойдясь на две неравные части, тут же вставшие дыбом. Застрявшая рука освободилась, и, кубарем прокатившись по останкам дайки, мы с оружейником рухнули в воду, подняв фонтан брызг пополам с грязью и тиной.
Оказавшись во враждебной среде, я тут же камнем пошел на дно, пока не влез ногами во что-то мягкое и обволакивающее, провалился по колено, медленно начал погружаться дальше...
Я даже не успел толком испугаться, как меня схватили за волосы и неумолимо потащили наверх, разом выдернув из трясины. Одновременно рядом что-то бултыхалось, как попало колошматя меня вроде бы конечностями - то ли щупальца, то ли клешни чьи-то. На всякий случай я врезал этому неизвестному куда попало. Вода скрадывала пробивной эффект, и наша битва больше походила на столкновение психов под транквилизаторами - медленная и печальная.
Смена стихии произошла внезапно. Буквально только что вокруг струилась вода, и вот уже со всех сторон воздух, воздух - и снова вода, сопровождаемая громким "Плюх!"
Я бестолково задергался, ища дно, нашел опору одной ногой и неуверенно выпрямился, балансируя как приболевшая цапля. Потом открыл глаза, сморгнул, сгоняя лишнюю воду.
Расколотая надвое плита все еще слегка дымилась. Местами от нее отвалились куски, образуя автономные островки, причем на некоторые из них уже залезли насквозь мокрые и озлобленные телохранители. Еще часть стояла в воде по колено, некоторые барахтались где-то по пояс. Я обвел всю эту братию взором, пока не наткнулся на Талеона, карабкающегося на половину плиты, и только тогда выдохнул зеленоватую воду, одновременно прочистив уши. Со всех сторон тут же буквально обрушилась лавина выкриков и ругани разной степени тяжести.
- Допрыгался? - прошипели почти из-за спины.
Я медленно обернулся и обнаружил там Уршу, придерживающего Стаса в вертикальном положении. Так вот кто меня тащил наверх, а кто со мной дрался в пучине болотной...
- Бавуха великая, легкокрылая, за что же мне это, - сквозь судорожный мокрый кашель пробормотал оружейник. - Никого в доорк не загонял, не убивал, Бавуху славил... Что ж за наказание?
На последнем слове он окончательно зашелся в кашле и кашлял не переставая, пока мы вдвоем не уложили его на один из островков-осколков, очень удачно рухнувших в воду плашмя. Народ незаметно подтянулся ближе, прекращая разговоры.
Я через силу посмотрел на затихшего оружейника. Полный абзац. Девяностнопроцентный ожог или сколько их там бывает, процентов этих. Опаленная мумия. И жутко пахнет гарью...
- Лекарство! Противоожоговое! Какое угодно! - меня прорвало, я зашарил взглядом по вытянутым лицам недоутопших и просто насквозь мокрых людей и нелюдей. - У вас же есть врач!
На нервной почве мне разом отшибло память, я забыл не только как зовут врача, но и кто здесь вообще кто. Даже насчет себя были сомнения, но они волновали меня гораздо меньше, чем тихо отдающий концы человек.
- У нас нет такого... лекарства от такого... - растерянно произнесла высокая черноволосая женщина.
- Ты! - я повернулся в сторону самого главного, тыча в него пальцем. - Ты наверняка должен был что-то предусмотреть! Ты отвечаешь за своих... - я запнулся, не в силах вспомнить, как называют всех этих существ, окруживших нас.
Главный сразу стал казаться выше ростом и шире размахом плеч. Волосы дыбом, глаза выцвели, лицо вообще стало на кирпич смахивать по выразительности. И слова его тоже были как кирпичи:
- Он пострадал, спасая тебя. Ты и помоги ему. У тебя есть безотказное средство.
О чем это он... Я похлопал себя по карманам и зацепился взглядом за ленту-патронташ. Я еле-еле заставил себя собраться и воскресить в уме все, что знал и помнил. Суки, суки, я же умру или потеряю память, если мне не хватит здесь воды!
- Хочешь сказать, у тебя нет ни грамма запасов? - я вцепился во фляжки.
- Ты сам полез в трещину, - парировал Талеон.
- Зато это кто-то из вас, ублюдков, превратил меня в ходячего мертвеца, - я оскалился, удерживаясь от того, чтобы сорваться на крик, - это кто-то из вас заранее просчитал, что ему нужен безмозглый прислужник. Меня сюда затащили. Я сюда не рвался. У меня есть свой дом! - последнюю фразу я все-таки выкрикнул.
И тишина, тишина, никто не говорит ни слова, только бескрайнее болото булькает по-своему.
- Когда мы поднимемся наверх, у тебя будет столько воды, сколько захочешь, - медленно произнес Талеон, мучительно кривясь, словно каждое слово давалось ему с напряжением всех душевных сил.
- Ты можешь гарантировать, что она будет? Мы же идем вслепую!
- Ты можешь не помогать ему.
Героического в этой ситуации было - ложкой ешь. Спасти человека и поставь под угрозу собственное существование или позаботиться о себе и бросить другого помирать.
