- Не следовало бы леди лезть в эту дыру, - сказал Холмс, неодобрительно глядя на Любовь Савельевну. Та отмахнулась:
- Викторианец!
Дыра, о которой говорил сыщик, была таковой в самом буквальном смысле, и зияла на стыке между двумя фасадами. На мрачной, плохо освещённой редкими диодными лампами улочке квартала Правил и наставлений, что в Техническом районе, стояли стена к стене массивные, уходящие ввысь монолитные коробки, отличавшиеся друг от друга только надписями над входом. "Правила сопряжения лопастных питателей и катучих конвейеров", "Нормативы обслуживания цепных дефибрёров", "Методические указания по проектированию, строительству и эксплуатации ВОЛС на ВЛ" и "Сервисное обслуживание тиристорных систем возбуждения" смыкались над головой, закрывая солнце. Отверстие, в которое мы заглядывали, было пробито в точке, где "Нормативы" сходились с "Сервисным обслуживанием".
- Чем-то большим и тяжёлым, - добавил доктор Уотсон, тыкая зонтиком кусок помассивнее.
- Дефибрёрный камень марки восемь - тридцать семь - сорок шесть пэ сорок, - определил Холмс. - Диаметр пять футов одиннадцать дюймов. Изготовлен... Впрочем, это несущественно. Посветите-ка!
Доктора синхронно вынули из-под плащей латунные фонарики и открыли заслонки. Вглубь дыры уходила ровная дорожка, выложенная одинаковыми чёрными обрезиненными плитками. За пределами освещённого полукруга дорожка терялась во тьме.
- Полезем? - нерешительно осведомился Борис.
- Дело добровольное, - сказал я. - Лично мне интересно. К тому же, вдруг Холмс прав насчёт Колобка?
Аккуратно, двумя пальцами, он снял с бетонного излома стены что-то тонкое и спутанное, и вытащил лупу.
- Лисья шерсть. На стене - пятнышко крови. Свежее. Судя по форме пятна, лису втаскивали в дыру насильно. Мы на верном пути, но надо спешить.
С этими словами великий сыщик решительно шагнул в проём. Оба доктора, одинаково опустив руки в карманы пальто, вошли следом. В темноте залязгало, и все трое вылетели обратно, с трудом удержавшись на ногах.
- Что случилось?
- Пол движется, - объяснил Холмс. - Похоже на конвейер.
- Или на беговую дорожку, - заметила Любовь Савельевна.
- Дайте-ка я попробую, - неожиданно предложил Борис - самый легконогий из всей компании. - Если бежать быстро, наверняка можно добраться до конца дорожки. Только дайте фонарь.
Ватсон вручил ему фонарь. Борис размял ноги и изготовился у входа в дыру, размашисто перекрестившись.
- Три, два, один - старт! - рявкнул Вова.
Наш чемпион рванулся с места и исчез в темноте. Конвейер не шелохнулся.
- Если бежать быстро, эта штука не реагирует, - заключил Вова. - Эх, была не была!
Он ринулся в пролом, но через мгновение был возвращён движущейся лентой прямо в мои объятия.
- Ногу мне не прострели! - рыкнул я. - Автомат хоть на предохранителе?
Вова клацнул предохранителем и демонстративно надулся - не то из-за замечания, не то из уязвлённого самолюбия: бегун из него посредственный.
- Может быть, оно с оружием не пускает? - предположила Любовь Савельевна. - И где наш князь? Борис! Борис!
Легко вспрыгнув на транспортёрную ленту, она сделала шаг, другой - и небыстро пошла вглубь, нащупывая ногами дорогу. Симон на миг замешкался, чтобы отобрать у Уотсона второй фонарь, и двинулся догонять.
- Подержите, - сказал Холмс, когда свет фонаря померк в отдалении, и вручил мне свою массивную трость. - Проверим версию насчёт оружия.
Он шагнул на ленту, но тут же оказался отброшен. Та же участь постигла Вову - без автомата - и обоих докторов, с револьверами и без. Лишь я оказался исключением: четыре осторожных шага туда и столько же обратно были сделаны совершенно свободно.
- Моё главное оружие - здесь, - легонько постучал себя по виску Холмс. - Возможно, машина это понимает. Допускаю также, что оба доктора после многих лет работы со мной тоже чего-то стоят и без револьверов. Но почему выплёвывает вашего помощника, если он безоружен - простите, не понимаю. Вероятно, дело совсем в другом.
- Чего он сказал? - не понял Вова. - Что я тупой, что ли?
- Не будь мнительным, - успокоил его я. - Холмс всегда так выражается. А мне, надо думать, пора догонять остальных.
- Автомат возьмите. Мало ли.
Автомат я не взял. "Если в первом акте на сцене висит ружьё..." - так, кажется, у классика? Я вовсе не хотел окончить дело стрельбой. В конце концов, если Холмс в своих предположениях не ошибся, Колобок - мой старинный друг. А в гости к другу негоже заваливаться с автоматом.
- Плохо, что они не возвращаются, - сказал я, прислушиваясь. - Тихо. Ни крика, ни голоса. И темно. Фонарей больше нет?
Фонарей не было. Верёвки, чтобы обвязаться за пояс, тоже.
- Похоже, в сюжете появляется элемент эпического путешествия, - сказал Холмс. - Как у тех парнишек с волосатыми ногами. Тогда отрезать главных героев от поддержки - в порядке вещей. Иначе путешествие не будет эпическим.
- Успокоили так успокоили, - порадовался я. Голос почему-то стал хриплым. - Да, кстати. На случай, если мы... задержимся. У нас вечером сказка. Придётся вам, джентльмены, обеспечивать замену.
- Заменим, - невозмутимо сказал Холмс. Доктора вяло кивнули.
- Отлично, - порадовался я, - Вова, что там нынче по графику?
- Известная писательница Вика Никулёва, - зачастил Вова. - Книга про хорошо едящих детей. Герои: Супмен (густой, гороховый), Человек-котлета, Манка и Компот.
Лицо Холмса, и без того английское, вытянулось ещё больше.
- Возвращайтесь, - сказал он. - Обязательно возвращайтесь!
Традиционной невозмутимости в голосе великого сыщика было чуточку меньше обычного.
Я представил Холмса с докторами и Вову в книге про хорошо едящих детей, и нырять в неизвестность стало не так страшно. Герои мы, в конце концов, или не герои?