- Настена, вставай, - пощекотал меня перышком Артем.
- М - м - м, который час? - потянулась я. Его взгляд восхищенно скользнул по моей груди, и я прогнулась еще больше.
- Полдесятого. Мама нажарила блинов, будешь?
- Еще бы! Мне блины только бабушка в детстве жарила.
- Тогда поднимайся, соня, - потянул он с меня одеяло. Я вцепилась в его конец:
- Э! Э! Э! Выйди сначала!
Артем засмеялся, но из комнаты вышел. Я встала, заправила постель, заскочила в ванну, и, проделав все процедуры, отправилась на кухню.
- Доброе утро, - поздоровалась я .
- Доброе утро, Настенька, - повернулась Раиса Владимировна, - садись скорее, пока блины не остыли.
Я села рядом с Артемом и, когда моя нога коснулась под столом его колена, почему - то покраснела. Он заметил.
- Как спалось? - отправляя в рот блин, обваленный в сметане, спросил Александр Матвеевич.
- Спасибо, изумительно! - Артем протянул мне блинчик, намазанный икрой.
- Ого! Блины по - буржуйски?
- Почему это? - спросила Раиса Владимировна и, увидев, как я откусываю блин с красной икрой, рассмеялась, - до буржуев - то нам далеко. Это Артемка нас балует. Как приезжает, всегда гостинчик привозит, - дед икру страшно любит. Только сам не покупает. К празднику если только.
- А я раньше думала, что икра может быть только баклажанной, - сказала я. - Услышу где - нибудь выражение "едят икру ложками" и думаю: "Нашли, чем гордиться, - да у нас этой икры - целый погреб!"
Все дружно рассмеялись, я в том числе.
- Ну что, бать? Поедете с нами на лыжах кататься? - спросил Артем.
- Да что мы попремся - то? Езжайте сами, вы молодые, а из нас с матерью уж песок давно сыпется, - мы вам там всю лыжню испортим, - улыбнулся Александр Матвеевич.
- Ма?
- Езжайте - езжайте, сынок, - согласилась мама, - а я лучше пока приготовлю чего - нибудь. Пельмени, например. Хочешь?
- О, еще бы! Ты же знаешь, что вкуснее их я ничего не ел.
- Ох, и лиса! - потрепала она сына по голове, а тот чуть не замурлыкал, такой довольный он был.
Так и получилось, что на лыжах кататься мы поехали вдвоем.
- Ну что? Не жалеешь, что приехала? - спросил меня Артем уже в машине.
- Нет. Мне, наоборот, понравилось... Но, что ты скажешь родителям, когда мы расстанемся?
- А мы расстанемся? - покосился он на меня.
- Вообще - то, я замужем, - пробормотала я, отворачиваясь к окну.
- Вообще - то, - схватил он меня за руку, - я просил тебя мне об этом не напоминать!
- Артем, ты что, как маленький? Буду я тебе напоминать, не буду, - факт остается фактом. Я не свободна.
- Это ты, как маленькая. Неужели ты думаешь, что так будет продолжаться и впредь?
Я захлопала глазами. Он это о чем? Что за заявки, вообще?
- Как продолжаться? - пискнула я не своим голосом, на что получила гневную отповедь.
- Вот так продолжаться! Мне скоро сорокет стукнет, - неужели ты думаешь, я готов вот так, как подросток с тобой украдкой встречаться? Пока твоего долбанного мужа рядом нет! Ты, что, вообще, думаешь, я тебя с родителями просто так привез знакомиться?
- Не знаю...
- Не знает она! Я никогда ничего не делаю просто так! Я собираюсь на тебе жениться!
- Что ты собираешься сделать? Ты что, ненормальный? - я не знала то ли ему верить, то ли не стоит, но, кажется, Артем был вполне серьезен.
- Ненормальная среди нас только одна, - это ты. Я же вполне отдаю себе отчет в том, что скоро ты станешь моей женой.
- Нет.
- Что "нет"?
- Нет, я не буду твоей женой. Я уже замужем. И второй раз под венец не собираюсь. - Я посмотрела на Артема, - тот, раздувая ноздри, вцепился в руль так, что казалось, он сейчас треснет. По моей спине побежал холодок. Все так хорошо складывалось, и зачем он затеял этот разговор?
- А какого черта ты тогда сейчас со мной?
Я молчала. Что сказать? Хотелось правду, но в таком случае у нас все закончится. А если неправду, то куда это меня заведет? И как, оставив Артема рядом, не позволить ему перейти дозволенных границ?
- Я не слышу!
- Артем... - коснулась я его ноги, - ну, не знаю я, что со мой происходит. Я не могу без тебя. Ты очень нужен мне... Но я не могу вот так взять и бросить мужа.
- Нормально. А со мной ты можешь так поступать?
- Темочка, ну дай мне немного времени, чтобы со всем разобраться. Я обещаю, скоро все уладится.
- То есть, я могу рассчитывать, что ты станешь моей женой? - ой - ё - ёй, что же делать? Что мне сказать, чтобы не соврать уж слишком явно?
- М - м - м, а ты что, делаешь мне предложение?
- Типа того.
- "Типа того" не надо. Предложение надо делать в подобающей обстановке.
- Будет тебе обстановка, - пообещал он, но прозвучало это зловеще. Противной волной по спине прокатилась содрогающаяся дрожь, и я закрыла глаза.
Задумалась. Как я буду жить дальше? Что - то, мо - моему уже пошло не так. По крайней мере, я рассчитывала не на это... В моих планах Артему отводилась вполне себе очерченная роль. И он должен был ее просто исполнить. А исполнять он начал, похоже, что - то свое.
Однако, вопреки моим тягостным раздумьям, день все-таки прошел замечательно. От души мы покатались на лыжах, порезвились в сугробах, и к вечеру усталые и довольные отправились домой.
Днем, блуждая по склонам и нагуляв себе неплохой аппетит, мы прямо на базе, в кафешке колоритного парня по имени Ашот, съели по огромной порции шашлыка. Артем всерьез подумывал о добавке, я же наелась так, что, мало того, что живот был набит под завязку, так еще и костюм на нем подозрительно натянулся, грозя все-таки треснуть по швам. Дав себе зарок не есть и весь следующий день, к вечеру я с удивлением отметила настойчивое чувство голода. Не зря считается, что на природе кушать все время хочется, - подумала я тогда. И безмерно обрадовалась, когда Раиса Владимировна встретила нас с горяченькими пельмешками и свеженьким киселем из ягод.
Этот вечер прошел так же душевно, как и вчера. Раиса Владимировна называла меня Настюшкой, Александр Матвеевич - дочечкой, а Артем не сводил с меня влюбленных глаз. А потому утром, когда, уезжая, мы прощались на крылечке, я совершенно искренне заревела, обнимая этих чудесных стариков. А потом время от времени еще хлюпала носом, когда мы уже ехали домой.
Артем помалкивал. По всей видимости, горчинка расставания с родителями и ему испортила все впечатление от встречи. Как ни крути, годы идут, отец и мать стареют, и каждый раз, уезжая из отчего дома, поневоле думаешь о том, что когда - то ты этого неизбежно лишишься...