Седьмой номер, седьмой номер... ох и долго же мы к нему ползли-то. За это время случилось столько всего... Что перечислять просто нет смысла - на это уйдет добрая половина номера, так что, кто следил - тот и так всё знает, а кто не следил - тому и знать не обязательно. давайте лучше обратим своё внимание на то, что нас ждёт под обложкой седьмого номера.
Запах колосящейся пшеницы, тихое шуршание ветерка средь пожелтевшей листвы, кристально-чистая голубизна неба - не дайте всему этому обмануть себя. Смерть, кровь и сталь - вот истинное лицо мира, который встретит вас на первых страницах нашего номера. После вы попадёте на просторы планеты, на которой человечество уже пережило свой собственный конец, и теперь пытается собраться с силами и построить новое общество. Общество, подчиняющееся только одному закону. Закону силы. Но поползали по земле, и будет. Нас ожидают холодные глубины безбрежного и загадочного космоса, который лишь на первый взгляд кажется необитаемым. Огромные боевые машины, внутри которых в клетке собственного сознания исступленно бьются те, кто раньше был людьми.
Это лишь краткий список того, что ты найдёшь дальше, дорогой друг. Но я чувствую, тебе уже не терпится приступить к чтению, так что не смею больше задерживать. Доброй дороги.
Полную версию журнала в формате ПДФ можно абсолютно бесплатно скачать вот тут
- За ребят! За тех, кто показал этим заносчивым ублюдкам на кровавых полях, что значит настоящий бой! За то, чтоб обезглавленное тело, этого королевского выродка ещё до зимы украсило собой какую-нибудь выгребную яму! За Вольрада! - Надрывался рослый рыжеволосый балагур, облачённый в форму кровавого лорда. - Ей, Роланд, наливай. Грех за такое не выпить!
Дружный рёв прокатился по небольшой зале. Заскрипели стулья, застучали бокалы, раздалось тёрпкое журчание доброго эля.
- Хороший тост, Берн! - ответил рыжему один из солдат, - Но не забудем же о тех, кто пал, сражаясь с этой высокородной сукой, и его прихлебателями!
- Энмир, Дагор тебя сожри, не нагоняй тоску. Мертвые могут и подождать! - оборвал того, балагур, - Эй трактирщик, тащи сюда ещё доброго эля, да пару служанок покрасивее! Парни заскучали, а если тоскливо им, то никому тут весело не будет. Шевелись давай, жирная морда!
- Сукины дети, - процедил сквозь зубы хозяин "Бокала и кинжала", - Одержали несколько побед и возомнили себя хозяевами жизни. Ничего, вот вступит Сноуфолл в войну, и все вы подохнете, как скот на бойне...
- Чего ты там бормочешь? Давай, не стесняйся, нам с парнями тоже послушать охота! А может ты плетёшь заговор против нашего лорда, и тебя надо прирезать, как одного из тех лживых ублюдков, что пытались укрыть от нас провизию и фураж?
- Милсдарь, не серчайте, - елейным голосом произнёс трактирщик, - Я всего-лишь размышлял в слух о том, какой эль вам подать: Алендорский или ваш - Вольмаркский.
- Того и другого, да побольше. Нас мучает жажда! Про служанок не забудь! - весело крикнул рыжий и снова вернулся за стол.
- Мира, Элейна, обслужите их. И постарайтесь не злить, а то они мне весь трактир потом разнесут. Так, тебе чего нужно? - сказал корчмарь, внимательно изучая меня своим цепким взглядом.
- Ночлег, да и подкрепиться бы не помешало, - ответил я, косясь на веселящихся солдат.
- Комнаты мы давно уже не сдаём. Придётся тебе переночевать на улице, ну или на постой к кому попросится. Ну а еды у нас всегда в достатке.
- Ночлег тоже у тебя найдётся, - сказал я, разворачивая небольшую грамоту, - По крайней мере так мне сказал ваш староста.
- Ты что, этот самый? - удивлённо вскинул бровь трактирщик, - Брешешь ведь! Такого как ты, мой вышибала соплёй перешибить сможет, что уж говорить об оборотне.
- Так почему дошло до того, что вашей деревушке пришлось трясти мошной и обращаться к охотникам? - презрительно сплюнул я, - Собрали бы мужиков да выкурили его из логова. Делов то...
- Кабы знать ещё, как найти это логово, - устало вздохнул корчмарь, - Да чтоб вас Дагор сожрал, оставьте служанок в покое! Они вам не дешёвые шлюхи из Вольмаркского борделя! - внезапно взревел он, вытаскивая из-за стойки самострел.
Шквал пьяного хохота прокатился по небольшой зале.
- Это вот этим... Ты собрался нас тут всех порешать... - рыжий, давясь от смеха, даже чуть привстал, чтоб получше разглядеть наглеца, бросившего ему вызов, - Эй парни, у нас тут завёлся смельчак! Надо бы преподать ему пару уроков.
- Слушай сюда, хряк доморощенный, - поддержал товарища... Роланд кажется, - Мы сейчас не только твоих служанок поимеем, но и тебя на куски порубим и свиньям скормим, если сейчас же не уберёшь свою игрушку.
- Да и вообще, "дамы" потом будут гордиться, что понесли детей от героев войны! - хохотнул третий.
Трактирщик смешался буквально на одно мгновение, но этого оказалось достаточно, чтоб солдаты буквально взвыли от хохота.
- Глядите парни, мы ещё из-за стола не встали, а этот боров уже обмочиться успел! - загоготал рыжий, - Фу, иди порты смени, а то меня сейчас вывернет прямо на твою обожаемую Элейну, или как её там?!
