Пыльный чердак, заваленный коробками, новыми и не очень, бережно таил в себе сокровища своего владельца. Вещи брошенные временно на хранение и обретшие здесь свое постоянное место, серые, не различимые из-за слоев пыли книги и альбомы, сломанный велосипед, с колесом валяющимся прямо у входа, об которое, поднимаясь с коробкой бумаг, споткнулся Уайт и яростно вскрикнул, едва не уронив свою ношу. Замахнувшись, чтобы пнуть препятствие подальше, он остановился на полпути, поняв что это может окончиться неудачно.
- Черт подери, да тут можно убиться обо что угодно так, что потом и не поймешь случайность это была или убийство - заворчал мужчина, оставляя бумаги рядом с напарницей, сидевшей в драном кресле у мутного, открытого окна и под яркими лучами полуденного солнца листавшей старенький журнал.
От поставленной коробки поднялось облачко пыли, и ее частицы закружили в воздухе. Понаблюдав за ними Уайт, несколько раз безостановочно чихнул.
- Как ты тут вообще не задохнулась еще?
- Не двигаю ничего лишний раз - ответила Блэквуд не отрываясь от журнала.
- Оно и видно - пробурчал Уайт, оглядываясь. - Где у тебя счета и налоговые документы лежат?
Вместо ответа женщина опустила ноги с большой коробки, которая служила ей подставкой и носком ботинка аккуратно пододвинула ее к напарнику, переворачивая очередную страницу.
Посмотрев на размашисто написанную дату на крышке коробки, Джим вздохнул. Ему предстояло разобраться со всей бумажной волокитой, которая судя по всему, все это время старательно пряталась от глаз подальше.
- Знаешь, скажу по-секрету, если сразу разбирать все приходящие счета и выплаты- потом не приходится их высчитывать несколько дней или недель подряд.
Роксейн подняла на него взгляд и пожала плечами:
- Ты сам хотел поучаствовать в этой работе. - Она перелистнула очередную страницу и вернулась к чтению, развалившись в старом пыльном кресле и ещё дальше вытягивая ноги.
Мысленно Уайт пожурил себя за то, что действительно сам согласился на это, когда его буквально вытащили из когтей водосточного монстра и спасли жизнь. Он оттягивал этот момент как мог, но вот он настал. Красное письмо федеральной службы и неразобранные за несколько лет документы напарницы.
Вздохнув Джим откинул крышку коробки и присев на потрепанный детский стульчик стал изучать налоговые декларации.
- У тебя штраф на стоянку в Миссури. И в Орегоне. Погоди, тут какая-то ошибка со временем. Они отличаются на пару часов.
- Ты что-нибудь слышал про часовые пояса?
- Так о том же говорю, по времени ты была в Орегоне, а через десять минут в Миссури - это просто невозможно.
Роксейн отвлеклась от журнала, нахмурилась и бросила взгляд на счета в руке Джима.
- А, да, было дело - лицо женщины снова расслабилось, и продолжило изучение старого номера.
- Но, как это возможно?
- Эти счета вроде были аннулированы, их можно выбросить.
- Ну нет, если это какое-то очередное твое приключение, - Блэквуд усмехнулась - дело, - поправил себя Уайт - то это же прямое доказательство!
- Ничего интересного не было. Там даже меня не было, просто моего старину на пару минут забросило в другой штат.
Уайт, понимая что Роксейн нахмурились больше чем обычно, он ее явно отвлекал от куда как более интересного занятия, отложил чеки в сторону, намереваясь вернуться к этой истории позже.
Заглянув в коробку он понял, что крошечного свободного пятачка на чердаке ему может не хватить, чтобы разложить все хоть в каком-то порядке, поэтому он взял коробку и вновь, едва не навернувшись с лестницы, попутно знатно выругавшись, спустился вниз.
Дойдя до гостиной, в которой было откинуто пару простыней, оберегающих мебель от лишней пыли, он сел на скрипнувший диван и поставил коробку на пол, доставая из нее приличную кипу бумаг на журнальный столик.
Уайт сам не заметил, как в процессе сортировки нужного от не очень, углубился в рутину своего задания и только когда перед ним появилась кружка дымящегося кофе, оторвался от разбора очередного скоросшивателя, в котором по неясной ему логике были брошюры каких-то продавцов в перемешку с неизвестно откуда взявшимися фотографиями с мест преступлений и чеками на покупку продуктов.