Но у того, кто воспитан на литературе про благородные поступки, выбора не было вообще. Поэтому я начал опустошать и без того скудный запас. Одна фляжка, вторая, пятая, восьмая... Огонь междууровневых трещин не желал просто так сдаваться и отпускать недоеденное. Только десятая фляжка, влитая в оружейника внутрижелудочно, оказала решающее воздействие. Черные хлопья посыпались в воду, причем совершенно непонятно было, где среди них сгоревшая кожа, а где - одежда. Затем веселым градом чешуек посыпалась короста, лепестками запорхали ногти... а все новое росло со страшной силой, как в многократно ускоренном произведении. Даже волосы, и те заколосились буквально одномоментно. Оружейник снова закашлялся и открыл совершенно здоровый глаз.
- Смотри-ка, он не просто вылечился, он полностью восстановился! - восхитилась Читс, нарушая торжественное молчание и подходя ближе. - Как по слепку! Ну-ка скажи, у тебя шрамы есть? - обратилась она уже к Стасу.
- Есть, - неуверенно ответил тот, поднимая руку и растерянно ее осматривая. - Вон...
- Вижу-вижу, - Читс едва не потирала ладошки. - Всё на месте, до последнего! Это же открытие!
- Может, ты дашь открытию одеться?
На этот раз я вспомнил авторшу реплики. До того я упорно именовал ее "черноволосой женщиной", не в силах запомнить настоящее имя даже со списком, но тут оно всплыло, как пузырь из болотной топи: Валия.
Телохранители зашумели, сбрасывая повисшее в воздухе напряжение. Я потряс головой, прогоняя картины собственного бесславного разложения где-нибудь в этих болотах. Ненавижу, ненавижу. У меня отбирают последнюю надежду - если все трещины закроются, я застряну тут навечно и сдохну. Я погладил единственную фляжку.
- Спасибо, - буркнул оружейник, отмахавшийся ото всех желающих лично потрогать воскрешенного и наконец-то заимев комплект одежды, правда, неподходящий по размеру.
- Да не за что, обращайтесь, - так же вежливо буркнул я.
- Ты это... больше в такие места не лазь, - продолжил Стас в той же тональности, шнуруя ботинки.
- Тебя не спросили, - любезно ответил я.
До сих пор обретающийся рядом Урша мерзко захихикал и, ничего не объясняя, плюхнулся обратно в воду. Неуютно помолчав, мы с оружейником разом, не сговариваясь, развернулись друг к другу спинами и двинулись в противоположном направлении - причем каждый обернулся, чтобы посмотреть, куда пошел другой.
Я дошлепал до места предполагаемой потери сумок и присоединился к кампании по восстановлению утерянного багажа. Попутно решил выяснить одну сильно интересующую меня вещь, обратившись для этого к местному телепату:
- Слушай, а почему нас Урша выудил так быстро? Все же рухнули, наверняка, многие начали тонуть. А мне это вообще не грозит... наверное, - благоразумно оговорился я, чтоб не сглазить.
- Хм? Аа... Это все Талеон, - Серж огляделся и понизил голос, начав смахивать на шпиона, - он сразу аж завизжал, как только вынырнул. Аж заходиться начал, орет и пальцем тычет. Туда змей и нырнул сразу.
Я представил себе визжащего в истерике Талеона, хрюкнул, булькнул и сплюнул остатки холодной воды.
Где-то половина багажа плавала в болоте, откуда ее пришлось вылавливать объединенными силами тех, кто умеет плавать хорошо и тех, кто хотя бы не боится воды. Телохранители косились на меня с обвинениями во взорах, мол, если б не ты, было бы сухо и комфортно... но в ответ я скалился так, что лицо аж перекашивало в гримасе. Плевать я хотел...
Пропорционально количеству найденного багажа увеличивалось беспокойство телохранителей. Когда последний тючок был выловлен и оприходован, в воздухе повис немой вопрос "Что дальше?" Талеон не спешил высказывать руководящее мнение, восседал на сколе плиты и лишь посматривал вниз да обозревал окрестности с видом лица непричастного ко всяким там болотам.
- Куда пойдем? - не стерпев молчания, осведомился Ара, всей душой страдая за подмоченный груз.
- Можно до следующей дайки... - неуверенно-вопросительно прозвучало в воздухе.
- Допустим, а где она?
Взбодренный появившейся целью Стас крутанулся на месте и уверенно ткнул куда-то в болотные дали. Новый маршрут отходил от старого практически перпендикулярно. Я вздохнул, подхватывая сумку. Вместо того чтобы тратить время на совещания и голосования, лучше сразу двинуться к цели, у меня и так воды мало...
Собаки первыми бросились в указанном направлении, но почти сразу же затормозили и громоподобно облаяли темную воду.
- Глубоко, - сделал умный вывод Юрик, судорожно прижимающий к груди изумленно молчащую клюваху.
- Вон там мелко, - Урша тоже уверенно показал чуть в сторону от намеченного маршрута и тут же спрятал руку за спину. - Ээ...
На мелком месте вода резко забурлила, вспучилась огромным мутным пузырем, который с треском лопнул, высвободив острый запах сероводорода и еще кое-что.
Из мелкого места с диким воем полезло нечто жуткое. Человекоподобное, но облепленное грязью, истекающее водой, с шевелящимися змеями волос...
- Оймать, - непроизвольно вырвалось у меня.
- Какое вы имеете право? - с ходу заорал гнумий, метко плюясь болотной жижей. - С жены сняли! Обнаглели, хрень зеленая, ёканай! Под виселицу подведу! Затравлю!