- Да я вас, сучьи дети, пинками сейчас отсюда погоню! - сквозь зубы процедил корчмарь, - Совсем уроды, распоясались.
- Что ты там пищишь! - взревел Роланд, - У тебя зубы лишние? Так давай, я помогу тебе с ними расстаться! - бугай встал из-за стола, и неторопливо, как бы демонстрируя свою силу, направился к побелевшему от страха трактирщику.
Дагор их всех сожри, он же сейчас выстрелит. И убьёт. А значит, накрылась моя охота с ловлей на живца. Нагрянет сюда отряд, в несколько десятков человек и тогда оборотень близко к деревне не подойдёт. Ищи-свищи его потом по всем окрестным лесам. Сучьи отродья, ну почему вам неймётся.
- Его ты не тронешь, - сквозь зубы процедил я, вставая между разъярённым солдатом и корчмарем.
- Парни, вы только посмотрите на это! Наш "многоуважаемый" Лорнар завёл себе подружку! - расхохотался рыжий, - Отличный выбор, друг, если б у него не было бороды, я бы тоже его за девку принял! И сколько раз вы с ним уже того-этого?
- Слушай ты, дерьмо собачье, - процедил я, - Ржать, как больной лихорадкой конь, ты горазд. А сможешь выйти и прямо тут мне морду начистить? Или у самого уже штаны мокрые?
- Я? Собачье дерьмо? Намочил штаны? Ну ты, сука, за это ответишь, - Берн встал демонстративно разминая плечи, и так же неторопясь пошёл в мою сторону. - Парни расступитесь. Сейчас я все зубы этому куску мяса пересчитаю.
- Смотри свои не растеряй по дороге, - хохотнул я.
- А ты, однако остряк, - сказал рыжий, - Ничего, посмотрим, как ты после этого похох...
Хрясь. Тяжёлая пивная кружка, гулко ударяется о старые камни стены. Прыжок, перекат в сторону. Кулак Берна проносится прямо над моей головой. Удар в живот... Костяшки пальцев влёгкую проминают одежду и ударяются о твёрдые холодные кольца. Ай, сука! У него там кольчуга! Уворот, ещё один. Моржовый хер, сейчас ты у меня получишь. Тело засранец, защитил, а вот про башку свою тупую, не подумал. Удар. Здоровяк слегка пошатывается, но на ногах ещё держится. Тонкая струйка крови стекает с рассаженного виска. Ещё один, ещё. Бок пронзает острая, нестерпимая боль. Агрх, сучий потрох. Ждал пока, откроюсь. Шаг назад. Кулак пролетает перед самым носом. Ещё шаг. Ухмыляется засранец, думает, что уже всё. Рука сама собой смыкается на тяжёлой дубовой ручке. Ну, давай, давай, подходи. Вот он я, осталось только дотянуться и... Выпад, треск, кровь, ублюдок, как подкошенный падает на пол.
- Этот урод дрался бесчестно! Сука, кружкой огрел! Бей его братцы, - раздаётся выкрик откуда-то сзади.
- Меч, меч мне! - орёт Берн, поднимаясь с окроплённых кровью досок, - Отойдите! Все назад. Сейчас я отрежу его петушка и затолкаю ему поглубже в задницу, вот этой вот, блядь, рукой!
Взмах, уворот. Сероватый отблеск стали, проносится прямо перед носом. Выпад, кинжал лишь слегка царапает руку. Ублюдок снова замахивается. Шаг в сторону, удар, глухой треск. Меч застревает в столешнице. Это мой шанс! Выпад, треск разрываемой одежды, хруст плоти, отчаянный вой солдата, кровь... Берн припадает на раненную ногу, пытаясь выдернуть из бедра кинжал. Шаг вперёд, хватаюсь за копну грязных рыжих волос. Удар. По столешнице медленно расползается красное пятно. Ещё один, ещё! Сучий ты потрох, я тебе всю морду оставлю на этой деревяшке! Урод обо... Свист. Над самым ухом проносится что-то чёрное. Лязг, крики, тяжёлый грохот падающего тела.
- Эти уроды Алена убили! - заорал кто-то, - Бей их!
- Ещё шаг, и ваш дружок улыбнётся от уха до уха кровавой улыбкой! - прорычал я, приставляя кинжал к горлу Берна, - Ну давайте уроды, подходите. Всех вас я, быть может и не положу, но двоих то точно за собой утащу.
- Спокойно, друг, спокойно, - примирительно выставил перед собой руки Роланд. - Кровопролития мы не хотим, но вам придётся пройти с нами и объяснится перед командиром.
- Рассказать ему, как вы тут нажрались, словно свиньи?- сплюнул я, - а может, как вы хотели изнасиловать служанок? Или прибить трактирщика?
- Вот только служанки не изнасилованы, трактирщик цел, а двое наших - ранены. Нехорошо получается.
- Парень, не создавай себе лишних проблем, - встрял в разговор другой, - Нас тут пятеро, ты один. Ну, располосуешь ты ему горло, так ведь потом даже на плаху не попадёшь. Отправят тебя к нашему "мяснику", и будет он из тебя жилы тянуть, пока от боли не подохнешь. А так, поговоришь с капитаном и пойдёшь с миром.
- С миром значит? А не пойти бы вам с миром нахер отсюда? Сейчас я его отпущу, а потом вы вшестером мои кишки наружу отпустите. Погулять.
- Сука, он что, тупой. Парни, давайте его повяжем, да дело с концом. У него, сука, рука на воина Вольрада не подымется. Он это самое... Блефует, во! - вмешался третий.
