Аннотация: За пределами цивилизации неосторожного путника поджидают стаи диких грибов, подло нападающие из засады и с хохотом утаскивающие жертву в гнездо...
- А ну слазь! Слазь и прими смерть как мужчина!
- Уймись, невротик! Отвали!
- Я сейчас покажу, кто здесь невротик! Я такого невротика покажу!
История повторялась с точностью до смешного. Я акулой кружил под деревом, то и дело стуча рукоятью узур по толстому стволу. Сверху сыпались странного вида шишки и ругательства. Памятуя о том, с какой легкостью Стас прыгнул с дерева в прошлый раз, я не торопился лезть за ним подобно кровожадной белке. Меня посещали совсем не гринписовские мысли о рубке дерева, извлечении оружейника из-под древесного трупа и последующем глумлении над.
- Привязался на свою голову! Надо было тихо слюни пускать в городе и не дергаться! - внезапно заорал оружейник с дерева на всю округу. - Лучше б я сдох!
- Не лучше! - ответно прокричал я, задрав голову.
Станислав Нерог Такан притих, завозился и кашлянул.
- В общем, извиняюсь, - прозвучало сверху после непродолжительной паузы. - И чего ты взъелся так?
- Это у меня врожденные реакции спецназовца и цареубийцы в седьмом поколении, - мрачно произнес я, прислоняясь к дереву.
Наверху чем-то поперхнулись, и на меня спикировала увесистая шишка. Поймав ее, я внимательно осмотрел дар небес. Серая, тяжелая, чешуйки глянцево блестят, а края у них острые-острые. Явно не наша мирная шишка из уральских сосняков.
- И много царей ты убил? - осторожно спросили сверху.
Беззвучно произнеся политкорректное "дебил", я продолжил уже вслух:
- Шучу. Это у меня от страха скрытые резервы мобилизовались. А вот ты чего не ответил мне честным хуком слева? - я прищурил глаз. - Поведение-то у вас не мужское, батенька.
- Пошел ты, - с достоинством отвечал оружейник, появляясь из густых сосновых лап кормой вперед, и съезжая по стволу. - Я еще не свихнулся настолько, чтобы в одиночку выступать против мертвеца.
Повисло неопределенное молчание.
- Ну, что делать будем? - апатично поинтересовался я, разламывая шишку.
- Прорубаться к отряду, - решительно ответил оружейник, вытирая ладони о штаны и добавляя к общей помойной гамме своего обмундирования новые природные оттенки.
Я покосился на древесный корень, разбитый затылком по итогам падения с дайки, и тяжко вздохнул. Совсем не нравилась мне мысль о сверхурочной работе в качестве трелевочного трактора. Но идти по старому пути на дорогу было бесполезно - отряд находился точно в противоположном направлении. Я еще попробовал спорить и настаивать на поиске кемерна, на что Стас возразил, обосновав это отсутствием средств оплаты за доставку. Я аргументировал нашим бедственным положением, в случае которого, как кое-кто рассказывал, кемерн может заняться благотворительностью.
- У нас не настолько жалостливый вид, - пробурчал оружейник. - К тому же это слишком маленькое расстояние, он не возьмется. А на обычном транспорте туда не доберешься, неезженные места.
Я плюнул и с еще одним выстраданным глубоким вздохом поудобнее перехватил рукояти узур.
- Вот же болото зеленое, до сих пор передвигаться трудно, - пару часов спустя бухтел оружейник, с хрустом идя следом за мной. - Так всегда, как влипнешь на иной уровень без подготовки, так потом отдыха хочется и покоя. А тут таскайся по лесу, того и гляди в карачье гнездо влезешь...
Я смахнул с плеча какое-то паукообразное, передернулся и завел светскую беседу, чтобы отвлечься от кишащей живностью реальности:
- Ты в прошлый раз говорил, что внизу можно жить, хоть и недолго. Почему же Читс сказала, что у нас всего пять-шесть часов, а задыхаться начали еще раньше?
- Пять-шесть - это чтобы покинуть темр без всяких последствий. Но это при условии, что дышишь ровно, не паникуешь и экономишь движения. А если жить - то надо много каких настоев пить, диету соблюдать, ну и другого много. В итоге все равно хреново выходит.
- Кругом вранье, - резюмировал я, врубаясь в плотную стену какого-то кустарника, который в предсмертном выпаде ответно вонзился в меня всеми своими колючками.
- Аа! - раздалось из-за спины. - Тьфу! Я вижу свет! И слышу лай!
Нити сократились до предела, и мы со Стасом, все в блеске походной славы, торжественно вышли навстречу отряду. Но приветственных объятий не случилось.
Нас разделяла пропасть. Хорошая такая пропасть, метров пятнадцать в ширину, а глубины и вовсе невиданной - только бурлил где-то далеко внизу подозрительный голубоватый туман, да еще и мерцал совсем уж пакостно. И простиралась она в обе стороны, докуда глаз хватает.
- Прыгайте сюда! - подключился Сухон, сидевший на краю пропасти, свесив ноги.