Подняв глаза Джим увидел Роксейн. Поставив ему кружку, она все также увлеченно и сосредоточенно читала уже другой журнал, тот по виду был ещё старше предшественника и не обращая внимания на напарника, вновь поднялась на чердак.
Покачав головой Уайт продолжил свое занятие. Не успев разобрать и половины в дверь позвонили и настенные часы подсказала Джиму что пролетела ещё пара часов, как он увлеченно пересматривал и складывал уже не налоговые взыскания, а счета и обрывки объявлений, билеты на поезда и аренду домов, восстанавливая хронологию жизни члена семейства Блэквуд.
На пороге стоял скучающий парнишка-доставщик и протягивал пиццу. Расплатившись с ним, расследования по счетам в гостиной и старых журналов на чердаке переместилось на кухню.
Роксейн и Джим молча жевали, вечернее солнце освещало помещение, некогда бывшим едва ли не центром жизни дома и даже занавешенные пленкой шкафы и часть столешницы в этом свете казались не заброшенными, а прикрытыми для ремонта.
- Черт... - тихое ругательство слетевшие с губ женщины разорвало мирную тишину. Она, вскочив с места, схватила свою куртку едва не уронив вешалку и выбежала с журналом из дома, даже не заперев дверь. Едва только ошарашенный Уайт подошел к порогу, как с внутреннего двора с визгом вылетел форд бронко, быстро исчезая с поля зрения на тихих улочках.
Чуть расстроившись что его даже не поставили в известность, он закрыл дверь и вернулся к тому, что его захватило почти на весь день. Оглядев свежим взглядом пространство Джим понял, что небольшими стопками завален весь журнальный столик, часть дивана, пол и что-то успело даже переместиться на кухню.
Пройдясь между ними он достал из своего портфеля блокнот с карандашом и начал выписывать ключевые даты и что за этими датами было.
Сначала по хронологии пошли обычные переезды и попытки открыть разного рода дела, прачечные, небольшие магазины, ремонтные мастерские и множество других мелких предпринимательств.
Дальше было большое обилие штрафов за злоупотребление банковскими счетами, просрочка платежей, розыск.
Спустя еще примерно два года, дела наладились и пошли уже уведомления об аннулировании или о том, что тот или иной долг погашен. Стали мелькать билеты на поезда, самолеты и аренду авто, не всегда успешную судя по взысканиям о порче имущества, но тем не менее.
Бродя мимо разложенных на полу листов и рисуя в голове невероятные образы того, что могло быть за каждым счетом или брошюрой, Уайт так увлекся, что отложил на потом размышления о совершенно другом имени на половине чеков в этих историях из коробки.
Тем временем в чувство его вернул как показалось мужчине, оглушительный, колокольный набат, издаваемый настенными часами. Они отбили на своих курантах девять вечера и в доме вновь повисла тишина. Только после такого резкого уничтожения спокойствия и умиротворения тишина показалась скрипучей и пугающей, такой же, как лестница на второй этаж дома Блэквуд, погруженная во мрак подкравшегося вечера.
Джим, держа в руках блокнот, понял что неотрывно смотрит на нее уже несколько минут. За эти несколько минут он успел убедиться, что наверху есть какое-то движение.
- Рокс?
Уайту ответила тишина. Поджав губы он сделал то, что посчитал необходимым. Быстро накинув пиджак он взял свой портфель и вышел из дома, закрыв его снаружи. Попытка дозвониться до напарницы не принесла плодов, короткие гудки и обрыв ожидания с просьбой оставить голосовое сообщение.
Постояв недолго на пороге он ушел на автобусную остановку.
Дом продолжал освещать заросшую лужайку светом из оставленных включенных ламп в гостиной и на кухне. Ушли сумерки и наступила густая летняя ночь, сопровождаемая хором ночных музыкантов скрипящих о своем прожитом дне.
Примерно в двенадцатом часу к дому подкатил форд. Выйдя из машины Роксейн прихрамывая устало прошла к крыльцу, оставляя грязные, мокрые следы на дорожке. Потянув за ручку она нахмурилась и порывшись в карманах поняла что свой ключ оставила в ныне запертом доме. Убедившись что с телефона все также стекают ручейки воды, она убрала его обратно в насквозь сырую куртку и обошла дом, помня о том, что виноградная лоза вела на чердак с открытым окном. Послышался хруст ломающихся кустов, кошачий вопль и ругань, после чего все затихло. Спустя время свет в доме погас.