- Не, этот может, - ответил Роланд, - Он ещё и тебя, Вигнар, прирезать попытается, если, конечно, силёнок на то хватит. Слушай, друг, подумай сам - ты ведь тот самый охотник, что должен был прибыть со дня на день? Второго такого на сотню вёрст вокруг не сыскать, а у нас тут проблема с оборотнем. Какой нам, сука, резон калечить тебя?
- А вы его сами убить не в состоянии, значит? В семь рыл то?
- Херовый из тебя, видать, охотник, раз такое спрашиваешь, - ухмыльнулся Роланд, - Убить то мы эту тварь можем, но вот выследить - уже которую неделю не получается. Потому к охотникам и обратились. Иначе на кой хер на вас золото переводить то?
- Ладно, убедил, сходим к вашему капитану, - ответил я, смачно сплёвывая на пол.
- Ты только ножичек то свой спрячь тогда. А то ведь, сука, ещё и друга нашего поранить можешь, - сказал Вигнар.
- А вот тут - идите нахер. Мне всё ещё дорога моя шкура, так что так и пойдём. И если кто из вас, уродов, дёрнется в мою сторону, то я мигом ему горло располосую. Усекли?
- Как уж тут не понять, - развёл руками Роланд. - Вигнар, Рейкан - давайте со мной и помогите Альмору. Сука, клянусь шестерыми, свалило его пиво, а не стрела. Бранд, Дунгад, останьтесь тут и позаботьтесь о нашем добром друге, который столь щедро поделился с нами своей выпивкой и прелестницами.
- Ооо, мы с большим удовольствием с ним кое-чем поделимся, в знак признательности, - оскалился один из солдат, - эй, хрюшка, ты знаешь какова на вкус добрая сталь? Нет? Ну, так мы тебя сейчас ей накормим. Правда Дунгад?
- Это точно, дружище. Разделаем и зажарим свинку.
- Хорош лясы точить! - прикрикнул на них Роланд, - Давайте уже заканчивайте тут и догоняйте. Не забудьте всё подпалить только, а то проблем потом не оберёмся. Ты, охотник, вытащи свою игрушку у него из ноги и дай нам её перетянуть, чтоб кровь не хлестала тут, во все стороны. Не хватало ещё, чтоб Берн издох, не дойдя до знахарки. Он и так уже вон весь, сука, бледный, что твоя простыня на койке.
- Что, прямо тут и уложим? - спросил я, не убирая кинжал от горла.
- Ну не посреди большака же? Давай шевелись, а то он сейчас тут сознание потеряет сам же его и потащишь! - огрызнулся Роланд.
Темнит, ох темнит что-то этот солдат. Ждёт удобного момента, чтоб двинуть меня и отбить товарища? Не знаю... Похоже, конечно, но ведь он и впрямь с кинжалом в ноге никуда не уйдёт. Дагор меня сожри, вот ведь вляпался.
- Я сейчас аккуратно его кладу, вы стоите на месте! Дернетесь - мигом ему вторую улыбку нарисую. Так приятель, спокойно, не дёргайся, сейчас мы с тобой аккуратненько. Ах т... - безвольно повисшее тело во мгновение ока немыслимым образом извернулось, перехватило руку с кинжалом, а другой заехало прямо по челюсти.
- Урод, - прошипел прямо в ухо Берн, - Сука подза... - удар пришёлся под дых, - ...борная. Свиная блево... - перед глазами всё поплыло, мир покачнулся и начал заваливаться куда-то набок.
- Нога болит и кровит, но жить буду. Бывало и хуже, в конце-концов. Сейчас только, присяду, перемотаю её, а там уж и до знахарки доползу.
- Ладно, тогда пойдёшь с Брандом и Дунгардом, как они тут закончат. Пущай проводят тебя, да и Алена тоже, к знахарке местной, а мы пока разберёмся с этим.
-Добре. Надеюсь, утром его кишки будут уже болтаться на каком-нибудь дереве.
- Капитан решит, - отрезал Роланд, - Всё, пошли отсюда. А вы чего вылупились? Кончайте уже с этим трактирщиком и за дело. Мне, сука, из-за вас и так утром командир выволочку устроит!
- Есть! - рявкнули солдаты, обнажая клинки.
Трактирщик, до этого момента стоявший, словно столб на перекрёстке, упал на колени и заскулил: "Ну что ж, вы... Люди добрые. Ужель не первый раз у меня... - сквозь всхлипы выдавливал он из себя, - Пиво пьёте. Дайте старику свой век дожить спок... Помогите, помогите люди добрые! - внезапно завопил он, надеясь, что хоть кто-нибудь да услышит.
- В этой войне никто не поможет нам... кроме нас самих, - холодно обронил Роланд, смерив скулящего трактирщика презрительным взглядом, - Идём.
- Нет, не-е-е... - крик оборвался, сменившись хриплым бульканьем.
- Ну чего встал? Шевели ногами, шваль подзаборная, авось и до утра доживёшь! - один из солдат толкнул меня вперёд с такой силой, что я чуть не отправился глотать пыль.
Выродок больной суки. Попадись ты мне один, ночью да на тёмном тракте - одним ублюдком стало бы меньше. И станет, если на твоё несчастье ваш сраный капитан решит оставить меня в живых.
- Хорош скалится, а то сейчас все зубы пересчитаю! - рявкнул боец, - Пошёл!
- Сука! - процедил я сквозь зубы.
