И дети, и взрослые - все, даже ветераны Афгана, в ужасе шарахались в стороны, когда на пути у них возникала Дуся. Девичья коричневая школьная форма времен СССР, заляпанная персиковым соком и козявками, с грязными, в далеком прошлом белыми, ленточками. Сальное пузо с немытым волосатым пупком бесстыже выставлено напоказ. Слоновые ноги в белых колготках. Пара косичек с васильковыми бантиками. Возможно, прибиты к черепу гвоздями, либо привернуты шурупом. Выщипанные на две трети брови на прыщавой харе, густо намазанной штукатуркой от Oriflame. Картину дополняли оскаленная улыбкой пасть, да слюни, с этой пасти свисающие. Стоит предположить, что все это, весь внешний вид, на самом деле - лишь напускное, ненастоящее, скрывающее под собой живую человеческую девочку. Дуся колупалась по улице на высоких каблуках.
Юра Шатунов! Как много в этих двух словах для Дуси и ей подобных. И вот он, настоящий Юра Шатунов, с самым безмятежным видом шел к своей машине буквально в двадцати метрах от Дуси. Дуся фыркнула, заметив Юру, и еще несколько козявок радостно приземлилось на ее школьную униформу. Она рванула вперед, низко пригнув голову и маша руками.
- Юра! Как я рада встретить вас! - Дуся стреляла глазками, ее руки, сцепленные замком, были прижаты к левой сиське.
Юра отшатнулся на шаг назад, когда увидел Дусю. У него чуть парик не съехал, и челюсть чуть не выскочила. Но лицо его осталось спокойно - долгие годы общения с фанатками.
- Э-э-э-э-э, привет.
- Вы самый замечательный, Юра!!!
- Спасибо.
Дуся вдруг нахмурилась, взяла Юру за руку и сказала с серьезным тоном:
- Мне нужно поговорить с вами.
- Хорошо, давай пого...
- Не здесь! Пойдем!
И Дуся потащила обалдевшего Шатунова в переулок.
- Погоди! - Шатунов попытался вырвать руку, но Дуся этого даже не заметила. - Сейчас-сейчас! Почти пришли.
Они оказались в тихом пустом дворике.
- Здесь нам никто не помешает! Юра, поставьте мне автограф! - сказала Дуся, вытаскивая огромную сиську молочного цвета.
Тут Юра не выдержал. Он открыл рот, и горячая криветочно-винная рвота потоком хлынула прямо на огромную сиську и ее хозяйку.
Дуся ошеломленно смотрела на Шатунова, он - на нее. Медленно рукой он стер остатки блевотины со своих пухленьких губ.
- Посмотри, что ты наделала!!! Ты, ты, ты, ты, - Шатунов набрал в легкие побольше воздуха. - Вонючая сука! Грязная уродливая вонючая сука!
- Как? Но я же люблю тебя, Юра!
- Прочь с дороги! - Шатунов отпихнул Дусю в сторону.
Слезы заблестели у нее на щеках. Но не успел Шатунов сделать и пяти шагов, как к ней вернулось самообладание. Дуся сжала кулаки.
- Нет, так ты не уйдешь!
Дуся решительно сняла с себя левую туфлю и запустила ей в Шатунова.
- У!
Каблук пробил ему череп, и Шатунов рухнул на землю, раскидав ноги. Из курточки вылетела записка и улеглась рядом: "Юрча, ласковый мой, позвони! Андрей". Дальше шел номер мобильного. Желтое пятно растекалось по джинсам Юры. В последний миг своей жизни он все-таки успел обдристаться.
Дуся подошла к поверженному кумиру и стянула с него джинсы и трусы, которые взяла на память.
Теперь по вечерам, когда особенно одиноко, Дуся прижимает к щеке обосранные семейники и про себя повторяет: "Я все равно люблю тебя, Юра!"