И вот тут я задумался. Хорошо им говорить - прыгай. А у меня ни настроя нет, ни воды - кто его знает, может, я без этой воды вообще ни на что не способен. К тому же... я оглянулся, устремив взгляд в бирюзовую стену леса с прорубленной в нем просекой. Где-то там, позади, еще шло несколько телохранителей, видимо, так же вынырнувших где попало. Веймо, Йольке, К'сел, Урша, ну и Ара с ним за компанию. Глянув на присутствующих, я убедился, что вычислил отставших совершенно правильно.
- Меня не забудь, - напомнил Стас, с сомнением заглядывая в пропасть.
- А тех, кто за нами идет, тоже в прыжке перетаскивать? - заартачился я.
- Разве есть варианты?
- Есть, - я оглянулся. - Лучше один раз дерево свалить, сделать мост.
- Ты можешь определить на глаз высоту дерева? - зашел с другой стороны оружейник.
- А я буду проверять все подряд, пока что-то не пригодится - жизнерадостно ответил я.
- Ну хорошо. Я могу сказать, что может подойти вон то дерево, то, и вон там еще одно, - Стас поочередно ткнул пальцем в троих великанов разных пород, возвышающихся на самом краю провала.
- Кстати, никто с той стороны не хочет свалить дерево на нашу сторону? - заорал я в адрес телохранителей, внезапно почувствовав, что на меня хотят навесить всю грязную работу.
- Не будь идиотом, - отозвался Талеон, - с нашей стороны, как ты мог заметить, таких деревьев нет.
- Конечно, - бурчал я, примеряясь к первому дереву. - Небось, пока нас не было, все втихаря вырубили, чтоб самим мосты не наводить, чтоб на меня свалить тяжкий труд...
Оружейник подозрительно захрюкал, прикрывшись ладонью. Я с усилием фыркнул и решил слазить на дерево, по сторонам оглядеться - а ну как пропасть вовсе не бескрайняя, а где-нибудь мирно заканчивается, и ее можно обойти?
Нещадно используя встроенные в ботинки лезвия, я медленно, но уверенно передвигался по стволу вверх. К счастью, это была не очередная сосна, а что-то вроде лиственницы. Добравшись до тех пределов, где дерево уже начинало раскачиваться, я осторожно ступил на толстый сук, отходивший от материнского ствола. Приставил ладонь ко лбу, огляделся с видом командора. Лес бескрайний, даже дорог в нем не видно, как заросли. А вон и пропасть тянется в одну сторону - далеко-о... В другую - далеко-о... Я привстал на цыпочки и вытянул шею, пытаясь рассмотреть: не смыкаются ли где края разрыва? Зрение отказывало, отказывало, а потом далекая перспектива внезапно прыгнула в глаза, резко укрупнившись, как бактерия под микроскопом. От неожиданности я дернулся, взмахнул руками и потерял равновесие.
- Агррх!
Я сорвался с ветки. Спустя мгновение ужаса, ощутил, что повис неизвестно на чем, болтая ногами в воздухе. За ушами сочно затрещало. На другом краю пропасти кто-то вскрикнул, и я распахнул инстинктивно зажмуренные глаза.
Реальность нормальных размеров неприятно покачивалась перед носом. Я неуверенно поднял руки и пошарил над головой, пытаясь нащупать, чем зацепился. Пальцы наткнулись на туго натянувшиеся волосы. Я задергался, слабо представляя, что творю. Задергался еще сильнее, и уже почти заизвивался.
- Эй там! - заорали через провал. - У тебя припадок что ли?!
- Я с этого паскудного дерева слезть не могу! - финальный звук "у-у!" раскатился зловещим и в то же время заунывным воем. От безысходности я заматюгался.
- Волосами зацепился, - проницательно отметил Фэдди, приподнимаясь на цыпочки. Ветер доносил слова, как будто разговаривали в двух шагах.
- А ну-ка, слетай за ним, - товарищески пихнула его острым локтем в бок Тали.
- Не могу, - отрезал крылан и угрюмо нахохлился, обернувшись крыльями.
- Ты их распутать, что ли, не можешь? - спросили снизу. - Или обрезать?
- Нет, - зло ответил я, пытаясь нашарить ногами хоть какую-то опору. - Уши, значит, продырявить можно было по моей воле, а волосы порвать нельзя! Я тут, вашу мать, застрял нахрен! А все почему?
- Потому что одно дело - проколоть, раздвинуть, а другое - отрезать часть себя! - умно ответили через пропасть.
- Это был риторический вопрос! - рявкнул я.
Потом непримиримо сложил руки на груди, и некоторое время просто задумчиво болтался, а затем начал злоумышленно раскачиваться, поскольку перспектива прописаться тут навечно в роли древесного гриба меня совершенно не радовала.
После очередного свирепого размаха я услышал подозрительный треск. Нет, это была не шея и не выдирающиеся из скальпа волосы. Это обреченно трещал сук, служащий мне пристанищем. Бездумно обрадовавшись, я удвоил усилия и, наконец, под хоровое "Ах!" добился своего.
С изяществом подбитого истребителя я взлетел в воздух по крутой дуге. В животе моментом все оборвалось, провалившись сквозь пятки, и освободившееся место занял чистейший ужас высшей пробы. Без крыльев человек не летает, во всяком случае, летает недалеко и недолго. Чуть-чуть подольше, если у него под ногами пропасть неизвестного метража в глубину.