- Что ты там вякну... - удар пришёлся в живот. Мир перед глазами вновь покачнулся и медленно, будто бы сам того не желал, завалился набок, - Ты, свиное дерьмо, тут что, поспать решил? Или ходить разучился? Встать! Встать, я сказал! Ну, сам напроси... - тяжёлый, окованный сталью башмак врезался в бок. Дыхание перехватило, на губах выступила кровь, - Урод, теперь тащить его. Су... - мир перед глазами потускнел, превратившись в скопище разноцветных бликов. Тишина навалилась на грудь, окутала, оплела своими вязкими прохладными щупальцами. Вскоре пришла и тьма, накрыв меня с головой своим спасительным одеялом...
***
- Эй, урод, подъём! Хорош бока отлёживать! - слова сопровождаемые потоком ледяной воды обрушились на меня, вырвав из крепких объятий забытья.
Голова раскалывалась, всё тело ныло, на губах чувствовался вкус запекшейся крови. Дагор меня сожри, хорошо же меня отмутузили...
- Шевелись давай! - болезненный тычок под рёбра заставил меня болезненно скорчится, - Капитан не будет ждать весь день!
С трудом разлепив глаза, я поглядел на солдата. Роланд... Сучий выродок. Располосовать бы тебе горло, да глаза выколоть.
- Чего уставился? Давай вставай и иди за мной! - вновь пихнул меня носком сапога Роланд, - Или тебе ещё разок бока намять?
Так, одна рука, вторая. Сел - уже хорошо. Болит то как всё. Неделю теперь отлёживаться придётся. Сучий потрох, ещё и ухмыляется. Весело ему... Аххр...
Рывком я поднялся на ноги, покачнулся, и чуть было не завалился обратно, на холодные плиты застенка. Перед глазами всё поплыло, мир закачался, как бы раздумывая, в какую сторону ему в это раз упасть.
- А ну стоять! - Роланд подхватил меня под руки и встряхнул, словно тряпичную куклу, - Хватит корчить из себя убогого - не так уж сильно мы вчера тебя отделали. За мной!
С большим трудом, опираясь на холодные стенки каменного мешка, я медленно, очень медленно поплёлся вслед за солдатом. Узкий коридор с несколькими ответвлениями, ступеньки, старая скрипучая дверь и... свежий воздух.
Алый пожар зари медленно разгорался над тёмными верхушками дремлющих сосен. Прохладный утренний ветерок, ловко сновавший меж толстых старых ветвей, то и дело перемахивал через высокий частокол и принимался гонять пыль по широкому, истоптанному солдатскими сапогами двору. Пели первые петухи, своими звонкими голосами разрывая и разгоняя туманные лоскуты тишины по дальним овражкам. Начинался новый день...
- Чего рот раскрыл, будто короля увидал? Иди давай, командир ждать не любит! - рявкнул над самым ухом Роланд.
Мне ничего не оставалось, кроме как послушно поплестись вслед за солдатом. Через двор, который, судя по всему, был либо плацем, либо местом тренировок, к огромному, двухэтажному деревянному дому, расположившемуся аккурат за ним.
- Эй, Роланд, кого это ты в такую рань притащил? - окликнул воина один из стражников, стерёгших старую дверь, тихо поскрипывавшую на проржавевших петлях.
- Да этого, вчерашнего охотничка, суку, к Альрету веду.
- Да чего его к Капитану то? Всё одно - на дыбу потом. Зря только кота за хвост тягать будем.
- Приказ есть приказ! Не выполнишь - сам потом в петле болтаться будешь. Да и вообще, на то чтоб думать - у командира голова есть, а наше дело маленькое: приказы выполнять да жалованье получать. Дагор его знает, на кой ляд ему этот охотник сдался. Может выпытать хочет, как оборотня изловить да половчее.
- Выпытаешь, тут как-же. Эти вон, говорят, десятки зим своему искусству обучаются, а тут... Скажешь тоже!
- Эй вы, хорош лясы точить! - грубый голос, донесшийся откуда-то из недр общинного дома, прервал солдат. - Капитан уже заждался. Роланд, если ты, мать твою, прямо сейчас не пошевелишь задницей - неделю котлы будешь драить на кухне, как девка безродная.
- Сучье семя, - выругался стражник, - А ты чего вылупился? Пошёл!
Удар, пришедшийся чуть, вышиб из груди воздух, и чуть не свалил меня с ног. Говна кусок. Дагор меня сожри, выберусь из этой передряги, весь ваш сраный отряд из-под земли достану. Урод.
- Да какой это нахрен охотник?! Ты посмотри, он от одного удара к шестерым готов отправится! - раздался голос Роланда над самым ухом, - Вот ты как хочешь, Эднер, а я ни в жисть не поверю, что он оборотня убить может. Ладно, помоги мне доволочь эту тушу до Вестгерна, а там уж пускай он с ним делает сам, что хочет. Да шевелись давай, а то охотничек сейчас тут нам на пол сблеванёт, убирай ещё за ним потом.
Меня подхватили под руки и буквально поволокли куда-то вглубь дома. Прямо, прямо, наверх, направо - я лишь с трудом мог запоминать направление, да кое-как перебирать ногами. Перед глазами всё плыло, воздух, тугими глотками закатывающийся внутрь жёг грудь, на лбу выступила испарина.
Скрип двери, меня волокут куда-то дальше. "Давай усаживай его! - раздаётся голос над самым ухом, - Да аккуратней ты, дубина. Так чтоб он на пол не сверзился!"
