Говорят, главное в путешествии - удобная обувь. Подходящие ботинки у меня есть. Настоящий гимн глобализации. Логотип американской фирмы. Пакистанская кожа. Сшито в Бангладеш. Куплено в голландском Маастрихте. Пробег по России - километров с тысячу. По Европе, Африке и Центральной Америке - хаживали. Куба на очереди.
- Что-что там главное? - смеются бывалые. - Какая обувь? Глупости! Только не на Кубе. На Кубе главное - спокойствие. Лёгкость бытия. Расслабься, не дёргайся, а главное - не пытайся торопиться.
Я и не дёргаюсь. Нет, дёргаюсь: в самолёте не дали иммиграционную карту. Меня ведь учили - бывалые - как её заполнять. Непременно в двух экземплярах. Первый - пограничникам. Второй - хранить до отъезда, иначе не выпустят. Выходя в зал прилёта, нащупываю авторучку. Сейчас придётся искать бланк. Заполню в очереди на паспортный контроль - в двух экземплярах, как полагается.
Бланков нет. Нет и очереди.
Человек на входе направляет потоки.
Кубинец? Сюда. Русский? Сюда же, без виз. Румыны? Вон туда. Там - всё-таки очередь. Стоят, обмахиваясь визами. Мелочь, а приятно. Вот вам - за все таблички "только для граждан ЕС" в ваших аэропортах. Спасибо, Куба!
На паспортном контроле - сплошь молоденькие девушки. Оливковая форма, выразительные глаза, деловитые лица. Исключительно хорошенькие. Явно - секретное оружие: иностранцы влюбляются в Кубу сразу. С первого взгляда, ещё на подступах.
- В Африке недавно были?
- А? Нет. Не был.
Стерегутся Эболы.
Смешная камера, похожая на перископ - новая, технологичная.
Красавица смотрит серьёзно.
- Поглядите в объектив. Спасибо, проходите.
И никаких бланков.
Выдача багажа - не сразу. Как и предупреждали. Ну и ладно. Не спешу. Получаю удовольствие.
Двинулся транспортёр - уже хорошо. И второй - поодаль - тоже двинулся. Если встать в центре зала, видно оба. И далеко до обоих. Подвижные интеллектуальные игры. Угадал транспортёр - добежал - получи чемодан. Не добежал - подожди. Он вернётся. Чемоданов несколько? Новый раунд!
Вот и мой чемоданчик. Заметный, сиреневый. Взят взаймы у дочери. Обычно летаю без багажа: так проще. Но на Кубе, говорят, ничего нет. А иметь в ручной клади крем от солнца теперь не дозволено.
Выход в город. Таможня не обнаружена. Слушайте, кому тут отдать декларацию? Зачем, спрашивается, заполняли? Эй, возьмите кто-нибудь!
А, расслабься...
Останется на память.
- Тебя встретят, - это бывалые. - С табличкой. Там будет написано то-то. Или то-то. Или вообще то-то. Но ты догадаешься.
Я догадался. Хотя и не то-то. И не то-то. И даже не то-то. А просто фамилия. К счастью, моя.
Бабушка с табличкой - в жёлтой жилетке. На бэйджике имя - Лурдес. Плюс логотип турфирмы - ко мне никакого отношения не имеющей.
Выясняю.
- Ты не беспокойся. Мы тут помогаем друг другу. Ещё туристов встречаю.
Старшее поколение учило русский в школе. Судя по Лурдес - неплохо.
Вот и туристы. Шестеро, из Питера. Что-то сверяют в ваучерах. Сверяемое не сходится:
- Лурдес, тут другой отель!
- Ничего не знаю, вы им позвоните.
- Вам же проще!
- Вечер, много работы. Позвоните. Потом. Без меня.
Поругались. Устали. Пошли к выходу.
"Машин на Кубе мало. Преобладают старые автомобили американского и советского производства. Средний возраст кубинских машин - 30 лет". Это в путеводителе.
У аэропорта - жёлтые такси. Машины китайские. Новые. Лурдес ловит микроавтобус - синий, корейский, чуть помятый. Как раз по нам - восемь мест.
- Далеко ехать?
- Минут сорок.
Заборы, домики, дорога. Промзона. "ГАЗы", "ЗИЛы", "Жигули", "УАЗики", иномарки. Ветер, пасмурно. Челябинск. Только с пальмами.
Сумерки, гостиница. Стеклянные двери. Два швейцара: распахнуть, улыбнуться.
- Почему "Капри"? - это питерцы. - Где "Националь"?
"Националь" - шикарный, пятизвёздочный - сияет огнями в конце улочки. Башни, флаги, сад с водопадом. Здесь жил Гагарин. И Черчилль. И американские гангстеры - в 30-е. И Хемингуэй - куда без него. Отсюда под новый, 1959, год бежали прямо с праздничного банкета приверженцы диктатора Батисты. "Вы платите за историю".