Судорожно изворачиваясь и хватаясь за воздух, я начал свое бесславное падение, и тут же буквально влепился лицом во что-то жесткое. В стену. Не открывая глаз, заспешил по ней по-насекомьи, впиваясь пальцами в малейшие трещинки.
- Не туда! - заорали неожиданно снизу... или сверху? - Куда ползешь! Разворачивай!
Разворачивать я не стал, и с такой же скоростью начал восползание задом наперед, игнорируя подергивания здравого смысла, утверждавшего, что человек - не муха, и по стенкам, а тем более - вверх ногами, не ползает.
- Ты всегда занимаешься такими выходками? - поприветствовал меня Талеон, когда я наконец-то перевалился через край и открыл глаза.
- Да нет, только на девятый день после смерти что-то разошелся, - процедил я, поднимаясь.
Голову потянуло в сторону, и, схватившись за нее, я обнаружил украшение в виде целого сука. Длиной в руку, он нагло свешивался на правую сторону и был весь в листочках.
- Такое распутать сложно, - высказалась Тали за всех.
- Зато у нас будет передвижной запас дров, - бодро потер руки непотопляемый и нетеряемый гнумий.
Подстегнутый этим циничным заявлением, я выхватил оба узур и начал в темпе шинковального аппарата крошить дерево прямо у себя на голове. Телохранители вздрагивали и морщились, видно, представляли, что было бы с их головами от такой процедуры.
- Кто хочет - может в карманы стружку напихать, - объявил я, когда ампутированный сук рухнул на землю, а щепки прекратили лететь во все стороны.
- Осторожнооо! - заорали из-за спины.
Стоящих справа телохранителей как ветром сдуло, Сухон вообще выпрыгнул из сидячего положения в каком-то цирковом кульбите. Я четко шагнул влево, встав точно напротив Талеона, и полностью закрывая его от всего, что могло прилететь с той стороны. Котла не успел даже сменить позу разгневанного сюзерена, только глаза широко раскрылись, и брови вверх поползли. Мгновением позже, сопровождаемое рвущимся треском и стоном, через пропасть рухнуло дерево. Крона грохнулась на расстоянии вытянутой руки справа от нас. Собаки зашлись безумным лаем.
- Извиняюсь! - бодро прокричал оружейник, без малейшей нотки раскаяния в голосе.
- Да я его... - Талеон исказился лицом, и я с некоторым холодным восторгом понял, что сейчас, вот-вот воочию увижу, как он "аж завизжал, аж заходиться начал"... Но Талеон взял себя в руки. - Идиот, - прошипел Котла. - Смотри за ним в оба глаза, а то он на еловую иголку случайно до смерти наколется. И хватит меня загораживать!
Мысленно я обругал себя за очередной выплеск охранительных инстинктов и со всевозможным достоинством отступил, развернувшись к провалу. Оружейник тем временем вскочил на ствол, попрыгал на нем и решительно засеменил вперед, лавируя меж ветвей.
- Нормально держит, - подвел итог он, спрыгивая на землю по эту сторону.
Талеон проигнорировал его, но телохранители разноголосо пробурчали что-то одобрительное.
- Ты как его свалил? - Сухон попинал шелестящую крону.
- Я же не спрашиваю, как вы шуруете магией направо и налево, - усмехнулся Стас.
Без особого интереса попытав оружейника еще немного, телохранители переключились на возведение целого погребального кургана, то есть, погребального костра.
- Он-то зачем? - удивился я, быстро сообразив, для чего нужен костер днем. - Они ж по нитям могут выйти.
- Нити ведут кратчайшим путем, а костер - это уже четкий ориентир, - ответствовал Сухон, поливая образовавшуюся кучу чем-то загадочным.
Сигнальный костер исправно задымил, правда, дым от него шел совершенно несуразный, багрово-фиолетовый, но я уже привычно списал это на местное освещение. Зато столб вышел густой, загляденье просто. А уже на него вышли старательно ожидаемые телохранители. Сначала вынырнул из леса К'сел, правда, далеко в стороне, и радостно почесал к нам вдоль пропасти, на ходу размахивая руками.
- Ух, хрень зеленая! - выдохнул он, одним махом преодолев бревно и кулем валясь на землю. - Где я был... на заросшую дайку выкинуло, а там карачье гнездовище обосновалось... Еле ушел! Воды дайте... Уффф. А кто с той стороны дерево подгрыз?
Стас кашлянул и засиреневел.
Пока К'сел живописал свой честный бой с карачами - насколько я понял, это что-то вроде крабов - и демонстрировал многочисленные короткие порезы, я всматривался в лес на противоположной стороне.
К самому концу повествования лес выплюнул еще двоих - неразлучные псевдофинны явились с большими потерями: Йольке сильно хромал на левую ногу, у Веймо безжизненно повисла рука - тоже левая. Им навстречу была отправлена вспомогательная делегация - по два человека на нос. Финны не стали рисовать нам апокалиптические картины, ограничившись сухим описанием: вылетели прямо на обрыве, рухнули на каменные россыпи и покалечились.
- Переломов, слава Бавухе, нет, - резюмировала Читс. - Но бойцы из вас никакие.
- Сам знаю, - огрызнулся Веймо, морщась от боли в бинтуемой руке.
