Аннотация: (Шумер, 4030 год до н.э) "...дитя моего сердца, этой ночью пробужденная к жизни..."
Вместе с первыми лучами солнца, город оживал и радовался наступлению нового дня. В вышине над полями разносились птичьи трели, люди выходили на привычную работу. Писцы, погонщики, торговцы, гончары, гранильщики, резчики по камню и, конечно же, мастера-ювелиры.
На рыночной площади было людно. В рядах, где продавались самые дорогие украшения, всё радовало глаз, но внимание Эррензи привлекли парные браслеты из темного золота. Тонкая работа, нежный узор, сделанный искусным чеканщиком - такие только на девичью руку и оденешь. А девушка, которой так подошли бы эти браслеты, только что прошла мимо, и, похоже, даже не заметила пристального взгляда, каким проводил её медноволосый незнакомец.
Эррензи прихватил понравившиеся ему украшения и устремился вослед за ушедшей красавицей. Не потерять её из виду было не так-то просто. Слишком много людей на базаре, иногда приходилось просто отталкивать зазевавшихся растяп с дороги.
Пока родители беседовали с каким-то торговцем, девушка скучала возле лавки, и Эррензи удалось достаточно хорошо рассмотреть её.
Она была явно из богатой семьи - платье из крашеного льна, свободное, без пояса, длинные вьющиеся волосы распущены, украшений немного, но и те, что есть, только подчеркивают очарование черт её лица. Плавная походка, легкие движения, - словно не идет, а танцует. Она что-то сказала, и мягкий голос только довершил и без того совершенный образ.
Отец семейства вышел из лавки и махнул рукой:
--
Пойдем отсюда, Тику!
Эррензи проследил за ними до самого дома, и после вернулся к себе.
Этой ночью сон бежал прочь от него. Тику... красивое имя. Кто бы мог подумать, что здесь в Уруке, среди людей, скрывается подобное сокровище? Эррензи вдруг как никогда остро ощутил своё одиночество. Раньше он был свободен, как ветер в степи, и ему нравилась такая жизнь, но теперь, после встречи с Тику, все изменилось. Эррензи твердо знал, чего хочет. Эта девушка разделит с ним вечность. Ведь он демон, а значит, может оживить своей кровью любого, кого пожелает.
Наутро ноги сами принесли Эррензи к дому Тику. Его заметили, иначе с чего бы поднялся такой переполох. Волнение исчезло также быстро, как и появилось, только вот девушка снова вышла из дома не одна. Она украдкой бросила взгляд на демона и тут же отвернулась, но Эррензи успел заметить это. Сегодня Тику была ещё прекраснее, чем вчера, и демону хотелось думать, что она решила принарядиться именно из-за него.
Процессия прошествовала по улице и скрылась в воротах храма Инанны. До заката Эррензи бесцельно бродил по городу, не находя себе места, и к вечеру снова оказался у дверей знакомого дома, почти одновременно с его прекрасной обитательницей. На этот раз её тоже провожали, но это не помешало демону решительно встать у них на пути. Кто-то испуганно вскрикнул, а он всего лишь вложил девушке в руку те самые браслеты, что со вчерашнего дня носил при себе, и растворился в ночной темноте.
Идти домой не хотелось. Там одиноко и пусто, а Тику здесь, совсем рядом. Их разделяет, смешно подумать, лишь каменная кладка стены. Если прислушаться, то можно даже услышать о чем говорят в доме.
-- Ох, беда, беда! За что же нам такая напасть! - горестно запричитала женщина.
--
Не надо, мама! - это Тику. Хотела успокоить мать, а у самой голос такой, что тоже вот-вот расплачется.
--
Довольно слез, Сурири! - прервал их грозный окрик отца семейства, - Случилось то, что случилось. Теперь нужно придумать, как защитить нашу дочь от солнечного демона, порождения Ану. Я знаю, боги помогут нам. Утром мы отнесем эти браслеты в храм, расскажем все, как есть и попросим защиты для будушей жрицы Инанны.
--
И верно! - Сурири хлопнула в ладоши.
--
Погоди, ещё не время для радости. Не забывай, демон бродит где-то поблизости. Мы должны быть очень осторожны. Поняла, Тику? Я запрещаю тебе выходить на улицу одной.
--
Да, отец, - в голосе девушки Эррензи почудилась вынужденная покорность, и это заставило его нехорошо улыбнуться. Они хотят разлучить нас? Ничего не выйдет! Это всего лишь люди, кто из них сможет остановить меня?
--
Потерпи немного, Тику. Скоро ты будешь жить при храме, и вместе с другими жрицами радовать Инанну своими танцами. Там тебе будет нечего бояться. - разумеется, отец по-своему истолковал волнение дочери.
--
Я не буду его бояться, - тихо и немного невпопад ответила Тику
--
Вот и хорошо. Тогда иди спать, а я буду сторожить твой покой. - от этих слов Эррензи едва не рассмеялся.