Телохранители, уже нацелившиеся на него всем, чем придется, расслабились и заухмылялись. Собаки лаяли, но не оглушающе, а так, для порядка. Я опять толком не сумел разглядеть, какое именно у хранителей Талеона оружие. Одно ясно - у кого-то длинное, у кого-то не очень.
И тут Васисуэлий Меткий Глаз заметил меня.
- Опять ты?! - голос таверновладельца взлетел до опасных высот. - Достал ты меня со своими хуцами!
Прежде чем гнумий успел разболтать все остальное, я выронил сумки, коршуном кинулся на него и притопил. Проклятый болтун! Прислушавшись к бульканью, я произвел операцию по извлечению гнома на поверхность. Тот выплюнул длинную струю грязной воды и открыл рот, но я вовремя схватил его за горло и шепотом добавил 'ни слова!'
- Что за дела с. С хуцами? И что он тут делает?
Талеон как всегда материализовался рядом очень невовремя, невесть когда покинув свой наблюдательный пост. Я поднял на него взгляд и вымученно осклабился:
- Хотел заработать на чернорунной шерсти. Откуда взялся - не знаю.
Котла многозначительно ухмыльнулся и испарился тем же подозрительным способом.
- Ты-то как здесь оказался? - зашипел я, продолжая сжимать гнумову шею.
- Зох, вокруг тебя постоянно собираются какие-то подозрительные люди, - проницательно заметил Сиян, с отвращением выжимая бороду и выбирая из нее нитки тины.
Гном хотел что-то крикнуть, но благодаря мне только булькнул.
- Похоже, этого тебе тоже придется тащить с собой, - подвел итог бородатый, вытащил последнюю ниточку-травинку, сунул в рот, пожевал и с отвращением выплюнул.
- Он уже свою Сеть собирает, - как бы для самой себя произнесла Аарук.
- Меня не тащат! - одновременно громко сказали Стас с работорговцем.
- Никакой Сети я не собираю, - злобно отказался я, встряхивая гнумия. - Он сюда проник с целью шпионажа.
- Давайте отрубим ему голову, - моментально нашла дипломатический выход Аарук.
Гнумий захрипел и замахал руками, и я опомнился, сообразив, что начал слишком сильно сжимать пальцы. Отпущенный на свободу гном, против своего обыкновения, даже не стал развивать тему скандальных обвинений, тут же взяв цара за рога.
- Меня переместили силой! - объявил он. - Я протестую и требую немедленно вывести меня на... на... - он подавился и закашлялся, тяжко задыхаясь. - Что это за место? - прохрипел он в итоге.
- Как видишь, мы далеко не в Шолым, - уведомил его Огой, похожий в лиловом свете на записного покойника. Черепок-любимец усугублял сходство.
- А... - начал гнумий, но был прерван внушительным звуком со стороны плиты.
- Я задам тот вопрос, который вертится у вас на языке, - Талеон опасно балансировал на сколе дайки, тем самым обратив на себя пристальное внимание. Отвлечься хотя бы на секунду казалось просто немыслимым. - Как нам отсюда выбираться без трещин?
Обведя напряженно молчащую толпу взором, он перестал изображать акробата и просто сел на плиту. Вот мне бы так. Вроде ничего толкового не сказал, а все на тебя смотрят, как на местное божество.
- Так мы к другой дайке собирались же, - первым опомнился Маячок.
- Ты уверен, что она цела? - с интересом спросил Талеон.
Маячок стушевался, но тут же родилась очередная идея, высказанная Вундеркиндером:
- Попробуем здесь посидеть день-другой, может, снова появятся?
- Долго вы здесь отсидитесь, как же, - Урша, весьма вольготно чувствующий себя в болоте, цвиркнул сквозь зубы зеленой водичкой. - Легкие повыплевываете. В прыжке.
- Почему в прыжке? - обалдело спросил Маячок.
- Потому что будет казаться, что чуть-чуть повыше еще есть воздух.
- Прекрати зубоскалить, змей зеленый! - накинулась на него Аарук, доселе сосредоточенно отжимавшая волосы. - Нам нужно отсюда выбраться!
- И побыстрее, - добавили хором Вертиго и яман.
Эти двое крайне брезгливо относились к пребыванию в воде, то и дело вздрагивая крупной лошадиной дрожью, а чон всё норовил отряхнуть ноги, как прошедший по луже кот.
Не отставая от коллектива, остальные тут же начали предъявлять требования. В предъявлении не участвовали только те, кто в состав телохранителей не входил, ну и я тоже. Талеон вообще со скучающим видом смотрел куда-то вдаль, по традиции заложив руки за спину.
- Хочу и буду зубоскалить! - изгалялся моха. - Мой мир, мои и правила.
На него уже почти накинулись, даже Стас дернулся в сторону скандала, но я вовремя ухватил его за плечо. А секундой позже Талеон перевел взгляд на сборище и скучающе спросил:
- Закончили спорить?
Только я видел, как вибрируют туго протянутые к телохранителям струны, каким усилием он их держит. Словно сворку с одуревшими псами. Видел только я, но чувствовали все. Телохранители неохотно оборачивались, окатывая уже не столь всемогущего нанимателя отнюдь не влюбленными взглядами. Талеон даже бровью не повел, однако Сеть натянулась еще сильнее.
