1.Следователь. (Много курит, одет в форму НКВД, люто ненавидит врагов социализма, горячо любит товарища Сталина. Политически подкован.)
2.Подследственный. (Ни в чем поначалу не сознается. Одет в телогрейку.)
3. Помощник следователя Мамалыга. (В кадре не появляется, но постоянно незримо присутствует. Мамалыга - глухонемой от рождения. Раньше, при царе, служил в Охранном отделении. В НКВД попал по рекомендациям и из-за своих ценных качеств - глухоты и немоты. Признаний от подследственных добивается с помощью кружки Эсмарха.)
4. Охранник. (На протяжении всего фильма стоит в углу и не произносит ни слова. За исключением редких моментов, выражение лица отсутствует. Одет в форму НКВД.)
Время от времени действие прерывают кадры ударного строительства в условиях вечной мерзлоты и показательных процессов над вредителями и саботажниками.
Ночь. Кабинет Следователя. Стол, на столе папка с крупной надписью "Дело Љ13", пепельница, телефон внутренней связи без диска, подставка с карандашами. На заднем плане - несгораемый шкаф. На стене - карта Страны Советов. Помещение освещено тусклой лампочкой с коническим абажуром, свисающим на проводе чуть ли не к самому столу. В углу по стойке "смирно" вытянулся Охранник. Следователь сидит по одну сторону стола, а Подследственный, соответственно, по другую.
Следователь (поднимает глаза от бумаг):
- Ну что же, все ясно. Советую вам во всем сознаться. Как сказал товарищ Сталин, чистосердечное признание хотя и не избавит вас от сурового, но справедливого наказания, однако, все-таки смягчит его.
Подследственный:
- В чем меня обвиняют?
Следователь:
- Это у вас надо спросить. Чем вы занимались в СССР? Вы - шпион?
Подследственный (удивленно):
- Нет.
Следователь (подозрительно):
- И вы не вели шпионско-диверсионную деятельность на территории СССР?
Подследственный (решительно):
- Да, конечно!
Следователь (теряя терпение):
- Что значит - да, конечно!? Да, конечно - вели, или да, конечно - не вели?
Подследственный (менее решительно):
- Да, конечно, не вел.
Следователь (недоуменно):
- Тогда чем вы занимались в СССР? Непонятно. Да и фамилия у вас странная какая-то. Часом не еврейская? Вы троцкист?
Следователь (Встает со стула, нависает над столом.):
- Знаете, у нас тут даже генералы бывали. Тоже кричали: "Мы невиновны! Да здравствует товарищ Сталин!" А потом приходил помощник следователя товарищ Мамалыга... (Не договаривает.)
Подследственный (молчит).
(Следователь, видя, что угрозы ощутимого результата не приносят, меняет тактику.)
Следователь (наклоняясь через стол, с мольбой в голосе):
- Поймите же, ваше дело уже решенное. Все, что вы сейчас делаете, это портите нервы себе и мне. А как утверждает Павлов, нервные клетки не восстанавливаются. Ну взяли бы да и подписали, и разойдемся, а?
Подследственный (молчит).
Следователь (качая головой):
- Эх, не думаете вы о других. Мы вот тут с вами битый час сидим, а толку никакого. А у меня дома жена. Одна. И детей двое. Мальчик и девочка. И футбол по радио скоро.
Подследственный (после некоторого раздумья):
- Если я подпишу, что мне за это будет, гражданин начальник?
Следователь (почувствовав скорую встречу с женой и детьми):
- Вообще, это суд решает, а не я. Но я помогу вам, если вы согласитесь помочь нам.
Подследственный:
- Я согласен помочь вам.
Следователь (протягивает через стол лист бумаги):
- Ну вот и отличненько. Вот ваше чистосердечное признание, подпишите, и разбежимся.
-"Я, такой-то и такой-то, одна тысяча девятьсот тринадцатого года рождения, чистосердечно признаюсь в том, что, находясь в загранкомандировке, был завербован марсианской разведкой и заброшен в СССР с целью выведать секрет дальних межзвездных перелетов. Я глубоко раскаиваюсь в содеянном и считаю своим долгом сообщить, что марсианский империализм готовит интервенцию..." Что за бред??? Я это подписывать не стану!