Нет, решено, следующей ночью Тику навсегда покинет родной дом. Незачем больше медлить.. Надо же, они хотят спрятать её в храме!
Демон подумал, что услышал уже достаточно, а потому покинул своё укрытие и отправился прочь, посмотреть, как над полями медленно разгорается небо и алое солнце лениво показывает миру свой край. Потерпи немного, Тику. Обещаю, следующий восход мы уже будем встречать вместе.
Наверное, это был самый долгий день в жизни Эррензи. Он не знал, как скоротать время до наступления темноты. Казалось бы, уже и в канале искупался, и голод утолил, просушил намокшее от росы одеяло, и масло в светильниках заменил - а солнце все ещё высоко. Тогда он просто сел на берегу и стал думать о будущем. Он оживит Тику своей кровью, и тогда... Это ничего, что родители забрали у неё браслеты, Эррензи надарит своей возлюбленной новых украшений, ещё лучше прежних, и одежды из самой дорогой ткани, и благовония, любые, какие она пожелает.
Да, правду говорят, в мечтах своих можно зайти настолько далеко, что перестанешь замечать, как летит время. Эррензи очнулся лишь когда начало смеркаться. Несмотря на внешнее спокойствие, он чувствовал, как сердце убыстряет ритм, гонит кровь по жилам, пробуждает азарт и желание.
До дома Тику он не добежал, а домчался, как на крыльях, но несмотря на небывалую спешку, дыхание не сбилось, и даже тень усталости не коснулась демона.
Эррензи легко перемахнул через невысокую стену, и бесшумно спрыгнул во внутренний двор.
Лунный свет мягко заливал площадку за домом. Как любой солнечный демон, Эррензи прекрасно видел даже в полной темноте, но сейчас он готов был благодарить небо за то, что открылось его взору.
Похоже, бессоница была частым гостем в этом доме. Сидя на расстоянии вытянутой руки от Эррензи, Тику любовалась луной, а он, затаив дыхание, наблюдал за девушкой. При неровном свете, её красота казалась нереальной, притягивающей взгляд. Наверное, подобное чувство испытывают люди, когда демон очаровывает их и уводит за собой. Смешно, ведь Эррензи не человек, да и Тику пока не умеет никого завораживать.
Демон выступил из темноты, и девушка, вздрогнув, повернулась в его сторону. В её глубоких темных глазах плескался ужас и... что-то ещё. Какое-то чувство, которому Эррензи не смог подобрать названия. Одним легким прикосновением он избавил девушку от страха и желания сопротивляться, а потом подхватил Тику на руки, и перемахнул стену так легко, словно драгоценная ноша ничего не весила.
Обратная дорога показалась ещё короче. Демон понимал, что в подобной спешке нет необходимости, но кто бы смог не торопиться на его месте? Разве лишь тот, у кого совсем нет сердца. А когда внутренний жар настолько силен, что даже ночная прохлада не приносит облегчения, начинает казаться, что промедление грозит настоящим безумием.
Эррензи влетел в дом и осторожно опустил Тику на одеяла, в беспорядке расстеленные на полу. Он коснулся шеи зачарованной девушки, кончиками пальцев ощущая движение её крови, теплой и зовущей.
Сейчас! Сердце предательски сжалось от страха, но это было лишь мгновение, краткое и ничего не значащее. А потом небо качнулось над головой, словно подавая знак, и всё в этом мире внезапно потеряло смысл. Всё, кроме Тику. Эррензи склонился и пил её кровь, медленно, с наслаждением, не переводя дыхания. Так настойчиво путники приникают к чистому источнику в пустыне, так собирают дождевую воду с широких пальмовых листьев во время засухи. Он почти утонул в этом вкусе, но вдруг очнулся, вспомнив, что увлекаться нельзя. Иначе можно выпить слишком много, и тогда... Нет, об этом лучше даже не думать. Сейчас он должен вернуть Тику то, что забрал, подарить часть своей солнечной силы. Несколько глотков крови демона пробудят к жизни дитя его сердца...
Эррензи смотрел, как щеки Тику постепенно розовеют, кожа становится теплой, а дыхание - глубоким и ровным.
Темные ресницы дрогнули, и девушка широко распахнула глаза.
Эррензи выдохнул облегченно. Все слова, заготовленные специально для этого момента забылись, мысли путались, как ячменные колосья под напором сильного ветра, и он сказал совсем не то, что собирался.
--
Теперь мы всегда будем вместе...
Тику вздрогнула от этих слов, но взгляда не отвела.
--
Кто...ты? Что... что это было? - еле слышные вопросы вернули медноволосого мечтателя с небес на землю.
--
Я - Эррензи, демон солнца. Ты дитя моего сердца, этой ночью пробужденная к жизни.
--
Дитя... твоего сердца? Я теперь кто? Тоже... демон?