Моха пару раз хлестнул по воде хвостом, залив близстоящих тухлой водицей, и вызвав на свою голову парочку проклятий. Покрутил головой, с хрустом размял аристократичные пальцы и уныло ответил:
- Проведу я вас, проведу. До следующей дайки.
Упряжь не оборвалась.
- А что жрать по дороге будем? - все еще строптиво спросил чон.
- Сожрем гнома, - плотоядно ответил Маячок.
- Почему меня? - изумился тот, даже забыв традиционно исправить нечестивца, коверкающего славное название расы гнумиев.
- Потому что смазливый, - не менее плотоядно заметила Читс.
- Это я-то и смазливый? - гном аж захлебнулся от негодования и зашелся в судорожном кашле. - Я... кха... просто красив... - выдавил он между приступами, - а вы мне... кха!... завидуете! Кха!
Прежде чем в выяснение отношений вмешался кто-либо еще, я схватил гнумия за плечо и потащил туда, где валялись мои сумки. Одну из них я взгромоздил на железноволосого, одновременно сквозь зубы разъясняя ситуацию и призывая к полному молчанию вплоть до выхода в Шолым. Это сейчас, пока все в болоте и в шоке, никто толком не интересуется, почему все-таки гнумий свалился сюда, но заинтересоваться могут в любой момент. И что я им скажу?
Возле бывшей дайки постепенно и непринужденно начал образовываться некий походный строй, без каких-либо окриков и ценных указаний со стороны Талеона. Самостоятельно избрали проводников, направляющих, замыкающих... Демократия в самом лучшем виде.
- Вперед, детки? - легкомысленно произнес Талеон, соскакивая с плиты.
Едва мы двинулись, я самовольно оставил строй, выскочив третьим, сразу за Стасом. Не то чтобы мне хотелось возглавить исход, но ведь они все сразу начали жрать! Никакой совести у людей нет, жрут и жрут по три раза на дню, уже всю Родину проели, а пузо набивать продолжают... И ладно бы молча жрали, так ведь еще и переговариваются, меняют перелапкину ножку на свинячий ломтик, а вон спрашивают, у кого есть соленый базгурчик... Сволочи.
Меня с лаем обогнали собаки, обдав каскадом брызг, и затеяли ловить что-то прыгучее и коричневое на мелководье. А потом, разумеется, пойманное стали жрать. Я заскрежетал зубами.
- Подзакусить бы чем... - сказали из-за спины гнумовым голосом.
- Я вообще не жру, - мрачно сказал я, не оборачиваясь. - Ограбь кого-нибудь.
Гном не растерялся и тут же затеял громкую свару, требуя отдать ему, как жертве принудительного перемещения, львиную долю запасов. Наверное, стресс собирался заедать. Однако он не догадывался, что ему придется столкнуться с суперинтендантом, и теперь с места столкновения только что волосья клочьями не летели.
- А что же нам великий проводник Нерог Такан не помогает? - вполголоса поинтересовался я у принципиально голодавшего оружейника. - Вон он как замечательно тут недавно скакал и прыгал. А?
- Я в этой части еще не бывал. Потому что тут прямой ход по трещинам был, - несколько смущенно пояснил Стас. - Вот и не доводилось. Поэтому не знаю, есть ли брод или обходить надо.
- А может на самом дне трещины есть? - громко подал голос гнумий, с кровью вырвавший право на кусок хлеба.
- Может и есть, - через силу буркнул моха, скользящий впереди и проверяющий дорогу, после чего обернулся и одарил гнумия убийственным взглядом.
А потом беззвучно нырнул в воду, растворился в темно-зеленом сумраке. Я отвел взгляд, чувствуя, как накатывает застарелый ужас перед темной водой. Неважно, какого она оттенка - на самом деле она черная.
- Притормозите! - крикнул Стас.
- Сбежал, - констатировал гном, подгребая поближе. - Я простужусь, заболею и умру. Потом восстану и затаскаю вас по судам, всех на виселицу отправлю
Я смерил его взглядом с ног до головы. Даже если не обращать внимания на грязь и общую всклокоченность, с гнумием все равно было что-то не так. Это что-то сгустилось вокруг него дымкой, колышущейся, как марево над асфальтом. Я раздул ноздри, воображая, что принюхиваюсь, и внезапно понял, что это такое. Это был его страх. Гном хорохорился, звенел волосом и сверкал глазом, но сам боялся до... до не знаю чего.
Мою теорию с блеском подтвердил вопль, изданный гнумием же, когда из мутного бочажка, куда он с интересом тыкал подобранной палкой, с дельфиньим плеском вынырнул змеелюд. Тут же запустив в моху палкой, гном обматерил его на неизвестном мне языке и срочно пошлепал скрываться в рядах телохранителей. Мысленно поеживаясь, я оглянулся. Небось, стоят и смотрят, выражая взглядами свое презрение мне за то, что я приволок сюда главного скандалиста столицы. Во всяком случае, о других скандалистах столицы я ничего узнать не успел.
Толпа грязных, мокрых, но хотя бы не голодных существ одарила меня прямо-таки массой взглядов. В центре стоял относительно чистый Талеон, эдакий единственный островок спокойствия. Особенно колоритно на его фоне выделялись Поль и Сенно, возвышавшиеся по обе стороны, как преданные охранники. Костюм и меха, тщательно вымоченные в болоте, просто поражали.