- Зох, ты чего там бормочешь над краем? - окликнул меня Маячок. - Свалиться не боишься?
О чем ему было знать необязательно, так это о том, что я сейчас методично проклинал весь этот мир, а так же остальные, к нему прилегающие, и всех их обитателей оптом и в розницу.
От необходимости что-то отвечать меня избавило явление последних: против моих ожиданий первым вышел весьма бодрый Ара, а за ним, с некоторой задержкой, выполз Урша, раздраженно шипевший, как скороварка.
- Вот и дошли! А ты сомневался, змей зеленый! - Ара чуть ли не вприпрыжку направился к импровизированному мосту и легко прошел по нему, изящно уворачиваясь от сучьев. - Наконец-то свободное пространство, а то все лес да лес, тошнит от этого леса уже!
Выкрикнув последнее слово, Ара сложился пополам, рухнул на землю и замолчал.
- Ушиб головы, - констатировала Читс, подсовывая ему под нос что-то смахивающее на чайный гриб.
- Со мной все хорошо, - слабо произнес Ара. - Полежу и встану. Устал. Не могу.
- Иди сюда, - нетерпеливо окликнул Талеон моху, застывшего на той стороне. - Долго мне ждать?
- И как я, по-вашему, по дереву ползти должен? - гаркнул моха во всю глотку. - Ветки обрубить нельзя было?!
Глядя на него, я сам озадачился этим вопросом. Змеиная составляющая его тела в обхвате мало уступала дереву, и мелкие веточки Урша просто расплющил бы, но крупные сучья были для него непреодолимой преградой. На секунду я позлорадствовал - как бы красиво моха не передвигался в воде, на суше он в некоторые моменты был совершенно беспомощен.
- Не кипяти мозги, - отрезал Талеон.
Даже с такого расстояния было видно, как Урша набычился. Потом шевельнул плечами и осторожно пополз, балансируя руками.
- А может, стоило ему веревку кинуть? - предположил я.
- Он весит полтонны, - все еще с присвистом процедил Веймо и осторожно пощупал голову. Мне показалось, что короткий ежик светлых волос слегка дымится. - Лучше отойди с дороги.
На всякий случай я отошел сразу на десяток шагов, не отрывая взгляда от Урши, а он остановился, не доползя до первых больших сучьев, и начал собирать хвост в гармошку, сжиматься как пружина. Дерево затрещало. Урша резко взмахнул руками и взлетел. Точнее, свирепо оттолкнулся: хвост распрямился, и змей стартовал в воздух по пологой дуге. Одновременно с этим дерево не выдержало и обрушилось в провал. Грохот от приземления Урши был ничуть не меньшим, чем от падения дерева, но зато из провала вырвался язык голубого тумана, закрутившийся рваной спиралью.
Все поспешно отступили, отползли и откатились.
- Кажетшя, я прикушил яжык - прошамкал моха, хватаясь за подбородок
- Через десять минут уходим отсюда, - Талеон в очередной раз оборвал зарождающийся обмен мнениями. В этом умении ему было не отказать.
Пока телохранители разбирали еще более оскудевшие пожитки, Ара таки пришел в себя и решительно направился к нам с оружейником. Стас попробовал зарыться в быстро уменьшающуюся кучу рюкзаков и сумок, но не преуспел.
- Спасибо, - Ара с чувством хлопнул оружейника по плечу. - Мне ваш змей все рассказал.
- Ээ... - неопределенно замычал Стас.
- Я не думал, что люди могут пойти на такое самопожертвование! - продолжил работорговец.
Стас поперхнулся и закашлялся.
- Он сказал, что когда мне стало плохо от болотного воздуха, вы обо мне позаботились, - вещал Ара.
- Да ладно, не стоит благодарностей, - слабо махнул рукой Стас. И только когда Ара направился инспектировать запасы, позволил себе сдавленный нервический смешок.
Дождавшись, когда все укомплектуются, Талеон, до сих пор мудривший с обычной бумажной картой и часами, кратко подвел неутешительные итоги:
- Промахнулись мы километров на восемьдесят. Это четыре дня пути. По прямой.
Я подавился останками туристических знаний, полученных в школе на НВП. Двадцать километров в день по непролазному лесу? С увечными на руках? Зная только примерное направление? Впрочем, день-то здесь подлиннее будет, а телохранители не относятся к категории туристов-новичков.
- Значит, дней шесть в итоге, - округлила Валия, сосредоточенно отпарывавшая от сапога расквасившееся голенище.
- Включая сегодняшний? - скрупулезно уточнил я.
- Сейчас наступит ночь, - она принялась за второе голенище.
Я оглянулся по новой. Теперь-то было видно, что свет тускнеет, но после лиловых подземных оттенков, мне казалось, что тут самый разгар дня.
- Отходим дальше в лес, - Талеон решил все за всех и разом. - Поищем поляну.
Причины такого решения он объяснять не стал, но и так было понятно, что оставаться рядом с подозрительным проломом нежелательно. Мало ли что оттуда полезет.
Однако прежде чем углубиться в мрачный ельник, царивший впереди, пришлось еще задержаться для переобмундирования некоторых особо нуждающихся.