В голосе Тику удивление, недоверие и... восхищение? Теперь Эррензи мог ощущать её эмоции, как свои собственные. Отвечать на вопросы он будет потом. Сейчас возможно лишь привлечь Тику к себе, прижать крепко и не отпускать, бесконечно любоваться её красотой, чувствовать, как шелк волос мягко струится между пальцев, ловить губами её дыхание, всё ещё не веря в неожиданное счастье.
Тику сначала с готовностью прильнула к нему, а потом вдруг отпрянула, закрыв руками лицо.
--
Прости. Воздух... такой горячий. Жжет, как огонь. - по её щекам потекли до сих пор сдерживаемые слезы, - Я не могу терпеть...
Тень недоумения коснулась лица Эррензи, но в следующий момент он догадался о причине этих слез. Конечно, как можно было забыть! Наверное, он и в самом деле потерял голову, раз не вспомнил сразу о такой важной вещи...
- То, что ты чувствуешь, мы называем жаждой. Этот пожар очень просто потушить. Идем, Тику...
Он поднялся и протянул руку. Увидев, что девушка медлит, он просто подхватил её и вынес на лунный свет.
Всего в нескольких шагах от дома неподвижно сидел юноша лет четырнадцати. Его руки были безвольно опущены, взгляд неподвижен, и лишь веки слегка подрагивали. Так выглядят все зачарованные, предназначенные в пищу демону. Они не чувствуют боли, и безропотно отдают свою кровь всю, без остатка. Так, глоток за глотком, капля за каплей, и утихла первая жажда Тику. Огонь внутри погас, и причиняемые им страдания исчезли бесследно. Её облегчение Эррензи ощутил как своё собственное.
--
Иди ко мне, - сказал он, едва узнавая свой голос.
Не стоило нарушать ночную тишину. Зачем, если Тику все понимает без слов, вместе с кровью солнечного демона, получив возможность читать заветные желания его сердца? Тику улыбнулась и доверчиво спрятала лицо на его груди, словно искала защиты. Эррензи без труда мог представить себе, что она чувствует. Каждому, кто был человеком, а потом стал демоном, знаком всепоглощающий страх перед неизведанным, когда видишь, что старый мир рухнул, и возврата к прошлому уже не будет, но пока не можешь понять, что принесут эти изменения. В этот миг очень хочется, чтобы кто-нибудь обнял, успокоил, развеял нахлынувшие сомнения и прогнал неуверенность. Но все разговоры будут только завтра, сейчас Эррензи просто не в силах что-то объяснять, да и она вряд ли готова слушать.
Тику подняла на него заплаканные глаза и улыбнулась. Слезы, вызванные жаждой и страхом - обычное дело. Их невозможно сдержать, но, к счастью, так легко осушить. Эррензи провел тыльной стороной ладони по щеке Тику, склонился, чтобы ощутить вкус свежей крови на её губах, а потом увлек за собой, обратно в дом. Сквозь прорехи на крыше были видны частые летние звезды. Но Эррензи казалось, что глаза Тику сияют гораздо ярче, и от этого света на душе становилось тепло и радостно.
Луна стыдливо спряталась за тучу, чтобы не нарушать уединение тех, кто позабыл этой ночью не только о сне, но и вообще обо всем на свете. Завтра наступит только завтра, а пока лишь то, что происходит здесь и сейчас действительно имеет значение. Взгляды и жесты, прикосновения, легкие, как дуновение ветерка, но настойчивые; шорох ткани, мягкая овечья шкура под спиной, запах масла от давно уже погасшего светильника, и ощущение полета над спящей землей... Вместе и навсегда. Жаль, нельзя остановить время, и хоть ненадолго отложить наступление утра. Остаётся лишь запечатлеть в памяти этот миг, чтобы возвращаться к нему раз за разом.. Редко бывает такая удача, когда исполняются все желания, и становится больше нечего желать. Может, это и есть то, ради чего стоит жить?
На востоке, как рана, алела широкая полоса - предвестница солнца. Выпала роса, и на холм возле Урука спустился предутренний холод. Эррензи заботливо закутал Тику в одеяло, и прижал к себе. Он сдержал обещание, нынешний рассвет они встретили вместе, не расплетая рук, не желая расставаться даже на миг.
--
Мы будем жить здесь? - спросила Тику, обводя взглядом покосившийся дом. Конечно, в ночной темноте он выглядел совсем иначе. Эррензи поспешил успокоить её
--
Нет, конечно. Это наше временное пристанище. Скоро мы уйдем отюда и отправимся в Эреду, к морю. Тебе будет тяжело покидать Урук, но...
--
Мой дом там, где ты, - поспешила сказать Тику.
Эррензи улыбнулся. Он ждал этих слов, но от этого был не меньше рад услышать их.
--
А море, оно какое? - Тику уже засыпала на руках у любимого, и поэтому не услышала ответа. Ей казалось, что ласковые волны качают её и влекут куда-то вдаль, и бездонное голубое небо раскинулось над головой. Эррензи улыбнулся и осторожно прикоснулся губами к её виску