- Внизу трещина есть, - наконец-то отфыркавшись, сообщил Урша, перетянув мое внимание на себя. - Только я не знаю, сколько она продержатся. И там глубоко. Посмотрел бы кто, - и уставился мне за спину.
- Я не пойду, - решительно отказался Лакай оттуда. - Я вообще воды боюсь. Я устал.
Чтобы не мешать переговорам, я тактично отошел в сторону и жадно глотнул толхаты для профилактики возможного разложения. К тому же я опять начал подзабывать кое-какие мелочи жизни. Вот помню, что хотел спросить аж три каких-то вещи - и больше ничего не помню.
А между тем выяснилось сокровенное - практически никто из телохранителей не умеет плавать, а те, кто умеют - исключительно в бассейнах, где можно схватиться за бортик. Впрочем, памятуя о непроглядно-чернильной воде, текущей в городских каналах, я не особо удивился. Полноценно водоплавающим оказался только Урша, чем законно гордился и буквально нежился в болоте.
- Зачем плавать? - Лакая подставили свои же в лице Валии. - Достаточно просто нырнуть.
- А чем я буду дышать? - прошипел тот, все еще упираясь.
- Могу помочь, - вмешался я, схватив за хвост гениальную идею. - Могу взять запас кислорода.
- Как? - рыжий смотрел на меня как на врага народа, остальные же - как на доброго родственника.
- У меня-то в легких он не перерабатывается, - популярно разъяснил я. - На пару вздохов тебе хватит, а это как раз до дна нырнуть и обследовать.
- Как ты предлагаешь делиться со мной воздухом?
Из толпы грязных телохранителей раздался отчетливый громкий всхрюк, в котором я моментально опознал интонации Читс, и понял, что еще немного - и мне будет икаться еще пару недель.
- Найдем полый тростник, - решение родилось моментально. - Будешь потихоньку у меня воздух вытягивать. Только не переборщи, а то легкими подавишься.
- Тростник? - подал голос Урша. - Это что?
- Ну... э... - я запнулся, не в силах подобрать синоним. - Водное растение. Неважно, как называется, главное - стебель трубочкой.
Прочавкав сапогами по грязи, ко мне подошел Талеон и молча протянул выдранное с корнем растение неизвестной породы. Бубня что-то непереводимое, за ним шлепал Лакай, уже смирившийся с перспективой глубоководного погружения. Я обломал стебель, продул и посмотрел сквозь него на Лакая. Тот, доброжелательно улыбаясь, показал мне оттопыренный мизинец.
- Только я нырять не мастак, - добавил я. - Тяните меня вдвоем, считайте, что это балласт.
- Я вообще не умею, - буркнул Лакай. - Эй, местный житель, на тебя вся надежда.
Урша кивнул. Продышавшись, я набрал воздуха столько, что, кажется, ребра затрещали. Трогательно взявшись за руки, мы ухнули в омут, и я тут же почувствовал, как неодолимая сила тащит нас вниз с крейсерской скоростью. Преодолев глубинные страхи, я все-таки решился приоткрыть один глаз, и с определенным трудом разглядел, как мы движемся. Пока мы с Лакаем болтались двумя бесполезными мешками, Урша непринужденно пронизывал водную толщу, извиваясь при этом всем телом совершенно бескостно. При взгляде на него сразу начинали прорастать какие-то гнусные комплексы неполноценности и хотелось торжественно утопиться, чтобы не позориться своими бултыханиями.
В этот самобичевательный момент я почувствовал, что из моей груди выкачивают воздух. Лакай пожадничал, стремясь забрать побольше, и я перекрыл ему кислород в буквальном смысле, после чего открыл второй глаз и погрозил пальцем сквозь мутную толщу вод.
Спуск все продолжался, и я уже серьезно задумался, стоит ли так рисковать, перетаскивая всех телохранителей по одному, когда глубоко внизу замерцал размыто-голубой цвет. Еще несколько вдохов - и мы над трещиной. Лакай задергался, показывая, что ему надо прямо на дно, и попутно заглотнул еще воздуха, пуская носом пузыри.
Мы так и повисли над трещиной в загадочном хороводе утопленников. Лакай - приложив руку к каменистому дну, Урша - как пловец и страховщик, я - просто с умным видом. Воздух, утягиваемый из моих запасов, потихоньку подходил к концу, а геолог-разведчик даже не думал подавать признаков активной деятельности. Я уже начал подумывать, не пора ли начинать экстренное всплытие, когда он очнулся от ступора и ткнул пальцем вверх. Урша кивнул и мощно оттолкнулся хвостом от дна.
Инстинкт самосохранения заверещал про кессонную болезнь, и, видимо, те же мысли посетили Лакая, поскольку он задергался, тормозя неумолимый взлет. Урша оглянулся и сделал странное движение всем телом, тут же автоматически переведшееся прямо в голове: "Что такое?"
Мы с грехом пополам изобразили, что подниматься нужно медленно, моха пожал плечами, но возражать не стал, и потащился как умудренный жизненным опытом старец. Мне, в общем-то, было абсолютно все равно, но сомнительно, что Талеон и телохранители жутко обрадовались бы, увидев свежеиспеченный труп, который воскрешению уже не подлежит.
Вынырнув, мы опять вспугнули гнома, дежурившего у бочага с таким видом, словно ему поручено охранять золотой запас страны.
- Ну что там? - почти хором спросили бесчувственные соратники.