Ара столь упоенно окунулся в атмосферу распределения благ, что дай ему волю - и мы бы застряли тут на неделю. К счастью, авторитет Талеона никто не оспаривал, и начавшаяся вакханалия была придушена всеобщим руководителем на корню.
Лес был канонически угрюм. Не пела птичка и не шуршала белочка, лишь подозрительные потрескивания и шорохи царили в этом сыром царстве колючих веток и бледных грибов. В отрыве от трещин все проводники оказались беспомощны, и оставалось полагаться только на чутье Котла, идущего по такому случаю аж вторым в строю. Должность впередиидущего была сменной, хотя изначально туда хотели выпихнуть только меня, но я затряс поясом с опустевшими флягами и пригрозил сдохнуть в ближайшие полчаса непосильной работы. Поэтому прорубанием дороги занимались на демократических началах, в ходе чего мне удалось-таки рассмотреть холодное оружие телохранителей. Оно было... весьма странным. Нефункциональным совершенно, если судить по внешнему виду. Однако обращались охранители с ним так ловко, что оставалось только верить своим глазам. На мои резонные вопросы, почему нельзя воспользоваться солнечником, мне пояснили, что в таком лесу это чревато активизацией природы и утрамбовыванием дерзкого стрелка под корни.
- А, значит, железом рубить можно? - возмутился я.
- Можно, - благодушно согласилась Тали, вешая на пояс устрашающий тесак и выталкивая меня вперед. - Это в традициях лесорубства, за много лет привычно лесу.
Раздумывая о симбиозе и строя теории о зоологическом единении народа и партии, я увлеченно крошил этот самый симбионт, загораживающий дорогу к светлому будущему. Продолжая совершать рубящие движения, я вывалился на свободное пространство, автоматически сделал пару шагов и остановился.
- Поляна! - радостно возвестил я о своем открытии.
Выходящие из-за спины телохранители рассыпались по всей территории, обнюхав оную, и радостно загомонили. Однако кидаться обустраивать лагерь никто не спешил.
- Здесь и заночуем, - в конце концов, вынес вердикт Талеон, сверившись с часами.
Лагерь начал разрастаться моментально, как плесень на сыре.
- А что, если бы мы не нашли поляны? - запоздало доперло до меня.
- Ночевали бы на деревьях, - невозмутимо ответил Талеон, и направился в центр. Видно, хотел захватить самое престижное место для установки своего шатра.
- Быстрее, надо еще веток для костра набрать, - заторопился Стас, все время незримо присутствующий рядом. - Палатку поставить...
Он наконец-то избавил меня от своего общества, отправившись на поиски нужного места. Непонятно, почему оружейник решил, что я намерен куковать ночь в палатке, да еще и в его компании. Пожав плечами, я двинулся в обход поляны. Сделал полный круг, ничего подозрительного не обнаружил, за исключением равномерно разложенных кем-то кучек лапника, довольно далеко друг от друга. Вернее, смахивало это на неряшливые шалаши. Поскрипев мозгами, я вспомнил, что от еловых веток костер чадит, и закономерно удивился, кому это понадобилось запасать такое топливо. Или все-таки не чадит? Позорно проиграв в битве со склерозом, я схватил за рукав первого встречного, коим оказался Толтеп, и поинтересовался, мол, не пойдут ли нам случайно вон те кучки?
- Какие кучки? - удивилось киберпанковское дитя.
- Да вон же, стоят по периметру.
- Ничего я не вижу, - покачал головой Толтеп.
- Да их аж двенадцать штук по кругу, как это не видишь? - возмутился я. - Пальцем ткнуть?
- О чем беседуете? - Тали незаметно подошла из-за спины, но ее тень я заметил чуть раньше.
- Я говорю - кучки там лежат, а он их не видит.
- Какие, к зелени, кучки в диком лесу? - не менее рьяно возразил Толтеп.
- Кучки... - медленно проговорила Тали. - Кучки, - и изменилась в лице.
- Еловые кучки, - поддакнул я. - Они там... двигаются? - изумился я, глядя на шалашики.
Неряшливые скопища еловых веток странным образом передвигались в нашу сторону. Мне показалось или в самой гуще каждой кучи что-то поблескивало?
И тут одинаково утробно зарычали собаки, разом перекрывая обычный для стоянок шум.
- О Бавуха, только не сейчас, - прошипела Тали. - Я их не вижу!
- Что еще за напасть? - подобрался я, кося глазом в сторону Талеона. - Почему не видишь?
- Еловые волки по наши души пожаловали, - скорбно ответила Тали, доставая откуда-то запасные шпильки, тускло поблескивающие в стремительно оскудевающем солнечном свете.
Рядом хрустнуло, я резко обернулся и обнаружил, что Толтеп исчез. Впрочем, спустя секунду я увидел, как его обвешанная металлом фигура мелькает на поляне, и телохранители быстро отступают в центр, где высился Главный Шатер, поставленный раньше прочих.
- Где волки? В этих кучках?
- Они и есть эти кучки, - Тали начала пятиться, увлекая меня следом. - Где они? Покажи, только осторожно, без резких движений. Ты точно их видишь?
- Там. Там. Вон там. По всему периметру на одинаковом расстоянии.
- Не вижу! Дрянь зеленушная!
- Да у вас что, с глазами у всех плохо?