-Какого чёрта вы с ним творили?! - возмутился другой, куда более низкий и грубый, - Роланд, паскуда. Тебе и так дюжина плетей полагается за то, что вы вчера с таверной и корчмарем сотворили, так ещё и это? Сука, не дай бог вы ему рёбра переломали - один на зверя пойдёшь, ты меня понял? И не вернёшься, пока не притащишь мне его башку! Чего встал? Живо с моих глаз, потом с тобой разберусь! Эднер! Живо сюда ведро воды! А ты вина притащи, негоже гостя так принимать!
- Тоже мне гость, - процедили в ответ, презрительно хлопнув дверью.
- Прощу прощения за действия моих людей. Понимаешь, парни не так давно пережили серьёзную стычку, решили расслабится, а тут появляешься ты и портишь им всё веселье. Я бы тоже обозлился на их месте, хотя с трактирщиком и таверной они, конечно, переборщили.
Я поднял взгляд и окинул им говорившего. Высокий, широкоплечий вояка. Его лицо перечеркивали многочисленные змейки небольших шрамов, тонувшие в густой бороде, глаза чистого изумрудного цвета, внимательно скользящие по мне, своим острым, пронизывающим насквозь взором, грязная копна чёрных, давно немытых волос, с проблесками седины...
Из-за его широкой спины робко выглядывал узкий квадратик окошечка, небрежно затянутый какой-то старой засаленной тряпкой. Дубовый стол, переживший видать не одну зиму, расположился аккурат посреди комнаты, отделяя меня от вояки. На стене изредка потрескивая, плевалась язычками пламени небольшая масляная коптилка.
- Вижу, ты уже приходишь в себя, - ухмыльнулся вояка, - Порядок? Не сильно мои парни тебя помяли?
- Жить буду, - сплюнул я.
- Это хорошо, поскольку я хотел поговорить с тобой о деле, из-за которого ты сюд...
Скрип открывающейся двери оборвал вояку на полуслове.
- Эднер, - сквозь зубы процедил капитан, - я сколько раз просил стучать, когда заходишь? Поставь ведро у стенки и марш с глаз моих на пост, пока не приказал тебе плетей выписать на пару с Роландом!
- Так точно, - недовольно пробурчал солдат.
Натужно проскрипела петлями старая дверь, раздался громкий хлопок, и в комнате плотным туманом повисла гнетущая тишина, изредка нарушаемая натужными криками первых петухов. Капитан выжидающе смотрел на меня, я - на него. Мгновение, другое, третье...
- Так вот о де... - начал было вояка, но тут дверь снова заскрипела.
- Да чтоб вас всех... - выругался капитан, - Давай ставь уже всё это дело на стол и вон с глаз моих! И скажи, чтоб час сюда никто не входил! Час слышишь, не меньше!
Молча кивнув, служанка подошла к столу, поставила на него поднос с кувшином и парой кубков, после чего так же молча поклонилась, и скрылась за скрипучей дверью.
- Так вот о деле, - продолжил вояка, - Ты, как я понимаю, прибыл сюда по просьбе местных, которые дали в вашу гильдию заказ на оборотня?
- Ну, допустим... - небрежно бросил я, - вам-то какое до этого дело?
- Мне, друг мой, до этого дело самое прямое. Я, видишь - ли, назначен местным комендантом временно, а посему - должен охранять эту деревенщину.
- Да уж, хорошо вы их защищаете. Особенно корчмаря да девок тех. Солдаты, небось, их ещё и по кругу пустили, перед тем как прирезать словно свиней...
- Девушки живы и здоровы, если тебя это так волнует. Они внизу на допросе. Одна из них что, твоя любовница?
- Будь оно так - сказал бы, что это не твоего ума дело, - сквозь зубы процедил я.
- Тогда, какого лешего ты за них так вступился?
- Такого, что корчмарь по дурости своей чуть не пристрелил одного из ваших, и пристрелил бы, не вмешайся я.
- Чушь-то не пори, - нахмурился капитан, - мои парни говорят, что Берну ты чуть голову об стол не расшиб, а Алену корчмарь в плечё болтом из самострела зарядил. Не будь ты охотником, уже болтался бы на виселице рядом со своим дружком.
- Если б я не вмешался, арбалетный болт попал бы вашему солдату в голову. Получился бы труп, и сюда бы нагрянула целая сотня солдат и прилагающаяся к ним инспекция. Это бы спугнуло зверя, и мне бы пришлось месяцами его выслеживать по окрестным лесам. А насчёт того, что было дальше - ваш человек сам, проиграв в честной драке, схватился за меч. Мне пришлось защищаться.
- Мои парни рассказали всё иначе. Но даже если так - то ты круглый дурак. У нас война идёт. Война тяжёлая. Бойцы гибнут десятками, а ради одного такого, подохшего в пьяной драке, никто бы инспекцию собирать не стал. Всё это дерьмо свалилось бы на мои плечи, и пришлось бы разгребать его мне. Так что, наверное, хорошо, что оно получилось так, как получилось, хоть твоей заслуги в этом почти нет...
"Стройся, ленивое отродье! Стройся, я сказал!" - донеслось с улицы. - "Шевелитесь! Бойцы того засранца, что расселся сейчас на троне, в бою не будут ждать. Встали, взяли мечи и начали!"
- Да чтоб их, хоть бы ставни какие повесили! - выругался капитан, - Затянули, понимаешь, окно тряпочкой... Ладно, сейчас не об этом. Давай-ка о деле, только сначала глотки промочим.
Раздалось тёрпкое журчание вина, и два тусклых, местами покрывшихся зелёным налётом кубка до краёв наполнила красная жидкость. Только сейчас я понял, как сильно хочу пить. Эль, вино - да хоть лошадиная моча. Без разницы уже...