Следователь (забирает лист с признанием назад):
- Да, тяжело с вами. Видно, оттого, что дело ваше под тринадцатым номером значится... Скажите, вы товарища Сталина любите?
Подследственный:
- Конечно! Что за вопрос! Как отца родного!
Следователь (понижая голос почти до шепота):
- Ну, тогда вы должны сделать это ради него.
Подследственный (удивленно):
- То есть?
Следователь (помедлив, со вздохом):
- Понимаете, не все так просто. Думаете, я не знаю, что вы невиновны? Знаю! И все знают. Но - так надо!
Подследственный:
- Но почему? Зачем?
Следователь (сощурившись):
- А вдруг марсиане, и правда, готовят вторжение, а? Вы же грамотный человек, вы "Войну миров" товарища Герберта Уэллса наверняка читали. Владимир Ильич Ленин высоко оценил эту книгу в личной беседе с товарищем Уэллсом.
Подследственный:
- Ну и что?
Следователь:
- А вот что. В политическом завещании Владимир Ильич назначил товарища Сталина своим преемником и назвал эту книгу пророческой. Пророческой! Товарищ Сталин принял из ослабевших рук Ленина оружие для борьбы с мировыми угнетателями, и не только с земными, но и с марсианскими. На него, именно на него лег весь груз ответственности. Ведь классовая борьба усиливается во всей Солнечной системе! Понимаете?
Подследственный:
- Понимаю. Но я-то тут при чем?
Следователь:
- Знаете, как это называется?
Подследственный:
- Что?
Следователь (с пафосом):
-Вот это самое, то, что вы говорите! Это политическая близорукость! Вот как это называется! Если вы действительно любите нашего Вождя, вы должны, просто-таки обязаны подписать это признание! Знаете, в древности у японцев было такое понятие: "Жертва во имя императора". Для японцев долг перед императором - превыше всего, даже превыше жизни. Так неужели же наш советский человек, человек нового типа, хуже, чем какой-то там японский самурай-эксплуататор? Конечно, нет! И поэтому он отдает всего себя без остатка своему Вождю добровольно, а не только по велению долга! В этом-то и есть смысл нашего Великого Эксперимента!
Следователь (мурлыкая песню "На границе тучи ходят хмуро...", садится за стол, закуривает сам и предлагает папиросу Подследственному. Потом продолжает.):
- Я сейчас расскажу вам одну историю, а тогда уж сами решайте, как вам поступать. Это история о великой доброте нашего Вождя, о его негасимой любви ко всем чувствующим существам, как выражается товарищ Будда.
Следователь (Делает глубокую затяжку, выдыхает дым и начинает рассказ.):
- Когда-то очень давно, когда мы с вами еще под стол ходили, Сталин (он тогда был простым революционером) за свою революционную деятельность был сослан на каторгу, в Забайкалье. И, конечно же, бежал, как только представилась такая возможность, чтобы продолжать бороться с самодержавием. Бежал он не один, а вместе со своим верным другом и соратником по борьбе, Лаврентием Павловичем Берия. Зима в тех краях всегда была очень суровой, а особенно в тот год. На много верст простиралась непроходимая тайга. И жандармы решили, что Сталину со своим другом не выжить, потому и не погнались за ними. Долго ли, коротко ли шли они, совсем устали, замерзли, изголодали. Вдруг видят, - под кустом дыра, а из дыры пар легкий поднимается. Раскопали они снег, а там - медведь. Свернулся в клубок для зимней спячки. Берия и говорит: "Давай, Кобо, его съедим!" А Сталин ему отвечает: "Ты, Лаврентий, можешь есть, а я не могу. Рука на беззащитного мишку не поднимается. Нельзя причинять вред живым существам только из-за того, что нам хочется есть. Потерплю, авось не помру!" И не стал есть. Да и Лаврентий Павлович тоже, подумавши немного, не стал. Отпустили они медведя и пошли дальше. Такая вот история.
(Следователь от умиления плачет. Стоящий в углу охранник плотно сжимает губы, чтобы не разрыдаться. Плачет и Подследственный.