- Выход есть, - сообщил Лакай, с кряхтеньем вылезая на относительное мелководье. - Только очень глубоко, - он покосился на Талеона. - Придется нырять по одному, и поторопиться, я не знаю, что там может случиться через полчаса. Пока все нормально.
Выжидающие взгляды перешли на Талеона.
- Есть вопросы? - он пожал плечами и гулко кашлянул. - Нырять надо.
- А собаки?! - первым закричал кто-то из женщин.
- А моя клюваха? - взвыл Юрик.
- А глубинная болезнь? - гавкнул чон.
Гвалт поднялся такой, что я почувствовал себя свидетелем очередного скандала в Госдуме.
- Какая болезнь? - перекричал всех Ара, внезапно пробившийся из безопасных тылов на кипящую передовую.
- От резкой перемены давления в воде, кровь и мозги выкипают через уши, - коротко объяснил чон.
- Чушь, - фыркнул моха. - Или, может быть, последствия детских болезней.
- Ты тут всю жизнь ныряешь, - зашипела Аарук, - у тебя все как нужно устроено!
- И даже клапаны в ушах есть, - добавила Читс на правах фельдшера.
Урша недоуменно выгнул бровь и зачем-то сунул палец в ухо, словно хотел там нащупать как минимум шлюзовые ворота. Потом снова пожал плечами, пробормотав что-то насчет того, что он не учит некоторых махать хвостом, и вовсе не обязан детально знать анатомию всех мыслящих в Шолым.
- Клюваху можно в бурдюк с воздухом... - задумчиво сказал я.
- Мою красавицу - в бурдюк? - взвился Юрик
- Собак тоже в бурдюк? - язвительно поинтересовался недавно поименованный Толтеп.
- А тебе вообще дышать не положено, ты киберустройство, - заметил я.
Толтеп растерянно осмотрел себя от носов ботинок, снабженных металлическими насадками до кончиков пальцев рук, украшенных творением кровожадного наперсточника. По-видимому, его до сих пор нисколько не беспокоил тот факт, что он буквально живет в сплошных доспехах.
Между тем накал страстей достиг апогея. Воспользовавшись удобным предлогом - невозможностью переправки собак - где-то треть телохранителей решительно бойкотировала подводные перемещения.
- Я не поним... мхха! Не понимаю, зачем нырять? - от волнения чон все больше утрачивал признаки культурной человеческой речи. - Вхаа! Вода! Опасно!
Урша философски отрывал лапки пойманному насекомому типа водомерки, только размером с человеческий палец. Я отрешенно наблюдал за этим живодерством и совершенно некстати мучался вопросом: куда моха девает свои первичные признаки? Ведь не носит на всем десятиметровом теле ни клочка, ни шнурка, ничего. Так где? Неужто втягивает? А что он там говорил насчет яйценосности? Почувствовав мой научно-препарирующий взгляд, Урша выбросил нечастное насекомое и поднял глаза на меня. Змеиный хвост свился петлями, отразившись в голове неслышным вопросом: "Что смотришь?" - я непроизвольно передернулся, отбрасывая навязчивое ощущение и махнул рукой, мол, ничего нам от вас не надо.
- Предлагаю дойти до дайки! - категорически митинговал яман Гриэгорий (с ума сойти можно, один Федя, другой Гриша - и оба не люди). - Это кое-кто тут как дома, а нам под водой делать нечего! Собачек, надо думать, погубим!
- А себя тебе не жалко? - завопили из толпы. - Может, не дойдем, а загнемся по дороге!
- Собак я на себя возьму, - объявил взобравшийся на какую-то кочку Огой и помахал черепком. - Я их придушу ненадолго, тут дел-то...
В новом витке криков то и дело раздавались обвинения на тему того, что некоторые готовы вообще всех истребить напрочь, а у кого-то большое самомнение, а кому-то надо меньше лезть в разговоры старших, а кое-кто...
Нити судорожно дергались, напропалую искря и вызывая у меня нечто смутно похожее на головную боль. Талеон, до сих пор не принимавший участия в обсуждении, тоже поморщился, и решительно перехватил бразды правления:
- Сколько идти еще?
- Мм... несколько часов, - сообщил Стас, потоптавшись на месте.
- Сколько у нас времени? - методично поставил следующий вопрос Талеон, обращаясь к Читс.
- Несколько часов, - передразнила она Стаса, - то есть пять-шесть, если не торопиться. Но у животных меньше.
Странно, вроде Стас говорил, что куда больше... Но в этот момент мне в голову пришла очень умная, хотя и очень невыгодная лично для меня мысль, и я постарался моментально удавить ее в стадии эмбриона. Кажется, не успел.
- А кто у нас очень быстро передвигается? - тут же вкрадчиво поинтересовался Талеон.
В глубокомысленном молчании прямо-таки читалось желание телохранителей ткнуть пальцем друг в друга, а самим спрятаться за чужими спинами. Нити зазвенели, в изгвазданной толпе произошло шевеление, а потом вперед протолкалась Валия.
- Я умею, - сквозь зубы выдавила она, выглядя так, будто только что кого-то похоронила.
- Я здесь могу, - столь же неохотно подал голос Урша.
- Я тоже, - почти равнодушно сказала Иррлихт.
- У меня ноги стерты в этих колодках, - отказался оружейник.
- Я летать не могу, - прохрипел Фэдди, напоминающий подмокшего стервятника.