- Парень, ты б его хоть распробовал, - ошарашено пробормотал вояка, - Лучшее Алендорское, как какую-то воду... Ладно, забудь, - оборвал себя он, вновь наполняя мой кубок, - Так вот о деле - сколько тебе времени понадобится на выслеживание оборотня?
- День, неделя, месяц - всегда по-разному, - коротко бросил я.
- Это от чего-то зависит, или просто - как повезёт?
- А тебе какой в этом интерес? Твоё дело - воевать, моё - тварей убивать.
- Да я вот думаю, война то рано или поздно закончится, а яж только и умею, что мечём махать. Может, у вас пригожусь?
- Капитан, капитан! - взмыленный солдат грохнув дверью буквально ввалился в комнату.
- Какого Дагора? Я же велел час не беспокоить! - начал выходить из себя вояка.
- Там это... Крестьяне явились... - тяжело дыша проложил боец, - Требуют чтоб мы это, значится из петель трактирщика да девку эту... знахарку, того... вытащили и похоронить им дали по-человечески.
- Чтоб их всех... Иди, объясни этой черни, что эти уроды, которых мы сегодня подвесили, пытались убить моих людей и понесли заслуженное наказание. И висеть они будут до тех пор, пока сами на землю не свалятся!
- Дык я это... Говорил уже. Они требуют вас лично. Грозятся фураж поджечь...
- Вот уроды, - в сердцах бросил капитан, - ладно, ты пока этого покарауль, а я схожу - разберусь.
Хлопнула дверь и в комнате вновь повисло молчание. Стражник прислонился к стенке, уставился на тусклые язычки пламени и задумался о чём-то своём, не убирая, впрочем руку от слегка поблёскивающего эфеса.
А может свернуть ему шею да сбежать? Болит всё конечно страшно, но былой ловкости ни руки, ни ноги не утратили, а значит этот хрюндель, возомнивший себя бойцом даже понять не успеет что произошло. Но дальше то как... Один на один против всего гарнизона? Не, это вряд-ли. С двумя, ну может с тремя я бы ещё справился, будь у меня в руках кинжалы. Но если они впятером навалятся, да ещё у кого-нибудь из них окажется лук, то песенка моя будет спета. Да и вещи мои эти вольрадовские недоноски куда-то припрятали. Дагор меня сожри, неуютно то как без кинжалов...
Время шло, капитан всё не появлялся. Боец, приставленный меня охранять, уронил голову на грудь и, кажется, даже начал посапывать. Вот олух, а если б я и впрямь решил, что стоит свернуть ему шею да попытать счастья в бегах. Ну да что уж теперь об этом. Эхх, скучно...
- Эй, ты, как тебя там зовут, - нарочито громко обратился я к стражнику, - не расскажешь, что там со знахаркой то стряслось и чего народ балагурит.
- Ааа... Чего... - Встрепенулся стражник. Видать и впрямь спал. - Так это, отчего б не рассказать то? - парень, судя по всему и сам был рад перекинутся парой словечек хоть с кем-нибудь. - Этож с тобой вчера наши ребята сцепились?
- Так вот, они, значица после этого, решили к знахарке заглянуть чтоб та их малость подлатала, - боец либо тщательно скрывал свои эмоции, либо ему было совершенно безразлично то, что перед ним сидит человек, который вчера чуть не поубивал его товарищей, - И знаешь, что эта сука сделала? Она попыталась подмешать им в лекарство яд! Уж не знаю, толи она думала, что парни круглые идиоты и не знают, как пахнет мышьяк, толи просто дура-дурой. На счастье, Берн немного разбирался во всех этих зельях и вовремя остановил всё это дело...
- А почему они пошли не к войсковому лекарю? - перебил парня я.
- Так он это - в отъезде он, - чуть замявшись, ответил стражник, - через пару дней вернуться должен.
- Ясно... Так а что в итоге со знахаркой сделали?
- А чего с ней сделаешь то? Повесили на дереве, что рядом с большаком у выхода из деревни. Как раз трактирщику парочка будет, тем более что они уже давненько того, - загоготал боец, - Это... Парни, конечно хотели накормить её собственным же зельем, да по уставу не положено...
- Разговорчики, - рявкнул капитан, громко хлопая дверью, - Вельрет, тебе было сказано сторожить пленника, а не чесать с ним языком.
- Так я... Это... - Солдат вытянулся по стойке смирно. По его в миг побледневшему лицу было видно, что он изрядно струхнул и сейчас пытался найти хоть какое-то оправдание.
- Это-это. Возвращайся на пост. На перекличке поговорим о соблюдении устава и выполнении приказов.
Стражник кивнул и поспешил скрыться за дверью.
- Так вот о чём это я, - задумчиво протянул вояка, усаживаясь на свою табуретку, - не расскажешь, каково это - охотится на тварей?
- Вот, как поступишь на содержание, так мастера тебе и расскажут. А вообще, иди-ка ты лучше в наёмники. Оборотней в последнее время становится всё меньше, заказов тоже. Люди покидают гильдию. Я и сам вот хотел уйти, да тут вот нежданно-негаданно подвалила работка. Это - мой последний заказ.
- Какая ирония... - нехорошо улыбнулся капитан, - Видишь ли, дело в том, что твоё вино было отравлено одним очень интересным ядом, - кубок выпал из моей руки, и с гулким грохотом ударился о старый досчатый пол. Остатки пойла красным пятном расплескались по нему, словно кровь из перебитой артерии.