"Капри" - бетонная шестнадцатиэтажка. Для Гаваны - небоскрёб. Добротная, но серенькая. Могу понять питерцев.
У меня, кстати, бронь тоже вовсе не в "Капри". Просто я больше не дёргаюсь.
- У тебя всё будет хорошо, - бросает мне Лурдес, как заправская прорицательница, прежде чем улизнуть. "Вы им позвоните", - доносится на прощание. Питерцы в остолбенении. Наверное, им просто забыли сказать: "Расслабьтесь! Это Куба!"
Пуфы, столики. Живая музыка. Коктейли у бара. Сок - из пакета, разбавленный, ломтик ананаса - вкусный, настоящий. У стен, на диванчиках, иностранцы с ноутбуками: Wi-Fi. Платный, медленный - зато есть. Толпа у стойки: заезд, выезд, бедлам, чемоданы. Дамы за стойкой - полные, обаятельные. "Гретель" - читаю на бейджике старшей.
Брони нет. Показываю бумаги - что имею. Delegacion rusa! - Не волнуйтесь, устроим. Гретель куда-то звонит.
- Распишитесь здесь.
Карточка - ключ от номера.
Возвращаюсь - поменять деньги.
Бедлам в разгаре, к стойке не пробиться. Портье помоложе уже покачивает: устала. - Ничего, девочки, прорвёмся - приобнимает её Гретель. - Вам сколько?
- Сотню. Мелкими.
Курс невыгодный: один к одному. Евро к песо. Специальному, туристическому. Cuba pesos convertibles. CUC. Кук. Настоящих песо турист не увидит. Только для местных. Moneda nacional. Надо будет достать - на сувениры.
Яркие пятёрки. Десятки с надписью "революционная энергетика". Мятые трояки. У нас, в СССР, они были с Кремлём. Здесь - батальная сцена. Горящий танк, опрокинутый бронепоезд. LA BATALLA DE SANTA CLARA.
Три кука - в корзиночку музыкантам: дети! Симпатичные... как кубинцы. Инструментальный квартет. Неумело, старательно - весь вечер. Родня портье? Музыкальная школа? Трёшка - радость: в корзинке всё больше монетки.
Питерцы - в холле на чемоданах. Не селят. Звонки, нервы. Сбегали в "Националь". Бронь бронью: мест - нет. Завтра в Гаване - наш министр с официальным визитом. Delegacion rusa. Может, поэтому?
- Вас приютить?
- Нас шестеро.
- У меня две двуспалки в номере. Огромные. На восьмерых - если поперёк. Надумаете - постучите в 1413-й.
- Ладно.
Где тут кормят? Главный вопрос в любом месте.
Можно в номере. С доставкой. Меню на тумбочке: супы, салаты, сэндвичи. Четыре кука - вода. Внизу, в баре - два пятьдесят та же бутылка. Наценка за амортизацию лифта? Неприличное сacahuetes в прайс-листе минибара. Может ли наш человек есть арахис, узнав, как это будет по-испански?
Не вдохновило.
Ресторана не видно. Ага, в подвале! Вход с лестницы - неприметный, как в бойлерную: приличные люди едут на лифте. Промахнулся, ушёл ниже - в служебные катакомбы. Вернулся по запаху: еда.
Шведский стол. Время позднее: кроме меня, никого. Посетителей. Метрдотелей - тех сразу двое. Все мои.
- Понимаю: отель. И всё же: что тут похоже на местную кухню? Первый раз ем на Кубе.
Улыбка. Пауза. Энтузиазм.
- Попробуйте это! И это. И мороженое!
Кролик. Соус великолепен: кисло-сладкий и пряный. Свинина. Фасоль. Рис.
"На Кубе можно попробовать прекрасные коктейли, но еда здесь посредственная. Найти в Гаване место, чтобы хорошо поесть - сложно" - вещает путеводитель. Мне повезло?
К мороженому выходит повар.
- Вкусно?
- Con gusto! - жест в сторону кролика. - Очень вкусно!
Восторг в глазах, улыбка - белее колпака. Кулинар - как писатель: без признания чахнет. Con mucho gusto!
Чаевые - без жмотства.
Скоро полночь. Темно - здесь. Дома - третий час дня. Гулять? Конечно, гулять! В сотне метров - Малекон. Знаменитая гаванская набережная. Восемь километров ночной жизни. Чуточку боязно, но... это же Куба. Расслабься!
Освещение улицы - дальше, у "Националя". "Капри" не досталось. На чёрной-чёрной улице - чёрный-чёрный человек.
- Эй, друг! Откуда?
Как-то раз - у себя в городе - мой двоюродный брат ответил: "из дома". Получил в морду. Тогда дрались - район на район.
- Ruso!
- Травка, выпивка, девочки?
