Деревья - это хорошо. Это как раз то, что я называю очень хорошо.
Они ни пластмассовые, ни металлические, ни стеклянные. Они ни холодные, ни блестящие, ни пластичные.
Над ними могут быть огромные раздутые белые облака, похожие на паруса огромного брига; или серо-синие, порванные и по краям обшитые золотыми нитками; или совсем уже неверотяные, нарисованные как на акварели тонкими соболиными кисточками по ещё не высохшему голубому фону, чтобы растекались и перемешиваясь уплывали куда-то за горизонт.
А небо может быть просто голубым и чистым - хуже от этого не будет, потому что будет солнце. И кора тогда будет лежать на стволах светящимся контуром, а тонкие ветки хлестать воздух вспыхивающими лентами на ветру.
Ветер может срывать листья, развевать крону, гнуть и расправлять ветви, раскачивать верхушки. Солнце может нестись по верхушкам за окном, если ехать в поезде или на машине, или над головой, если бежать под деревьями.
Ещё под деревьями можно повесить качели. Самые элементарные - из палки и верёвки, привязанной к большой и не самой высокой ветке. Палку можно заменить на шину, или колесо, и это будет хорошо, совсем хорошо. Но сути это меняет, ведь самое замечательное на свете - это качели, то есть 1,2,3 и голубое небо.
И, самое главное, небо, облака, верхушки и стволы могут висеть вверх тормашками в бездонных лужах, ложбинах, канавах, наполненных талой водой и голубым небом, и солнцем, что зайцами, бликами, вспышками, переливами скачет и несётся за окном, боясь не успеть за поездом с моим отражением на одном из окон и царапиной, преломляющей свет, и оттого похожей на радугу. И мне хорошо, очень хорошо.
Почему?
Потому что я вижу бабушку, обходящую в розовом платке свои грядки под яблонями по тропинкам, засыпанным опилками.
Солнце, косыми лучами выглядывающее из-за большего синего лоскута-облака с краями, обшитыми какими-то там нитками.
Маленькие игрушечные домики, рассыпанные как мусор вдоль этой железной дороги, затерявшейся в бескрайних полях, холмах, лентах леса на горизонтах под крестами, маковками и куполами церквей, вспыхивающих то тут, то там и огромным голубым небом от одного горизонта до другого.