- Знать его название тебе не обязательно, - продолжал тем временем вояка, - Да я и сам не помню, если честно. Проблеваться даже не пытайся - пока мы тут с тобой так мило болтали о твоей гильдии, он уже успел попасть к тебе в кровь. Только вино зазря испортишь. Так вот о чём это я... Действует он два-три дня. Убьёшь тварь за это время - твоё счастье. Выменяешь его зубы, или что вы там выдираете, у оборотней на награду, притащишь мне - получишь противоядие. Не убьёшь - ну тут уж извиняй.
- Зачем... Зачем оно вам нужно, - сдавленно прохрипел я, - Если погибну - оборотень тут всех постепенно выжрет.
- А вот веришь - мне плевать, - небрежно бросил капитан, - Плевать на людей, плевать на оборотня, плевать на тебя. Нас отсюда переводят через неделю, и, скорее всего, в скором времени бросят в бой. Убьют - так моей семье и есть то нечего будет, а выполнишь задание - будет у них краюха хлеба на чёрный день. Видишь, и тебе и мне хорошо.
- Сучий выблядок. Сын недотраханной шлю...
- Если ты сейчас же не затянешь свой язык в ту помойную яму, из которой он выполз, то я его просто-напросто отрежу, - чуть привстав с крепкого дубового табурета, нахмурился капитан, - Заткнись и слушай. Кинжалы и прочее своё барахло сможешь забрать внизу у оружейника. Попытаешься навредить мне или моим людям - лично плетьми до смерти засеку. А теперь - по-шё-л в-о-н!
Разговор был окончен. Я встал, и, слегка пошатываясь, вышел в коридор. В голове, словно горошина в пустом чане, перекатывалась одинокая мысль: "урод, скотина, сука, тварь..."
Не помню, как добрался до оружейника, как закинул на плечё колчан и лук, рассовал по ножнам кинжалы, укрылся видавшим виды плащом.
Очнулся я уже за околицей. Припозднившиеся птахи разливали по округе свои мелодичные утренние трели, приветствуя огненно-рыжий шар солнца, вальяжно плывущий по чистому, не обезображенному ни единым облачком, голубому лику неба. Тихо нашёптывал старую, давно забытую всеми песнь, ласковый летний ветерок в густой кроне старого дуба. Едва слышно поскрипывали две крепкие пеньковые верёвки.
"Кр-ра" - гордо проорал усевшийся на макушку трактирщику ворон, и клюнул бедолагу прямо в глаз. Посеревшее лицо трупа дёрнулось от удара, будто бы всё ещё могло чувствовать боль. По заросшей недельной щетиной щеке из разодранной глазницы потекла струйка тёмно-алой крови. "Кр-ра" - снова крикнула птица, задрала голову и начала судорожно заглатывать вырванный ошмёток глаза.
"Все мы там будем, друг. Все там будем..."
Большак сегодня был на удивление пуст. Скорее всего, ещё какой-то час назад тут была целая толпа протестующих крестьян, но солдаты Вольрада довольно быстро всех разогнали. Странно, что не обошлось без трупов, хотя, может их просто уволокли с собой...
До самого горизонта раскинулось золотое море спелой пшеницы, по краям обрамлённое тёмными полосками густого хвойного леса. Широкая полоска старого, пыльного тракта, словно нож, рассекала его надвое, уносясь в укутанную легкой голубоватой дымкой даль.
Что ж, пора в дорогу. Неплохо бы до заката найти хоть какие-нибудь следы оборотня, определить возраст и повадки твари. Может даже удастся наткнутся на одну из лёжек, хотя зверь обычно делает их не меньше чем в дне пути от поселения. Обычно только изучения места обитания, троп и повадок зверя отнимает не меньше недели, а охота идёт и того дольше, но Дагор меня сожри, у меня в запасе всего пара дней, а умирать по прихоти этого проклятого капитана, шип ему в гузно, ой как неохота.
"Кр-ра" - в третий раз крикнула птица вслед удаляющемуся путнику.
***
Т-а-а-а-к рубцы на дереве. Видать когти чесались. Молодая ещё особь, неопытная - только отращивает. Дагор меня сожри, а ведь это очень больно. Не зря же все они так кору дерут в период обращения.
Хмм, клочок шерсти. Первые вши, видать завелись... А оборотень даже моложе чем я думал. Не удивлюсь если ещё и оброс, то ещё не весь. Хорошо, очень хорошо. Пока эта тварь не освоилась в новом теле, её будет гораздо проще убить, но что самое главное - куда легче выследить. Такой оборотень ещё не успел обзавестись несколькими лёжками, и скорее всего, спит постоянно в одном и том же месте. Да и "чесаться" скорее всего, ходит недалеко.
Я вынул кинжал из ножен, наклонился и аккуратно поддел им находку.
Шерсть серая, свалявшаяся. Оборотень обыкновенный, ростом чуть крупнее человека. Реакция быстрее, а сила больше, но ненамного. Зная, как, управиться можно легко. Хорошо, что не чёрный. Такого бы я хрен одолел в одиночку. Он хоть и будет поменьше своего серого собрата, но куда как ловчее. Пришлось бы вызывать подмогу из ближайшей резиденции гильдии, несколько недель расставлять сети и капканы, выпрашивать у местных властей какого-нибудь преступника в качестве живца. Сука, да яб раз пять за это время сдохнуть успел.
Ладно, что у нас тут. Сломанная ветка? Хмм, а наш приятель ещё весьма неуклюж. Его, поди, шатает иногда, будто пьяного, когда звериное и человеческое начало внутри его головёнки в схватку вступают. Интересно, как он у селян вообще умудрился скот потаскать в таком то состоянии. И почему его не смогли на вилы поднять, мне тоже решительно непонятно. Хотя, крестьяне народ суеверный, а сам оборотень оброс уже таким количеством баек, что к нему, наверное, и подходить то побоялись.