- No interesa.
Тень отстаёт. Но интереса так но интереса. Не навязываемся.
Ближе к "Националю" - машины у обочин.
- Такси?
- No, gracias.
Не до Малекона же ехать. Вон он, за углом.
Такси очень разные. От 412-го "Москвича", подвязанного проволочками, чтобы не рассыпался, до свежих Hyundai и KIA. Даже "Додж" - совсем новый, вполне американский.
Малекон - передо мной. Только площадь перейти.
Светло, как днём. Фонари. Белые - вдоль Малекона. У "Националя" - мягче, оранжевые. Стены, башни подсвечены. Разрезные силуэты пальм. Не отель - маяк. Остров. Оазис в ночи.
За площадью - белоснежный памятник. Погибшим американским морякам с крейсера "Мэн". Того самого, что взорвался в испанской ещё Гаване в 1898-м. Провокация? Не доказано. Зато какой повод! Обвинить испанцев - отнять Кубу. Для такого дела - крейсер не жалко. Британская школа, американский масштаб. Война за ухо Дженкинса - помните? Ничего не меняется.
Берег. Променад под белыми лампами. Каменный парапет - серый, ноздреватый - граница света. Берег выгнулся: слева, справа - огни Гаваны. Громада "Националя" за спиной. Кубинский флаг на ветру. Проносящиеся машины. Впереди, за парапетом - тьма: освещённая полоса как-то очень резко кончается. Немного берега - неровного, каменного, едва различимого. И - Атлантика. Прохладный ветер, мелкая волна. Одинокий огонёк - не то лайнер, не то буровая. Флориды не увидать - далеко - но где-то там она есть. Проверено: одна американка недавно доплыла - своим ходом, на рекорд.
Вся Гавана - здесь. Сидит, свесив ноги - кто к океану, кто к городу, целуется, рыбачит, поёт, пританцовывает, отбивает ритм. Взрослые, дети, молодые, старые, чёрные, белые, густо смешанные, туристы, местные, пары, семьи, компании, одиночки... Пара из России - под шестьдесят. Держась за руки. Глаза сияют, длинные волосы женщины треплет ветер. В Гаване - как дома: в восьмой раз.
Тележки, торговлишка: еда, напитки. Ром, газировка, кокосы со срезанной маковкой. Многие - со своим, как на пикник.
Спиртное - присутствует. Пьяных - нет. Баночка пива на двоих. Полбутылки рома на компанию - для ритма. Мило, чинно, благопристойно. Много гитар. Поют, играют - заслушаться. Шесть парней, пять девушек, три гитары, звонкие барабанные палочки. Встали кружком: танцуют. Дуэт с гитарами - песня на ходу. Километр туда - километр сюда. Как в наших фильмах - старых, светлых.
Почему я все ночи здесь полностью
У твоих пропадаю дверей --
Ты сама догадайся по голосу
Семиструнной гитары моей...
Много удочек. У воды - тени рыбаков. Оригинальные поплавки: два надутых презерватива. Большие, белые - в темноте видно. Подсечка: парень в порванных джинсах и чёрной футболке кого-то тянет. Длинное, серебристое - в пакет. Наживка, заброс. Презервативы - как парус. Ветер уносит наживку далеко-далеко. Идея хороша. Берём на вооружение.
Зевота. Усталость. Пора. Малекон - навсегда!
У отеля двое полицейских в форме - уводят зазывалу. "Травка, девочки, выпивка". Допрыгался.
К дверным ручкам медленно тянутся вялые швейцары: ночь, третий час. Не жду: открываю им дверь. Попросить, что ли чаевые?
В холле нет питерцев. Одолели "Националь"? Вон он, за окном номера - красавец. Не претендую. Мне бы выспаться. Без разницы, где. Длинный, длинный, длинный день. От Урала до Гаваны. Тридцать три часа в сутках.
А вид отсюда хорош: четырнадцатый этаж. Окно нараспашку. Запах Гаваны: гудрон и выхлопные газы. Запах Атлантики. Огни. Маяк у гавани - проблесками. Негасимый факел нефтеперерабатывающего завода - вечным огнём.
Машин не стало. Туристы набегались: спят. Местным с утра на работу. Город пуст. Одинокий дяденька с ручной тележкой - посреди улицы. Вывозит от отелей мусорные баки.
В отельных коридорах - приятная кубинская музыка. Громко и круглосуточно. Двери тонкие, деревянные, со щелями. Праздник, который всегда с тобой: хочешь ты того или нет. Три часа ночи, четвёртый - а из коридора - что-то местное, зажигательное, в стиле ранней Агузаровой. Как славно, что я без жены: убила бы.
Ура местным подушкам: нелепым, тонкой полосочкой - через всю кровать - на двоих. Обмотал голову - и тишина. Смешные "уши" по сторонам. Слипаются веки.