узкие наклонные улицы,
долгие походы на городское
дно, будто в своё безумие...
"ты" в ветре, но там пустое
всё - "ты останься - замёрзни"
как месть за моё дыхание -
и словно за мозгом
одно лишь только желание
стоит и не движется,
не уходит в рассеянность:
"ведь это ты же меня
пожираешь деятельностью".
и невдомёк, виноватому,
что сам упускает, сунувшись,
полжизни своей, захватываясь
не узкой наклонной улицей,
а потерей, сравнимой с пуговицей.