Чего я в своё время только не наслушался: то тот, кто убьёт тварь, на себя проклятие перетянет, то стоит коснуться его хоть мизинцем и болезнь поразит тебя словно оспа, то вообще, стоит только на зверя одним глазком глянуть, так у тебя самого глаза звериные сделаются. Безграмотная чернь. Впрочем, все эти домыслы идут охотникам только на пользу. За счёт них гильдия ещё хоть как-то существует, хотя, чую, что и она доживает свои последние деньки. Оборотней становится всё меньше, да и сами они порядком уже измельчали.
Одно непонятно - где сейчас тот, кто его заразил. Нет, я конечно слышал про случаи, когда болезнь передавалась по родовому древу, проявляясь чуть ли не через сотни лет после того, как её подцепили, но они столь редки... Укусил и ушёл восвояси? Тоже маловероятно. Оборотни не могут иметь обычного потомства, так что заражённых, но не до конца обратившихся собратьев они стараются опекать. Бывает случаи, конечно, когда и бросают, но редко... Похоже, что именно это и произошло с нашим зверем, но лучше всё-таки быть на чеку.
Я, на всякий случай достал из ножен второй кинжал, и, осторожно ступая по мягкому лесному мху, полез через густой колючий подлесок.
Солнце медленно, но верно клонилось к закату, заливая верхушки густых крон вековых деревьев своим мягким, оранжевым светом. Те редкие лучики, которым удавалось пробиться сквозь густую листву, чуть рассеивали грязно-серый туман ранних сумерек, вальяжно выползающий из тёмных овражков.
Тоскливо завопила какая-то ночная пичужка. Её протяжный крик раскатился по округе и затих где-то в глухой чаще. Прострекотал свою вечернюю трель одинокий кузнечик, по неведомой прихоти судьбы сменивший золотистую рожь полей на мягкий зеленый лесной ковёр.
Я зябко поёжился. Не хотелось бы встретится с тварью ночью. Да, пусть он ещё совсем неопытен, быть может даже не до конца ещё обратился, но в темноте... Он может разделать охотника, словно баранью тушу сколь бы опытным, ловким и сильным тот ни был.
Отметины на деревьях становились всё чаще. Если раньше глаз едва мог выцепить одну-две полоски, глубокими бороздами перечеркивавши тёмный ствол, то сейчас изуродованы были чуть-ли не все деревья в округе. Значить это могло только одно - я приближался к лёжке.
Слабый ветерок, каким-то чудом забравшийся под густые кроны деревьев провёл своими прохладными пальцами по лицу, сбросил с головы капюшон, чуть растрепав свалявшиеся волосы.
Что ж, похоже шестеро в кои-то веки решили мне улыбнуться. Оборотень, если он конечно всё ещё в лёжке, хоть не успеет ощутить моё присутствие раньше времени. Будет шанс свалить его одной стрелой, хотя такое мало кому удавалось...
Мои мысли прервал заунывный протяжный вой, во мгновение ока заливший всю округу какими-то серыми, тревожными красками. Зверь бродил где-то рядом. Тварь, видимо, только встала и сейчас пыталась унять жуткую боль и зуд в прорастающих когтях, уродуя ими очередное дерево. Она была голодна, очень голодна. Уже почти дюжину дней у крестьян не пропадал скот, а охотиться молодой, недообратившийся зверь ещё не умел. Быть может, конечно, побирался падалью всё это время, но сейчас... человеком он не побрезгует точно.
Я принялся затравленно озираться по сторонам. Ну, давай, погань, покажись. Выйди из тени деревьев и тогда мы посмотрим, кто кого одолеет.
Вой повторился. Играет, зараза. Почуял и теперь ходит кругами, пытаясь запутать и напугать. А как только я побегу - прыгнет на спину и раздерёт в клочья. Такая тактика присуща старым, матёрым тварям. Странно, не иначе инстинкты уже проснулись и подсказывают, что нужно делать...
Меж тёмных стволов деревьев промелькнул неясный, расплывчатый силуэт. Играет? Ну уж нет, дружок, играть мы сегодня будем по моим правилам. Ты изголодался и теперь так просто отсюда не уйдёшь, уж я то знаю. Но вокруг поляна, так что атаковать ни из кустов, ни из-за дерева у тебя не выйдет. А уж туда, под тёмный лесной полог, плотной стеной обступивший единственный светлый островок, в этом мрачном безмолвном лесном царстве.
Мгновенье, другое, третье. Тишина. Лишь ветерок, тихо шуршит своим хвостом среди маленьких сероватых листочков.
Тихий скрежет раздираемой коры, перекат, уход в сторону. На то самое место, где я только что стоял, падает огромная серая туша, приземляется на лапы, поворачивает в мою сторону уродливую, изъеденную редкими, но густыми клоками серой шерсти морду. Раздаётся гортанный рык, тварь прижимается к земле и замирает, вылупив на меня свои, ничего не выражающие оранжево-чёрные глаза.
- Ч...Человек - слово вырвалось вместе с хрипящим бульканьем, из его глотки, - Я не... враг. П... поговорим?
- Не о чем нам разговаривать, - на мгновенье смутившись, ответил я. Мастера нам рассказывали, что оборотни некоторое время после изменения ещё могут разговаривать, и, хоть встречались такие редко, но какой-то диковинкой не были.
- Я не... Плохого не... сделал - было видно, как не до конца изуродованная проклятием морда мешает ему говорить, но он всё равно пытается. - От... отпусти...