Остальные телохранители смело отнесли себя к категории больных ревматизмом улиток.
- Замечательно, - Котла изобразил нечто вроде вялого одиночного аплодисмента. - Тогда вы трое очень быстро проверите, есть ли на той дайке выходы.
- А если они будут вести не туда? - ляпнул я.
- Ты вернешься четвертым и сообщишь об этом, - Талеон снова подарил миру газонокосилочный оскал.
- Я бегать не умею, - отказался я.
- Ха-ха, - ядовито произнесла Мика, утрамбовывая кулаком что-то угловатое в огромной с виду сумке.
Мерзкая женщина какая. И зачем я только ее спасал?
Избавленный от беготни оружейник пошептался о чем-то со змеелюдом, и с чувством выполненного долга освободил нам дорогу. Я колготился где-то на третьем плане, вежливо пропустив вперед дам.
- Мы пошли, - обыденно сказал Урша. И исчез.
- Ни хрена себе! - вслух произнес я и припустил следом, сломя голову.
За собственным бегом я наблюдал как бы со стороны, потому что мозг до сих пор отказывался принять и понять, что можно бегать так быстро, да еще и по колено в воде. Сначала я притормаживал по жизненной привычке, но потом, не чувствуя сопротивления воды и всякой там нехватки воздуха, начал наращивать скорость, догоняя умчавшихся вперед телохранителей, пока все-таки не догнал. Параллельно я пробовал смотреть сразу в две стороны, где наблюдалось фееричное: по поверхности болота передвигались два самостоятельных фонтана брызг, переходящих в мощные кильватерные струи, и разобрать, где именно в них находятся люди, было совершенно невозможно.
Мне уже начало казаться, что в мире не существует ничего, кроме этих фонтанов, слившегося в размазанное полотно пейзажа, что бежать мы так будем до морковкина заговенья... и я перестал следить за собственным передвижением, за что немедля поплатился. Налетев на что-то, я не сшиб оное, в силу его низкорослости, а продолжил путь уже скользя по неожиданно длинному препятствию и красиво выставив руки в жесте "твоюматьзачтобымнеухватиться?!"
Потом препятствие кончилось, и я плюхнулся в воду с разгону, успев с сожалением подумать, что одежда приказала долго жить, убитая каменной теркой. Побарахтавшись, я неумолимо ушел на глубину, по колено вляпавшись в ил, открыл глаза и оглянулся, силясь что-нибудь разобрать - ничего, темнота и муть. Поглядел вверх - что-то более светлое. Еще раз оглянувшись, я осторожно предположил, что прямо по курсу мутное и темное становится еще более темным, а значит это может быть что-нибудь типа скального массива. С трудом выдергивая увязающие ноги, я двинулся к гипотетическому массиву, и едва не начал заикаться, когда из мрака мне навстречу выплыло мертвенно-бледное лицо в обрамлении колыхающихся волос. Потом к лицу дорисовались шея, плечи и прочие анатомические признаки, сложив которые в общую кучу, я получил на выходе одного моху по имени Урша. Он протянул руку и, как только я за нее ухватился, рванул наверх c космическим ускорением. Был бы я живым, точно бы прибыл на поверхность с кашей вместо мозгов.
Зато со скальным массивом я угадал. Мы вынырнули возле плиты, на которой уже восседала Валия, опустив ноги в воду. Судя по ее лицу, парадные сапоги можно было смело списывать в расход, а потому и мочить их сколько угодно, вплоть до раскисания.
- Наа... - я хотел спросить "нашли?" но вместо этого выдал целый поток воды, с бульканьем побежавшей из горла. Пришлось ее выкашливать, прежде чем среди хлюпов и хрипов у меня стали прорываться членораздельные слова.
- Она самая, дайка - вздохнула Иррлихт, застыв на плите как горгулья.
- Большая, - меланхолично добавил Урша, опираясь на край локтями. - Пустая.
- Совсем? - булькнул я, тяжело выбираясь на твердую поверхность. - А тебе не сказали, тут еще одной поблизости нет? - я буквально носом водил по шероховатому камню.
- Мы столько не пробежим, - высказалась Валия. - Ай!
Вместе с воплем она буквально взлетела над поверхностью воды, а мгновением позже за ней последовал Урша, вызвав целый фонтан и смачно шлепнувшись на плиту всем весом. Хвост одним небрежным взмахом смахнул меня в воду, где все открытое тело тут же облепили какие-то мелкие и скользкие твари. Я едва успел царапнуть по скале пальцами, заглубившись ими на пару сантиметров, но этого хватило, чтобы не утонуть в энный раз. Выкарабкавшись, я вскочил на ноги и принялся судорожно отряхиваться, однако прилипшие твари не отдирались.
- Эй, снимите их с меня! - я дернулся в сторону телохранителей.
- Не подходи! - закричали на меня в два голоса.
- Вот твари! - добавил Урша, делая судорожно-отползательные телодвижения.
Схватившись за узур, я передернулся, и твари внезапно начали отлепляться самостоятельно.
- Меня никто не любит, - успокоился я, наблюдая, как прозрачно-розовые тельца, напоминающие медуз, падают с меня на плиту, издавая при этом влажные шлепки. - Комар не кусает, медуза не жрет...
- Ты еще комаров не накликай, - нервно отозвалась Иррлихт. - Дави их! А то до нас доползут!
