грязное солнце смотрит
на тонкие ветки, на нотки,
смотрит на лица иногородние
в подъездах и на остановках.

ниспадает хлопьями белыми
туда, где совсем нет былого, -
только нечто извечно беглое
от угла неправдоподобно прямого.

луч разбиваться не хочет,
не спешит он и размываться
в зрачке, так что уж очень
бьёт сердечко в овацию.

отмерив шагом, как плечом,
расстояние между столбами,
я провода считаю, вдруг ещё
придётся путаться в их стане.