Я проснулась, когда комнату заливал серый предрассветный свет. Проснулась, вопя от ужаса, потому что только что мне приснился кошмар. Мертвый темноволосый мальчик с окровавленным ртом показывал окоченевшим пальцем с видимыми признаками тления на огромный гранитный камень с истертой надписью. Он старался что-то сказать мне, но лишь хрипел и из перерезанной тонкой шеи с бульканьем вытекала кровь.
- Марта! - это Миран вытащил меня из страшного сна.
Глубокий вдох, словно бы я выныриваю на поверхность из темного озера.
- Все хорошо,- заверила я Мирана, вытирая со лба холодный пот и вылезая из-под одеяла.
- Ты кричала! - он зло сверлил меня взглядом ледяных глаз, стоя посреди маленькой спальни, одетый в те же серые домашние штаны и толстовку, что и накануне.
Он вообще ложился?
- Это всего лишь сон! - буркнула я. Мне нужно было немедленно принять душ. Сию секунду, иначе я сойду с ума.
Я скрылась за дверью ванной. Я не хотела ни с кем делиться своим сном. Я сама с собой не хотела его обсуждать, так сильно он меня испугал.
Горячий душ немного привел в себя, смыл неприятное ощущение и помог принять не самое простое, но верное, точнее, единственно правильное, решение. Которое я откладывала, и от которого постоянно старалась уйти. Сейчас, стоя под горячими струями воды в маленькой ванной я поняла, что все зашло слишком далеко и если я не проявлю волю, то все может очень плохо закончиться.
Я попросила Мирана остановить машину не доезжая до моего дома, примерно пол квартала. И он исполнил эту просьбу без лишних вопросов, за что я была ему очень благодарна.
За это утро мы не перекинулись и парой фраз, а сейчас мне предстояло выдавить из себя небольшой монолог, в котором бы были не только мои пожелания, но и объяснения, хорошо бы - подробные.
- Я хочу попросить тебя о том, что бы ты больше не звонил мне, не следил за мной и вообще забыл о моем существовании. Так будет лучше для нас обоих! - выпалила я. К сожалению, больше я ни на что не была способна - такой уж у меня был скудный запас красноречия. Впрочем, кажется, этого вполне хватило.
Миран смотрел прямо перед собой, на рыхлый грязный снег у края дороги, на проезжающие мимо автомобили и на редких, спешащих по тротуару прохожих, прячущих лица от ледяного ветра.
Только по тому, как он вцепился в руль, как побелели от напряжения костяшки пальцев, я могла судить о том, чем стали для него мои слова.
- Спасибо, что подвез, - тихо сказала я и вылетела из машины.
Я бежала, по скользкому тротуару, ничего не видя перед собой, потому что слезы застилали глаза и скатывались по щекам. Я бежала прочь от Мирана Хидежа, застывшего сейчас в своей хищной черной машине ледяной статуей. Когда дело касается Света и Тьмы, бабочки в животе сомнительный аргумент, для того, что бы быть вместе.
Дома я основательно выревелась. Я даже позволила себе тихонечко выть, зарывшись лицом в вышитые хозяйские подушки. Это было впервые со мной со времен жизни в этом городе. Я не очень люблю плакать и даже наедине с собой, предпочитаю сдерживаться и давить в себе слезы. Сегодня я отважилась их пролить. Потому что кровавые картинки это просто очень страшно, а сейчас мне было просто невыносимо больно и боль эту нужно было выплакать. Да и не знала я иного способа выгнать из своего сердца Мирана Хидежа.