Еще примерно через час, когда уже все звуки улицы словно увязли в ночи, не тревожа сны людей, к дому на велосипеде подъехал Уайт, облаченный в футбольную защиту с большой сумкой за плечами. Сойдя со своего коня он, чуть повозившись и громко шурша, достал биту и на цыпочках прошел к двери. Стараясь не громыхать ключами, отворил дверь, вошел в дом.
На улице снова воцарилась ночь. Потревоженное пространство, словно вода от брошенного камня, затихло и лишь сверчки продолжили свои песни. Домашние коты выходили по только им известным делам и их глаза загадочно сверкали в темноте. Около дома словно призрак пронеслась сова, быстро исчезая куда-то в глубину ночи.
В доме раздался жуткий грохот. За ним стук, словно кто-то либо быстро сбегал с лестницы, либо уже скатывался, если в начале сбегал. Мужской вопль. Женский крик. Еще грохот, звук бьющегося стекла и наступила тишина. Потревоженное пространство, словно вода от брошенного камня, вновь затихло и лишь сверчки очередной раз прерванные, терпеливо продолжили свои песни. Домашние коты возвращались с только им известных дел и их глаза загадочно сверкали в темноте.
- Уайт. Ты чем, черт побери, думал. - протянула Роксейн сидя на диване и прикладывая к голове холодный компресс. Джим, сняв свой шлем, накладывал в кошачью миску корм. Полосатый и очень пушистый домочадец урча терся об ноги.
- Я думал что тут есть какой-то очередной чудик, а не твой кот. Я вообще не знал что у тебя есть кот. Поэтому не считаю что был не прав в этой ситуации. - Вздыбленные волосы в совокупности с растерянным и виноватым лицом не придавали мужчине никакой убедительности.
Женщина дернула бровью, но даже это болезненно отозвалось на ушибленном лбе, поэтому она дала себе слово пока что так не делать.
Закончив с котом Джим стянул с себя защиту и начал подметать осколки от разлетевшийся вдребезги вазы.
- Я думал ты уехала.
- Ну вот я вернулась. Мне казалось, что уж в свой дом я могу вернуться и не быть избитой.
- Я тебя не избивал! - резко выпрямился Джим и собранные в совок осколки вновь рассыпались.
- Моей голове это скажи.
- Ты сама упала с лестницы.
- Да, когда споткнулась о притаившегося тебя.
- Знаешь, ощущение было, что в темноте ты прекрасно видишь, и не надо перевирать. Ты увернулась от удара и вот когда мы полетели с лестницы, потому что я не удержался, а ты в меня вцепилась, ты шарахнулась головой. Так что это не я тебя покалечил.
Вместо ответа Роксейн только закатила глаза и полностью легла на диван. Пошарив под собой она выудила старый скоросшиватель, оставленный напарником еще днем. Примостив компресс так, чтобы он не скатился, она открыла папку. На лицо и грудь посыпались разного рода бумаги. Поджав губы она отбросила обложку и сгребла рассыпанное содержание своей прошлой жизни, начиная разглядывать уже позабытые события.
Джеймисон, завершил наконец уборку и убрав старый компресс, шлепнул на лицо Роксейн новый, после чего сел в кресле. К нему незамедлительно запрыгнул на колени кот и начал точить когти об оставшуюся на ногах защиту. Отодрав кота от этого занятия Джим уложил его на бок начиная гладить пушистое пузо.
- Я это, между прочим, весь день разбирал. Если не будешь тут ничего сильно ворошить, то мне не придется заново этого делать.
- Моя жизнь, что хочу, то и ворошу - протянула Роксейн, смотря на просвет одну из бумажек.
- Чего ты так резко подорвалась и уехала?
- Нашла одну зацепку к старому делу, захотела проверить.
Джим кивнул на перемотанную лодыжку:
- А с ногой что?
- Неудачно проверила. Провалилась в заброшенную нору и подвернула стопу. Это ты получается, одну коробку разобрал? Там просто наверху еще четыре.