- Наоборот, у тебя слишком хорошо, - мы добрались до телохранительского круга, и влились в него. Тали продолжила: - Их никто не видит, пока они не нападают. Никто из живущих здесь или там, - она ткнула шпилькой себе под ноги. - Впрочем, даже в момент нападения мало кто успевает их толком разглядеть.
- Сколько бы они народу загрызли, если б из лесу выходили, - с кровожадной мечтательностью произнес Маячок, стоящий рядом со мной.
Я покосился на его оружие: возможно, дальней прабабушкой этого была обычная сельская коса. Ройна, укомплектованный этим монстром, да еще и в своих татуировках вызывал однозначные ассоциации со средневековой Чумой, истребляющей целые города одним взмахом.
- Да. Пока мы на открытом пространстве, они не нападут. От елей далеко не уходят, - быстренько разъяснила Тали. - Но могут ждать долго. Если выйдем в лес - пропадем. Они сливаются с деревьями, и...
- И всё, - буднично договорили из-за спины. - Совсем всё.
- Только не говорите, что у них всю жизнь была одна мечта: сожрать как можно больше человечины, игнорируя прочее мясо, бегающее по этим лесам, - ядовито произнес я, не оглядываясь.
- Ну, это что-то вроде заячьего пострига, - любезно просветила меня Тали.
Я побормотал пару ласковых насчет места для поселения, выбранного предками шолымцев - может, тут еще и грибы в альянсы объединяются? Нам теперь что, неделю в окружении сидеть?
- Впрочем, ночью они становятся храбрее, и преодолеть поляну их сил хватит, - добавил Маячок.
- Думаю, меня они жрать не станут, - нехотя произнес я, мучительно не желая быть героем.
- А ты не думай, - порекомендовал Маячок. - Пока ты с одним провозишься, остальные на нас кинутся. С деревом, знаешь ли, не очень удобно сражаться, особенно, если оно хочет тебя прикончить.
- Да чего здесь думать, - громкий голос нарушил настороженную тишину. - Тут проблем на один взмах.
Автор высказывания гордо протолкался вперед, звеня волосами. Не задумываясь ни секунды, гнумий покинул строй и зашагал к еловым волкам.
- Куда? - шепотом заорал я.
- Он что, их видит? - изумилась Тали.
Мне представилась безумная картина: бутерброд, сам бегущий по столу и готовящийся прыгнуть в пасть своего создателя.
- Что он собирается делать? - почти простонал я, сраженный этим видением. - Надеется, что они подавятся его желчью?
- Скорее, подавятся его костями, - язвительно проговорили со стороны.
Я вытянул шею, ища обладателя знакомого голос, и зорко высмотрел сквозь ямановы рога одного из близнецов-гнумиев. В его глазах светилась яростная, неукротимая зависть пополам с бешенством. Не то чтобы я читал человека по глазам, как книгу, но прищур, блеск, крохотные зрачки - все это указывало на вздрюченность Люция. При этом он пару раз странно покрутил головой, словно разминал шею.
- Не расстраивайся, - прожурчала Тали. - В конце концов, сейчас вы с братом живы.
Люций пробормотал что-то подтверждающее и умолк. Я по привычке сделал мысленную заметку - в конце концов, мне до сих пор не известно, почему гнумии позволили обрезать себе волосы - уже чувствуя, что благополучно о ней забуду. А тем временем Вассэль встал в позу орла над унитазом: ноги полусогнуты, ладони упираются в колени - и начал крутить головой по примеру Люция. Железные волосы тяжело взлетели в воздух, но с каждой секундой это упражнение давалось гнумию все легче, и вскоре вокруг его головы вырос сияющий нимб.
- Ух, прямо как олдскульный рокер, - прокомментировал я, завороженный сплошным железным занавесом.
- Кто-кто? - переспросила Тали.
- Музыканты у нас, наверху. Они так на сцене башкой крутят, - разъяснил я.
- Им настолько опасно играть свою музыку? - изумилась она.
- Ээ... - я потерял нить разговора. - При чем тут опасность?
Вместо ответа последовала внезапная команда, прозвучавшая с такой мощью, что ее молниеносно выполнили все, включая собак, как образцовый взвод на учениях.
- Ложись!
Все, кроме меня. Я, горделивый (и медленно соображающий), словно дуб, остался стоять, и потому воочию узрел последующее за выкриком.
Вращение резко остановилось, и невероятно длинные железные ленты выстрелили в разные стороны с режущим ухо металлическим визгом.
Мгновением позже вокруг поляны не осталось ничего живого.
Я все так же заторможенно и вдумчиво рассматривал еловые кучи, разделанные на части. Несомненно что-то животное в них было, потому что внутри лохматых куч находилось что-то вроде моллюсковых тел нежно-бирюзового цвета, которые теперь истекали прозрачной жидкостью.
Телохранители, вжавшиеся в землю, зашевелились, поднимая головы. Ленты с тихим шорохом ползли по телам, сокращаясь и прибавляя в толщине, пока гнумий снова не обзавелся привычной копной волос. Я всерьез задумался, что бы со мной стало, если б убийственные ленточки задели меня хоть краем. К счастью, я не стоял на их пути.