Выполняя просьбу прекрасной дамы, я методично раздавил всех осыпавшихся, и только потом спросил, что это все-таки было.
- Это медузы-сосуны, - пояснила Валия, не спеша покидать насиженное на змее место. - Нападают скопом, присасываются, выпускают разъедающий сок, получившуюся кашу поедают.
- И их тут много, - похоронным тоном объявила Иррлихт, заглядывая в воду. - Никогда про такие стаи не слышала.
- А как будто ты что-то слышала про захлопывающиеся трещины, - Валия со злостью сорвала с шеи нечто, бывшее когда-то элегантным шарфом синего цвета, и запустила им в кишащее за бортом розоватое месиво.
- Примените магию, - бодро предложил я. - Порвите их на части, и пойдем обратно. Я тут долго сидеть не собираюсь.
- Вот и иди, - проскрежетала Валия, на этот раз сдирая браслеты и вроде как собираясь их выкинуть, но потом передумала и начала надевать обратно. - Тебя-то они не тронут.
- Во-первых, это не наш профиль, - менторским тоном сказала Иррлихт, - а во-вторых, здесь магия почти не работает. Чужой мир, чужие правила, - передразнила она Уршу.
- А давай ты действительно один пойдешь? - встрепенулся тот.
Я только покрутил пальцем у виска. Во-первых, дорогу назад я не представлял вообще. Наличие тянущихся нитей вовсе не означало, что я приду обратно, скорее, оно означало, что на этом прямом пути, не учитывающем рельеф, я благополучно булькну в ближайший же омут. Так же я поинтересовался, что собираются делать телохранители с этими медузами. Полученным ответом в стиле "ну как-нибудь... рассосутся" я не удовольствовался и начал усиленно думать.
Битых двадцать минут я неподвижно стоял в воде, терпеливо пережидая медузье нашествие. Розово-прозрачные паразиты лезли и лезли, невзирая на бесславную гибель предшественников. Я чувствовал себя фумигатором, уничтожающим легионы комаров, да что там, как минимум китайским мелком от тараканов.
Повеселевшие телохранители поддерживали меня выкриками типа: "Трави их, гадов!" - и я дотравился до того, что вокруг плавали тысячи скукоженных побледневших комочков, напоминающих разваренную перловку в несъедобном супе.
- Ты еще немного подожди, вдруг кто-нибудь опоздал присосаться? - наставляла Валия, прищуривая то светлый глаз, то темный.
- Надо кровью капнуть, - присоветовал Урша. - На запах оставшиеся приплывут.
- А почему наш болотный житель так боится этих маленьких безобидных тварей? - тут же поинтересовался я, найдя к кому придраться.
- По-твоему, у нас нет врагов? - змей аж надулся.
Каплей собственной крови мужественно пожертвовала Иррлихт, однако на приманку так никто и не кинулся. Мы торчали посреди медузьего кладбища.
- Ну что, побежали обратно? - со вздохом предложила Валия, неловко спрыгивая в воду. - Ох сапожки мои...
По ходу обратной пробежки, такой же ненормальной, как и первая, я все-таки чуть-чуть больше уделял внимания тому, что находится у меня под ногами, дабы сохранить остатки гардероба. Ибо запасная одежда явно не сгущается в рюкзаках произвольно. Заодно я обнаружил, что на такой скорости полностью отсутствует опасность куда-то провалиться: ноги сами выбирают направление, прыгают по кочкам... Меня слегка замутило от ощущения непричастности к собственным телодвижениям, и я немедленно начал притормаживать. В результате до расколотой дайки я добрался самым последним, и успел в аккурат к окончанию описания медузьей атаки.
- В общем, нет там ничего, - подытожила Валия и двумя пальцами достала из-за отворота сапога дохлую медузу. - Разве что царам поживы осталось теперь целое поле.
Среди измученных телохранителей, то и дело срывающихся на кашель, зашелестело тревожное "нырять... нырять..." - они явно не могли определиться, что страшнее: загнуться от болезни легких в ближайшие пару часов или попробовать нырнуть на неизвестную глубину.
- Я без клювахи нырять не буду, - угрюмо определился Юрик, сидевший на обломке дайки, - я...
Не успел он закончить бунтарскую фразу, как за спиной у него вырос Огой и коротким движением схватил птичника за затылок. Юрик клокотнул горлом и мягко откинулся назад. Огой выхватил у него клюваху, которая, в отличие от своего хозяина, не успела даже вякнуть. Осторожно положил комок меха на грудь Юрику, и окинул всех мутным взором.
- Ну... кому еще... плохо? - хрипло спросил он.
Я оглянулся, только сейчас заметив, что там и тут лежат неподвижные телохранители. Вон Фэдди развалился на спине, свесив тщательно оберегаемые крылья в воду; вон на длинном и узком обломке в рядок лежат собаки, а на травянистой кочке съежился и застыл чон, даже сейчас брезгливо поджавший руки-ноги. Так он что, их всех... убил?
- Разошелся, - неодобрительно заметила Иррлихт. - Нам придется их всех переносить теперь.
Заслышав это, я повеселел, сделав вывод, что мертвых никто таскать не будет, а значит это какой-то вид комы, недаром Огой грозился собак придушить для переправления.
- Конечно будем нырять, - Талеон подошел к омуту, на дне которого скрывалась трещина. - Это было понятно сразу.
- Тогда зачем мы бегали туда-сюда? - не выдержал я.