- С кем имею честь? - осведомился я скорее для проформы.
Стенка палатки таинственно засветилась, и на ней, словно в театре теней, обозначился человеческий силуэт, сутулый и тощий.
- Я твой автор! - торжественно сказал силуэт и взмахнул руками для пущего драматического эффекта. - Знай: ты живёшь в мире, созданном моим воображением! В моей недописанной книге! И должен...
Никогда не смотрел на авторов как на высшие существа. Всем известно: они такие же люди, только по ту сторону Изнанки.
- Мой автор - народ, - отрезал я. - Иван-дурак - слыхали? Он же царевич. В свободное время и по настроению.
- Ну хорошо, - автор замялся, - образ Ивана я частично заимствовал. Но оригинальный мир...
- Не смешите меня, уважаемый. Здесь нельзя ржать в голос: люди же спят. Вы серьёзно считаете, что оригинальны?
Ответа не было, и я продолжил:
- А что если вы, в своём мире, всего лишь ловите отблески нашего? Не думали? Где-то там у вас есть такой парень, Платон. Поговорите с ним на эту тему, если встретите.
- Он умер, - машинально отозвался автор.
- Извините, не знал. Поверьте: Изнанка совершенно реальна и от вас не особенно зависит. Вы - не боги, а мы - не фантомы, и живём своей жизнью. Судя по всему, у вас это первая книга?
- Первая, - признался силуэт и опустил плечи. - То есть через мост вы не пойдёте, я правильно понял?
- Правильно. Дальнейшее участие в этом фарсе в мои планы не входит. Гибель спутников - тем более. Они мне симпатичны.
Автор поник ещё больше.
- Я столько сил положил на эту пирамиду... Вот послушайте: вы идёте через мост. Тут доски проламываются...
- Гм.
- Ну хорошо, не проламываются! Доходите до пирамиды. Преодолеваете ловушки...
- И?
- Ещё не решил. Общая идея такая: переродившийся Колобок...
- Какой Колобок?
- Переродившийся. Жуки-скарабеи скатали его заново после... ну, после лисы. Теперь он тёмный, и жуки ему поклоняются.
- Обалдеть, - признал я. - Никогда бы не додумался. А морковь? В смысле, для чего было красть еду?
- Пока не определился. Есть варианты.
Автор всё больше воодушевлялся.
- Например: у Колобка злодейский план. Приковать зайца, волка, медведя и лису цепями - и у них на глазах медленно бросать то, что они больше всего любят, в жерло вулкана. Морковь - первой. Как вам?
- Бред, - констатировал я. - Ещё варианты?
- Ложно обвинить зайца, волка, медведя и лису в дефиците продуктов. Если в лавке мёда нет - значит, съел его медвед. Спасай морковь, бей зайцев. Погромы и истребление. Колобок правит хаосом.
- С вулканом и то было лучше. И "медвед" - не в рифму. Почему бы не написать, что Колобок готовит восстание еды? Куёт армию. Одушевлённая морковь лично мстит зайцу за всех пожранных сородичей? Освободительный поход куриных окорочков?
- Гениально! - вскричал автор. - Спасибо! Опытные товарищи мне посоветовали везде ходить с блокнотом, чтобы ни одна ценная мысль не ускользнула - я, с вашего позволения, запишу.
Тень человека вытащила тень блокнота и тенью авторучки принялась записывать, бубня себе под нос "не крал, а освобождал", "одушевление еды" и прочие нелепости.
- Зафиксировано, - сообщил он наконец. - Ну так вот. Главный герой вступает с Колобком в смертельный поединок.
- На шампурах, - предложил я.
- На шампурах, - записал автор. - Почему на шампурах?
- Так веселее.
- Пусть на шампурах. Главное - Колобок пронзён, звери спасены. Продукты возвращаются законным владельцам. Счастливый конец. Ну, как вам?
- Честно? Отвратительно! А главное - не даст вам возможности написать продолжение. У таких книг обязательно бывает продолжение. "Тёмный Колобок возвращается". "Тёмный Колобок возвращается - 2". "Тёмный Колобок возвращается - 3". Голливудская экранизация в тридцати пяти сериях. Перевод на сто языков, включая шумерский.
Кажется, годовой запас иронии ушёл в пустоту.
- Да, да, говорите, - выдохнул автор.
- В финале Колобок обязательно должен ускользнуть, - посоветовал я. - Чтобы затем появиться в продолжениях. А впрочем, есть идея ещё более грандиозная. Тянет на Нобелевскую премию по литературе, не меньше.
Я выдержал паузу. Кажется, автора проняло, но эффект следовало усугубить.
- Зачем нам вообще этот Колобок? Предлагаю оригинальный, авангардный финал: разговор главного героя с автором. Автор понимает, какую пошлость он собирался написать, и отказывается от продолжения работы. Свежо и экономично. Просто конспектируете нашу беседу, и никаких лишних усилий.
Автор застыл. По тени пробежала лёгкая судорога.
- Но у романа должна быть концовка... - выдавил он. - Впечатляющая...
- Так уж и романа? - прищурился я.
- Ну, повести, - нехотя признал автор. - Хорошо, новеллы!
- Что может впечатлить сильнее, чем правда? Признайте свою слабость, и миллионы проникнутся к вам сочувствием.
- Вы думаете?
- Убеждён, - сказал я. - Лично я уже проникся.
Он поразмыслил и с сожалением покачал головой.
- Боюсь, не поймут. А если бы Колобка тоже оставить? Хоть немного?
Я тоже поразмыслил. С одной стороны, хотелось побыстрее отвязаться. С другой - насчёт сочувствия я не соврал.
- Ладно. Есть одна идея, - сказал я и взялся за полог палатки.