Первым поднялся Талеон, как будто боялся, что сейчас из-за кустов выскочат журналисты в фейерверке фотовспышек, и начнут строчить язвительные статьи на тему "Из князей в грязи".
Гнумий же, наоборот, сел, ткнувшись лбом в колени и - самое невероятное, ужасное - молчал.
- Все равно я почти ничего не вижу, - первым пожаловался Сиян с какой-то детской обидой в голосе. - Только кучи какие-то, и то смутно.
- Ну это, так сказать, и есть еловые волки, вернее, их останки, - указал я.
К уже привычному шуму, поднявшемуся вслед за этими словами, я остался равнодушен - если тридцать человек хотят сказать хотя бы по слову, то звуковая волна неизбежна. Правда, в этой волне проскальзывали нотки недовольства - гнумий не задумывался о цельности наполовину поставленных палаток или сваленных друг на друга рюкзаков.
Я ждал, что Вассэль в праведном гневе начнет ставить всех на место, но эту роль с успехом сыграл Талеон.
- Я не могу понять, - скептически произнес он, - почему мои телохранители не видят опасности, а какой-то...
- Вассэль, - подсказал слегка оклемавшийся гнумий.
- ...гнумий, - Талеон фыркнул, но все же исправился, - Вассэль прекрасно ее видит и, более того, может с ней справиться в одиночку?
- И почему он вообще оказался с нами, - ревнивой змеею прошипел Люций.
- Это меня не интересует, - отрезал Талеон. - Меня интересует ваша боеспособность. Так что, поздравляю, Вассэль, - Талеон сделал несколько шагов вперед. - Не хочешь пойти ко мне в охрану? - и протянул руку, то ли предлагая рукопожатие, то ли изображая символический жест оплаты.
Гнумий как-то неловко поднялся и потащился в нашем направлении, бездумно глядя вперед широко открытыми глазами. Со светлых лент капала чуть зеленоватая жидкость, остро пахло смолой и скошенной травой. Я обеспокоенно посмотрел сначала на одного, потом на другого. Талеон улыбался, гнумий был похож на... на зомби.
И когда он поравнялся со мной, собираясь пройти между Тали и Люцием, я подставил ему подножку.
Гнумий с ведёрным грохотом навернулся, телохранители дружно выдохнули, Талеон скорчил ужасную во гневе рожу, а один из еловых волков внезапно издал предсмертное завывание, перешедшее в хрип.
- Ёканай проклятый! - гнумий восстал из еловых иголок, отплевываясь от них же. - Привязать? Меня? Не выйдет! Да я... да я с ним в одной палатке жить буду! - несколько бессвязно продолжил гнумий, тыча в меня пальцем. - Я с ним в родство вступлю! Я...
- Только замуж за меня выходить не надо, - нервно вставил я в этот поток обещаний.
- Я ему телохранителем стану! - ляпнул Вассэль и резко умолк.
- А я говорила про Сеть, - невинно заметила Аарук, пряча за спиной какой-то жутковатый диск.
Сиян захохотал басом.
Я хотел было сказать, что все телохранители могут подавиться своим статусом, а сеть свернуть в рулончик и запихнуть себе в задницы, но промолчал. Иначе Талеон так и будет охотиться на гнумия. Хватит с нас двух лысых, пусть хоть один с волосами останется.
- Мы еще поговорим, - мягко сказал Талеон, развернулся и нырнул в свой шатер.
Словно подчеркивая значимость его слов, на Шолым рухнула ночь. Придавила непроглядной темнотой, влезла в уши шорохами и скрипами. Телохранители заперекликались, а потом над поляной стали один за другим вспыхивать голубые шарики, заливая ее подобием лунного света. И, наконец, по периметру поляны начали зажигаться зеленые костры. Телохранители разошлись, оставив нас вдвоем.
- Надеюсь, ты не думаешь, что я на самом деле стану твоим телохранителем? - угрюмо спросил Вассэль.
- Нужен ты мне, как собаке пятая нога, - утешил его я. - Мне никогда не нравились лысые.
- А волосатые, что? - прицепился к словам Вассэль.
Я ограничился демонстрацией кулака и предложил поведать мне, откуда у гнумия такое вооружение.
- Долгая история, - гнумий самодовольно провел рукой по звенящим полоскам. - Можно сказать, что она началась со случайности. Когда-то давным-давно...
Я вздохнул, приготовившись услышать эпическую сагу, насыщенную лирическими отступлениями.
- ...один из нашего племени отрастил себе длинные волосы, - гнумий внушительно помолчал, - и однажды задушил этими волосами своего врага. Вот так-то.
- Что, и все? - не выдержал я.
- Ага, - гнумий довольно захохотал. - А ты что думал? Ну ладно, там еще целая история. Мы решили, что это лучшее оружие, которое всегда с тобой. Чуть-чуть магии, естественный отбор и много железа в воде - так мы получили железные косы, руда хаж.
- Руда хаж? - переспросил я.
- Основная техника боя, - гнумий мотнул головой. - Их много, но основная - руда хаж, это так и переводится, "железная коса".
- Но волосы можно уничтожить, - проницательно заметил я.
- Неуязвимых людей не бывает, - пожал плечами Вассэль. - Однако для этого нужно суметь к нам подобраться.
Во время этого диалога мы добрались до как бы моей палатки. Во всяком случае, можно было сказать, что она условно моя, поскольку там твердо вознамерились прописаться Ара и Стас.
- Ну все. Вещи распределил, продукты раздал, устал как эрмис, - Ара вздохнул и плюхнулся прямо наземь.
- Ты бы еще караулы назначил и дал указания, что на ужин готовить, - язвительно сказал гнумий.
- А ведь точно!.. - встрепенулся экс-работорговец.
Гнумий мерзко захихикал, и Ара сел обратно, плюнув в сторону гнома.
- Вы сами-то жрать будете? - угрюмо спросил я, придавленный напоминанием о еде, которое, в свою очередь, ассоциировалось с нехваткой моей воды.
- Я пойду к чужим котелкам, - высказался гнумий и потер руки. - Уж я-то не пропаду. После такой работы брюхо сводит.
- Я попозже, - отчитался оружейник.
- А мне что-то неохота, - Ара ухмыльнулся, завесив лицо длинными волосами, но и без того было понятно, что он уже успел отхватить себе чего повкуснее из запасов.
- Ты-то сам что будешь делать? - поинтересовался у меня гнумий.
- Проветрюсь пойду.
Вот прилепились. В самом деле, как будто маленькая Сеть. Неудивительно, что эти... шидхи вроде Талеона начинают сходить с ума от большого количество таскающихся следом людей. Невозможно гадить на горшке, когда на тебя с обожанием взирает десяток почитаталей, да еще и пальцем помочь норовят.
Вместо того, чтобы бездумно прогуливаться, я внезапно для самого себя начал методично проверять разрубленные туши, одновременно поглядывая, не пришли ли им на помощь коллеги. Почему-то никто не задумался о такой возможности, наверное, все-таки это что-то из общеизвестных знаний, мол, если убил одну компанию кровожадных деревьев, то вторая уже не явится. Один я тут проявляю бдительность по всем фронтам, хуже параноика...
Нет, не один.
Второй такой параноик, вернее, сознательный гражданин, восседал на невесть как затесавшемся в ельник обычном дереве. Правда, дерево было повалено, наверное, еловые волки постарались, изничтожили конкурента. Расовая принадлежность сидящего была видна невооруженным глазом - яман налепил на рога кучу молоньевых икринок, обзаведясь двумя оригинальными светильниками и занимался любимым делом: подтачивал ногти.
- Эй, - вполголоса позвал я. - Ты чего не в лагере?
- Тебя жду, - серьезно ответил он.
Поймав его на слове, я вспрыгнул на дерево, уселся рядом и занялся уже своим любимым делом - выколачиванием ответов на интересующие меня вопросы.
- ...сказано было, что в Шаазхе день единения всех дорог, там должны были быть другие, такие же, как Талеон. Я не увидел никого, кроме... - я оглянулся, подозревая, что Ара мог затаиться неподалеку, и продолжил, - ...кроме одного неполноценного работорговца. Где они все были?
- Ты, наверное, не прислушивался, к тому, что говорили на приеме. Никто из них не пришел. Либо сильно опоздали и к тому времени большая часть трещин уже закрылась, либо... - яман замолчал, предоставляя мне самому додумывать и разукрашивать додуманное кровавыми подробностями.
- Ага. А зачем...
Заготовленные вопросы, сомнения и догадки капали один за другим. Я выяснил, что к Ар узгин идем далеко не только мы. Узнал, что объединиться с другими и идти дружной компанией нельзя, потому что все шидхи сейчас на грани нервного срыва. Получил ответ на вопрос - кто, собственно, такие эти шидхи - не просто богатенькие владельцы личных телохранителей, а богатенькие владельцы личных телохранителей и одной интересной возможности: закрывать трещины при надлежащем усилии. Попутно был снабжен повествованием о том, что случается с теми шидхами, чьи темны гибнут - эти несчастные люди становятся легкой добычей для бывших собратьев по ремеслу. И, наконец, стал обладателем бесценных знаний: кто такие темны вообще, и какова их роль для шидхов.
- Темны - это мы все, - невозмутимо рассказывал яман. - И на Ар узгин мы все должны умереть, чтобы шидхе хватило сил затянуть трещины. Если наших сил не хватит, то, надо думать, он умрет тоже. А поскольку мы - телохранители, то мы выложимся до последнего, чтобы сохранить ему жизнь.
Я клацнул зубами. Я прикусил себе язык. Я мысленно заметался. Такое самопожертвование вовсе не приходило в мои планы. Пусть и талдычут, что я неуязвим, но если я чуть ли не сдох на болоте и едва не сгорел в трещине, то почему я не могу скончаться во имя великого действа? Могу. Но не хочу.
- Но теперь у нас есть ты, - закончил яман.
Это было еще хуже. В его словах мне почудился намек только на одну смерть - на мою, то есть.
- И что? - подозрительно уточнил я.
- Ну представь, - яман задумался, - ты хочешь кому-то отдать силу молнии. Можешь напрямую отдать человеку ее в руки. Всю энергию разом - и он, надо думать, захлебнется, сгорит. А можешь пропустить через себя, чтобы не причинить ему вреда, и сожжешь себя. А теперь представь, что между тобой и этим человеком стоит мм... такое устройство...